Останься в вечности

      Мне было настолько хреново, что единственное, чего я хотел — это добраться домой и напиться до беспамятства. Несколько часов, проведенных наедине со своими мыслями, почти позволили уцепился за мнимую веру в то, что Ли прав и разумнее будет прекратить наше общение — остановиться на том, что было, и просто жить дальше. Стоило мне ступить в свой двор, как все убеждения и думы рассыпались в звенящей тишине вечера, а важным стал только силуэт Ли, сидящего на ступеньках крыльца. Кровь горячей волной ударила в сердце, и я не сдержал облегченного выдоха. Черт бы его побрал за то, что постоянно убивает меня и возвращает к жизни.       Я приблизился, выхватывая из сгущающейся темноты лицо, обращенное на меня. Ли молчал, и я чувствовал, что нам было необходимо это молчание — осознать и принять, что барьер между нами рушится окончательно. Я посмотрел в темную глубину сада, вдохнул прохладный воздух и, кажется, только сейчас уловил едва заметный горьковато-пряный аромат неизбежной осени. Опустившись на ступени рядом с Ли, я едва ощутимо задел его плечо своим и почувствовал, что он дрожит. Молчание затягивалось, медленно сводя с ума. Эмоции сплетались в пронзительное, поглощающее чувство. Отчаяние, злость, нежность и превалирующее — боль, от которой хочется зверем выть. Я бы многое отдал, чтобы защититься от этой боли, чтобы найти силы отпустить, смириться, запереть образ Ли где-то на границах сознания. Я просто трус и эгоист. Ли заговорил быстро и сбивчиво, желая побыстрее покончить с этим. Я знал, что ему тяжело ворошить воспоминания, но он делает это ради меня. — Мне было двадцать четыре. Родители уговорили остаться в Нью-Йорке, и я согласился. Все началось с подозрения на пневмонию. Я с детства ненавидел больницы, поэтому тянул до последнего, — он вздохнул и выждал небольшую паузу. — Помню светлый кожаный диван, огромное окно холла и слепящий солнечный свет. У тебя бывают моменты, когда кажется, что декорации окружающего пространства не подходят к ситуации? — неожиданно спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Тогда было именно так. Доктор сказал, что ему жаль, — Ли горько усмехнулся. — Они все так говорят, хотя на самом деле им просто неловко… Я внушал себе, что третья стадия рака — не приговор, но мне было страшно до ужаса. После операции и длительной терапии появилась надежда, а спустя несколько месяцев обнаружили повторные очаги — и все по-новой. Я вернулся домой и остался с семьей. Через год — снова… Как-то на улице мне стало плохо. Прохожие вызвали 911. Родители спешили в больницу… Отец не справился с управлением, — голос Ли едва заметно дрогнул, и несколько секунд я слышал только гулкое биение своего сердца. — Они погибли из-за меня… Ли продолжал говорить, а я с трудом разбирал суть сказанного — взбесившийся пульс бил в виски слишком громко. –…Куча препаратов и антидепрессанты… Потом стало известно, что шансов нет. И мне больше не было страшно. Конец истории. Я уткнулся лицом в ладони и не произнес ни звука, хотя внутри себя орал от бессилия. Почему он? Почему столько страданий выпало ему? — Ты не входил в мои планы, — голос Ли звучал глухо. — Я не хотел ничего чувствовать… и не надеялся, что ты подпустишь меня к себе. Часто думаю, было бы мне проще, если бы ты этого не сделал? — Это признание или обвинение? — глухо вырвалось у меня. — Не смей думать, что я виню тебя, — с досадой ответил он. — Я просто хочу быть честным с тобой. — Зачем затеял все это, если не хотел ничего чувствовать? — Потому, что это сильнее меня. Там, у машины я наговорил ерунды. Думал, что смогу сам себя убедить. Я просто боюсь, — Ли резко выдохнул. — Боюсь того, что испытываю к тебе. Каждая долбаная минута рядом с тобой — мучение, но без тебя еще хуже. И, да… это признание. — Что теперь? — прохрипел я, жадно всматриваясь в едва различимые очертания его профиля. — Хочешь, чтобы я уехал? — Я хочу, чтобы ты остался со мной до конца. И, наконец, все как-будто встало на свои места. Мгновение — и я обхватил его плечи и притянул к себе. Ли коротко вздохнул и уткнулся лицом мне в шею. Мое дыхание резко сбилось, и я горячо зашептал ему в волосы: — Прекрати думать и решать за нас обоих, терзать себя вопросами, что правильно, а что нет, — и тут же мысленно упрекнул себя, что сам грешу этим постоянно. — Вот так, как сейчас — правильно. И не вини себя в смерти родителей, Ли, ты не виноват. Я качнул его за плечи. — Слышишь меня? — Виноват… — Не вздумай… — со злостью перебил я. — Это случайность, стечение обстоятельств — называй как хочешь, но это не твоя вина. Твою мать, он ведь три года изводит себя этими мыслями. — Зачем ты это делаешь? — прошептал Ли, и я задрожал от ощущения скользнувших по моей коже сухих губ и колючей щетины. — Глупый ты, — выдохнул я. — Знаю. — Я не всерьез. — И все же… — Ты мой лучший друг, — просто сказал я. — И ты настоящий… что бы ты там себе ни выдумывал. — Я не хочу причинять тебе боль. — А ты об этом не думай. Я свой выбор сделал. Холодная ладонь Ли легла на мою грудь, и этот жест показался мне сильнее самых откровенных прикосновений. Сейчас, когда напряженное непонимание между нами ушло, на первый план рванули эмоции и чувства от изматывающей до предела близости. — Ты теплый… — А ты весь продрог, — мое сбившееся дыхание вырвалось хриплым шепотом. — Давай-ка домой. — Хочу сидеть так до самого рассвета и превратиться в камень с первыми лучами солнца. Я едва слышно хмыкнул и уткнулся носом ему в макушку. Если он продолжит задевать губами мою кожу, то в камень я превращусь гораздо раньше. Едва уловимый запах его волос внезапно резким толчком в грудь швырнул меня на десятки лет назад — туда, где я ребенком ел с ладоней ягоды цвета индиго. Голова закружилась, и я ощутил прилив чего-то, не имеющего точного объяснения: будто в меня пролился теплый и успокаивающий свет. Ли пах солнцем, летними травами и ягодами можжевельника* — и это неизбежно прочно связывало его с лучшими воспоминаниями из моего детства. — Жаль, волшебства не бывает, — донеслось до меня едва слышно, и я отчаянно заморгал, не позволяя предательской влаге скопиться в глазах. Если бы я мог забрать себе хотя бы половину его боли… Не знаю, сколько еще мы сидели, прижавшись друг к другу, а когда Ли мягко отстранился, я поежился от холода и поспешил подняться следом. — Я провожу. — Не надо, — глухо отозвался Ли, — обещаю, что не умру в твоем дворе. — Не смешно. — Извини. — Не говори об этом. — Не буду, обещаю. Он на несколько мгновений замер передо мной, и я в который раз пожалел, что не могу видеть его глаз. «Просто будь с ним», — вспомнились слова Рейчел. Как будто были другие варианты.

***

      В ярком электрическом свете его прихожей я видел, насколько Ли вымотал прошедший день, и отступившая на время боль в груди накатила с новой силой. Вертящийся у ног Карл заглядывал в глаза и несмело вилял хвостом, чувствуя наше настроение, а мы на него даже внимания не обращали. — Хочешь перекусить? — предложил Ли. — Если и ты хочешь, — буркнул я, отводя взгляд от его искусанных губ. Мне тоже хотелось оттянуть расставание. Спустя несколько минут мы сидели друг напротив друга и нехотя ковыряли вилками перегревшуюся лазанью. — Ли… — собрался я с духом. — Сколько времени? — Полгода. Может, меньше, — приглушенно ответил он. Я тихо выругался и запустил пальцы в волосы. — Что делать, чтобы прожить дольше? — Лекарства… правильный образ жизни, — бесцветно произнес Ли. — Но это скорее позволит не умереть раньше, — он отложил вилку и устало потер лицо. — Бывали случаи, когда больные жили гораздо дольше предполагаемых сроков, но это очень редко, — он виновато улыбнулся, а меня понесло — я спрашивал о продолжении лечения, о других клиниках и специалистах, о новых экспериментальных лекарствах, наконец, — жалкие попытки цепляться за надежду на то, что буду с ним дольше. Ли коротко отвечал. Увидев смирение в его глазах, я ощутил, как внутри меня заворочались горечь и злоба. Наверное, я хочу видеть борьбу Ли, даже если в ней уже не было смысла. — Бросай курить. — Я и так редко курю. — Теперь вообще не будешь. — Да, сэр, — в его глазах вспыхнули веселые искорки, а я криво улыбнулся в ответ. — Я серьезно. — Я знаю. Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли, и к еде больше не притронулись. Я поднялся первым и принялся убирать со стола, чувствуя, что Ли следит за каждым моим движением. — Не хочу, чтобы ты уходил, — сказал он тихо. Я не сразу нашел в себе силы повернуться к нему. Ли сцепил пальцы в замок и смотрел на меня слегка сощурившись. — Тебе нужно отдыхать, — глухо пробормотал я. — Завтра увидимся. — Останься ненадолго… пожалуйста. Поднимаясь за ним в его спальню, я испытывал почти мистический ужас от того, что чувствую к нему. Я замер посередине лестницы, пронзенный мыслью, что происходящее с нами сродни таинству, навеки прочно связывающему нас друг с другом. Ли тоже остановился, обернулся — настороженный, сдержанный и, будь я проклят, если не то же самое чувствующий. В его глазах застыл вопрос и разочарованное желание, от которого всякий раз все во мне напрягается в тугую пружину. Я мотнул головой, словно отгоняя морок, а губы Ли дернулись в подобии улыбки.

***

      Его спальня оказалась просторной и уютной: огромное окно, наполовину закрытое тяжелой светло-зеленой портьерой, высокая кровать, комод сплошь заваленный книгами, гора дисков и пластинок на полу. Ли быстро разделся и забрался в постель. Щеки его порозовели, и в груди у меня защемило от нежности, перед которой страсть уходит на второй план, а все предрассудки и обиды тают в миг. — Расскажи что-нибудь, — попросил он. Я слегка наклонил голову к плечу, заглядывая ему в глаза. — Например? — Все равно, — он лег на спину, разрывая зрительный контакт, и сделал глубокий вдох. — Просто хочу слышать твой голос. Я устроился на полу рядом с ним, прислонившись спиной к кровати и говорил все, что приходило в голову. Ли упорно боролся со сном, и всякий раз, поворачиваясь к нему, я тонул в его взгляде. Мысли и слова терялись, а губы пересыхали. Слишком хорошо и слишком мучительно быть с ним рядом. Когда дыхание Ли изменилось, я осторожно присел на кровать и наблюдал за ним спящим. Морщинка на лбу разгладилась, тени от длинных ресниц падали на щеки, делая Ли умиротворенным, юным и особенно беззащитным. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Быть может, вся моя жизнь была одним затяжным прыжком до этого момента — до осознания полной и безграничной любви к мужчине рядом со мной. Я прижался губами к своим пальцам и погладил ими голову Ли — легонько, чтобы не потревожить. Дыхание его слегка переменилось, но он продолжал крепко спать. — Я с тобой, — прошептал я. Потом тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

***

      Давно заметил, что самые странные и вдохновляющие мысли приходят ко мне на больную голову бессонными ночами. Идея была великолепная, катастрофически наглая и наверняка нереальная, но, вспыхнув в мозгу, она гарантированно не даст мне покоя. Статус писателя, к счастью, обеспечивал мне неплохой доход и полезные связи. Второй факт особенно согревал душу. На попытку добиться хоть какого-то просвета в моем плане я потратил половину утра, да еще Мэтт своим звонком выцепил у меня минут двадцать и знатно поимел мне мозг, поэтому к Ли я отправился только в начале двенадцатого. Я боязливо искал в лице друга следы болезни и не находил. Ли выглядел отдохнувшим и бодрым, а взгляд его был полон тихой нежности, за которую и душу дьяволу предложить не страшно. — Как ты? — В порядке, а ты? — он нахмурился, вглядываясь в мое помятое лицо. — Плохо спал? — Решал кое-какие вопросы, — уклончиво ответил я. — Чем планируешь заняться? — А есть предложения? — Можем съездить куда-нибудь: погулять, сходить в кино… — Да, мне нравится идея. Даже не пошутил, что это будет напоминать свидание. — Обещают дождь… — зачем-то сказал я. — Значит, оденусь теплее, — хрипловато бросил Ли и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Позавтракаешь со мной? И он еще спрашивает.

***

      Небо заволокло низкими тучами, и Ли зябко поежился, плотнее кутаясь в утепленную джинсовку. Возвращаться домой, где я вновь и вновь буду думать о его болезни, отчаянно не хотелось, но явная усталость на лице друга вынуждала двигаться в сторону стоянки. Хороший получился день, и вопреки моим опасениям, мы оба чувствовали себя комфортно. Я бы растягивал часы и минуты с Ли еще и еще: гулял бы с ним, наслаждаясь мимолетными прикосновениями, смешил, глядя на лучики морщинок в уголках его глаз, говорил бы с ним обо всем и молчал, наблюдал, как медленно тает его улыбка, когда наши взгляды становятся долгими. Мне хотелось, чтобы время застыло, и я смог бы остаться с Ли в этих мгновениях вечности. Звонок мобильного застал меня на заправке по пути домой. Я отвернулся от друга, удаляющегося в сторону кассы, и завис взглядом на имени звонившего. Короткий разговор выдернул меня из состояния легкой меланхолии, и теперь я чувствовал раздражение и тревогу. Я вышел из машины, прислонился спиной к двери и подставил лицо моросящему дождю. — Все в порядке? — волнение в голосе вернувшегося Ли напомнили о том, как остро мы чувствуем друг друга. Мелкие капли алмазной россыпью застыли в его волосах. Собрать бы эту блестящую влагу пальцами. Я отвел взгляд. — Марго приехала. Несколько секунд молчания показались мне вечностью. Заправочный пистолет с глухим стуком вернулся на свое место в колонке. — Твоя… бывшая девушка? Я коротко кивнул. Дождь усиливался, и Ли облизнул влажные губы. — Думал, вы не общаетесь, — его голос звучал ровно, — или ее злобный шпиц больше вам не помеха? Он помнил про шпица. Я грустно улыбнулся. — Изредка сотрудничаем по работе. Она едет к друзьям, и попутно решила навестить меня. Ли не то хмыкнул, не то горько усмехнулся. — Ладно, — произнес он, вот только мы оба знали, что нихрена не «ладно». Внезапный порыв холодного ветра заставил нас, наконец, вернуться в машину. Я спрятал пальцы в рукава свитера — меня потряхивало, хотя в салоне было уютно и тепло. Ли нетерпеливо щелкал каналы радиостанций, а я всматривался в его лицо. Магнитола угомонилась на слишком бодрой мелодии, и Ли повернул ключ зажигания. — Завтра днем она уедет, — объявил я, перебивая вопящего из колонок Брайана Джонсона. — Ты не обязан ничего объяснять, — сказал Ли с видом «мне на все наплевать». Я протянул руку к панели приборов и убавил звук до минимума. — Хочу, чтобы ты знал. — Я в состоянии делить тебя с другими людьми, будь то твои бывшие или будущие. Тебе нужно общение. Тогда и вдохновение вернется, — произнес он резче. — Я понял, — отозвался я и, тяжело сглотнув, добавил: — Поужинай сегодня у меня. — Ты серьезно? — Да. — Она сюда за старыми знакомствами приехала, а не за новыми. — А причем здесь «она»? — При том, что к тебе приезжает бывшая девушка, остается на ночь и… — Я не заинтересован, — перебил я, прекрасно понимая, к чему он клонит, — поэтому распоряжусь своим вечером так, как хочу. — Почему вы расстались? — спросил Ли после продолжительной паузы. — Время подошло, — нехотя ответил я. — Мы были совершенно разными. — Да ладно… — Ли улыбнулся. — Такой банальный ответ? — Он самый подходящий. — Понял, отстал. — Нет, если ты хочешь поговорить о моих бывших, я готов, — я откинул голову на спинку сиденья, разглядывая профиль Ли — никогда им не налюбуюсь. — Все они рано или поздно находили мою натуру унылой и невыносимой и не забывали напоминать мне об этом. После шло расставание, инициатором которого всегда был я. Ли мягко рассмеялся. — Ну что? — улыбнулся я. — Ничего, — усмехнулся он. — Просто вспомнил, что частенько называл тебя занудой. — Вот видишь. — Но ты же как герой из романов Джейн Остин. Это должно нравиться женщинам. — Ты читал романы Джейн Остин? — подразнил я. — Не цепляйся к словам. — То есть под твоим комплиментом, — я изобразил кавычки в воздухе, — ты завуалированно намекаешь, что я все-таки зануда? — Самую малость, — улыбка Ли стала вызывающей. Как же мне нравилось видеть его таким. — И вообще, дело не в твоей натуре, а в тебе. Просто твои женщины тебя не зажигали. Он плавно вывернул руль, и я прикипел взглядом к его изящным рукам, соображая катастрофически вяло. — Обоснуй. — Если начну обосновывать, ты меня из машины вышвырнешь за сексуальные домогательства, — небрежно бросил он, продолжая глядеть на дорогу. — Ух ты… — вырвалось у меня, — вынуждаешь меня сомневаться в твоем самоконтроле? Не знаю, какой черт меня за язык дернул сказать это, но веселье как рукой сняло. Ли молчал слишком долго и слишком громко — я чувствовал его напряжение как свое — так остро, что воздух вокруг нас словно завибрировал. — Ты прекрасно знаешь, что без него у меня не было ни единого шанса быть рядом с тобой, — наконец, ответил он. Да, так и есть. По крайней мере до того момента, как я осознал, что меня самого тянет к нему, как якорем ко дну. — Ты показался мне необычным… — вырвалось вслух. — В тот день, когда впервые пришел в мой двор. Даже когда я понял, что ты не будешь навязывать мне литературу о Боге, — да что же я никак не заткнусь. — Вот, значит, какое я произвожу впечатление, — шутливо поморщился Ли. Взгляд его задержался на мне и снова устремился на дорогу. — Когда я впервые тебя увидел, то почувствовал себя ребенком, стоящим у витрины с рождественскими подарками, о которых ему только мечтать. Его откровенность ошеломила. Мне захотелось до упора опустить стекло, чтобы холодный дождь и ветер остудили жар в груди. — Знаешь, — добавил Ли, — все забываю извиниться, что навязал тебе тот комод. Это была попытка добиться расположения. — Я это понял, — тихо ответил я. — А комод мне очень нравится. — Хорошо. Рад это слышать. — Ты очень талантливый, Ли. Я это говорил и скажу еще сотню раз, если одного тебе мало. Он ведь даже не представляет себе, насколько он потрясающий. И судя по всему, в его жизни было очень мало людей, которые говорили бы ему это. Рейчел была тысячу раз права, когда сказала, что такие как Ли встречаются редко. Он необыкновенный. И я скажу ему об этом. Я обязательно скажу ему. — Приходи сегодня ко мне, — тихо попросил я, когда мы остановились возле моего дома, — в любое время. Ли молчал и выглядел отстраненным, только пальцы напряженно сжимали руль. — Каков будет твой положительный ответ? — нарочито серьезно спросил я. Взгляд Ли на мгновение обжег меня и сразу затерялся в густоте ресниц. Мягкая улыбка тронула его губы прежде, чем он отвернулся и пробормотал «завтра увидимся».

***

      Две дорожные сумки от Louis Vuitton пристроились рядом с подаренным Ли комодом. –…Ощущение, будто я в повести Кинга о тайном окне, но в целом — миленько, — объявила Марго после краткого осмотра моего жилища. — Не боишься, что я как Мортон Рейни*, начну съезжать с катушек? Я привалился плечом к косяку, рассматривая бывшую подругу. Мы не виделись около года — слишком мало времени для возможности забыть о том, что она всегда выглядит как модель с обложки глянцевого журнала. — Не боюсь, скорее даже хочу это увидеть. Марго потянулась как кошка и скинула с себя туфли и кожаную куртку. В джинсах и футболке с логотипом в виде силуэта Бэтмена она больше вписывалась в обстановку моего жилища, но мне все равно хотелось поскорее избавиться от ее общества. Я упустил момент, когда она оказалась слишком близко. — Ты стал красивее, — ее пальцы скользнули по моему подбородку, забывшему о бритве. — Тебе идет. — А ты совсем не изменилась, — мягко улыбнулся я. — Комплимент? — Разумеется.

***

— Он хочет, чтобы ты был на этой конференции. Ты в любой момент сможешь вернуться, если уж тебе так полюбилось все это, — Марго неопределенно махнула рукой на пространство моего дома. — Я понял, — я хлопнул себя по коленям и поднялся. — Если это все, что ты хотела мне сказать, то я могу прямо сейчас отвезти тебя до вокзала или ближайшего отеля. И получаса не прошло, как я уже был взбешен. Дружеских перебрасываний фразами, как в первые минуты встречи, будто и в помине не было. — Не будь козлом. — А ты не будь стервой. Зачем ты приехала? Рассказать о планах своего отца можно было и другим способом. — Лучший способ выцепить тебя из этой глуши, — зло улыбнулась Марго. — Так ты за этим здесь? — Пока не решила. — По-прежнему считаешь, что мир вертится вокруг тебя? — усмехнулся я. — Не думала, что я могу быть здесь не один? — Постоянно думала, — она подошла слишком близко, но я не сделал ни единой попытки сдвинуться с места. — Я скучаю по нам. — Ты просто скучаешь, Марго. Мы с тобой это проходили. Давай не будем портить то, что у нас осталось. — Это была твоя вина. — Я не собираюсь выяснять отношения. Что было — то прошло. И прекрати играть со мной. Тебе не идет.       Вечер тянулся невыносимо медленно. Марго расположилась на диване в гостиной и строчила что-то в своем ноутбуке. Когда-то я был привязан к ней. Нам было интересно вместе, несмотря на то, что наши отношения напоминали американские горки. Сочетание в ее характере и образе жизни совершенно противоположных вещей всегда меня поражало. Я с удивлением отмечал в этом ее некоторую схожесть с Ли. Едва уловимую. Или мне все это привиделось неожиданным образом. Я наплевал на свое гостеприимство и ушел в спальню, заняв привычное место за столом напротив окна. Все мысли были о Ли. Каждую минуту мне его не хватало. Раньше я мог различить в темноте за стеклом свет из окон его дома, но сегодня была только темнота. Тоска сжимала сердце, сдавливала грудь, выворачивала душу наизнанку. Хотелось заорать, разбить кулаки о стены или биться о них самому, пока я не рухну измученный, успокоив в телесной боли боль душевную. Теперь она — моя спутница. И не спрятаться от нее ни наедине с собой, ни рядом с Ли. Но рядом с ним все же лучше. «Все хорошо?» — ушедшее на его номер сообщение оставалось без ответа несколько долгих минут, а потом, экран моего телефона «ожил». «Да, спасибо. А у тебя?» «Порядок», — отправил я. «Чем занимаешься?» «Что делаешь?» Сообщения пришли одновременно. Мои губы растянулись в улыбке, а Ли прислал смеющийся смайл. «Почти засыпаю под древний фильм с Николасом Кейджем», — пришло от него. «Извини» «Не извиняйся. Я рад, что ты написал. Ты не ответил, что делаешь» «Накопилась куча электронных писем. Пытаюсь разгрести. Еще, планирую совершить набег на холодильник», — написал я. Ли отправил очередной смайл. «Твоя настоящая улыбка лучше» Я замер, ожидая его ответа. Сердце зачастило. Ли долго что-то писал — я видел это по мелькающей строчке «печатает сообщение». Надпись исчезла, а потом пришло скупое: «До завтра, Рич. Спокойной ночи» «Мне тебя не хватает», — напечатал я и стер. «И тебе спокойной ночи»

***

      Было уже начало первого и надо бы спать, а я все тянул — боялся, что лягу и снова начну думать о том, что ждет нас с Ли. Я погрузился в свои мысли и едва не дернулся от легкого прикосновения к своему плечу. Марго скользнула мимо меня и уселась на стол рядом с ноутбуком. Просторная белая футболка, судя по всему нагло взятая из моих вещей, сейчас едва прикрывала ее бедра и сползала с одного плеча. Я откинулся на спинку стула. — Тоже не спится? — томно произнесла она и поставила босую ступню на стул возле моего бедра. — Ты мне немного мешаешь, — сухо заметил я. — Помнишь, как меня раздражало, когда ты уделял работе больше времени, чем мне? — Сейчас тебя это не должно раздражать. — Ты прав… — я задержал дыхание, когда ее нога мягко скользнула по моей, — сейчас меня интересует другое. — Ну и что ты делаешь? — А на что это похоже? — она наклонилась ко мне и ухватилась пальцами за пуговицы моей рубашки. Пара верхних уже была расстегнула, а третья и четвертая поддались ее ловким пальчикам слишком быстро. — Не надо, Марго… — выдохнул я. — Почему? Ты не хочешь? — Да, не хочу, — я хотел подняться, но она быстрым движением скользнула мне на бедра, и не успел я опомниться, как ее губы прижались к моим. Долгое отсутствие близости сказывалось ой как мощно, и мое тело отреагировало весьма однозначно. — Попался, — прошептала она мне в губы. Я вжался в спинку стула, но с каждым жадным вдохом моя грудь все равно соприкасалась с ее мягкой грудью, и это не должно было заводить меня, но заводило. Марго выгнула спину, сокращая расстояние между нами до невозможности. Ее ногти царапнули мой затылок, и я позволил ей очередной поцелуй — более глубокий и страстный. От прикосновений мягких губ и разгоряченного жадного тела срывало крышу. Марго шевельнула бедрами, и я двинулся навстречу, тихо застонав. Никакой нежности, только жадные движения. Мои пальцы с силой сжимали гладкие бедра, скользили вверх, грубо задирали футболку до талии. Мелькнувшая мысль о том, что я, возможно, причиняю ей боль, тут же погасла в ослепляющей похоти. Марго предлагает — я возьму. Всего лишь секс с бывшей. Ни к чему не обязывающий. Моя рубашка давно была распахнута и маленькая теплая ладонь шарила по моей груди, опускалась ниже. В памяти вспыхнуло ощущение от другого прикосновения — скупого, холодного и желанного. Я уткнулся лицом в шею Марго, кусая губы до сильной боли. Любимый ею аромат от Dior — сейчас приглушенный, раздражал. Я хотел вдыхать другой — родной, теплый, пропитанный ветрами лета, солнцем и вересом, тот, который до самого сердца. Руки замерли на хрупком теле, пока сознание жгло воспоминание о широких плечах Ли, которые я обнимал вчерашним вечером. — Нет, — хрипло выдохнул я, сжимая запястья Марго. Мысль о неправильности происходящего забилась с такой силой, что мне стало почти дурно. — Что? — ее жаркий шепот опалил губы. — Что такое? — Не могу. — Ты же хочешь. — Я не могу… — повторил я и почти грубо столкнул ее с себя. Понадобилась минута, чтобы хоть как-то успокоиться и восстановить дыхание. Марго выглядела скорее смущенной, чем оскорбленной. Я почувствовал себя мудаком. Она хотела уйти, но я поймал ее за руку и притянул обратно к себе. — Прости, — прошептал я в светлую макушку. — Пусти меня, — Марго всхлипнула и толкнула меня в грудь, но я держал крепко. — Я просто идиотка. — Все хорошо… Если бы действительно было так.

***

      В глубине дома что-то тихо загремело, но этого хватило, чтобы сознание, вытолкнуло меня из сна. Когда я спустился в кухню, часы показывали половину одиннадцатого. Марго сидела на стуле, подогнув под себя ногу и сосредоточенно глядела в ноутбук. — Пахнет вкусно. — Пришлось кое-что сварганить, не то уехала бы голодной. От тебя завтрака не дождешься, — если она хотела как-то меня задеть, то попусту теряла время. — Молодец, сообразительная. Марго пробормотала что-то похожее на «иди в задницу», игнорируя мою доброжелательную ухмылку. Я знал, что между нами все нормально. Бывшая пассия никогда не зацикливалась на обидах — для этого она слишком сильно любила себя. Я положил на тарелку омлет и тосты и присоединился к ней за столом. Не иначе, как странной прошедшую ночь не назовешь, но именно она все прояснила между нами. Мы пришли к соглашению забыть о том, что между нами едва не произошло, а потом, как давние приятели, сидели в гостиной и смотрели кино, пока Марго не заснула на моем плече. — Заходил твой симпатичный сосед, — прозвучало как бы между прочим, и я едва не подавился. — Я не поняла, что ему надо было в такую рань. Ты с ним общаешься? — Да. Что он сказал? — Спросил про тебя, я сказала, что ты еще спишь, и он сразу ушел. — Что он спросил? — «Где ты», — ответила Марго с таким видом, будто и так понятно, что Ли мог спросить. — Что у вас за дела? — в ее голосе появилось любопытство, а во мне заворочалось неприятное ощущение, что кто-то посторонний лезет в наше с Ли глубоко личное. — Мы друзья, — сдержанно ответил я. — Иногда проводим время вместе. — Познакомишь? — Зачем? — А почему нет? — пожала плечами Марго. Я не понимал, шутит она или говорит серьезно. — Маловато времени для знакомства, нам выезжать скоро, — буркнул я, скрываясь за чашкой с чаем. — У него есть кто-нибудь? — В смысле? — В прямом, — Марго приподняла бровь. — Может, он меня заинтересовал. Он выглядел таким… — Марго мечтательно закатила глаза, — отстраненным и задумчивым. Твой типаж. — Вовсе не мой, — тут же отозвался я и добавил, игнорируя ее игривый взгляд: — Он тебя заинтересовал, потому что не уронил челюсть при виде тебя? — Учитывая то, что я была едва одета, — да, — хмыкнула Марго. — Ты напрягся, — она хитро улыбнулась, изучая мое помрачневшее лицо. — Да-да, вижу, что напрягся. В чем дело? Ревнуешь? Или не хочешь отдавать своего деревенского приятеля в лапы развратной светской львицы? — Неужели ты всерьез? — Он правда симпатичный. Я представил, как Марго задерживается у меня в надежде добиться Ли. Нет уж, спасибо. Я и так вынужденно провожу время не с тем, с кем хочу. Я свернул разговор о друге слишком резко, наплевав на то, что могу выдать свой интерес к нему неосторожными фразами или своей напряженностью. Желание увидеть Ли было таким сильным, что когда Марго начала собираться в дорогу, я решил заглянуть к нему хотя бы на несколько минут.

***

      Тайком понаблюдать за ним не удалось — Карл соскочил со своего места и завертелся у моих ног, вынуждая хозяина повернуться в мою сторону. — Привет. — Привет, — его взгляд коротко скользнул по мне, и Ли сразу отвернулся, продолжая работу. Я приблизился и, прислонившись бедром к рабочему столу, наблюдал за ним. Мне постоянно хотелось рассматривать его, изучать, запоминать… Я одержим его руками — они изящные, они сильные, они сексуальные. Я мог бы исписать лист, используя одни лишь эпитеты, и все они будут подходящими. Словно загипнотизированный я следил за плавными движениями кистей, за выносящими мозг поглаживаниями длинных пальцев. Я тяжело сглотнул и перевел взгляд на сосредоточенное лицо друга. Красивый, — с грустью думал я, — он очень красивый. — Ты побрился, — заметил я, просто желая услышать его голос. — Пытаешься смутить меня? — Ли улыбнулся, не поворачивая головы. — Пытаюсь. Получается? — хрипло вырвалось у меня, и я, испугавшись нарастающего волнения, добавил: — Что планируешь мастерить? — голос не собирался становиться нормальным. — Письменный стол, наверное, — ответил Ли. — То, что точно смогу закончить, пока есть силы и время. Нет. Только не сейчас. Я не мог позволить этим мыслям снова душить все чувства и эмоции. Каждую чертову минуту я пытаюсь перенастроить себя, ловить мгновения, которые есть у меня с Ли, наслаждаться тем, каким вижу его сейчас, перестать думать, что он уйдет от меня навсегда. — Скажи мне, что все будет хорошо, — у меня не было сил скрывать свое отчаяние. Быстрый взгляд Ли был полон боли и тоски. — Просто скажи, Ли, — я с жадностью вглядывался в его лицо. — У нас есть время. Инструмент замолчал. Ли оперся на деревянную поверхность, низко опустив голову. — Тебе не обязательно проводить его со мной, — тихо произнес он. — Что? — мне показалось, что я ослышался. — Не трать на меня все время. А я не вправе хотеть этого… — Ты думаешь, я чувствую себя обязанным? — вырвалось у меня резко. Ли закусил губу, невидяще уставившись перед собой. — Посмотри на меня, — я опустил руку на его плечо. — Ли… — не сдержавшись, я почти дернул его на себя, ненавидя затравленное выражение, мелкнувшее в его глазах. Мои пальцы тут же разжались, и я едва не зарычал от досады. — Что не так? — я еле сдерживался. От желания хорошенько встряхнуть его, а потом прижать к себе задрожали руки. — Это из-за Марго? Она что-то сказала или как-то повела себя? — Нет, все в порядке, — он повернулся ко мне и в его пронзительном взгляде не было ни капли искренности. — Марго очень красивая. Я знал, что его гложет, как бы упорно он ни делал вид, что все хорошо. До безумия сильно захотелось ощутить на себе его настоящие эмоции, не скрытые под въевшимися в него сдержанностью и смирением. — Если ты, увидев ее, сделал какие-то выводы о нас с ней, уверяю тебя, они далеки от правды, — напряженно произнес я. — Какие я мог сделать выводы, когда она открыла дверь в одной твоей футболке? — он вымученно улыбнулся и отвел взгляд, не выдерживая моего. — Ли… — я шагнул к нему, сократив расстояние между нами. Мои пальцы скользнули по гладкому дереву и замерли в нескольких миллиметрах от руки Ли. — Не надо так близко, — его напряженный шепот словно плетью хлестнул по всем моим нервным окончаниям. — А то что? — Сам знаешь что, — в потемневшей зелени глаз плескалось отчаяние пополам с желанием. Мое дыхание ускорилось, а тело и мозг словно воспламенились. Не осталось мыслей, кроме тех, в которых, я, наконец, чувствую его своими руками, губами, каждой клеточкой своего тела. Мои Ли. Мой восхитительный, волшебный Ли с нежными и грустными глазами. Мне так нравится играть с ним, растягивать мгновения безумия, которое я испытываю рядом с ним. Жаль у нас так мало времени. Я хочу вырвать огромный холст, сотканный из песчинок вечности и запечатлеть его образ в мельчайших подробностях, оставить его себе навсегда. Наверное я сошел с ума. А, может, я просто счастлив. — «Правда или действие»? — я облизнул пересохшие губы. Сердце, казалось, вырвется из груди и упадет к его ногам. — «Действие». — Поцелуй меня. * — Мортон Рейни — герой повести Стивена Кинга «Секретное окно». В 2004 году был снят одноименный фильм, с Джонни Деппом в главной роли. * — У многих народов можжевельник — символ преодоления смерти и символ вечной жизни.