Hoping for a miracle, I’m not equipped for this, but I can’t move until I choose Я надеюсь на нереальное, Я не приспособлена к такому, но не в состоянии идти дальше, пока не выберу, что делать
Шум автомобильного мотора становился различим всё лучше и лучше. По гравию мягко зашуршали шины, хлопнула дверца — очевидно, машина остановилась. Я могла расслышать звучный мужской голос, который, по всей видимости, принадлежал таксисту. — Я пойду присмотрю за лазаньей в духовке, если ты не против, Бобби, — неожиданно произнесла миссис Роджерс, сделав непонятный мне упор на имени мужа. — Я уже выключил духовку, дорогая, — возразил Роберт и примирительно улыбнулся. — И всё же стоит за ней проследить, помнишь, как в прошлый раз у тебя подгорела лазанья даже в неработающей духовке?.. — настаивала Мишель, и мне отчего-то стало некомфортно. Я неловко переступила с ноги на ногу, пытаясь избавиться от этого ощущения. Миссис Роджерс явно не испытывала особого желания встречать свою свекровь: это было понятно по тому, как она стояла вполоборота ко входу в огромную, купающуюся в лучах жаркого итальянского солнца столовую. Если Мишель и старалась скрыть свои не вполне подходящие уютной атмосфере эмоции, то получалось у неё очень плохо. — Ладно, как хочешь, — вздохнул Роберт и посмотрел на супругу так, словно хотел укоризненно спросить что-то вроде «ты опять за своё?». Миссис Роджерс никак не отреагировала на поменявшееся выражение лица мужа и поспешила ретироваться в направлении кухни. Джейми едва заметно прищёлкнула языком. Судя по всему, она была так же раздражена странным поведением Мишель, как и мистер Роджерс. Алан и Эшли стояли молча, словно не решались вмешиваться в противостояние других членов семьи. Я решила прервать затянувшуюся паузу и прошептала любимой на ушко: — Как мне обращаться к твоей бабушке? — Доктор Роджерс, — ответила Джем с лёгкой улыбкой. — Она очень любит, когда её так называют. — Спасибо, — с облегчением выдохнула я, пытаясь хотя бы немного успокоить бешеное биение сердца в груди. Девушка ободряюще погладила мою талию. Дверь особняка открылась, и внутрь почти бесшумно вошла невысокая женщина с безупречно уложенными каштановыми волосами до плеч и гордо приподнятым подбородком. Оценивающе оглядев каждого из нас, гостья сконцентрировалась на мне, и я почувствовала, как мелкая дрожь возвращается. — Вы, должно быть, мисс Гриффин? — очень сдержанно, одними уголками губ, улыбнулась женщина, и на короткий миг я заметила в её взгляде неподдельное любопытство, которое, впрочем, тут же сменилось прохладным спокойствием. — В-верно, — едва слышно прошептала я, моментально растеряв остатки уверенности в себе. Женщина была единственной, кто назвал меня «мисс Гриффин», а не Белла, как остальные, и это заставило меня напрячься. Гостья шагнула вперёд и протянула мне руку: — Элис Роджерс. Я нерешительно вложила свою ладонь в её, ощущая себя почти так же, как на интервью у Джейми в Роджерс Плаза и искренне надеясь, что женщина не заметит, насколько сильно я на самом деле волнуюсь. Рукопожатие гостьи было в разы сильнее, нежели рукопожатие Роберта или Мишель, и по одной только силе длинных холёных пальцев, столь необычной для женского пола, можно было догадаться о профессии Элис. — Очень приятно... доктор Роджерс, — едва смогла ответить я, но, к моему изумлению, Элис недовольно поморщилась. Что я сказала не так? — Хочется думать, что я здесь всё же не затем, чтобы кого-то оперировать, а вы не моя пациентка, мисс Гриффин, — приподняла брови женщина, — но вы правы, пока мы с вами ещё не так близко знакомы, лучше сохранять определённую дистанцию. А вообще я предпочитаю, когда вне клиники меня называют просто по имени. — Конечно, — кивнула я, стараясь держаться как можно более непринуждённо, — просто Джейми сказала, что вам очень нравится обращение «доктор Роджерс»... Моя любимая прыснула, и стало сейчас же понятно, что она в очередной раз решила подшутить надо мной. Я густо залилась краской. — Вот как?.. — удивилась Элис. — Очевидно, доктор Роджерс-младшая перегрелась на сицилийском солнце, ну что же, со всеми случается, она скоро должна прийти в себя... После этих саркастичных слов Джем расхохоталась уже во весь голос. С доктором Роджерс-старшей словно произошла невероятная метаморфоза. Элис заулыбалась, её красивые зелёные глаза наполнились теплом, и она прижала Джейми к себе, одновременно целуя в обе щёчки и веснушчатый носик: — Ты моя хорошая девочка, как же я соскучилась... как ты, родная? Наверное, ничего не кушаешь на работе, опять похудела... — А как же я, мам? Ты совсем по мне не скучала? — усмехнулся Роберт. — А тебе стоило бы поаккуратнее соревноваться на Гран-при, я видела, как твой болид едва не выкинуло с трека Альберт Парк*, — ответила доктор Роджерс-старшая. — Твой знаменитый манёвр в этот раз мог обернуться совсем не так, как тебе бы хотелось! — Но я стал чемпионом мира, а значит, всё обернулось именно так, как надо, — беззаботно сказал мистер Роджерс, целуя Элис в щёку. Женщина закатила глаза, но потом всё же погладила сына по голове, встав на носочки, и я улыбнулась, на секунду забыв о довольно настороженной реакции доктора Роджерс-старшей на меня. Пока Элис обнимала Алана с Эшли, я украдкой разглядывала её. На женщине было элегантное кремовое платье длиной чуть ниже колена, дополненное ниткой жемчуга на шее и маленькой сумочкой от Шанель (переплетение двух букв С узнал бы даже очень далёкий от мира моды человек). Как и Роберт, доктор Роджерс-старшая выглядела намного моложе своего реального возраста (вот это гены, невольно восхитилась я). Я обратила внимание и на ещё одну интересную особенность. Если при встрече с отцом Джейми мне всё время казалось, будто я смотрю на мужскую версию любимой, то сейчас я не могла отделаться от ощущения, что смотрю на такую Джем, какой она станет через тридцать пять лет. Элис была столь же красива и аристократична, как мистер Роджерс и Джейми, и я поймала себя на мысли о том, что ещё ни разу не встречала семьи, разные поколения которой были бы так сильно похожи друг на друга. — Что-то не так, мисс Гриффин? Я вздрогнула. За своими размышлениями я даже не заметила, как доктор Роджерс-старшая выпрямилась и теперь смотрела на меня, явно поймав за разглядыванием. — Всё нормально, — с излишним энтузиазмом ответила я, однако внутри вся сжалась под прямым взглядом женщины. Несмотря на невероятную внешнюю схожесть Элис и Джейми, в женщине было то, чего я никогда не видела в её внучке. Конечно, Джейми регулярно называли самым пугающим боссом в мире. Несомненно, она тоже отличалась волевым, доминантным характером. И, разумеется, подчинённым было безопаснее не спорить с гендиректором Роджерс Плаза по какому бы то ни было поводу. Однако даже все эти качества блекли по сравнению с тем, насколько жёсткой с первого же взгляда казалась Элис Роджерс. Если бы её можно было охарактеризовать одним словом, это определённо было бы слово «власть». Власть, в которой абсолютно не существовало полутонов или места лишним эмоциям. Я сомневалась, что доктор Роджерс-старшая вообще умела смеяться или плакать, настолько строгой и отстранённой от остальных она выглядела, не позволяя себе ничего больше сдержанной улыбки даже при встрече с очевидно любимой внучкой. «Я могу описать её двумя словами: идеальный хирург», — так отзывалась Джейми о своей бабушке, и теперь я понимала любимую, хотя сама сказала бы по-другому: идеальный стереотип хирурга. Именно такими хирургов представляли люди, не имеющие отношения к данной профессии, и новые студенты медицинской школы, ещё не успевшие набраться достаточно опыта в общении с врачами разных специальностей. Элис совершенно не удивилась отсутствию Мишель в холле, и мне стало интересно — неужели она привыкла к такому отношению со стороны невестки? Или доктору Роджерс-старшей было просто всё равно? — Пойдёмте уже в столовую наконец-то, — вмешался Роберт, и я уже в который раз за сегодня посмотрела на него с благодарностью. — Обед станет невкусным, если мы сейчас не сядем за стол и не начнём есть. — Конечно, пап, — согласилась Джейми и притянула меня к себе, поцеловав в щёку. По моей спине побежали приятные мурашки, но эффект схлынул, стоило только Элис бросить в мою сторону очередной взгляд, в котором угадывалось не то осуждение, не то недовольство. Я ощутила, как моё волнение сменяет гнев, всё быстрее зарождающийся внутри. Чем я ей не угодила? На сей раз я не отвела глаза в сторону, а продолжила смотреть на доктора Роджерс-старшую, пока она сама не отвлеклась, поправляя собственное платье, словно оно и без того сидело не идеально. — Идём, моя маленькая девочка, — шепнула Джем, наклонившись к моему ушку так, чтобы другим не было ничего слышно. Внизу живота тотчас скрутился горячий узел возбуждения, и я едва сдержала свои неподобающие эмоции, представив, как любимая называет меня своей маленькой девочкой, пока её длинные пальцы входят глубоко внутрь. Я огромным усилием воли заставила себя вынырнуть из сладкой фантазии и сконцентрироваться на настоящем. Тем более здесь было на что посмотреть. Столовая Роджерсов представляла собой не уступающий по размерам холлу зал, с окнами почти до пола, откуда открывался невероятный вид на лазурную гладь Средиземного моря и изобилие пальм с кипарисами. Пол в столовой буквально сиял чистотой, а обеденный стол был таким длинным, что за ним легко могли бы разместиться около тридцати человек. — Мы часто устраиваем званые ужины у себя, — улыбнулся Роберт, словно прочитал мои мысли. — В основном приглашаются представители FIA* или менеджеры Формулы-1. Я боялась даже предположить, какая сумма денег ушла на внутренний дизайн поместья, потому что каждый предмет мебели здесь казался головокружительно дорогим, начиная с изящных стульев и заканчивая гигантским умным холодильником на сенсорном управлении. Если раньше я считала, что нью-йоркский пентхаус Джейми — это самое роскошное место из когда-либо увиденных мной в реальной жизни, то теперь понимала: особняк её родителей требовал куда больших финансовых вложений, а ведь Роджерсы-старшие владели не только самим этим домом, но и несколькими десятками гектаров, супер-яхтой и (в этом я нисколько не сомневалась) частным джетом, не считая, разумеется, всех автомобилей в коллекции Роберта. А ещё поддержания яхты в безупречном состоянии, заработной платы её экипажу, экипажу джета, специалистам по ландшафтному дизайну и специалистам престижных клининговых компаний (ведь не могли же мистер и миссис Роджерс вдвоём сохранять столь огромное поместье в идеальной чистоте?). Мои эмоции были вызваны вовсе не завистью к деньгам и статусу Роджерсов: в моей внутренней иерархии ощущений зависть в принципе отсутствовала, я ни разу в жизни не чувствовала злости к кому-либо только из-за их финансового положения в обществе, да и мне самой было вполне комфортно без излишнего количества денег. Напротив, я считала, что от них куда больше возможных проблем, нежели привилегий. Но с того момента, как я впервые пересекла порог сицилийского особняка, у меня в голове всё чаще возникал вопрос — каково это? Каково иметь в своём распоряжении миллиарды долларов (а в случае мистера и миссис Роджерс, конечно, евро) и планировать бюджет, если Роджерсы занимались этим самостоятельно, а не с помощью финансовых консультантов? Я бы никогда не осмелилась задать Роберту вопрос относительно того, как они с супругой планируют свои расходы, однако от этого любопытство никуда не девалось, особенно учитывая то, что совсем недавно мистер Роджерс был признан самым высокооплачиваемым спортсменом в мире. Я покачала головой, будто это могло помочь избавиться от неподобающих вопросов, и перевела взгляд на доктора Роджерс-старшую, которая в этот момент как раз входила в столовую. — Здравствуй, Мишель, — обратилась Элис к своей невестке. Миссис Роджерс очень неохотно обняла свекровь, и я готова была с уверенностью сказать, что ещё ни раз не видела более коротких и неловких объятий, чем эти. — Добрый день, Элис, — столь же сдержанно поприветствовала женщину Мишель и немедленно сделала вид, что крайне занята созерцанием лазаньи в духовке. — Надеюсь, вы хорошо добрались? Миссис Роджерс, разумеется, спрашивала исключительно из вежливости, не проявляя ни толики интереса. — Весьма неплохо, — ответила доктор Роджерс-старшая и едва заметно пожала плечами, глядя не на Мишель, а в окно. На этом крайне содержательный диалог был завершён, вызвав у меня множество других вопросов. Либо Элис и Мишель крупно поссорились, либо их отношения в принципе не отличались теплом. Судя по рассказам Джейми, в Теллико Плейнс она, родители и бабушка жили все вместе. Неужели миссис Роджерс и тогда разговаривала со свекровью так, словно они абсолютно незнакомые друг другу люди? Конечно, в обществе было много стереотипов касательно отношений свекрови и невестки, но то, с какой плохо скрываемой неприязнью смотрела Мишель на доктора Роджерс-старшую, всё равно оказалось весьма непросто объяснить. — Шелли, вытащишь лазанью из духовки? — спросил Роберт, жестом пригласив всех остальных сесть за стол. Я неуверенно опустилась на мягкое сиденье стула, и севшая рядом со мной Джем тут же переплела мои пальцы со своими. Дышать сразу стало немного легче: по крайней мере Джейми такая же, как и всегда… Пока миссис Роджерс раскладывала по тарелкам порции ароматной дымящейся лазаньи, я смотрела на Элис, которая даже за столом сидела с безукоризненной осанкой и слегка приподнятым подбородком. Не оставалось сомнений в том, что доктор Роджерс-старшая происходила из богатого английского клана: всё в ней выдавало аристократку. Я невольно поинтересовалась, почему Элис совершенно не общается со своими собственными родителями, ведь, как рассказывала Джейми, они в полном порядке и живут в той же стране, что их дочь. Очевидно, конфликт аристократов и доктора Роджерс-старшей был куда глубже по сравнению с отношениями Мишель и Элис… — Приятного аппетита, — шепнула мне любимая, когда я наконец переключила своё внимание на восхитительное блюдо передо мной. Лазанья оказалась куда более вкусной, чем та, что я пробовала в реальном итальянском ресторане. — Как тебе, Белла? — подмигнул Роберт в ответ на мою реакцию. — Это потрясающе, — честно сказала я. — Вы прекрасно готовите. Мой комплимент заставил мистера Роджерса зардеться. — Кстати, пап, а что у тебя с рукой? — спросила Джем, и я только сейчас заметила эластичную повязку в цвет кожи на правом запястье Роберта. — Ну, это долгая история, — он покраснел ещё сильнее. — Он хотел выложить в Инстаграм эффектную фотографию, где он стоит на руках на колесе болида, но в этот раз что-то пошло не так, — ответила Мишель, закатив глаза. — Социальные сети не доведут твоего отца до добра. Скажи спасибо, что он не попробовал встать на руки на перилах верхней трибуны… — Что значит «хотел выложить»? — возмутился мистер Роджерс. — Вообще-то я и так выложил эту фотографию! — Это самое главное, — усмехнулась миссис Роджерс. Джейми тем временем закончила есть салат и пододвинула к себе тарелку с лазаньей. Я улыбнулась тому, как любимая держит нож, словно скальпель в операционной: легонько нажимая на лезвие указательным пальцем. — Джейми, сколько раз я говорила, чтобы ты не резала так еду? — вдруг раздражённо поинтересовалась Мишель, и девушка, дёрнувшись от неожиданности, чуть не выронила нож и вилку из рук. — Да… конечно, — совсем тихо проговорила Джем, положив нож рядом с тарелкой и принимаясь неловко делить лазанью вилкой. Я была в таком замешательстве, что даже не знала, как реагировать, и вместо этого посмотрела на остальных. Обычно такие общительные близнецы не отрывали взгляда от собственных тарелок, будто вообще боялись что-либо говорить, доктор Роджерс-старшая исподлобья смотрела на миссис Роджерс с ещё большим гневом в глазах, чем раньше, а во взгляде Роберта ясно читалась вина. Однако ни Элис, ни мистер Роджерс ничего не сказали, словно резкая реплика Мишель была абсолютно нормальной и даже частой в их семье. — Белла, а кем работают ваши родители? — как ни в чём не бывало спросила миссис Роджерс. — Они… — начала было я, но закашлялась, потому что горло сдавило, а в глазах подозрительно защипало. Мишель терпеливо ждала моего ответа, и я не могла не заметить то, насколько она была напряжена. — Фармацевты, — наконец получилось сказать у меня, и миссис Роджерс тут же расслабилась. Да что с этой женщиной такое? — А где именно? — продолжила Мишель. Мне становилось всё более и более некомфортно в её присутствии. — Компания ГлаксоСмитКляйн, — я старалась, чтобы в моём голосе не было слышно удивления. — М-м-м, та самая компания, с которой Джейми собирается заключать сделку? — невинно поинтересовалась миссис Роджерс. — Значит, теперь Джейми будет не только твоей начальницей? — Мам, это немного неуместная тема для обсуждения, — вмешалась моя любимая и, хоть её тон был очень деликатным, я знала: Джем защищает меня от бестактного вопроса. — Да, ты права, Джейми, — натянуто улыбнулась Мишель. — Между прочим, Белла, вам понравилось в Риме? Этот вопрос вряд ли подразумевал какой-либо контекст, и миссис Роджерс очевидно спрашивала про нашу поездку на симпозиум по нейрохирургии, поэтому я слегка приободрилась: — Конечно! И Джейми просто блестяще справилась, мы все в очередной раз убедились, какой она великолепный хирург… Я ожидала, что моя искренняя похвала в сторону любимой вызовет у Мишель гордость за свою дочь, но вместо этого столкнулась с полностью противоположной реакцией. Миссис Роджерс замерла и прекратила есть, а выражение её лица моментально сменилось с нейтрального на крайне раздражённое, даже злое. Все остальные тоже положили свои вилки и пристально смотрели на нас с Мишель. — Мы… не говорим за столом о работе, — ответила миссис Роджерс, и в её голосе проскользнуло плохо скрываемое отвращение, а губы сжались в тонкую полоску. «Но ведь про сделку вы сказали!» — чуть было не выкрикнула я. Посмотреть на Джейми я даже не решилась: боялась увидеть в родных глазах слёзы обиды. Оставшуюся часть обеда Мишель и Роберт рассказывали про то, что сейчас происходило в мире Формулы-1, точнее, рассказывала одна Мишель. Мистер Роджерс же изредка кивал, не поднимая глаз, и я точно знала, что отцу Джем неловко разговаривать после резких слов супруги в адрес собственной дочери. Мы не говорим за столом о работе. Но разве Формула-1 не относится к разговорам о работе? За то время, как мы обедали, Элис не произнесла ни единого слова, хотя я то и дело замечала её обеспокоенные взгляды в сторону Джейми.There’s no right answer, no one’s brain to pick, Under the spotlight There’s no escaping, I’m a deer caught in headlights Нет правильного ответа, не с кем посоветоваться, В центре внимания Некуда бежать, я словно лань, пойманная в свете фар
Солнечный свет понемногу становился мягким и приглушённым, день плавно перетекал в вечер, пока за большими окнами особняка не стемнело окончательно. К тому моменту все уже закончили есть и допивали превосходное итальянское вино, но ни я, ни моя любимая больше не вступали в разговор. Я опасалась снова сказать что-то не так, а Джем и вовсе сидела как на иголках. Я почти физически ощущала дискомфорт девушки и не могла дождаться, когда мы останемся наедине и я смогу расспросить любимую обо всём, что происходило в столовой. Однако после обеда (ужина?) Джейми вызвалась помочь привести обеденный стол в порядок, и мне показалось, что она намеренно избегает неприятного разговора, боясь моей реакции на него. Я тоже хотела остаться в столовой, но Роберт не позволил, сказав, что Алан и Эшли покажут мне нашу с любимой спальню. — Она не самая большая в доме, зато там есть терраса, — улыбнулся мистер Роджерс, и по его настроению я поняла, что и он устал от сегодняшней встречи. Терраса... пожалуй, это именно то, что мне сейчас было нужно. Пока мы с близнецами поднимались на второй этаж особняка, моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я не понимала ровным счётом ничего — ни почему миссис Роджерс вела себя так странно, ни почему Элис всё время молчала, но главное, почему никто из них не вступился за Джейми. — Вот эта комната, — мягко проговорила Эшли, когда мы остановились перед одной из дверей в шикарном просторном коридоре. Я отстранённо кивнула. Сейчас меня меньше всего волновало, как выглядит спальня внутри. — Спокойной ночи, — едва слышно сказала я близнецам. — Белла, — вдруг позвала девочка, и в её голосе было нечто такое, что заставило меня поднять глаза. — Мне жаль, что всё так вышло… — Ничего, Эшли, — я попыталась заставить себя улыбнуться, но получилось не очень. — А вы… Я осеклась, поняв, что хочу спросить нечто слишком личное. — Неважно, — покачала головой я. — Мы тоже не уверены, почему Мишель так реагирует, — ответил Алан на мой незаконченный вопрос и виновато пожал плечами, как будто извинялся за то, что не может сказать больше. — Это было всегда. Пожалуйста, не думай, что ты сделала что-то не так… — Хорошо, — кивнула я, но легче мне не стало. Как и обещал мистер Роджерс, терраса, примыкающая к маленькой спальне, была просторной и с тем же потрясающим видом, что открывался из всех других окон особняка. Я могла разглядеть даже сияющие огни других домов на побережье. В воздухе пахло морской солью, чуть слышно стрекотали цикады. Тёплая итальянская ночь создавала беспечную атмосферу радости жизни, но я была настолько далека от счастья, насколько возможно. Я обхватила себя руками, изо всех сил пытаясь не расплакаться. Я ожидала от сегодняшней встречи чего угодно, но не такого поведения, как у Мишель и не такого равнодушия, как у Элис. Идеальная семья Роджерсов в реальной жизни оказалась совершенно не такой, как их вычищенная до блеска публичная картинка. Я думала про интервью. Про все те интервью, которые когда-либо давали мистер и миссис Роджерс, про все интервью, в которых они говорили о том, как сильно гордятся своей дочерью и о том, что поддержат любое увлечение и любое начинание Джейми. «Наша дочь удивительна, нет человека, которым бы мы гордились сильнее, чем Джейми», — очаровательно улыбалась Мишель, поправляя бриллиантовое колье на своей изящной шее. Вот как вы ей гордитесь, миссис Роджерс. Настолько, что терпеть не можете, когда в её адрес звучат комплименты, настолько, что критикуете даже её манеру резать еду, настолько, что полностью игнорируете за обеденным столом.Dumbstruck, I’m falling further Down the shame spiral, I am left in this Потеряв дар речи, я падаю всё дальше, В водоворот собственного стыда, мне не выбраться
Мобильный в кармане юбки завибрировал. Мама… Я прикусила губу. Конечно, мама знала, что я еду на Сицилию для того, чтобы познакомиться с семьёй Джейми, но как теперь рассказать обо всём этом? — Белла, ну как всё прошло? — мама принялась радостно задавать вопросы, как только я нажала на кнопку приёма. — Я уверена, что ты им понравилась, разве могло быть иначе? Какие они? Особенно Роберт? — Роберт… самый адекватный человек в этой семье, мам, — я старалась, чтобы в голосе не было слышно слёз, но понимала, что скрыть это не получится. — Он не зря был твоим кумиром все подростковые годы. — А… остальные? — растерялась мама, услышав, насколько безрадостно звучит мой голос. — Они обидели тебя, Белла? Что они сказали? — Нет, мам, они обидели не меня, — это не было чистой правдой, но я не хотела расстраивать маму ещё сильнее, зная её впечатлительность. — Они обидели Джейми и, похоже, ведут себя так с ней с детства. Они игнорировали её во время обеда и отказывались отвечать, когда я её хвалила. Миссис Роджерс ведёт себя очень странно, но, кажется, никто, кроме меня, этого и вовсе не замечает. Такое чувство, что они все в ссоре между собой, и никто из них даже не хотел со мной знакомиться… за исключением Роберта, конечно… Я глубоко вздохнула, уже не в силах сдержать текущие по щекам слёзы. — Я ничего не понимаю, мам, совсем ничего, я не знаю, что происходит в их семье, но то, как они относятся к моей Джем… никто из них даже за неё не вступился… она самый знаменитый хирург в мире, она… Услышав шум за спиной, я резко обернулась и увидела, как в спальню вошла Джейми. Моё сердце подпрыгнуло в груди. — Джейми здесь, — зашептала я в трубку. — Я должна с ней поговорить, я… я завтра тебе позвоню, хорошо? — Хорошо, милая, — согласилась мама. — Белла, если вам с Джейми там плохо, приезжайте к нам, ты же знаешь, мы с удовольствием вас встретим… — Спасибо, мам, — вытерев слёзы со щёк, кивнула я, словно мама по телефону могла видеть, что я делаю. Я успела спрятать мобильный обратно в карман, прежде чем девушка скользнула на террасу. В темноте мне было плохо видно выражение лица любимой, но её ссутуленные плечи и слегка дрожащие колени говорили сами за себя. — Мне лучше уехать? — едва слышно спросила я, и мой голос дрогнул. — Только скажи, и я… я больше не… — Белла, дело не в тебе, — Джем шагнула вперёд, луч света из спальни упал на её лицо, и я заметила на щеках девушки влажные блестящие дорожки. — Ты ни в чём не виновата. — Тогда кто?! — неожиданно для себя самой выкрикнула я. Я не хотела срываться на Джейми, которой и без того досталось за обедом, не хотела кричать, не хотела ничего другого, кроме как крепко прижать любимую к себе, но эмоции брали верх. — Кто в этом виноват, Джейми?! В том, что твоя бабушка игнорирует абсолютно всех вокруг и в том, что твоя мама ведёт себя настолько странно?! Объясни мне! Объясни, что происходит, чтобы я больше не чувствовала себя непрошеной гостьей, когда даже твои дети не понимают, что здесь творится! При одном взгляде на девушку, вздрагивающую от всхлипываний, я немедленно пожалела о своих резких словах. Я часто-часто дышала, ощущая, как моя грудь поднимается вверх-вниз. — Белла, ты и правда здесь ни при чём, — повторила Джейми, вытирая мокрые щёки кулачками. — Просто моя мама принимает лишь одну сторону меня…