***
— Городские праздники — скука смертная, ты ничего не потеряешь, парень, — я потрепал Карла за ухо и подмигнул Ли. Сегодня он был другим — отдохнувшим, улыбчивым, смущенным моей внезапной непосредственностью, и пусть он практически не смотрел на меня — хватило его одного быстрого жадного взгляда на мое тело, когда я объявился на пороге. Не зря я задержался у зеркала чуть дольше обычного. От его нарочито легкомысленного «классно выглядишь» вскипела кровь, и я, улыбнувшись, тихо произнес ему в спину: «ты тоже», хотя он меня не услышал. В простой белой рубашке Ли выглядел восхитительно. Забавно, но нас всегда объединяла лаконичность в одежде, Ли даже как-то пошутил, что мы могли бы иметь один гардероб на двоих. Теперь эта мысль казалась мне вполне серьезной и волнующе заманчивой. Ехали в молчании. Негромко звучащий фоном Джонни Кэш и проплывающие сбоку от меня зеленеющие холмы не так роскошны, как вид слева, но если я взгляну на Ли, то не смогу удержаться, чтобы не положить ладонь на его обтянутое светлой тканью бедро. Я прикрыл глаза. Терпение. Фестиваль в честь Национального дня вафель* встретил веселым шумом разномастной толпы и массой развлечений. Никогда не думал, что праздник в американской глубинке может одновременно быть милым семейным торжеством и напоминать Вудсток конца шестидесятых. Я непременно чувствовал бы себя некомфортно, но Ли был рядом. Мы наблюдали за людьми, бродили вдоль торговых лавок и пробовали сладости. Я не заметил, как окунулся в царящее вокруг веселье и начал чувствовать себя на одной волне со всеми. — Я рад, что ты здесь, — горячее дыхание коснулось моего уха, разгоняя мурашки по телу. Взгляд Ли оказался неожиданно серьезным. Недосказанность между нами так и осталась тяжестью на душе. Правда ли я хочу знать, с кем он провел почти неделю? Может, я жду, что он сам мне расскажет. Так несерьезно и, впрочем, неважно. Особенно после только что прозвучавших слов. Мне хотелось продолжить в молчании гулять с ним рука об руку, хотелось утащить его за ближайшую постройку и попробовать, наконец, на вкус его губы. Последнее время часто вспоминаю наше знакомство: необычный парень в моем дворе и интерес, который он пробудил во мне едва ли не сразу. Меня тянуло к нему, несмотря на уязвимость, которую я чувствовал в его присутствии. А теперь… Не уверен, что когда-то испытывал такие окрыляющие и в то же время изматывающие чувства. Что-то глубоко внутри, какая-то часть моей души трепетала от страха, что когда мы с Ли переступим черту, как прежде уже не будет. Это ощущение усиливалось всякий раз, когда я ловил в его глазах затаенную печаль, но, несмотря на все мои необоснованные страхи, на мою мнительность, я хотел с ним всего. Теплые пальцы обхватили мое запястье, потянули куда-то в сторону, и я поспешил за Ли. Спустя минуту мы стояли в толпе людей и радовались, как дети, наблюдая за оживающими в потоках воздуха красочными драконами и другими существами — воздушные змеи проплывали над нашими головами, купаясь в ослепительной синеве неба. Здесь и сейчас, глядя ввысь, я вдруг почувствовал себя как никогда живым и беззаботно-счастливым. Похожие ощущения я испытывал в далеком детстве, и пусть мечты мои тогда были невинными и глупыми, мне все казалось по плечу. Я повернул голову и встретил полный нежности взгляд человека, в которого безнадежно влюбился.***
— Скучаешь? — улыбнулся Ли, подойдя к занятому мной столику. — Нисколько, — я вернул улыбку, глядя в раскрасневшееся лицо. — Просто наблюдаю. — Заметил что-нибудь интересное? — Угу, есть кое-что, — ответил я и откинулся на спинку пластмассового кресла. Давно не видел Ли таким открытым, расслабленным и уверенным в себе. — Не пожалел, что приехал? В его взгляде читалось неподдельное участие. Я шутливо приподнял бровь. — Я же сам тебе предложил. Его внимательность всегда что-то приятно задевает в душе. Мой очаровательный сосед, который младше меня на одиннадцать лет, проявляет заботу. Это чертовски мило. Пальцы Ли скользнули по деревянной поверхности стола, и я зацепился взглядом за этот жест, который показался мне безумно красивым. — Никогда не понимал в тебе этого, — сказал он со слабой улыбкой. — Ты о чем? — Ты стараешься быть незаметным, но у тебя это никогда не получится. — Незаметным? — тут же хмыкнул я, а по телу разлилось возбуждающее тепло от его слов. — Вообще-то я специально выбрал место у цветущих мальв. Ли рассмеялся. — Мальвы, — повторил он, забавно растягивая слог. — Я только сейчас узнал, как эти цветы называются. Надо признать, они подчеркивают твою романтичную загадочность. — Романтичная загадочность… Очень поэтично, Ли. — Просто мой друг — писатель, — ответил он и добавил нахально: — Правда, у меня нет точных доказательств — за работой я его практически не вижу. — Жестокий человек, — картинно скривился я, — зачем же давить на больное? Ли кусал нижнюю губу, сдерживая улыбку. Я обхватил пальцами стакан с ягодным морсом, наслаждаясь контрастом между прохладным влажным стеклом под своей ладонью и горячей глубиной дивных глаз напротив моих. — Посиди со мной, — попросил я, не желая, чтобы он возвращался в компанию молодых парней. — А я хотел предложить тебе присоединиться к игре, — сказал Ли неуверенно. Я усмехнулся. — Скажешь, что слишком стар для этого? — подразнил он. — Не хочу опозорить тебя перед твоими приятелями, — парировал я. — Ух ты… Бросаешь мне вызов? — Ну-у, будем считать, что да, — лениво отозвался я и, сняв с головы солнцезащитные очки, небрежно бросил их на стол. Позади Ли как раз послышались крики парней, желающих, чтобы тот вернулся на баскетбольную площадку, но он словно не слышал, продолжая смотреть на меня. Глаза его блестели. — Передо мной открывается твоя очередная таинственная сторона. — Это еще не все мои сюрпризы, — пробормотал я, сдерживая дурацкую улыбку — прозвучавшее показалось мне жутко двусмысленным. Ли ничего подобного не уловил. — Тогда чего ждем? — он задорно приподнял брови и сделал пару медленных шагов спиной от меня. — Я тебя обыграю, — прозвучало дерзкое заявление. — Поспорим? — улыбнулся я и поднялся. — Да, на что? — не раздумывая согласился он. — Придумай сам. Что хочешь, — уступил я, наслаждаясь выражением его лица. В его глазах было столько откровения, что мне захотелось, чтобы он сказал… — Ли! Ох, как не вовремя. Неожиданно возникший рядом с нами парень разрушил подходящий момент. Ли опустил глаза. — Зови уже своего друга, — объявил «третий лишний». — Да, Ник, мы идем.***
Он меня обыграл. Или просто я согласился поддаться. Неважно. Все неважно, когда мы, наконец, наедине сидим друг напротив друга. В уголке его губ мед, которым щедро политы наши вафли, Ли стер его пальцем, машинально облизал, и от этого невинного жеста в животе у меня заметались бабочки. Ли почему-то долго молчал, блуждая взглядом по испещренной ямками деревянной поверхности стола. — Что притих? Он дернул плечами и слабо улыбнулся. — Устал. Знаешь… на самом деле я не любитель всего этого, — он махнул рукой в сторону людей, — просто… после смерти родителей это было способом отвлечься. Я кивнул, не желая продолжать эту тему. Ли поставил локти на стол и сцепил пальцы. Рукава его рубашки были подвернуты по привычке, к которой я питал слабость и которую у него перенял. Длинный порез на руке Ли заживал плохо — похоже, шрам все же останется. Эта вроде бы мелочь всякий раз меня раздражала — хотелось провести пальцами по тонкой алеющей полоске и стереть ее, так нелепо портящую совершенство его рук. — Ты когда-нибудь снимаешь этот браслет? — улыбнулся я, глядя на довольно потрепанный тонкий кожаный ремешок, украшающий его запястье. — Даже не помню, как он появился у меня, — хмыкнул Ли. — Когда-то я обожал индейские легенды, которые рассказывала моя бабушка. Этот браслет своего рода память о ней. — Я бы еще послушал сказки в твоем исполнении. У тебя хорошо получается. — Может быть, вспомню какую-нибудь до твоего отъезда, — в его голосе слышалось сожаление. — У тебя будет время. Я решил задержаться. — Почему? — Захотелось. — Почему? — повторил Ли, напряженно глядя мне в глаза. — Не рад? — Не дразни, пожалуйста. А мне хотелось. Ли глубоко вздохнул и отвел взгляд. Мысли его устремились далеко за пределы нашего столика — я видел это по выражению его лица и по морщинке между бровей, которая в такие моменты становилась чуть глубже. Мы долго молчали, а потом Ли едва слышно чертыхнулся, и я проследил за его взглядом. В нашу сторону двигалась компания молодых людей. — Знаешь их? — Да, — ответил он тихо, — блондина и девушку в красном платье. — Не хочешь с ними общаться? — Не в этом дело, просто… — Ли на несколько секунд прикрыл глаза. — Извини, мне нужно подойти к ним… «Пока они не подошли к нам», — мысленно закончил я за него, а вслух произнес: — Без проблем. В глазах Ли мелькнуло отчаяние, и в груди у меня шевельнулась тревога. Я проводил его взглядом. Знакомые Ли явно были рады встрече, а рыжеволосая девушка, совсем юная на вид, смотрела на него с нескрываемым интересом. Улыбался Ли вполне себе непринужденно, но от меня не укрылось напряжение, с которым он держался. Спустя пару минут он и знакомая ему пара отделились от компании и отошли чуть дальше. — Он вам дорог, это видно сразу. Я повернулся и наткнулся на ясный взгляд чистых голубых глаз. Рядом со мной стояла худощавая стройная женщина неопределенного возраста с копной волнистых седых волос. — Могу я присесть ненадолго? Я вновь бросил быстрый взгляд на Ли, не желая выпускать его из виду, и пробормотал «да, конечно» скорее просто из вежливости. Многочисленные браслеты, украшающие запястья незнакомки, позвякивали в такт ее движениям. Она заняла место Ли в кресле напротив, положила локти на стол, и завораживающий звук прекратился. — Я знала семью Ли много лет, — улыбнулась она, — а сам он — чудесный парень. Такие, как он, в наше время редко встречаются. Ли — особенный человек, и я рада, что у него появился друг, — ее внимательный взгляд изучающе скользил по мне и, казалось, видел насквозь. — Да, — ответил я с невозмутимым видом, — мы подружились. — Рейчел, — она протянула руку для рукопожатия. — Ричард. Я аккуратно сжал хрупкие пальцы, украшенные массивными кольцами. — Не стану скрывать, Ричард, Вы во всех отношениях очень интересный человек, — она лукаво улыбнулась. — Неудивительно, что Вы так сильно ему нравитесь, — выдала она, и мои щеки предательски загорелись. — Да, мне кое-что известно, — прочитала она мои мысли и поспешила объяснить: — Недавно я встретила Ли в магазине. Он словно светился, когда рассказал мне о Вас. Я не знал, что ответить, лишь наслаждался ощущением тепла в груди. Новая знакомая смотрела в сторону Ли, и я, не удержавшись, последовал ее примеру, гадая, что же тот мог рассказать ей обо мне. — Здорово видеть его таким… Почти год назад мне все казалось безнадежным, — проговорила Рейчел как будто сама себе, и слова ее заставили меня недоуменно нахмуриться. — Простите, не нужно говорить об этом, — она виновато улыбнулась и снова заглянула мне в глаза. — День сегодня выдался замечательный, а на следующей неделе обещают дожди… — женщина говорила что-то еще, но я не уловил — думал о только что услышанных словах в адрес друга. — Ли говорил, что его родители погибли три года назад, — осторожно заметил я, не в силах сдержать болезненного любопытства. — Да… До сих пор не могу смириться, что на его долю выпало столько страданий… — Рейчел вздохнула. — А уж каково Мисси… — потеря родителей и болезнь брата… — Болезнь? Рейчел как-то странно смотрела на меня, и с каждой секундой ее молчания меня все сильнее и сильнее обуревал страх. Сердце лихорадочно зачастило. — Он Вам не сказал, да? — в ее глазах застыли испуг и неловкость. — Боже, Ричард, простите… — Я не понимаю… — Я была уверена, что Вы знаете. — О чем? — Вам обоим нужно поговорить… — Рейчел, — резко произнес я, глядя в ее глаза. Она долго смотрела на меня и, наконец, произнесла, опустив взгляд: — Несколько лет назад ему диагностировали рак. Мое сердце рухнуло вниз. — Поначалу лечение было успешным, но болезнь возвращалась… и каждый раз прогрессировала. На нем словно злой рок висел… Нет. Нет. Я замотал головой, не желая принимать эти слова. Бред какой-то. Не может быть. Да, люди болеют, но не он… Только не он. — Вы могли его с кем-то спутать… — слабо произнес я. — Ричард, мне очень жаль, — тихо сказала она и снова повторила: — Вам нужно поговорить. — Что было год назад? — Он сам должен рассказать. — Он умирает? — глухо произнес я. Рейчел не ответила. Я уткнулся лицом в ладони, чувствуя ужасающую беспомощность. Нутро мое заполняло что-то вязкое и кошмарное — оно сжимало внутренности, затрудняло дыхание и сердцу не позволяло свободно биться. В висках сдавило, и звуки вокруг стали размытыми и приглушенными. — Болезнь не выбирает… — донеслось до меня резко и пугающе четко. Я убрал руки от лица и собрался было подняться, как прохладные пальцы накрыли мою руку. Мне стало почти дурно. Я освободил пальцы, пробормотал «простите» и поспешил встать из-за стола. — Ричард, — окликнула она меня. — Просто будь с ним. Я невидяще уставился в густую тесноту мальв, рассеянно замечая, что листья и нежные цветки сплошь усеяны темными пятнами — как болезненными язвами. В это самое мгновение я почувствовал, как вместе с этими постепенно угасающими частицами лета и во мне что-то неизбежно умирает. Я повернул голову, встретил его взгляд… и мир рухнул в одночасье.***
Мне было пять, когда у моего дяди обнаружили опухоль головного мозга. Эта хрень взялась ниоткуда и объявила о себе, когда шансов на благополучный исход уже не было. Я был слишком мал, чтобы понять, как один из самых важных для меня людей угасает на моих глазах. — Скоро мне придется уйти, юный друг, — кажется, именно это дядя Чарльз сказал мне во время нашего последнего диалога. — Надолго? — Очень надолго. Возможно, ты даже забудешь меня. Маленький я мотал головой, уверяя, что не забуду и готов ждать его возвращения сколько потребуется. Тогда болезнь и смерть казались мне своего рода игрой. И вот, спустя десятки лет мне не хочется оценивать всю серьезность сполна. Отыскать серебристый пикап удалось быстро. Я прислонился к кузову и уставился на пыльную дорогу под ногами. Все казалось ужасным сном, вот только сердце и душа болели по-настоящему. Хотелось разодрать грудную клетку, чтобы облегчить эту мучительную боль, от которой хочется свернуться в комок и выть. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста… В детстве я часто выдумывал себе глупые задания: если не сомкну глаз всю ночь — мне непременно подарят на Рождество щенка золотистого ретривера, если продержусь без сладкого пару дней — отец передумает и возьмет меня с собой в Ирландию. Может, если сказать «пожалуйста» как минимум тысячу раз, то сказанные Рейчел слова окажутся ошибкой. Невозможно захотелось курить. Последний раз я делал это много лет назад. Ли подошел и молча встал рядом. Прошло несколько секунд, а, может, несколько минут, прежде чем я заговорил, не узнавая свой голос: — Это правда? Тихое «да» в ответ, и глупая надежда, что все не по-настоящему, умерла. Во мне не осталось чувств, кроме одного всепоглощающего — отчаяния. — Почему ты не сказал? — Это неважно. — Неважно? — глухо повторил я. — Это, мать твою, очень важно. Ты притворялся… врал мне все это время… — Не врал. Просто не говорил. — Я не заслужил честности? — я вскинул голову, вглядываясь в бледное лицо. — Я не проходящий человек в твоей жизни, и мы оба это знаем. — Это я проходящий человек в твоей жизни, — горько усмехнулся Ли. — Как персонаж твоих книг, только умираю не в конце, а в середине… — Это, по-твоему, забавно? Он пожал плечами. — Жизнь вообще забавная. И очень классная временами, а еще… — он сделал шаг ко мне, — несправедливая. И я смирился… почти со всем. — взгляд его скользил по моему лицу. — Мы же все когда-то умрем, Рич. Банально, да, но все же… Кто-то раньше, кто-то позже, подумаешь. — Зачем ты так? — прошептал я. — Думаешь, мне все равно? Взгляд его опустился на мои губы и вернулся к глазам. — Я хочу, чтобы тебе было все равно. — Не получится… Мы стояли так близко друг к другу, что я мог сосчитать все чертовы карие крапинки в его глазах. — Я не собирался говорить… Так было бы проще, — хрипло произнес он. — Кому проще, Ли? По-твоему правда что-то бы изменила? — Зачем кому-то умирающий друг? Я не хотел, чтобы ты жалел меня или шарахался как от прокаженного. — Ты спятил? — прорычал я в бешенстве. — Ты это серьезно сейчас? Он не отвечал. — Какого хрена ты молчишь? — почти выкрикнул я, переставая себя контролировать. — Не знаю, что сказать. Взгляд его потух, и я едва не застонал от бессильной ярости и боли, рвущих душу. — Правду. Я ведь друг тебе… — А я не знаю, кто ты мне, Рич, — перебил он. — Да, я хотел дружбы, понимая, что нет другой возможности быть к тебе ближе, но знаешь… ни черта у меня не получается… Это больше похоже на пытку, чем на дружбу. Хочешь, чтобы я извинился за то, что не сказал правду о себе? Извини. И за то, что докучал тебе все это время тоже. — Вот так значит? — хрипло проговорил я. — Обо мне ты теперь не думаешь? Плевать на меня и мои чувства, да? Давай, скажи… Снова молчание. Я подавил желание заорать. — Понимаю, ты прячешь боль за бравадой, но не веди себя как сволочь. — Мне больше не нужно притворяться. Настоящий я тебе не понравлюсь. — Решаешь за нас обоих? Он опустил голову, не позволяя встретиться глазами. — Скажи, чего ты боишься, — сдавленно попросил я. Он прикрыл глаза и облизнул губы. — Тогда у озера ты сказал, что я тебя использовал. Ты был прав. У меня почти получилось убежать от самого себя. Я глубоко вздохнул и сделал шаг назад от него. — Ладно, пусть так, — глухо отозвался я и, не удержавшись, добавил: — Надеюсь, ты вдоволь мной попользовался. Ли уставился на меня, и уголки его губ дернулись. Я догадывался, что он хотел ответить. Да, могло бы стать смешно, если бы не было так паршиво. — Улетай в сентябре, как и планировал, — сказал он немного погодя. — Просишь или приказываешь? — ухмыльнулся я. — Рич, я серьезно. — Нет, не серьезно, — раздраженно сказал я. — Не дави на жалость, Ли. Не думал, что ты способен на такое. Он дернул плечами. — Просто хочу, чтобы ты вернулся домой. «Мой дом рядом с тобой», — почти вырвалось у меня, и эта мысль поразила. — Да плевать мне на то, что ты хочешь или не хочешь, — пробормотал я. — Как-нибудь сам решу. — Ладно, пусть так. Я мрачно наблюдал за тем, как он отошел на пару шагов, вытаскивая из кармана сигареты и зажигалку. — Что? — улыбнулся он вызывающе, перехватив мой взгляд. — Думаешь сигареты убьют меня раньше? — Пошел ты на хуй, — зло вырвалось у меня. — Ты же знаешь, я мечтаю там побывать, — бросил он, глядя мне в глаза. Бешеная волна злости и похоти едва не сбила с ног. Я резко схватил его за плечи и с силой приложил спиной о дверь машины. Ли выдохнул и зажмурился от боли. В груди у меня жгло огнем, а внизу живота задергало так сильно, что я едва сдержался, чтобы… Не знаю, чего хотелось больше: поцеловать его или ударить. Он открыл глаза и вопреки всему в них было столько покорности… Я стиснул губы, с ума сходя от бешеного желания позволить себе раствориться в его взгляде. Мои пальцы на его руках слегка разжались, чтобы тут же снова впиться в теплую плоть. Ли тяжело задышал. Я медленно ослабил хватку и сделал шаг назад, сжимая кулаки, пытаясь утихомирить бушующие эмоции, сделал глубокий вдох, сосчитал до пяти. Что он со мной сделал… Я развернулся и быстро пошел по дороге. Позади хлопнула дверь машины, шаркнули шины, и пикап пронесся мимо меня. * — Национальный день вафель — ежегодный праздник, который отмечают 24 августа. В Штатах едят мягкие квадратные вафли с решетчатым узором, напоминающие оладьи. Чаще всего их готовят на молоке с содой, а выпекают в специальной двустворчатой вафельнице. Именно с ней и связано появление Дня вафель. 24 августа 1869 г. Корнелиус Свартхаут запатентовал сковороду со специальной крышкой, которую нужно было переворачивать, чтобы тесто пропекалось равномерно. Позже благодаря вафлям было придумано мороженое в рожке. А еще, вафельница натолкнула владельца известной компании спортивных товаров на идею создания кроссовок с фигурной подошвой.