Мой анестетик

POV Белла Всё сегодняшнее утро я испытывала странное чувство дежавю, начиная с момента, когда я проснулась в своей кровати с замирающим сердцем и ощущением того, что я опоздала на собеседование. Даже погода за окном была идентичной - серое хмурое небо и накрапывающий дождь. Вся спина тотчас покрылась липкой холодной испариной, и ещё несколько минут я лежала, пытаясь привести в порядок судорожное дыхание и осознать, что всё в порядке. Никакого интервью сегодня действительно не было... Вместо этого в штаб-квартире Роджерс Плаза должна была состояться крупная конференция, на которой будут присутствовать спонсоры корпорации со всего мира, менеджеры её отделов, а также несколько представителей из клиники Маунт-Синай. Обычное событие в жизни мультимиллиардной компании и Джейми Роджерс... но только не в моей - а я была в числе тех самых людей из клиники, обязанных посетить конференцию! Я абсолютно не представляла, с чего бы доктору Роджерс вдруг захотелось видеть там именно меня, а не, к примеру, заведующего отделением хирургии. Более того, я никогда в жизни не была на мероприятиях подобного рода. И наконец, всё осложнялось тем, что доктор Роджерс не объявляла тему конференции заранее. Да, я знаю, звучит странно... но принципы девушки были именно такими, и никто не осмелился бы их критиковать. Насколько я знаю, Джейми считала, что неподготовленность перед бизнес-встречей помогала присутствующим на ней лучше воспринимать материал. Но, более вероятно, это был ещё один способ психологического давления. При мысли о том, что мне снова придётся идти в это пугающее здание, внутри всё сжималось. Мне не хотелось опять испытывать то, что я пережила на собеседовании. А Джейми... Я прикусила нижнюю губу и уткнулась лицом в подушку. Что, если доктор Роджерс опять станет кричать на меня? Или пытаться унизить, как в тот раз, когда мы впервые встретились? Интуиция подсказывала, что, оказавшись в здании Роджерс Плаза, Джейми снова станет жёсткой и холодной. Это будет вполне объяснимо - ведь на конференции соберутся спонсоры и главы других компаний, сотрудничающих с Роджерс Плаза, а значит, Джейми нужно в очередной раз подтвердить своё влияние и авторитет среди других лидеров. Но кто бы знал, как я этого боялась... Экран лежащего рядом с подушкой мобильного засветился. Я взяла девайс в руки. "Удачи, милая!) И, пожалуйста, не позволяй доктору Роджерс грубо с тобой разговаривать, а то я лично приеду в Нью-Йорк и... и, в общем, сверну шею любому, кто обижает мою девочку", - пришла смс от мамы. Я ухмыльнулась и откинулась на подушки. Да уж... удача мне сегодня точно понадобится.

***

POV Джейми -Эшли, ну посмотри, как я тебе? Я точно нормально выгляжу?.. - приставала я к своей дочке, со всех сторон осматривая себя в большом зеркале. Я никак не могла собраться с силами и выйти уже, наконец, из апартаментов, поэтому тянула время, как могла. Утешало то, что до начала конференции оставался целый час, а ехать из нашего района до Роджерс Плаза (даже спустя столько времени мне всё ещё было непривычно видеть в названии компании собственную фамилию) было совсем недолго. Эшли и Алан уже переоделись. На дочке была её школьная клетчатая юбка с белой блузкой, а на сыне - узкие чёрные брюки и рубашка в полоску. Мои дети выглядели так взросло, что я невольно заулыбалась при виде них. Я крайне редко разрешала моим близняшкам присутствовать на деловых встречах, однако в этот раз им ужасно хотелось послушать, как я выступаю, и я просто не смогла отказать, взяв с них обещание, что они будут вести себя предельно тихо и сдержанно. Я старалась максимально ограничить общение Алана и Эшли с прессой и назойливыми журналистами - ни к чему усложнять детям жизнь. Им и так было нелегко постоянно находиться в центре внимания лишь из-за того, что их мать была известной личностью. В какой-то степени я до сих пор испытывала чувство вины перед Аланом и Эшли. -Мамуль, ты выглядишь потрясающе, как всегда, - успокоила Эшли. - Спонсоры сразу же завалят тебя выгодными предложениями. Ну, то есть, не только из-за одной внешности... а то получается не по-феминистски... ну, я хотела сказать, что твоя красота - это приятный бонус, в общем. Я растроганно улыбнулась, глядя на смущение Эшли. -Ты прямо... роковая женщина сегодня, - округлил глаза Алан. -Роковая женщина?! - ахнула я, глядя на свои алые губы. - Не надо было мне выбирать эту помаду, да? Для конференции будет слишком? Может, стереть, пока не поздно?.. -Нет, мам, ты что, это же комплимент, - удивился Алан. - Ты великолепна. Поехали уже скорее. -Да, да, сейчас... ой, мои часы! - спохватилась я. - Совсем забыла! -Ну мам! - застонал Алан. - Поехали уже! Ты обещала, что перед конференцией разрешишь нам посидеть в твоём кабинете! -В кабинете босса, - заговорщически прошептала Эшли, хитро поглядывая на меня. -Ну ладно, - я не смогла сдержать улыбки. - Ладно, поехали. Обойдусь без часов, всё равно рукава длинные. Я схватила свою сумку и вместе с Аланом и Эшли поспешила к выходу из квартиры, немедленно пожалев о своём решении надеть купленные вчера туфли на высокой шпильке - хоть они и отлично сочетались с моим нарядом, но вот на ногах сидели не слишком удобно. Я поморщилась - надеюсь, у меня будет время воспользоваться специальным пластырем от мозолей. -А у нас будет кортеж сегодня? - с нескрываемым любопытством спросила Эшли. -Ну какой кортеж! Мне надо быть ближе ко всем остальным людям, а не разъезжать тут и изо всех сил рисоваться... - я сделала неопределённый жест рукой в воздухе. - Хотя, если ты считаешь одну машину охраны кортежем... -Конечно, считаю! - Эшли взвизгнула от радости, и я не смогла сдержать смех. - Ой, мам, как это круто! От такого искреннего счастья дочки у меня внутри потеплело. Когда я взяла Алана и Эшли к себе, я безумно боялась, что они станут воспринимать богатство и известность как нечто должное и станут высокомерными и заносчивыми. Или, ещё хуже, вообще перестанут выходить на улицу из-за страха быть сфотографированными и помещёнными в очередной жёлтый таблоид. Я на горьком опыте убедилась в том, что папарацци готовы на всё ради сенсации, поэтому, насколько могла, берегла моих ненаглядных близняшек от подобной участи. Конечно, я рассказала Алану и Эшли о том, почему им необходимо быть осторожнее, чем остальным детям и зачем нашей семье частенько нужна охрана. К моему удивлению, близнецы спокойно восприняли всё это безумие и продолжили вести себя как обычно. По мере того, как Алан и Эшли подрастали, они всё чаще уговаривали меня брать их с собой на бизнес-встречи, вручение элитных премий и даже на некоторые операции. Я не знала, захотят ли близнецы стать похожими на меня, когда вырастут, но была уверена, что поддержу любое их начинание. Пока же Алан и Эшли казались совершенно довольными той жизнью, которая была у них сейчас. Всего одно обстоятельство мешало им чувствовать себя по-настоящему счастливыми - моя затяжная скрытая депрессия. Я старалась не показывать детям того, как мне плохо и тревожно внутри, но с тех пор, как в моей жизни появилась Белла, скрывать эмоции становилось всё труднее и труднее. Алан и Эшли прекрасно знали, что я улыбчива и безоблачна лишь снаружи. Догадывались они и о том, кто являлся причиной моих постоянных размышлений, но я не могла прямо сказать близняшкам о своих чувствах к новенькой ассистентке. Как я объясню всё Алану и Эшли, когда я и сама не в силах разобраться с этим?.. Поэтому молчание казалось мне наиболее разумным выходом. Впрочем, я понимала, что так не может продолжаться долго. Рано или поздно я буду вынуждена признать то, что... Я на мгновение зажмурилась, пытаясь выбросить из головы мучительные мысли. Я и так волновалась из-за предстоящей конференции, а если я ещё и буду думать о Белле... Машина уже ждала нас внизу. Какое счастье, что в наш частный район не пускали папарацци и моих поклонников - улыбаться и подписывать автографы мне сейчас точно не хотелось. -Доктор Роджерс, - водитель кивнул мне и детям в знак приветствия и галантно распахнул заднюю дверцу. Я скользнула на мягкое кожаное сиденье, отчего-то чувствуя невероятное облегчение - может быть, из-за того, что дорогой интерьер моего личного автомобиля так и излучал спокойствие, или из-за того, что дети были рядом со мной. В любом случае мне стало свободнее дышать, и понемногу я расслабилась. Со мной не случится ровно ничего страшного - я проводила подобные конференции уже невообразимое количество раз. Машина плавно тронулась с места. Я откинулась на сиденье и вытянула ноги вперёд - благо что в салоне было достаточно места. Сидевшая рядом Эшли доверчиво прильнула ко мне и положила голову на моё плечо. Я обняла девочку и прижалась щекой к её тёплой макушке. -Эшли, я совсем забыла!.. - вдруг ахнула я. - А тебе не станет там страшно? Потому что народу будет действительно много... Эшли с детства страдала социофобией и не любила места скопления людей. Благодаря нашим с дочкой визитам к психотерапевту её страх стал значительно меньше, но риск паники в общественном месте всё равно оставался. -Не переживай, мам, со мной всё будет хорошо, - успокоила Эшли и ласково взяла меня за руку. - Ты ведь с нами... -Конечно, тем более мы хотим посмотреть на тебя властную, - ухмыльнулся Алан. -А что, просто так я не властная?.. - я изобразила крайнее возмущение. -Нет, дома ты совсем мягкая и пушистая!.. - засмеялась Эшли, целуя меня в щёку. - А там у тебя империя и всё такое... -Скажете тоже - империя! - закатила глаза я, чем вызвала ещё более широкую улыбку у Алана. -Нам в школе задали написать сочинение на тему сильных женщин, и мисс Вудс практически умоляла, чтобы мы с Эшли рассказали про тебя, - многозначительно посмотрел Алан на сестру. -Мам, можно мы напишем, что ты очень волевая, неприступная и... -...диктатор и тиран! - прошептал Алан. Я сразу вспомнила, как Белла действительно назвала меня так на собеседовании, и мне стало неуютно. Перестань, одёрнула я себя, это было целый месяц назад. Ты больше не обращаешься с ней таким образом. -Конечно, напишите, - подыграла я. - Чтобы мисс Вудс больше никогда не захотела иметь со мной никаких дел... Алан не выдержал и прыснул, однако, к моему удивлению, Эшли не засмеялась вместе с братом. Она притихла и задумчиво смотрела в тонированное окно. -Что такое, милая? - забеспокоилась я, наклоняясь к девочке, чтобы заглянуть ей в глаза. - Эшли... всё хорошо? -Мам... а Белла будет на конференции? - неожиданно спросила дочка, поднимая голову. -Белла... - у меня перехватило дыхание от такого прямого вопроса Эшли, и мгновение я не знала, как ответить. - Да, Белла должна присутствовать. -И ты совсем ничего ей не скажешь?.. - голос Эшли дрогнул. -А что же я должна сказать ей? -Ну... мамуль, тебе ведь так плохо, и это из-за того, что ты не можешь поговорить с Беллой и держишь всё в себе. Почему ты просто не расскажешь ей о том, что ты чувствуешь? Каждое слово резало моё сердце, словно острым и неумолимым ножом. Эшли была абсолютно права, но... но я не смогу даже и намекнуть Белле о чём-то таком. -Мам, Эшли всё говорит правильно, - неожиданно сказал Алан, вмиг становясь серьёзным. - С того дня, как ты увидела Беллу в своём кабинете, прошёл месяц, а ты до сих пор не решилась поговорить с ней. Ты сама не своя последнее время... ты ведь не можешь и дальше так жить, правда? Моё горло болезненно сжалось. Действительно, я не могу больше так жить. Но и объяснить всё детям и, что самое главное, Белле... нет, к этому я была не готова. -Давайте мы с вами не будем пока затрагивать эту тему, договорились? - наконец ответила я, и мой голос предательски дрогнул. - Я... правда, не хочу сейчас об этом говорить. Я и так нервничаю, а если вы начнёте напоминать мне о Белле... -Тише, тише, мамуль, ты только не плачь, хорошо? - испугалась Эшли, крепче сжимая мои руки и нежно поглаживая их. - Мы больше не будем об этом говорить, обещаем. Да, Алан? -Конечно, - подтвердил сын. - Прости, мам, мы не хотели давить на больное. -Ничего. Это вы меня простите. Веду себя просто ужасно... - я поморщилась от чувства вины. Алан и Эшли попали прямо в точку своими словами. А я-то думала, что мне удалось скрыть от них свои эмоции по поводу отношений с Беллой!.. Оказывается, близняшки знали всё с самого начала... и, возможно, понимали это лучше, чем я сама. Я глубоко вздохнула и судорожно прикусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не поддаться бурлящему внутри отчаянию. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.