Довакин и Белка

      Когда девушки и Седрик вошли в деревню, полдень давно миновал, и солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев уже с западной стороны. Навстречу им шагнул удивлённый ведьмак, поднявшись с низенькой скамейки, что стояла у дома эльфа.       Седрик мельком осмотрел окрестности, молча кивнул Волку, приглашая войти, и толкнул дверь.       - Геральт, ты что, никогда детей не видел? – тихо спросила Николь, проходя в дом.       - Видел, но эльфских полукровок нечасто видеть приходилось, - вздохнул ведьмак, прикрывая едва скрипнувшую створку. – Откуда вы принесли ребёнка? – нахмурился он, разглядывая притихшую девочку.       - Айлинон пряталась в руинах лечебницы, - ответил Седрик.       - У этого места оказалась очень мрачная история, - сказала Трисс. – Но больше всех о нём знает Николь. Она успела пообщаться с тем призраком, что наложил на него проклятие. И снять проклятие тоже успела, - вздохнула она, присаживаясь к столу.       - Вот как? – пригладил волосы Геральт. – Там был только один призрак?       - Нет, - покачала головой Довакин, - там было много призраков и ещё накеры у входа. Но мы справились, - успокоительно подняла ладонь девушка. – И обязательно всё тебе расскажем. Только сначала нам нужно заняться Айлинон.       - Да, конечно, - согласился Волк, посмотрев на девочку, вцепившуюся в одежду эльфа и с подозрением косившуюся на человека с жёлтыми кошачьими глазами. – Тогда я в город пока вернусь, - добавил он, отводя взгляд. – Мне надо закончить дело с троллем.       - Это надолго? – поинтересовалась Трисс, опуская сумку на пол.       - Думаю, что да, - вздохнул ведьмак. – Встретимся вечером в корчме.       С уходом Геральта девушки повернулись к Седрику с одинаковым вопросом в глазах: «Что делать с ребёнком?». Но эльф и сам был в сомнениях и даже немного растерян: унося Айлинон из руин, он ни секунды не сомневался в правильности своего решения, но что делать теперь, когда девочка в безопасности, пока не знал. Его сомнения разрешила Николь, предложив для начала вымыть и переодеть ребёнка. Это обычное, на первый взгляд, дело оказалось непростым: Айлинон никак не хотела покидать руки Седрика, казавшиеся ей сейчас самым безопасным местом. И никакие уговоры не могли помочь отцепить девочку от своего спасителя. В общем, её нетрудно было понять, несмотря на то, что Айлинон всё время молчала и лишь сильнее сжимала пальцы, как только женщины пытались подойти к Седрику.       Однако Довакин и тут не растерялась: она подошла на шаг ближе и достала из кармана мантии эльфский амулет. Глаза ребёнка удивлённо распахнулись, а рука невольно потянулась к маленькому серебряному цветку. Но Николь зажала украшение в руке и поставила условие: оберег она вернёт только тогда, когда девочка будет чистой. И эта простая уловка отлично сработала: Айлинон ослабила хватку и медленно кивнула, позволяя усадить себя на сундук.       Пока чародейки занимались ребёнком, Седрик поставил на стол всё, что нашёл среди своих запасов и счёл подходящей едой для девочки, отдал девушкам одну из своих старых рубашек, а изорванные лохмотья, что были на Айлинон, бросил в очаг. Николь скептически покосилась на предложенную эльфом одежду, но возражать не стала: ничего другого сейчас попросту не было. Зато после купания можно было осмотреть девочку и перед тем, как одеть её, девушка подлечила ссадины и ушибы, а потом отдала ей амулет. Получив свой оберег, Айлинон успокоилась и произнесла, наконец, первое слово: «Седрик». Услышав его, чародейки вздохнули с облегчением, а эльф улыбнулся и усадил девочку за стол.       - Я уже подумал, что потрясение повредило её разум, - тихо сказал он, пододвинув ребёнку кружку с горячим травяным настоем.       - Я тоже, - покачала головой Трисс. – И ещё думала, что придётся применять магию.       - Не будем спешить, - улыбнулась Николь. – Главное, что Айлинон сразу узнала тебя, Седрик, и даже имя твоё правильно назвала. Всё, что ей сейчас нужно - это горячая еда и хороший сон.       - Ты уверена, что она сможет уснуть после всего пережитого? – засомневалась Трисс.       - Ну, если и возникнут трудности, то у меня найдётся пара капель хорошего сонного зелья.       - Надеюсь, что его не понадобится, - заметил Седрик и поднял голову на скрип открывающейся двери. – Входи, Сегерим, - махнул он рукой заглянувшему в дом другу, - сегодня хороший день.       - Сегерим, - чётко произнесла девочка и радостно улыбнулась.       - Ты нашлась, Айлинон, - улыбнулся в ответ эльф и присел за стол. – Сегодня действительно очень хороший день, - кивнул он Седрику. – Я увидел вас ещё с вышки, но не решился сразу зайти.       - Знакомься, это Николь и Трисс. Они помогли найти Айлинон.       Николь, конечно, узнала Сегерима: именно он стоял на вышке, когда они с Трисс пришли за картечными бомбами. Судя по всему, Айлинон хорошо знала этого эльфа: стоило ему появиться, как девочка заметно повеселела и даже потянулась за едой. Довакин улыбнулась: похоже, что надежды Седрика оказались не напрасны, и ребёнок сможет уснуть без помощи зелья.       Историю этой девочки Николь узнала очень скоро: Сегериму действительно удалось не только поднять настроение Айлинон, но и уложить её спать. Что именно он ей говорил, Довакин не понимала, но в общем догадаться о смысле его слов было нетрудно. Наконец, когда ребёнок уснул, девушка попросила рассказать, кто такая Айлинон и почему её пришлось искать.       Трисс тоже было интересно послушать рассказ эльфов, но ей ещё надо было приготовить для Геральта мазь, и она уже было собралась на выход: уламывать Анешку, чтобы та разрешила использовать свой алхимический стол ещё раз.       - Не нужно идти к Анешке, - остановил её Седрик. – У меня тоже есть алхимический стол. Вон там, в углу за шкафом. Он такой же, как у нашей травницы.       Чародейка благодарно улыбнулась и прошла к рабочему месту, открывая на ходу сумку с запасами трав.       Под тихое посапывание ребёнка и осторожные позвякивания посудой Николь слушала грустный рассказ двух эльфов о жизни Айлинон.       Мать её звали Сэйле, была она, конечно, эльфкой и жила во Флотзаме около двенадцати лет. Откуда она приехала – никто не знал и не интересовался. А сама Сэйле никогда об этом не говорила. Девушка была очень хороша собой, поэтому довольно быстро попала в сферу внимания мадам Гарвены и стала работать у неё. Когда Сэйле забеременела (от кого – тоже никто не знает), то сразу ушла из борделя и больше не возвращалась туда. Поселилась она в доме невесты Сегерима, Мориль, и зарабатывала немного денег шитьём и вышивкой. В том же доме родилась Айлинон.       И к ребёнку-полукровке, и к её матери в квартале нелюдей относились прохладно: только сама Мориль и семейная пара из галантерейной лавки были добры к ней и старались помочь. Ну, и староста квартала тоже иногда помогал – по большей части тем, что привечал у себя Айлинон и оставлял девочку на обед. Когда же пропала Мориль, жизнь у Сэйле стала ещё тяжелее, и пришлось не только шить, но и в лес наведываться: за редкие травы тоже можно было выручить денег.       А месяц назад, когда Сэйле возвращалась из леса, к ней прицепились стражники: кто-то из них ещё помнил, что она работала когда-то у Гарвены. Тело нашли через сутки недалеко от фактории. Никто, конечно, не стал разбираться, хотя почти весь город видел, кто её избивал.       После похорон Сэйле городничий отписал дом Мориль в пользу города, а девочку забрал к себе в особняк. Якобы для того, чтобы позаботиться о сироте, а потом отправить её в хороший приют. Но этому мало кто верил. Айлинон ведь только внешне выглядит маленькой (эльфы взрослеют медленней), а на самом деле ей уже десять лет. Вот и работала она почти бесплатно горничной, выполняя в его доме самую грязную работу. А сбежала девочка после того, как жена городничего побила её за разлитое ведро воды и испачканную дорогую юбку. С тех пор никто Айлинон не видел. И только случайный поход к руинам помог её найти.       - Спасибо, Седрик, - сказала Довакин и, достав из кармана большой лиловый камень, положила его на стол. – У меня нет сейчас с собой денег, но этот аметист стоит достаточно…       - Я не возьму его, - эльф нахмурился и отодвинул камень обратно.       - Но почему? – удивилась девушка. – Любая работа стоит денег.       - Ты, не задумываясь, решилась помочь эльфскому ребёнку-полукровке, - возразил Седрик. - Это мы в долгу перед тобой.       - Айлинон – ребёнок, – вздохнула Николь. - Мне всё равно – полукровка она или нет. И я не считаю, что вы мне что-то должны.       - Значит, ты не рассчитывала получить деньги, когда шла за ней, - наклонился вперёд эльф.       - Верно, - присела к столу чародейка. – Ты ничего не взяла из сундука капитана. Почему?       - Трисс, ты ведь разбираешься в магии, - покачала головой Довакин, - и знаешь, что драгоценные камни и металлы способны не только впитывать в себя любую магическую энергию, но и хранят её намного дольше, чем любые другие вещи. Проклятые украшения брать нельзя.       - А как же ожерелье, которое ты показала Руперту и Грыдле? – напомнила Трисс.       - Я взяла его по просьбе капитана Маркуса: он просил найти его невесту и отдать ей этот подарок. В память о нём.       - Вот видишь, Николь, - грустно улыбнулся Седрик, пододвинув к ней аметист ещё ближе, - не за всякую работу нужно брать деньги. Не обижай меня.       - Ладно, - вздохнула Довакин, забирая камень. – Тогда, может быть, ты знаешь – где мне искать дочь купца Денеса Варади? Маркус говорил, что он был очень известным человеком в Аэдирне.       - Это имя я слышал всего один раз, - нахмурился эльф, - и совершенно случайно. Но где жил Денес Варади, не знаю.       - Насчёт купцов спроси у Гусселя, - посоветовал Сегерим. – Он давно здесь живёт, поселился ещё при Демавенде. И если этот Варади был известен, он должен о нём знать.       - Спасибо, я спрошу. И, наверное, у Гусселя можно купить платье для девочки?       - За платьем лучше зайти в галантерейную лавку, - улыбнулся Седрик. – Она стоит недалеко от дома Эйнара. Товар там хорошего качества, но намного дешевле, чем в магазинах и у купцов в порту.       - Я запомню, - кивнула Николь. – Трисс, твоя мазь готова?       - Готова, - поднялась из-за стола чародейка. – И ещё хочу спросить, Седрик, - сказала она уже на пороге, - у тебя есть в запасе тенекост?       - В запасе нет, - пожал плечами эльф, - но недалеко от города есть пещера, где он растёт. Правда, там много накеров.       - Накеры – не проблема, - усмехнулась Трисс. – Спасибо, Седрик. ***       Второй сеанс лечения Трисс Николь решила провести без предварительного отдыха: лишь отпила пару глотков зелья, увеличив запас магической энергии. И пока готовился ужин, успела настолько подправить уродливый шрам, что чародейка не сразу стала одеваться, с удивлением рассматривая себя в зеркале.       - Мне обязательно нужно этому научиться, - обернулась она к подруге. – Я почти поняла, как ты это делаешь.       - Исправление магических ранений сложнее, чем лечение обычной раны, - улыбнулась Довакин, - но я уверена, что ты справишься. Однако нам пора спуститься в корчму, я ужасно голодна.       - Конечно, - спохватилась Трисс, надевая изящный дублет, - я быстро.       Девушки приступили к трапезе в ставшей уже традиционной компании Лютика и Золтана, а Геральт, изрядно побитый и потрёпанный, появился позже. Причём, не с улицы, а поднялся откуда-то из нижних помещений корчмы.       - Что ещё случилось? – сдвинула брови чародейка, разглядывая лиловый кровоподтёк под глазом Волка.       - Это наш ведьмак в кулачных боях поучаствовал, - одобрительно крякнул Золтан. – А до этого ещё и на руках поборолся. Хорошая разминка, - утёр усы краснолюд, - и денежка неплохая.       - И много ты заработал? – спросила с иронией Трисс.       - Неплохо, - отпил пива Геральт. – Ещё немного оренов от старосты, и я смогу заказать кузнецу ведьмачий меч.       - Зачем? – удивилась Николь. – Тебе же понравился Сияние Рассвета.       - Понравился, - согласился ведьмак, вгрызаясь в баранью ножку. – Против нежити лучше этого меча трудно что-то найти. Но… - вздохнул он, потянувшись к пиву.       - Но что? – уточнила Довакин.       - Но эндриаг лучше бить двуручным мечом, - пояснил Волк, отпив пару глотков, - расстояние тут имеет большое значение. Да и к кейрану тоже лучше не приближаться во время боя.       - Ладно, - вздохнула девушка, - я не очень-то разбираюсь в оружии, но зачем же драться за деньги? Я могла бы помочь тебе…       - Геральт не берёт денег с женщин, дорогая Николь, - наклонился к ней Лютик, подливая вина в бокал.       - Вообще? – подняла брови Довакин. – А если женщина – заказчик?       - Ну, если заказчик, то, конечно, беру плату, - улыбнулся Волк, - но только после выполнения заказа. Я и так у тебя в долгу, Николь, - поднял руку ведьмак, предупреждая очередное возражение, - и смогу заработать нужную мне сумму сам.       Девушка молча кивнула и пригубила вина: она отлично поняла, что спорить сейчас нельзя. Седрик, вон, тоже отказался от безупречного аметиста, хотя явно нуждается в средствах – тем более теперь, когда на его попечении ребёнок. Так что споры о деньгах могут не только задеть Геральта, но даже и обидеть его. Кроме того, лечить оставшиеся после кулачного боя синяки всё равно придётся ей же: Трисс пока не может применять магию восстановления.       Николь улыбнулась и переключила мысли на планы следующего дня: Седрик говорил, что в квартале нелюдей можно недорого купить детскую одежду. Слушая вполуха разговоры мужчин, Довакин надеялась, что не только платья, но и другие безделушки на радость Айлинон, удастся найти в лавках эльфов и краснолюдов. Однако настроение подпортил Лютик, заговорив о недавних происшествиях Флотзама: морщась от воспоминаний, он поведал о том, как был свидетелем избиения стражниками неизвестной ему эльфки.       Вот тут уже Довакин не сдержалась и во всех красках рассказала о том, что услышала в доме Седрика и о том, кем именно была жертва людей Лоредо. Трисс вздыхала и часто кивала, подтверждая её слова, бард и ведьмак оставили еду и хмуро слушали ещё одну безобразную историю маленького городка, а Золтан грязно ругался и пил водку. Но Николь не сердилась на него: других слов стражники, не заплатившие даже штрафа за своё злодеяние, не заслуживали.       Чтобы не заканчивать ужин на такой печальной ноте, Трисс попросила Довакин рассказать – что и как она делала, чтобы найти Айлинон и снять проклятие с руин лечебницы.       Лютик, впечатлённый историей о двух «исследователях» и мрачном капитане Маркусе, сказал, что обязательно напишет об этом повесть. Ведьмака же больше интересовали заклинания и магия, которыми пользовалась Николь, однако самой большой неожиданностью оказалось то, что Золтан знал – где можно найти Джанику Варади: с самим купцом и его семейством краснолюд не был знаком, но неоднократно видел его дом в Вергене.       - А этот Верген где? – нахмурила брови девушка: название города ей ни о чём, конечно, не говорило.       - Это в Аэдирне, - устало вздохнул бард. – Если надумаешь туда ехать, то надо плыть по реке на восток.       - Сомневаюсь, что в ближайшее время надумаю, - усмехнулась Довакин. – Кстати, Геральт, а как ты понял, что девочка – полукровка? Внешне она совсем не отличается от эльфов.       - Глаза у неё человеческие, - пожал плечами ведьмак.       - В самом деле? – задумалась Николь, вспоминая глаза Айлинон: светло-зелёные и яркие, как весенняя трава. – Я не заметила разницы. Впрочем, это неважно, - прикрыла рукой зевок девушка. – Завтра я постараюсь найти для неё какую-нибудь подходящую одежду. Доброй вам ночи.       - Пойдём, Геральт, - засобиралась и Трисс, увидев, что подруга почти валится с ног, - нам ещё надо свести деву Темерии с твоей шеи.       - Идём, - усмехнулся ведьмак, прихватывая со стола бутыль медовухи.       - Вот и зря, - шмыгнул носом Золтан. – Хорошая картинка-то.       - О, нет! – заломил руки бард. – Не лишайте нас этого прекрасного зрелища!       - Я думала, Лютик, что у тебя, как служителя искусств, вкус лучше, - укоризненно сказала чародейка и поспешила к выходу.       Утром Волк, хорошо отдохнувший и посвежевший после целительных чар, отправился к последнему игроку, у которого и висела в доме голова убитой Димитром троллихи. Трисс и Николь могли только пожелать ему удачи, а в совете «быть осторожным» ведьмак не нуждался: он и так знал, что Прожжённый – отъявленный жулик, и выиграть у него в покер будет очень непросто.       - Ты сейчас, конечно, в квартал нелюдей пойдёшь? – почти утвердительно спросила чародейка, провожая взглядом идущего к Биндюге Волка.       - Конечно, - улыбнулась Довакин. – Айлинон не может ходить в старой мужской рубашке.       - Сегерим мог бы позаботиться об этом, - пожала плечами Трисс.       - Сегерим сейчас добывает кроликов на обед, - вздохнула девушка, поправляя сумку. – Да и не могу я доверить мужчине выбор одежды для девочки.       - Да уж, - покачала головой чародейка, - покупать платья – задача потруднее, чем охота на кроликов. Я с тобой, Николь.       Довакин была рада компании Трисс: в этом городе она с каждым днём чувствовала себя всё более неуютно. Любая новая подробность бытия темерской фактории только усиливала её желание поскорее вернуться в Тамриэль, или хотя бы уехать из этого места, наполненного тяжестью прошлого и злобой настоящего.       Небольшой квартал Флотзама, отведённый нелюдям, так же, как и весь городок, не блистал чистотой, но здесь было спокойнее и тише, да и подвыпивших и праздношатающихся граждан здесь тоже не наблюдалось. Эльфы после недавней казни вообще старались лишний раз не попадаться на глаза даже обычными жителям и спешили поскорее пройти мимо двух чародеек: они, конечно, не выглядели опасными, но кто знает, что у них на уме? Краснолюды, напротив, почти все были на улице: степенно стояли кучками у крыльца какого-нибудь дома, покуривали и разглядывали пригожих барышень с приветливым любопытством.       Довакин ещё в первое своё посещение приметила рядом с лавкой Гусселя уютный на вид домик и вывеску с ножницами над входом, но тогда не было у неё нужды заглядывать в галантерейный магазин. Выкрашенная жёлтая дверца с изящной ручкой оказалась незапертой, и девушки зашли в почти пустую эльфскую лавку: бедность её хозяев бросалась в глаза, но здесь, в отличие от солидного хозяйства Гусселя, было очень чисто.       К посетителям вышла миловидная и молодая эльфка. Она, конечно, удивилась столь раннему визиту, и ещё больше самим покупательницам, но быстро справилась с эмоциями и подошла к прилавку.       - Меня зовут Иринэль, - приветливо улыбнулась она. – Чем могу служить, уважаемые дамы?       - Доброе утро, Иринэль, - кивнула Довакин. – У вас можно купить одежду для детей?       - Для детей? – вскинула брови галантерейщица. – Да, у нас есть немного… Вам нужна одежда для мальчика или девочки?       - Мы бы хотели купить платье для девочки, - улыбнулась Трисс.       - Вернее – несколько платьев, - уточнила Николь.       - А какого возраста ребёнок?       - Примерно лет пяти, - охотно ответила чародейка.       - Примерно? – удивилась Иринэль.       - Точного возраста мы не знаем, - улыбнулась Довакин. – Так у вас есть платья для девочек?       - Есть, - медленно кивнула эльфка. – Подождите немного.       Вернулась галантерейщица действительно быстро, неся в руках ворох одежды.       - Выбор у нас небольшой, - виновато улыбнулась она, раскладывая товар на прилавке, - всего десять платьев. Но все новые.       - Ну, хоть что-то, - покачала головой Трисс, прикоснувшись к кружевам на светло-серой ткани.       - Думаю, что нам понадобится помощь, - задумчиво сказала Николь, разглядывая разноцветные одежды и понимая, что затрудняется с выбором. – Скажите, Иринэль – какое из этих платьев могло бы понравиться эльфской девочке?       - Эльфской? – галантерейщица моментально подошла ближе. – Простите моё любопытство, уважаемые дамы, но могу я узнать имя этой девочки?       - Можете, - кивнула Довакин. – Её зовут Айлинон.       - О, Дана!* – прижала руку к сердцу женщина. – Она жива?       - Конечно, она жива, - вскинула брови Трисс.       - Простите, - почти всхлипнула эльфка. – Айнес! Айнес, иди сюда скорее! – позвала она, открыв дверь в соседнюю комнату.       К прилавку на её призыв выбежал перепуганный эльф, но, увидев всего лишь двух женщин, выбирающих платья, прислонился к двери и сложил руки на груди.       - Я думал, что тебе плохо или к нам забрались воры, Иринэль, - устало вздохнул он. – Зачем так кричать?       - Прости, дорогой, но это так неожиданно… - виновато улыбнулась та. – Дана услышала наши молитвы: нашлась Айлинон!       - Где же она была? – эльф реагировал спокойнее, но всё же было заметно, что и его это известие сильно взволновало.       - Мы нашли её вчера, - повернулась к нему Николь. – Недалеко от города, в руинах лечебницы. Сейчас она в доме Седрика, - ответила девушка на рвущийся с губ эльфки вопрос. – И девочке совершенно нечего надеть.       - О боги, - покачал головой Айнес. – Конечно, мы поможем.       - Вы можете забрать все эти платья, - смахнула слезу Иринэль, - хотя Айлинон всегда нравился голубой или светло-зелёный цвет.       - Ещё ей нужна обувь, - напомнила Трисс.       - У нас есть только пара сапожек на её ногу, - вздохнула галантерейщица. – Я сейчас вернусь. Айнес, помоги упаковать платья.       - Подождите, - остановила Довакин эльфа, потянувшегося за корзиной. – Возьмите это в уплату за товар, - сказала она, положив на прилавок крупный изумруд.       - Нам не нужно платы за вещи для Айлинон, - покачал головой тот.       - Послушайте, Айнес, - вздохнула Николь, - мы очень рады, что вам дорога эта девочка, но и для нас её судьба небезразлична, поверьте. Без этого камня я не стану нищей, а вот вам он может помочь, - сказала она, оглядывая скудное убранство магазина. – Ведь торговля ваша не процветает. А когда вы поправите свои дела, то и для Айлинон сможете сделать гораздо больше, чем сейчас.       - Она права, дорогой, - тихо сказала Иринэль, поставив детские сапожки на прилавок. - Не стоит отказываться.       - Хорошо, - кивнул Айнес, забирая камень. – Как вас зовут?       - Николь, - улыбнулась девушка, - а мою подругу – Трисс. И, пожалуй, пяти платьев нам хватит. Вы лучше скажите, можно ли здесь у кого-нибудь купить игрушки?       - В нашем квартале только у Гусселя можно что-то найти, - задумчиво произнёс эльф, - но можно ещё в порту спросить у купцов.       - Мы зайдём к Гусселю, - сказала чародейка, откладывая в сторону золотисто-зелёное платье. – И ещё нам надо бы купить сладостей. Айлинон ведь любит сладкое?       - Конечно, - улыбнулась Иринэль, - как и все дети. Мы с мужем поможем вам донести все вещи.       - Думаю, что девочка будет рада вас увидеть, - сказала на пороге Довакин. - Мы скоро вернёмся.       В уютной лавочке краснолюда действительно можно было найти всё, что угодно. Игрушки у него тоже имелись, и хотя они были предназначены для сирот, Эйнар, узнав о найденной девочке, отдал пару фарфоровых кукол. От денег рачительный староста не отказался, но лично от себя передал для Айлинон подарок – музыкальную шкатулку.       Пока девушки были заняты приятными хлопотами и ходили по торговцам, Седрик решил привести в порядок волосы Айлинон. Однако, осмотрев спутанные пряди, сбившиеся в колтуны, пришёл к выводу, что придётся всё это отрезать. Девочка, крепко проспавшая весь вечер и ночь, выглядела уже намного бодрее, не стала возражать, когда эльф взялся за ножницы, и послушно села на коврик у очага. С последним клоком спутавшихся рыжеватых волос, улетевшим в огонь, дверь широко распахнулась, и в доме Седрика сразу стало тесно.       Эльф рассчитывал, что чародейки просто принесут платье для ребёнка, и немного растерялся, увидев целую делегацию с кучей вещей и угощением. Айлинон, конечно, узнала семейную пару, рядом с которой когда-то жила и с удовольствием зашла в укромный уголок, чтобы примерить платье и сапоги.       Иринэль и Айнес настаивали на том, чтобы девочка переселилась к ним в дом, на что Седрик в глубине души и надеялся: содержать ребёнка он, разумеется, мог, но вот в своих воспитательских талантах сильно сомневался и вообще не представлял себе, как и чему надо учить девочку. Вскоре в доме появился и Сегерим с тремя тушками кроликов и присоединился к взволнованному разговору эльфов.       Трисс и Николь стояли в сторонке и не вмешивались. Довакин, не понимавшая Старшей речи, легко догадалась о предмете обсуждения по реакции Айлинон и от всей души сочувствовала хозяину дома, говорившему очень мало и тихо. Девочка же слушала старших, подняв голову и переводя взгляд с одного на другого, а потом тихонько встала рядом с Седриком, уцепилась за его штанину и смотрела теперь только на него. Внезапно эльфы замолчали и уставились на Айлинон, ожидая, по всей видимости, ответа. Но та молчала и смотрела на своего спасителя: и без того большие глаза, казавшиеся просто огромными на исхудавшем лице, светились доверием и мольбой.       Довакин улыбнулась, вспомнив собственное детство: Седрика стало жаль ещё сильнее, поскольку такой взгляд мог перевернуть душу и менее отзывчивого эльфа.       - Думаю, что Айлинон не хочет жить в городе, - подсказала Николь, воспользовавшись паузой, - и хочет остаться здесь.       Девчушка мелко закивала, бросив благодарный взгляд в сторону чародейки, и снова уставилась на Седрика, ухватив его за руку.       - Это можно понять, - грустно сказал Айнес, но развивать тему с убийством Сэйле не стал.       - Хорошо, - сдался Седрик, - пока поживёшь здесь.       Широко улыбнувшись, Айлинон сразу отцепилась от него и побежала рассматривать подарки, а её не состоявшимся приёмным родителям ничего не оставалось, как только виновато развести руками и помогать девочке разбирать корзинку.       Седрик вздохнул, забрал у Сегерима кроликов, прихватил топорик и вышел из дома: дичь он всегда свежевал во дворе.       - Думаю, что и нам пора, - повернулась к Николь Трисс. – Девочка теперь под присмотром, и друзей у неё не так уж мало.       - Пойдём, - согласилась Довакин. – Городничий, конечно, узнает о том, что Айлинон здесь, но вряд ли рискнёт прийти сюда за ней, - шёпотом добавила она.       Сегерим, услышав разговор чародеек, улыбнулся и вышел вслед за ними. Однако не сделал и двух шагов, остановившись за спинами девушек, когда увидел у дома Геральта и совершенно невменяемую Малену.