Истории под сакурой

- Как достигли, как достигли… - проворчал Сенбонзакура, откладывая лист с вопросом в сторону. Тот, кому интересен банкай, наверняка должен был знать, что любая сила достигается за счет многочисленных тренировок. Но нет же, надо спросить. И зачем пояснять очевидное? Занпакто в который раз подумал о странности вопрошающих, и прикрыл глаза. Бьякуя навестил в свой внутренний мир задумчивым, занятым собственными мыслями больше, чем обществом клинка. Сенбонзакура, заметив такое поведение хозяина, не спешил расспрашивать ни о чём, а предпочёл терпеливо дождаться, пока молодой Кучики сам дойдёт до того, чтоб поделиться размышлениями. Природа, всегда исключительно точно отражающая состояние и настроение создателя, давала понять: ничего, похожего на беспокойство или раздражение нет, поэтому, оставалось только довериться времени. Ждать пришлось вовсе не так долго, как думал Сенбонзакура. Бьякуя просто начал новую тему разговора, едва закончив старую: - Наш банкай. Как его достичь? Занпакто сморгнул. При такой задумчивости своего синигами, он ожидал чего угодно, но не этого. Точнее, не сейчас. Впрочем, подмеченное “наш”, произнесённое привычным тоном, не могло не заставить самурая усмехнуться. Как и достаточно ранний – всего-то несколько десятков лет после обретения имени клинка - вопрос о следующей ступени силы. - Так же, как и остальные умения – упорными тренировками, не только и не столько тела, но духа, - как можно более спокойно ответил Сенбонзакура, попутно затягивая ослабевшую ленту на волосах. – Но главное – тебе нужно будет суметь материализовать меня таким в реальном мире. Силой вызвать и обуздать. На это уйдет не день, не два, и даже не месяцы. Ты готов, хозяин? Пронзительный взгляд занпакто встретился с сине-серыми глазами Бьякуи, испытывая на этот раз волю синигами, хоть сам клинок знал, что и решимости, и силы у него предостаточно. - Меня научили и терпеть, и ждать, Сенбонзакура, - наконец, отозвался аристократ, и поднялся с пола. Вслед за ним на ногах оказался и дух меча. Как и ожидалось, Кучики даже не помыслил об отступлении. - Тогда до встречи уже в поместье. Надеюсь, прекрасный сад клана Кучики выстоит. Молчаливый кивок Бьякуи – и внутренний мир опустел. Знать бы только, как надолго. Оказалось – достаточно. Много времени у наследника отнимали и обучение, и управление делами рода, и, конечно же, тренировки. В обиталище своего занпакто синигами продолжал приходить для собственного покоя, вот только теперь Сенбонзакура не показывался ему на глаза, оставаясь для Бьякуи, пусть и хранителем, но, всё же, только бесплотной сущностью, голосом. Ведь кто сказал, что дух меча – просто покорный чужому желанию пёс? Характер у Сенбонзакуры был еще тот, под стать хозяину, если не своевольнее, потому что занпакто не сковывали по рукам и ногам своды аристократических традиций. И год за годом клинок ощущал зов снаружи. Сначала совсем слабый, паутинкой ведущий за пределы внутреннего мира туда, в реальный. Но вскоре он существенно укрепился, превратившись в шнурок, оплетший запястье, и занпакто довольно хмыкал каждый раз, стоило путам дёрнуться. Силён, хозяин, ничего не скажешь. Вот только еще не пора. “Не пора” было и когда верёвка стала цепью, и даже когда их таких стало не меньше десятка по всему телу. Так нужно. Но однажды, вслед за доспехами, возникшими после разбирательств Бьякуи со старейшинами из-за Хисаны, стальные звенья вдруг опутали Сенбонзакуру всего, подбираясь к горлу, словно змеи. Занпакто напрягся, выпуская всю свою мощь на последнее сопротивление зову извне. Реяцу взвилась плотным облаком, давя на цепи в попытке разрушить их. Если хозяину удастся сейчас подавить и это – они возьмут рубеж полного высвобождения. - Давай же. Давай… - Сенбонзакура срывался на глухое рычание, сдерживая напор Кучики. И не догадывался, что там, в реальности аристократ слово в слово повторяет то же самое, призывая занпакто материализоваться. Звенья ползли медленно, но уверенно, продирались сквозь духовную энергию, скользили по ключицам, плечам, обдавали нестерпимым холодом шею сзади и сбоку. Сенбонзакура не знал, сколько продлилась эта схватка сил – минуты или вечность, время словно замедлилось до предела, но в какой-то миг цепь обернулась вокруг горла, стягивая его удавкой. - Ну же! – вскрик Бьякуи сошёлся с хрипом Сенбонзакуры, а после занпакто дёрнуло вверх, прочь из внутреннего мира. – Цвети… Клинок выскользнул из рук синигами, падая остриём вниз. Но в момент соприкосновения земля под лезвием разошлась, подобно кругам на воде, а, вместе с возникшей в саду фигурой в лиловом кимоно, с двух уст одновременно сорвалось: -…Банкай. Сенбонзакура Кагейоши. Волной рванувшей от них во все стороны реяцу накрыло всё поместье и округу. Мир померк, а за спиной Бьякуи, словно из ниоткуда поднялись огромные лезвия, несколько мгновений спустя разлетевшиеся на сотни тысяч “лепестков” сакуры. Но долго в этой форме они не задержались, соединяясь в сферу из сияющих клинков, в мыслях Кучики прозвучало: “Сенкей Сенбонзакура Кагейоши, Сцена истребления” – а после всё снова вернулось на круги своя. Вихрь разбил десятки мечей на лепестки, а те, в свою очередь, запечатались обратно в занпакто. Полумрак перестал быть чем-то кроме темноты поздней ночи, Бьякуя восстанавливал дыхание, а со всё еще стоящего в пяти шагах напротив самурая упали, исчезнув еще в полёте, цепи. Сенбонзакура, чуть вытянувшийся в росте с обретением новой силы, одобрительно посмотрел на прячущего катану в ножны Кучики, затем окинул взглядом сад. - Устоял. Но оставалось еще одно, последнее, что должен был сделать занпакто. Сжатая в кулак ладонь оказалась напротив сердца, а сам Сенбонзакура заново дал обещание помогать, делиться силой, слушать и слышать, быть верным соратником и другом своему хозяину. “Это был долгий и отнюдь не лёгкий путь совершенствования. Банкай пришлось добывать постоянными упражнениями, которые, как и любая пара синигами-занпакто - особенные, поэтому подробный рассказ не имеет смысла.”