Мой анестетик

POV Белла Когда я с трудом разлепила глаза, то первым делом увидела сгустившиеся за панорамным окном тёмно-серые тучи, из которых вот-вот должен был хлынуть дождь. Из-за отвратительной погоды в спальне было темно, и я едва могла различить силуэт спящей рядом со мной Джейми. Любимая по-собственнически закинула одну ногу на меня, обвив ей мою талию, и я поморщилась, заметив фиолетовые гематомы, покрывавшие молочно-белую кожу на бедре. Они были хорошо видны даже в полумраке. Я представила, как сильно будет болеть всё тело Джем после вчерашнего падения с лестницы, и что-то внутри меня сжалось. Но даже эта боль не могла сравниться с тем, что девушка перенесла в период её отношений с Джоном Фартингом. Я очень осторожно высвободилась из объятий любимой, чтобы не потревожить её и без того чуткий сон. Дисплей цифровых часов на тумбочке показывал, что сейчас шесть утра – значит, Джейми может дремать ещё час. Я получше укутала её в одеяло, едва удержавшись от того, чтобы чмокнуть в слегка приоткрытые розовые губы. Широкая лестница, ведущая на первый этаж апартаментов, теперь вызывала у меня далеко не приятные ассоциации. Я обхватила себя руками, чувствуя, как покрываюсь мурашками от холода. Вылезать из постели по утрам было сложно, даже несмотря на то, что в Нью-Йорке почти наступило лето, и особенно сложно преодолеть соблазн остаться в кровати с Джейми. Однако я должна была сделать кое-что до того, как любимая проснётся. На кухне я нашла веник, совок, моющее средство и пару длинных хозяйственных перчаток, невольно улыбнувшись тому, что всё лежало там же, где и у меня в квартире. Интересно, Джейми сама наводит порядок в апартаментах или пользуется услугами клининговых служб? Может, Алан и Эшли ответственны за чистоту пентхауса, пока их мама трудится за операционным столом на очередном ночном дежурстве? Я подумала, что потом обязательно спрошу об этом у девушки. С помощью веника и совка я довольно быстро собрала осколки у подножия лестницы и, надев перчатки, проверила, ничего ли не осталось на полу. Конечно, нужно было пройтись по гладкой поверхности пылесосом, но я не хотела будить Джейми раньше времени, поэтому просто протёрла пол влажной тряпкой, заодно стирая капли крови, оставшиеся от ссадин любимой. В сознании замелькали картинки с лежащей на полу девушкой, заставляя меня зажмуриться в попытке прогнать их. Резкий запах моющего средства помог отвлечься, и я снова сосредоточилась на уборке, но тут лежащий на столе мобильный Джейми завибрировал. В безупречной тишине апартаментов звук казался слишком громким. Я вздрогнула от неожиданности и на мгновение замерла, но потом стянула перчатки и поднялась, чтобы взглянуть на экран смартфона. «Папа». На дисплее красовался Роберт Роджерс в комбинезоне с эмблемами команды Феррари и гоночным шлемом под мышкой. Вибрации мобильного, кажется, становились всё настойчивее, и я нервно сглотнула, не зная, что сделать. Я же не могу отвечать вместо Джейми? А вдруг это что-то срочное? Моё сердце билось так сильно, что готово было выскочить из грудной клетки. Я просто не могла нажать на «приём» и ответить человеку, которого столько раз видела на экране телевизора во время Гран-при Формулы-1, десятикратному чемпиону мира и самому высокооплачиваемому спортсмену по версии списка Форбс. Уже не говоря о том, что этот человек был отцом Джейми Роджерс и по совместительству моим потенциальным свёкром. Но если Роберт звонит не просто так? Тем более так рано утром? Я смогу. Ведь смогла же зайти в кабинет гендиректора Роджерс Плаза в день, с которого всё началось… Я взяла мобильный и нажала на зелёную кнопку. – Джейми? От звука голоса на другом конце провода мои глаза распахнулись, и я забыла, как дышать. Ощущение было почти таким же ошеломляющим, как в мою самую первую встречу с Джейми, и это не было простым совпадением – голос Роберта обладал той же вкрадчивостью, той же бархатистостью, что и голос моей любимой. И абсолютно бесстыдной притягательностью. – Джейми, это ты? – повторил Роберт, и в его баритоне зазвенели обеспокоенные нотки. – Мистер Роджерс… здравствуйте, это… это Белла. Джейми пока спит, и я… я подумала, что отвечу вместо неё, мало ли, что-то срочное, – несвязно проговорила я на одном дыхании и густо покраснела, кусая губы. Молодец, Гриффин! Теперь-то он точно разочаруется в выборе своей дочери. – Здравствуй, Белла, очень приятно, – даже не видя Роберта, было понятно, что он широко улыбнулся. Его безукоризненный британский акцент превращал все кости в моём теле в желе, и я едва могла соображать. – Я думал, вы уже на работе. Джейми говорила, что обход пациентов начинается в шесть. В отличие от меня, мистер Роджерс явно не испытывал трудностей с тем, чтобы сложить слова в предложения. Он говорил так свободно и расслабленно, как будто заранее знал, что сказать или выступал на очередной пресс-конференции. Теперь я точно знала, откуда у Джейми такой ораторский талант. – Да, обычно… э-э-э… в шесть, да, но сегодня… консультация, она в девять, – сказала я, запинаясь чуть ли не в каждом слове и краснея сильнее. По крайней мере Роберт не видит меня. Я всё ещё не могла поверить в то, что действительно разговариваю с живой легендой Формулы-1 и всего автоспорта в целом. – Ах да, точно! – воскликнул мистер Роджерс. – Да, память у меня не такая, как у Джейми. Я вас разбудил? Его тон, интонация, произношение – всё это было настолько правильным, что я чувствовала себя так, будто смотрю старое английское кино или слушаю подкаст на BBC. Джейми сказала, что происходит из семьи «старых денег», аристократического клана, и при общении с Робертом в этом не возникало ни малейшего сомнения. – Нет-нет, я уже встала, – поспешила возразить я. – Тогда хорошо, – в голосе мистера Роджерса послышалось облегчение. – Как у вас с Джейми дела? – У нас всё в порядке, но Джейми… – начала было говорить я и тут же прикусила язык. Стоит ли говорить об этом её отцу? – Что такое? – переспросил Роберт. – С Джейми что-то не так? Он пытался оставаться спокойным, но его тон говорил сам за себя: мистер Роджерс переживал за дочь не менее сильно, чем я. Я не могла не сказать ему. – Она упала с лестницы ночью, – выдохнула я. – Наверное, поскользнулась, но у неё… Как я объясню то, что произошло с любимой? – Ей приснилось что-то? Или была галлюцинация? – неожиданно спросил Роберт, и я в очередной раз залилась краской. Почему я предположила, что он не поймёт, когда он знает Джейми почти тридцать лет, а не пару недель, как я? – У неё и в детстве было такое, – вздохнул мистер Роджерс. – Она не сказала, что именно? – Башни-близнецы, – прошептала я, и на том конце провода на секунду замолчали. Я знала, что 13 сентября 2001 года родители Джейми прилетели в Нью-Йорк сразу же, как только аэропорты города снова открылись, что Роберт готовился к итальянскому Гран-при в городе Монца, когда по телевизору заговорили об атаке на Всемирный торговый центр и что гонку 16 сентября не отменили. Роберт Роджерс в очередной раз стал чемпионом мира и перечислил сумму выигрыша в центр помощи пострадавшим от теракта 11 сентября. – Как она? – тихо спросил Роберт, и я моргнула, возвращаясь в реальность. – Отделалась синяками и ссадинами, могло быть намного хуже, я о ней позаботилась, – заверила я мистера Роджерса, хоть и понимала, что он спрашивает не только о физическом состоянии дочери. – И ещё… Я запнулась. С Робертом было так легко общаться, что я не замечала, как рассказываю всё больше и больше. – Что? – его голос был мягким. – Если это касается Джейми, я знаю о ней почти всё… – Она рассказала мне… про Джона, – призналась я. Роберт молчал, но я знала, что он понимает, что осведомлен об этом куда больше меня. – И, мистер Роджерс, я только хотела сказать, что никогда не позволю ничему подобному случиться снова. Я… я обещаю, что буду рядом с Джейми, я никому её не отдам, потому что… я очень её люблю. Она для меня первая и единственная, и я всё сделаю, чтобы ей было со мной хорошо… Эмоции всё-таки взяли надо мной верх, и я часто-часто дышала в ожидании реакции Роберта на моё спонтанное и неуместное выражение чувств. – Спасибо, Белла, – просто сказал он, и я была уверена, что его голос дрогнул. На какое-то время разговор прекратился – нас обоих переполняли эмоции. Потом мистер Роджерс нарушил молчание, и его тон снова стал лёгким и приветливым: – А что у вас с билетами на Сицилию? Джейми сказала, что она уже всё с ними уладила, так когда именно вы к нам прилетаете? – Что?! – моё удивление было столь экспрессивным, что Роберт засмеялся, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь красивым звуком, так похожим на смех моей любимой. В бархатном баритоне словно зазвенели колокольчики. – Кажется, я испортил её сюрприз? Ну, я не хотел, – невинно проговорил мистер Роджерс. – Но мне в любом случае было очень приятно наконец пообщаться с тобой. Шелли разозлится, когда узнает, что я не дал ей трубку. Сперва я не сообразила, про кого он говорит, но потом улыбнулась домашнему прозвищу Мишель Роджерс. – Взаимно, мистер Роджерс, – выдохнула я, и это было чистой правдой. – И, Белла… – Что? – В следующий раз зови меня просто Роберт, ну или… Бобби, как тебе больше нравится.