***
Шандрис не замечала течения времени. Ей казалось, что прошло всего пара часов, но стопка книг, которые она прочитала, говорила об обратном — прошло немало времени. Освещение и обстановка никоим образом не менялись, так что определить время было невозможно. Девушка не чувствовала голода или жажды, что не могло не радовать. Паника, что сидела у нее в груди, временно затихла. Эльфийка понимала, что поддаваться ей было, как минимум, неразумно. — И что же ты собираешься делать, смертная? Шандрис от неожиданности подпрыгнула. Тихий ровный голос застал ее врасплох. Она огляделась вокруг, но ни рядом с ней, ни за пределами ее клетки никого не было. — Ты не человек, но и не мер. Кто ты, что посмела посягнуть на мои знания? Голос доносился отовсюду, словно каждая книга, каждый миллиметр решетки, каждая капля противной жижи под полом издавали его. Шандрис подняла голову и распахнула глаза от удивления. На нее смотрело несколько десятков глаз, расположившееся на странном существе без лица. Только тело болотного цвета с множеством щупалец, если это можно назвать телом, ибо никакого скелета у него не было. Существо меняло свою форму, то уменьшалось, то увеличивалось, перетекало с места на место, но не опускалось. Глаза самых разных размеров смотрели на эльфийку. Шандрис занервничала. — Я… босмер?! Да, точно, босмер. Ну, то есть, лесной эльф. Да-да! — заикаясь, ответила девушка. Внимательно оглядев эльфийку самый крупный глаз непонятного существа закрылся, а «тело» буквально растворилось в воздухе. Обернувшись, девушка заметила, что её осматривают с другой стороны. — Смертная, мне давно известно, когда люди лгут. В твоих же интересах ответить правду. Шандрис занервничала — она не любила говорить о своем происхождении, так как в Сиродиле это вызывало множество вопросов или откровенного презрения. Ее часто называли шпионкой, агентом Талмора или вообще выродком альтмеров. В Скайриме единственным, кто знал о происхождении полукровки, была Мирабелла. Даже Ри’ари не знал подробностей, за что Шандрис было немного стыдно перед пушистым другом. — Наполовину маормер, наполовину имперка, — упавшим голосом ответила девушка. После этих слов глаз, устремленных на нее, стало заметно больше. — Тропический эльф, хоть и наполовину. Мои знания об этой расе уже давно устарели, и мне бы хотелось обновить свою библиотеку. Голос не был ни радостным, ни заинтересованным. Шандрис вообще не представляла, что подобное существо способно на эмоции. Но голос завораживал, был плавным и спокойным, хоть и немного пафосным. — Боюсь, я ничего не могу вам рассказать, — пожала плечами эльфийка. — Я выросла в Сиродиле. Она надеялась, что после сказанного ее хотя бы оставят в покое — тема была не очень приятна. Сразу вспоминалось детство, родители, родная деревенька… Полукровка провела пальцами по маминому кольцу на правой руке, которое она никогда не снимала, и глубоко вздохнула. — Ты даже не можешь представить, какие знания таятся в глубине твоего сознания, — сказало существо. — В моей библиотеке ты сможешь познать не только мир, но и саму себя. — Разумеется, не просто так? — Любое знание имеет цену. Посвяти свою жизнь служению мне. Ты получишь знания о силе, власти, могуществе. Те, кто верно мне служат, всегда получают щедрую награду. Шандрис поежилась. Казалось бы, голос не менял интонацию, но его слова цепляли, заманивали. Возникала мысль «А что, если…». Девушка тряхнула головой. — Сделки с демонами? Ну уж нет, — сказала полукровка, но ей показалось, что сделала она это недостаточно уверенно. Предложение существа было заманчиво, даже слишком. — Демон? Смертная, ты даже не знаешь, с кем ты разговариваешь, — голос был в этот раз громким, но все так же лишенным эмоций. — Перед тобой Хермеус Мора, Принц Даэдра, хранитель древних знаний и тайн. И ты находишься в Апокрифе — моей библиотеке. Эльфийка съежилась. Ладно бы это был бы простой демон, но даэдра? Об этих создания писалось множество трактатов во все времена. Да, попала она в его план Обливиона. И Шандрис осознала, что ей придется играть по чужим правилам, если хочет выбраться. — Я хочу лишь выбраться отсюда, — тихо промолвила она, опустив голову. — Меня ждут… Я уверена. Наступила гнетущая тишина. Девушка подняла голову и увидела, что самые большие глаза существа были полузакрыты, а остальные смотрели куда-то в пустоту. Лишь спустя пару минут даэдра снова обратил свой взор на пленницу. — Я дам тебе могущественную силу, которую ты возьмешь с собой, — пафосно сказал он. Одно из его щупалец стало тянуться в сторону девушки. — Ты же станешь моей слугой. Даже после смерти. Полукровка передернулась. По сути, она отдавала свою душу принцу даэдра. Эльфийка понимала, что её могут просто одурачить и убить на месте после заключения сделки. — Зачем мне сила? Я просто хочу выбраться отсюда. Щупальце приближалось, а Шандрис стала пятиться. — Такая необычная раса еще не обладала этим даром. Интересно, что из этого выйдет?.. Хермеус Мора словно говорил сам с собой. Он не обращал внимания на то, что девушка пыталась увернуться. Щупальце неумолимо приближалось к ней и, когда оставалось буквально полметра, от него стали ответвляться отростки поменьше. Полукровка пятилась, испуганно озиралась по сторонам, но бежать было некуда. Отростки щупальца начали обхватывать руки, шею, голову и грудную клетку полукровки. Та сопротивлялась и кричала не то от страха, не то от отвращения. Всё ее тело трясло, как при лихорадке. Шандрис вдруг почувствовала, что щупальца, ранее скользкие и холодные, стали быстро нагреваться. Сначала эльфийка подумала, что это началось от соприкосновения с ее телом, но они становились все горячее и, казалось, засветились. Девушка испугалась и стала еще сильнее вырываться, однако всё попытки были тщетны. Свечение становилось все ярче, и Шандрис зажмурилась — глаза начало резать от света. Полукровка проклинала своё любопытство и глупость, благодаря которым она взяла ту книгу в руки и застряла в этом проклятом месте. — Теперь ты Драконорожденная, — услышала Шандрис голос даэдра. Она хотела было что-то ответить, но тут же провалилась в темноту. Ее больше ничего не держало, даже наоборот — девушка лежала на чем-то мягком. Полукровка с трудом открыла глаза и приподнялась. Тело отозвалось неохотно, мышцы затекли и не слушались. Девушка села и огляделась. Она находилась в своей комнате, в своей постели. Обстановка была та же, что и в тот вечер — стол возле стены завален образцами руды их шахты, в большинстве случаев это были бесполезные камешки; дверцы шкафа, за которыми эльфийка спрятала всю свою одежду, подпирал резной лук, колчан со стрелами валялся рядышкомна полу; окно было распахнуто настежь. Будто полукровка никуда не исчезала. Ее взгляд упал на тумбу недалеко от кровати. Там лежала та самая огромная и жуткая книга, что они нашли с Ри’ари в гробнице. Шандрис вспомнила слова того незнакомца в маске. Словно ошпаренная, девушка подскочила с кровати и выбежала из комнаты. В коридоре рядом с дверью стоял Телдрин, оперевшись о стену. Как только эльфийка выскочила в коридор, он тут же встрепенулся. — Где Ри’ари? — испуганно спросила девушка. Она посмотрела на Телдрина, но тот молчал, опустив взгляд. — Пусти меня, я поищу его, раз ты не знаешь. — Его убили, — сухо сказал данмер. У Шандрис перехватило дыхание. Она до последнего надеялась, что всё ей только приснилось — Апокриф, мужчина в маске, принц даэдра… Минуты тянулись, но товарищи по-прежнему стояли, глядя в пустоту. У каждого было, что сказать, но никто не решался начать первым. — Его похоронили на окраине города. Если ты хочешь его навестить… — Нет, — отрезала Шандрис. Данмер ожидал, что она объяснит своё решение, но девушка явно не могла собраться с мыслями. Телдрин вздохнул и повел ее обратно в комнату. — Тебе следует отдохнуть. Я ждал, когда ты придешь в себя, а сейчас мне нужно к скаалам. Сообщить, что произошло, — эльфийка непонимающе взглянула на наемника, а тот продолжил. — Вернусь через три дня, и тогда я все тебе расскажу. Если ты, конечно, захочешь узнать. Шандрис легла в кровать, а Телдрин указал рукой в сторону шкафа. — Я положил его вещи к тебе в шкаф. Думаю, он бы хотел, чтоб они достались тебе. Полукровка слабо кивнула и опустила голову. Она не могла выдавить и слова из себя. В груди словно камень осел, биения своего сердца девушка не чувствовала вообще. — Скаалы не обрадуются, узнав, что Драконорожденный погиб, — шепотом произнес Телдрин и направился к выходу из комнаты. Эльфийка вздрогнула, но ничего не сказала. Данмер вышел и закрыл за собой дверь. В коридоре он глубоко вздохнул и надел свой хитиновый шлем. До встречи с суматошным каджитом он его не снимал на людях, потому как не хотел с кем-либо сближаться из своих нанимателей. Но веселый воришка нашел к нему подход, хоть и сам этого не подозревал. Несколько раз Ри’ари пытался снять с него шлем, доходило до ругани и драк. Шандрис беспокоилась, как бы они друг друга не убили, но потом поняла, что если б они не хотели общаться, то давно бы это сделали. Теперь, когда каджита нет, Телдрин чувствовал себя опустошенным и, почему-то, незащищенным. Как рыба, выброшенная на берег во время шторма, найденная рыбаками и выпотрошенная еще живой. Когда же он надел шлем, полностью закрывавший лицо, то снова ощутил себя в своем защитном коконе, в котором он прятался от окружающего мира. Бросив взгляд на дверь комнаты эльфийки, он быстрым шагом отправился прочь из таверны. Шандрис сидела на кровати, свесив ноги и думая обо всём, что случилось. Теперь она Драконорожденная вместо Ри’ари. А если бы она не открывала ту книгу? А если бы отказалась от сделки? А если… Девушка тряхнула головой и прислушалась к своим внутренним ощущениям. Ничего нового она не чувствовала — ни прилива сил, ни переизбытка магической энергии, пламя изрыгать не хотелось. Всё было до жути обычно. Отбросив все мысли, она села на кровати и стала разминать мышцы ног. Нужно было привести их в форму, чтобы хотя бы ходить спокойно.***
Шандрис восстановилась на удивление быстро и уже на следующее утро вышла на улицу. Стояла довольно тихая погода, солнце понемногу подогревало воздух и покрытую пеплом землю, поэтому было тепло. Гловер Мелори уже работал в своей кузнице, звонко постукивая молотом, Гарин Иент собирал пепельный батат на своем огороде, а его жена суетилась во дворе, несколько шахтеров собралось возле входа в шахту с кирками, лопатами и веревками. Эльфийка вздохнула и посмотрела на свои сумки, что она собрала еще до рассвета. Решение пришло к ней после сна. Воронья скала — тихое и мирное место, которое не вовлечено в гражданскую войну. Если первое время данмеры относились к ней с недоверием, то сейчас частенько приветствуют ее на улице. Однако… Мысли о Ри’ари не давали ей покоя. Они прожили тут полгода, всё напоминало о нем. Девушка решила вернуться в Скайрим и попробовать пожить там снова. Возможно, она вернется на Воронью скалу когда-нибудь. Но сейчас находиться тут было невыносимо больно. Кроме того, Шандрис боялась сказать Телдрину правду о том, что произошло в Апокрифе, а нагло врать было бы оскорблением памяти их общего друга. Лучше сбежать… Полукровка подошла к одному из небольших кораблей на пристани. — Доброго дня. Хотите куда-то отправиться? — весело приветствовал ее капитан, сидевший на деревянной бочке. — В Рифтен, — коротко ответила девушка и зашла на корабль. — В Рифтене сейчас проверяют каждое судно, прибывшее из Солтсхейма. Говорят, что ищут то ли контрабанду, то ли беглых преступников, — Задумчиво произнес капитан и почесал затылок. — Глядишь, скоро вообще запретят там причаливаться. Эх, и придется останавливаться в Солитьюде, а там Восточная Имперская компания пошлины сдирает… Шандрис пропустила его слова мимо ушей. Голова была загружена тоскливыми мыслями и переживаниями. Девушка забралась в грузовой отсек, села среди нескольких пустых ящиков и так и уснула, оперевшись о корпус корабля. Путь предстоял неблизкий. Полукровка слишком много думала обо всех событиях, что случились за последние дни, что совсем забыла о Мавен…***
— А ну вставай, беглянка! Резкий мужской голос ворвался в сознание девушки, побудив ото сна. Находясь в полудрёме, она не понимала, что происходит. Буквально через мгновение ее грубо схватили под локоть и с силой дернули вверх. Остатки сна исчезли, и Шандрис удивленно озиралась. Вокруг стояло два имперских стражника, один из них и держал её под руку. — Очнулась, эльфийка? Давай, вылезай, с тобой хотят побеседовать. Полукровку вывели вперед и толкнули в спину, чтобы она шла дальше. Драконорожденная ничего не понимала, но считала, что лучше подчиниться — возможно, это было какое-то недоразумение. Ее сумки нес один из стражников, попутно заглядывая внутрь. Девушка вздрогнула — она с собой брала две сумки, свою, и Ри’ари, которую ей оставил Телдрин. Шандрис было неприятно, что кто-то посторонний там роется, но поделать ничего не могла. Рифтенская погода редко была жаркой. Обычно шли дожди, задувал промозглый ветер так, что холодные капельки попадали за шиворот прохожим и путникам, что те то и дело вздрагивали. Нынешняя погода мало чем отличалась — небо было затянуто хмурыми тучами, моросил противный дождь. В это вечернее время людей на улицах почти не было, только Балимунд звонко стучал молотком, продолжая работать под навесом. Когда Шандрис и три ее провожатых вышли на пристань, эльфийка встала как вкопанная — на берегу стояла Мавен в сопровождении нескольких стражников, скрестив руки на груди. Женщина, как и ранее, смотрела на полукровку высокомерно, с едва уловимой усмешкой на тонких губах. — Девочка, неужели ты думала, что я забуду встретить тебя, когда ты вернешься? — вместо приветствия участливо спросила Мавен. От этих слов у Драконорожденной кровь стыла в жилах и терялся дар речи. Девушка мысленно корила себя за такую беспечность, но уже ничего не поделаешь. — Я рада вас видеть, Мавен, — хриплым и дрожащим голосом приветствовала ее Шандрис и опустила голову. Все взгляды были направлены на нее, и от этого становилось не по себе. — Твоя лживая вежливость мне ни к чему, — холодно вымолвила женщина. — Я предупреждала тебя, чтобы ты оставалась на месте, пока не понадобишься. И теперь тебя должно казнить как нарушительницу границы, ибо я больше не стану покрывать тебя. Шандрис внезапно осенило. За те полгода, что она провела на Солтсхейме, успела многое узнать о положении дел в Скайриме и Империи в целом у Ри’ари и у некоторых местных жителей. — Нарушительницу границы? Какой? Скайрим еще входит в состав Империи! Это же нелепица! Девушка и Мавен встретилась взглядами. Полукровка редко злилась и вообще нечасто показывала эмоции, но эта ситуация ее вывела из себя. Она думала, что Мавен разозлится, но та лишь усмехнулась. — Ну-у, дорогуша, зачем так кричать? Война — дело сугубо политическое, а гражданская война тем более. И ты не смыслишь в этом ни грамма. Сейчас, в силу военного положения, необходимо разрешение на пересечение границы даже в пределах Империи. У тебя оно есть? Эльфийка понурилась — конечно, никаких бумаг у неё не было. Она лишь шла на север через Сиродил и не задумывалась об этом. — Твоё молчание говорит само за себя. Конфисковать ее вещи, разберемся с ними позже. Посадите под замок, а завтра утром отправьте в Хелген. Генерал приказал всех пойманных мятежников и преступников отправлять туда. Уведите её. Мавен махнула рукой, развернулась и направилась в сторону рыночной площади в сопровождении пары солдат. Эльфийку снова грубо толкнули меж лопаток, что она чуть не упала, и поплелась за капитаном стражи. Дальнейшие события напоминали страшный сон — ее привели в тюрьму, забрали всю одежду, велев переодеться в рваную холщовую рубашку и штаны, затем приказали снять кольцо и амулет, что вызвало у Шандрис волну негодования, но девушку тут же схватили за кисть руки и, сильно сдавив её, стали снимать украшение. Полукровка пыталась вырваться, просила оставить хотя бы его — бесполезно. Ее попросту ударили по лицу, и когда эльфийка перестала сопротивляться, завершили начатое. Затем ее отвели в камеру, и стоило страже запереть решетку и уйти, так она упала на кровать без сил. Глядя в потолок, Драконорожденная думала лишь о том, как была беспечна и неблагоразумна. Возможно, виноват во всем принц даэдра, подстроив всё так, чтобы её дух поскорее достался ему. До самого утра она лежала на жесткой кровати, не двигаясь. Тело ныло от тупой боли, но полукровка не обращала на это внимание. Она уже смирилась с неизбежным. Был вариант сбежать, но без верного лука или хорошего клинка она не справится и с одним противником — рукопашный бой никогда ей не давался. Единственная надежда — на тот факт, что она не мятежница, и её просто отправят обратно в Сиродил под надзором или обязуют вступить в Имперский легион. Но каковы реальные шансы, девушка не представляла. — Эй, эльфийка, подъем! — разорвав тишину, прогремел командный бас. Шандрис подняла голову. Рядом с её клеткой стоял капитан стражи и еще три имперских солдата. — Живо поднялась, я не стану ждать тебя до вечера! — Что там за шум? — раздался негодующий хрипловатый голос из соседней камеры. Девушка взглянула на его владельца и так и замерла. В соседней камере находился каджит с черной шерстью, крепкого телосложения и множеством шрамов на лице. Узник скривил недовольную гримасу, оскалив зубы. Шандрис смотрела на него и не могла пошевелиться — ей казалось, что перед ней был Ри’ари. Она видела множество отличий от её друга, но осознать этого не могла. Каджит бросил на неё презрительный взгляд и фыркнул. — Иди уже отсюда, а то из-за тебя стало слишком шумно. Эльфийка не заметила, что дверь клетки уже открыли, и лишь когда ее схватили под руку и с силой поволокли из темницы, она осознала, что обозналась. На улице ей связали руки впереди, и капитан стражи велел ей сесть в повозку к двум другим заключенным, но девушка даже не обратила на них внимания и молча села напротив них. Перепутав заключенного каджита с Ри’ари, она не на шутку испугалась. Боль от потери друга заполнила всё её существо, поэтому делала она всё словно во сне. Шандрис села в повозку, и через пару минут копыта лошади зацокали по камням на дороге.***
Они ехали почти без остановок трое суток. Желтые поля и леса сменялись зеленой пахучей хвоей, затем степями без единого деревца. Погода каждый день была разная — то хмурое небо, то палящее солнце, то ледяной ветер вперемешку с моросью. Словом, за столь короткое время можно было узнать все «прелести» природы суровой провинции. Изредка, когда они прибывали в поселения, сменялся извозчик и несколько сопровождавших солдат. Один раз к ним подсадили еще одного заключенного, но девушка даже не повернула головы, и сидела, понурившись и прикрыв глаза. Она будто была в полудреме всё время. Иногда рядом раздавались голоса, но эльфийка пропускала всё мимо ушей. Шандрис чувствовала себя опустошенной. Словно тряпичная кукла, она сидела, обмякнув, и не думала ни о чем. В начале третьего дня заметно похолодало. Ветер задувал сквозь рваную одежду, вызывая дрожь всего тела. Шандрис не была исключением. Она пыталась обхватить себя руками, но кисти были связаны, мурашки бегали по её коже, в голове было одно слово — холодно. Через час пошел небольшой снег, и девушка продрогла окончательно. Она стала шмыгать, зачесался нос. — Апчхи! Эльфийка сама не ожидала, что так громко чихнет. Это пробудило её от транса, в котором она пребывала весь путь. Шандрис потрясла головой и огляделась. Повозка спускалась с холма по дороге посреди едва заснеженного леса. Снег понемногу прекращал своё падение. Впереди была еще одна повозка с несколькими заключенными, а возглавляли и замыкали шествие пара имперских солдат верхом на лошадях. — Эй, ты уже проснулась? — позвал ее мужской голос совсем рядом. Полукровка повернула голову. На нее смотрел светловолосый норд средних лет, судя по броне, Брат Бури. Эльфийка утвердительно кивнула, не в силах сказать и слова. — Ты что, тоже напоролась на имперскую засаду? Судя по синякам, тебе неслабо досталось. Они и нас поймали, и ворюгу этого. Шандрис посмотрела на свои руки. И вправду, они все были в синяках, видимо, от грубого обращения солдат. — Проклятые Братья Бури. В Скайриме было тихо, пока вас сюда не принесло, — заговорил другой пленник рядом с ним. Это тоже был норд, моложе первого. — Империи ни до чего дела не было. Если бы они вас не искали, я бы сейчас украл вон ту лошадь и рванул в Хамерфелл. Эй, ты, — он обратился к Шандрис, — нам с тобой здесь не место. Это за Братьями Бури Империя охотится. У девушки помутнело в глазах. Морозный воздух до этого взбодрил её и избавил от грустных мыслей, но после слов ворюги она заметно погрустнела. Её выдали как мятежницу, а значит, шансы на благоприятный исход стремились к нулю. Соседи по повозке что-то обсуждали несколько минут, пока громкий крик имперского солдата не велел им замолчать. Следующий час они ехали молча. Выглянуло солнце и стало чуть-чуть согревать озябшую девушку, становилось теплее, но не намного. По крайней мере, снег больше не шел, и ветер стих. Шандрис увидела впереди деревянные ворота, судя по всему, в небольшой город или поселение. Они открылись и повозки заехали в город. — Здравия желаю, генерал! Палач уже ждет, — раздался громкий голос солдата внутри городка. — Хорошо, покончим с этим. Ворюга стал молиться Девяти в надежде на спасение. Остальные все так же молча и уныло поглядывали по сторонам. — Смотри-ка, генерал Туллий, военный наместник, — недовольно проворчал светловолосый норд. — А с ним, похоже, талморцы. Проклятые эльфы! Наверняка это они всё подстроили. Шандрис сжалась на месте. Волосы у нее давно были распущены, поэтому никто не видел ее заостренных ушей, а по чертам лица вряд ли кто-либо догадается, кто она. Но всё равно ей стало неуютно после этих слов. Пленный Брат Бури сообщил, что они прибыли в Хелген, поделился воспоминаниями молодости. Все заключенные молча слушали его, потупив взор. Неподалеку маленький мальчик спрашивал у отца о людях в повозках, на что отец строго велел ему уйти в дом. И вот, спустя пару минут, повозки остановились. Женщина-капитан отдавала приказы солдатам, чтобы те вывели пленников. Настала очередь Шандрис и её соседей. Друг за другом они покорно вылезли из повозки и выстроились в ряд. В основном это были солдаты Братьев Бури, но были и простые заключенные, как ворюга или полукровка. Молодой норд тихо шептал молитвы, а светловолосый толкал его и советовал принять неизбежное. — Когда вызовем, сделайте шаг вперед, по одному, — спокойно, но четко произнесла женщина-капитан. — Ох и любят имперцы делать всё по списку. Капитан недовольно прищурилась, но ничего не сказала. Молодой имперский солдат встал рядом с ней с бумагой и пером в руке. — Ульфрик Буревестник, ярл Виндхельма, — сказал имперец. Пленник, стоявший перед Шандрис, сделал шаг вперед. Девушка удивленно посмотрела на крепкого норда, одетого в знатную одежду с мехами. Даже будучи связанным и с кляпом во рту, он гордо держал спину и смотрел на имперских солдат прямо, высоко подняв подбородок, словно не желая покоряться до последнего вздоха. — Ралоф из Ривервуда. Светловолосый норд вышел и встал неподалеку в стороне. — Локир из Рорикстеда. Молодой норд, что ехал вместе с Шандрис, засуетился. На секунду он замер, а затем дрожащим голосом произнес: — Нет! Я не мятежник! Вы не имеете права! Сказав это, он сорвался с места и побежал по дороге. — Лучники! — скомандовала капитан. Незамедлительно один из солдат выпустил стрелу прямо в спину бегущему ворюге, и тот упал замертво. Девушка вздрогнула и отвернулась. Звучали имена, пленники всё выходили вперед и становились в ряд слева от места их так называемой высадки. Когда осталась она и еще один Брат Бури, имперец, что зачитывал список, засуетился. — Капитан, тут проблема. — В чем дело, солдат? — спросила капитан, повернув голову. — У меня в списке только одно имя. И этой девушки там нет. — Быть не может. Проверь еще раз! — Уже смотрел, капитан. Её в списке нет. Эй, ты! — он обратился к Шандрис. — Сделай шаг вперед. Эльфийка, промедлив, сделала то, о чем попросили. Имперский солдат бросал взгляд то на список, то на пленницу. Полукровка ничего не понимала. Ведь её выдали как преступницу, везли от самого Рифтена. Видимо, о её преступлении знали только рифтенские стражники. Шандрис тряхнула головой, на мгновение показав свои заостренные уши. Удивлению имперского солдата не было предела, а капитан лишь раздраженно поглядывала на обоих. — А кто ты?