Довакин и Белка

      Призрак, наконец, заговорил не сам с собой, а со своей гостьей: голос его уже не походил на шёпот или шипение, и стал низким, глубоким и хриплым. Однако несколько резких и отрывистых его фраз на незнакомом наречии остались без ответа.       - Ты не понимаешь меня, Дева Света? – произнёс он с лёгким акцентом, но чётко выговаривая слова.       - Теперь понимаю, - кивнула Николь. – Кто ты и зачем привёл меня сюда?       - Я Маркус Вернер, - вскинул голову призрак. – Капитан армии Нильфгаарда*. Был им когда-то, - грустно добавил он, глядя на гостью пустыми чёрными глазницами.       - Что тебе нужно от меня, Маркус Вернер?       - Скажи мне своё имя, - попросил воин.       - Николь, - склонила голову Довакин. – Николь Дюран.       - Темерское… - как будто удивился Маркус. – Я думал, что придёт моя соотечественница. Если придёт, - зловеще усмехнулся он.       - Всё равно не понимаю тебя, - покачала головой девушка.       - Слушай, - негромкий лязг латной перчатки призвал к вниманию. – Лишь Дева, одетая Светом, отмщенье поможет свершить. Лишь та, перед кем распахнётся навеки закрытая дверь. Лишь та, что призрачных стражей повергнет сиянием солнца, заставит убийц к расплате прийти: двоих, что остались из двадцати.       - Звучит как пророчество, - нахмурилась Николь.       - Да, - медленно кивнул рыцарь, - это пророчество. Закрепляя им печать проклятия, я запер себя здесь сам, потому что произносил его в этой замурованной комнате.       - Но ты же свободно ходил по всем залам…       - Ходила лишь моя тень, мои мысли, - печально ответил Вернер, - даже теперь, когда эта стена снесена, я не могу переступить порог.       - А как же ты оказался в замурованном помещении?       - Сюда вела ещё одна, потайная дверь. Я вошёл через неё. Рядом с дверью стоял сундук с серебром. Что-то взорвалось, когда вспыхнул пожар: сундук слетел с полки, а серебро рассыпалось и расплавилось в пламени. Мой разум был поглощён гневом, и я слишком поздно заметил, что ту дверь запечатало серебром.       - Ты сказал, что ты воин, а не маг, Маркус. Как же ты смог наложить проклятие такой силы?       - У боли своя сила, у ненависти своя магия, - склонил голову призрак. – Моя власть над этим местом безгранична. Но я не раз уже пожалел о том, что произнёс слова проклятия и почти не надеялся на исполнение пророчества. Надежда таяла с каждым годом. Однако пророчество всё же сбылось. Ты пришла, как предсказано, и ты исполнишь его до конца. Последние слова воин произнёс с такой уверенностью, что Довакин стало не по себе.       - О каком исполнении ты говоришь? – спросила девушка, стараясь держать эмоции под контролем: малейшая неуверенность и Аура Стендарра ослабнет.       - Двое из двадцати убийц, - почти прошипел Вернер. – Они здесь. Я чувствую их алчность и страх сквозь все стены и потолки этого склепа. Ты принесёшь мне их сердца и глаза. Тогда проклятие развеется…       - Подожди, Маркус, - подняла ладонь девушка, - ты говоришь об убийцах. Они убили тебя?       - Не только меня. Они погубили всех, кто имел несчастье попасть к ним в плен, в этот ужасный дом.       - Но ведь тут была лечебница? Верно?       - Была, - кивнул Маркус, - но им, этим убийцам, не было дела до тех, у кого боги отобрали главное оружие человека – разум. Они искали путь к сокровищам, больше ничто их не интересовало. С каждым их допросом эта лечебница пополнялась ещё одним безумцем. Но меня… меня они не смогли лишить рассудка. В тех бумагах, что ты нашла, всё описано…       - Я не смогу их прочесть, - покачала головой Довакин. – Расскажи, что они делали.       - Они использовали особое снадобье: любой человек, находящийся под его действием, говорит только правду. Так они допрашивали всех пленных нильфов*. Зелья своего они не жалели, и после допроса, когда оно переставало действовать, каждый их пленник утрачивал способность здраво мыслить. И оставался здесь навсегда. Убили они и жреца, что присматривал за душевнобольными. Именно у него они нашли зелье, и забрали всё, что у жреца было. А потом он стал мешать им и пришёл за своим снадобьем: оно было необходимо его подопечным. И тогда ему отрубили голову.       - А что с тобой сделали? – нахмурилась Николь, поняв, сколько подробностей утаили эти «исследователи» руин.       - Меня тоже допрашивали. Зелье и меня заставило говорить. Их капитан рисовал карту, а когда я всё рассказал, он приказал четвертовать меня на глазах пациентов. Печально, но именно смерть спасла меня от безумия: зелье тогда ещё продолжало действовать.       - Сокровище, о котором ты говоришь, было здесь?       - Да. Оно и сейчас здесь.       - Почему же его не забрали?       - Душевнобольные пациенты совсем обезумели, когда увидели мою казнь. Они напали на солдат, и началась резня. Как именно начался пожар, я не знаю, но когда пламя охватило всё здание, аэдирнцам стало не до поисков сокровищ. Ну, а потом я уже проклял это место, и уже никто не мог подобраться к сундуку.       - А как он вообще здесь оказался? Те двое говорили, что тут был военный лагерь и лазарет Аэдирна.       - Во время войны во Флотзаме не один раз менялась власть: эти места то и дело переходили от одной армии к другой. Но только в последний раз аэдирнцы приспособили лечебницу под лазарет: обычно раненых содержали в городе. Когда же территория была под контролем нильфов, я использовал подвал здания для хранения военных трофеев.       - И жрец ничего не знал?       - Нет. У этой усадьбы было несколько выходов. Жрец позволил разместиться здесь нескольким офицерам в обмен на поставки еды для его больных.       - И что же, после войны так никто и не пришёл сюда, кроме тех двоих?       - А некому было приходить, - хрипло засмеялся Маркус. – Почти все они погибли в этом пожаре. Спаслись только двое убийц и одна девушка, которую они почему-то пожалели и вынесли из огня. Однажды после войны она приходила сюда, но призраки не пропустили её в подземелье.       - Приходила одна?       - Да, совсем одна. И больше никто не появлялся. А теперь пришли те, кого я ждал. Настало время возмездия. Я могу отдать тебе все эти сокровища, - указал призрак на сундук, вмурованный в каменный пол, - если ты принесёшь их сердца, чтобы я мог насладиться их страхом, и принесёшь их глаза, чтобы я мог посмотреть в них.       - Мне не нужны эти вещи, - вскинула руку Довакин, обновляя Ауру Стендарра. – Но я хочу узнать ещё кое-что.       - Я всё рассказал, - покачал головой призрак.       - Не всё, - возразила Николь. – Здесь, недалеко от твоей комнаты прячется ребёнок.       - Ах, да, - вздохнул Маркус. – Эльфское дитя… Она спряталась недавно в этих руинах от накеров.       - Почему призраки не тронули её?       - На девочке был эльфский амулет, отпугивающий призраков. Возможно, что он помог ей и от накеров как-то убежать. Она услышала, как эти убийцы вошли в подвал, и вышла к ним, прося их о помощи. Убийцы спросили, конечно, как она здесь оказалась и поняли, что призраки этого места не трогают девочку. И тогда они обманули ребёнка: пообещали взять её с собой в Аэдирн, если она проведёт их к «дальней комнате с бумагами». А когда они узнали об амулете, то просто отобрали его, а девочку оставили одну на растерзание призракам. Эльфского ребёнка здесь редко кто пожалеет, но эти ради сокровищ не пощадили бы даже человеческое дитя: их души и сердца так же черны, как и много лет назад.       - Почему же она осталась жива?       - Те призраки, что обитают рядом с этой комнатой, ещё сохранили остатки разума, и я смог убедить их не трогать невинное дитя. Они, конечно, напугали девочку, но нам удалось загнать её в безопасное место.       - То, что ты мне рассказал, Маркус, ужасно. Только не буду я никому вырезать сердца и глаза. Но я приведу к тебе твоих убийц, если ты отдашь мне ребёнка.       - Зачем тебе эта девочка? – удивился призрак.       - В этом городе живут эльфы, я отведу её к ним.       - Но она полукровка, - печально вздохнул рыцарь, - не то что люди, даже эльфы не примут её.       - Всё не так плохо, как ты думаешь, - возразила Довакин. – Айлинон искали. И я знаю, что те, кто искал, не откажутся ей помочь.       - Хорошо, - Николь показалось, что призрак вздохнул с облегчением. – Я покажу, как добраться до места, где прячется дитя. Но ты действительно не хочешь ничего взять из этих сокровищ?       - Да, - твёрдо сказала девушка.       - Тогда я сам отдам тебе кое-что, - Маркус развернулся и прошёл к сундуку. – Открой его, Николь, – попросил он, - ключ лежит рядом, под обгоревшей лавкой.       - Но я же сказала, что не хочу ничего забирать, - покачала головой девушка.       - Я знаю, что прошу уже лишнее, но мне больше некого просить, Николь, - сказал воин. – Там лежит ожерелье. Это был мой свадебный подарок невесте.       - Твоей невесте? – подошла к сундуку Довакин.       - Да. Я ничего не знаю о ней, но надеюсь, что Джаника ещё в мире живых и хочу, чтобы она получила это ожерелье.       - Ты хотел подарить невесте военный трофей? – не смогла удержаться от вопроса Николь.       - Нет, ожерелье – не трофей. Я купил его в столице накануне войны, но не смог встретиться с Джаникой. Возьми его, Николь. Найди, пожалуйста, Джанику, передай ей подарок и скажи, что я всегда помнил о ней.       - Я даже не знаю, где мне искать твою невесту, - покачала головой девушка. – Вряд ли я могу исполнить твою просьбу.       - Я это понимаю, Николь. Но всё равно забери его. У тебя всё же есть шанс: отец Джаники был известным торговцем в Аэдирне, его звали Денес Варади.       - Хорошо, - запустила нового светляка Довакин и присела у обожжённой скамьи в поисках ключа. – Как оно выглядит? – спросила она, открыв сундук и снимая тонкую ткань, укрывавшую сокровища.       - Оно завёрнуто в голубой платок и лежит в правом углу. Под шкатулкой.       Девушка отложила в сторону резную шкатулку и развернула лазурный шёлк: яркие разноцветные лучи отразились от безупречных граней изумрудов и топазов, оправленных в золото.       - Ты не боишься доверить незнакомому человеку такую дорогую вещь? – удивилась Николь, заворачивая украшение в шёлковую ткань.       - Я умер под действием зелья, - ответил рыцарь с горькой усмешкой, - и теперь могу говорить только правду. Но и меня тоже никто не может обмануть. Постарайся найти Джанику, Николь.       - Хорошо, я постараюсь, хотя и не могу тебе ничего обещать. Мне пора, Маркус, - вздохнула та, опуская крышку сундука.       - У одного из убийц есть эльфский амулет, тебе нужно забрать его, - напутствовал призрак, - иначе я не смогу даже приблизиться к нему.       - Покажи мне, где находится ребёнок, - повернулась к нему Довакин.       - Сейчас, подожди немного.       Рыцарь опустился на колено, склонив голову и на секунду замер, а рядом с Николь внезапно встала его полупрозрачная тень. Маркус вышел за пределы своей тюрьмы и, свернув два раза направо, указал на дубовую дверь, окованную потемневшим металлом.       - Здесь была небольшая кладовая, - прошелестела тень, - но дверь почти не пострадала от пожара. Девочка там.       - Мне понадобится какое-то время, чтобы снять амулет и уйти.       - Я знаю, Николь, и не буду нападать, пока ты не выйдешь отсюда.       Девушка коротко кивнула и поспешила к выходу, обновив на всякий случай Ауру Стендарра: ей вновь предстояло пройти по тёмным залам, по-прежнему наполненным стонами, криками и проклятиями. Но теперь на пути Николь не встречалось агрессивных призраков, и она могла обдумывать по дороге и свою встречу с «исследователями», и то, как их заставить пойти с ней к Маркусу Вернеру и как снять эльфский амулет с шеи Грыдли. Изящный кулон Довакин заметила сразу, но не придала ему значения: слишком слабый шлейф магии был у странного оберега в форме цветка. ***       Эхо «Безжалостной силы» и грохота падающей стены прокатилось по всем руинам, достигнув и верхних уровней. Грыдля вскочил и встал рядом с Рупертом, но спрашивать о чём-то опасался, только настороженно вглядывался в чёрный провал, ведущий в подземелье.       - Трисс, - повернулся к чародейке Седрик, - Ты знаешь, что это было?       - Нет. Но я знаю, что это был голос Николь.       - Наверное, ей нужна наша помощь, - нахмурился эльф и шагнул к двери.       Однако Стриж оказался быстрее и успел преградить ему дорогу. Зверь глухо зарычал, давая понять, что лучше не пытаться пройти дальше.       - Если и нужна помощь, то мы вряд ли успеем добежать туда, - вздохнула чародейка.       - Ты предлагаешь просто ждать?       - Нам ничего не остаётся, Седрик, - пожала плечами Трисс. – Магия Николь необычна, но сильна. И говорила она очень уверенно…       - Она могла переоценить свои силы, - возразил эльф.       - Но я кое-что понимаю в магии, и если её волк здесь, это значит, что и она сама, как минимум, жива. Стриж получил приказ и не пропустит нас внутрь. Боюсь, что и наружу мы выйти не сможем.       - Надеюсь, что ты права, Трисс, - покачал головой Седрик и отошёл от двери.       Призрачный волк перестал рычать, улёгся на пороге и, тихо посапывая, стал осматривать своих подопечных. Чародейка даже с некоторой завистью смотрела на Стрижа: таких послушных призраков она ещё не встречала.       Довакин отсутствовала не так уж долго, но ожидавшим показалось, что прошла чуть ли не вечность. Наконец призрачный волк поднялся и шумно засопел, сунув длинный нос в проём двери, а через минуту в нём показалась Николь. Девушка слегка улыбнулась, услышав вздох облегчения от своих компаньонов.       - Ваши сокровища найдены, - сказала она, подойдя к Руперту, - их охранял призрак воина Нильфгаарда. Его звали капитан Маркус Вернер.       - Как ты узнала? – заволновался Грыдля.       - Я успела допросить его немного, - спокойно ответила Николь. - Перед тем, как убить, - добавила она, увидев страх, промелькнувший в глазах врача.       - Так сокровища действительно там? – недоверчиво склонил голову Руперт.       - Смотрите, - Довакин достала из кармана мантии голубой свёрток и развернула его.       Глаза «исследователей» загорелись при виде драгоценности, а рука Грыдли невольно протянулась к роскошному изделию нильфгаардских ювелиров.       - Это ожерелье я заберу себе. – Девушка сделала шаг назад. - Ну что, вы готовы идти? – спросила она, убирая украшение от алчных глаз.       - Идём, - потянул Руперта за рукав Грыдля. – Конечно, идём.       - Идёмте все вместе, - оглянулась Николь к компаньонам, - там действительно безопасно. Остались только призраки-видения, и они не могут нам ничем навредить.       С этими словами Довакин сняла ошейник с волка, и Стриж мгновенно пропал, словно его и не было.       - Волк нам тоже пока не понадобится, - сказала она, перешагивая порог и взмахом руки приглашая всех идти за собой.       - О, боги, что же здесь произошло? – тихо произнесла Трисс, когда вся компания вошла в мрачные помещения лечебницы, наполненные зримыми воспоминаниями этого места.       - Мы говорили, что тут был пожар, - сухо отозвался Брандхубер.       - Дальше будет потише, - заверила всех Николь и прибавила шаг.       Девушка первой шагнула за порог комнаты Маркуса и запустила шарик магического света прямо в противоположную стену. Оглянувшись на спутников, она прошла вперёд, открыла огромный сундук и едва успела отойти в сторону: аэдирнцы, словно обезумели, увидев блеск золота и самоцветов, и бросились к сокровищам.       - Это как сон, - шептал Грыдля, не отводя восторженных глаз от мерцающих в магическом свете драгоценностей.       - Наконец-то, - вздохнул Руперт, запуская пальцы в груду золотых монет. – Хоть остаток жизни мы проведём в роскоши…       Николь осторожно отошла от «исследователей», оглянулась на недоумевающих Трисс и Седрика, ждущих объяснений, и приложила палец к губам.       - Подождите меня за порогом, - едва слышно прошептала она, подойдя к ним, и поманила за собой.       - Николь, что происходит? – так же тихо спросила чародейка.       - Я всё расскажу, - подняла ладонь девушка, - вы только не заходите в ту комнату и дождитесь меня вон там, - указала она на тёмный уголок в стене. – Я быстро.       Довакин, ступая мягко и неслышно, приблизилась сзади к аэдирнцам: они уже начали негромко спорить, пытаясь поделить сокровища «по справедливости». Однако заметив подошедшую девушку, сразу умолкли. Их глаза снова приковал блеск драгоценностей, а руки тянулись к роскошным трофеям нильфгаардца: то к деньгам, то к резной шкатулке, то к дорогим ножнам, украшенным самоцветами.       Николь наклонилась вперёд и тоже протянула руку к сокровищам. Ни один из подельников не посмел возразить ей, они лишь напряглись, наблюдая за изящной кистью, что тянулась к красивой золотой чаше. Но взгляд девушки был прикован к маленькому цветку, что висел на шее Грыдли на тонкой серебряной цепочке.       - Он тебе больше не нужен, - тихо произнесла Довакин и схватилась за кулон.       Алчный взгляд не уловил быстрого движения: в одно мгновение сорванный амулет оказался зажатым в её ладони, а сама девушка метнулась к выходу.       - Ах ты сука! – вскочил Грыдля, неловко выронив свою добычу.       Драгоценные жемчужины покатились по полу из раскрывшейся шкатулки и отвлекли его внимание, когда же он поднял голову, глаза его раскрылись в немом ужасе: в проёме двери стоял призрак Маркуса Вернера.       - Руперт!!! – истошно заорал Грыдля. – Она не убила его!!!       Но Николь уже не слушала этих воплей и, пряча на ходу амулет, бежала к уголку, где оставила Трисс и Седрика. Её компаньоны, встревоженные криком Грыдли, спешили к ней навстречу.       - Стойте! Я уже здесь, - сказала она, поймав за руку Трисс.       - Кто там так громко кричал? – удивилась чародейка.       - Что там происходит, Николь? – оглянулся на новые крики эльф.       - То, что и должно происходить, - шумно вздохнула девушка, - и нам не стоит на это смотреть. Идёмте со мной, я знаю, где Айлинон.       - А кто такая Айлинон? – тут же спросила Трисс, ещё раз оглянувшись на шум и крики, доносившиеся из комнаты Маркуса.       - Это девочка, которую эти подонки оставили здесь, - скороговоркой ответила Довакин. – Идём быстрее.       - Но как? Почему? – требовала объяснений чародейка.       - Я всё расскажу позже, - остановилась девушка. – Мы пришли. Айлинон за той дверью.       - Ты уверена? – взволнованно спросил эльф. – И, кажется, здесь заперто.       - Кладовка открыта, и ребёнок там, - повернулась к нему Николь. – Девочка очень напугана призраками, Седрик, и будет лучше, если первым к ней зайдёшь ты.       - Конечно, - мелко закивал тот и направился к двери.       В глухой угол подвала едва доносились крики Руперта и Грыдли. Чародейка выглянула из-за стены и нервно поморщилась: ей не нравилось, что сейчас она просто присутствует при каких-то событиях, но не понимает и половины того, что происходит. Даже их проводник явно знал сейчас больше, чем она.       Седрик появился достаточно быстро, неся на руках эльфского ребёнка в грязнющем и изорванном платье: её худые руки, казалось, намертво вцепились в его одежду; девочка не плакала, но в глазах её ещё прыгал страх, когда она увидела незнакомых женщин. Эльф хмурился и как-то странно смотрел на Николь, но молчал.       - Нам пора отсюда уходить, - прервала неловкую паузу Довакин. – И нам неплохо бы узнать, где тут растёт зелёная плесень, - с иронией заметила она.       - Да уж, сходили за плесенью, - хмыкнула Трисс. – Седрик, не молчи.       - Это почти у самого выхода, - отозвался тот, поглаживая спину Айлинон, - мы прошли мимо, когда шли сюда.       Из комнаты Маркуса уже не доносилось никаких звуков, но проход закрывала стена плотного огня. Довакин ускорила шаг, оглянувшись на спутников: чародейка была немного раздражена, в чём девушка не винила её, а Седрик всё время успокаивал Айлинон и что-то говорил ей на своём наречии.       Нужный для мази Трисс ингредиент действительно нашли недалеко от входа: когда-то в этом помещении стояли бочки с едой, а может быть, и с вином. Но именно оттуда доносился звук текущей с потолка грунтовой воды. В этой кладовке было сыро, темно и относительно тепло, поэтому и стены её просто светились от зеленоватого ковра плесени, чародейка собрала её даже больше, чем требовалось: этот ингредиент был годен не только для мазей.       Обратный путь к Биндюге показался Николь короче, хотя Седрик вёл их той же дорогой. Айлинон никак не хотела пересаживаться на руки к милым, но совершенно незнакомым женщинам, и чародейкам пришлось бы защищаться вдвоём в случае нападения накеров или ещё кого-то. Однако боги явно хранили кого-то из их компании: до самого дома эльфа они не встретили на пути ничего и никого опасного.