Мой личный фетиш

Мерзкий, надоедливый звук кардиаграмы ворвался в мой мозг, сразу заставив меня очнуться. С трудом разлепив глаза, уставился в потолок. Белый, кстати. И, я бы решил, что я дома, но резкий запах больницы ворвался в лёгкие, заставляя поморщиться. Банальное: « Где я?» — исчезает сразу. А вот:« Какого хера я тут забыл?» — как-то валить не хочет. Отнюдь — прочно так уместилось в моей головушке, не желая прощаться. В принципе, не только этот вопрос бъётся у меня в черепной коробке. Очень хочется узнать, что произошло вчера. Если честно, я нихуяшеньки не помню. Но понимаю, что здесь я из-за того, что было. Вот ж блять… Холмс, нахрен. Придя в «восторг» от своих умных мыслей, всё же решил оглядеться. Чёрт, ну мне же интересно, где я и в какой палате. И зря я решил это сделать. Только я начал поворачивать голову влево, где, приблизительно находится дверь, как мою шею буквально прострелили. Навылет. И самое забавное — без пуль. Простонав от боли, я закусил губу. Фаак, как же больно… Плюс, удерживать шею в таком положении было чертовски неудобно. И надо было решать: либо всё же выполнить своё желание и провернуть голову полностью, но это значит помучаться ещё от прострелов, либо вернуть головув исходное положение. Неожиданно, к запаху больницы примешался один очень крышеносный (для меня) аромат молочного шоколада. Распахнув глаза и преодолевая боль, я всё же повернул голову к двери. Чтобы сразу встретиться с чёрными глазами, на глубине которых плескались усталость… И боль? Да, определенно. Увидев меня, пришедшего в сознание, альфа замер. Все отрицательные эмоции будто испарились из его тёмных омутов, и на губах заиграла лёгкая, чуть уставшая, но улыбка. Юнги вообще редко когда улыбается, но если такое случается, то он превращается в некое подобие солнышка. Пусть и немного хмурое по жизни, но, честно, это неважно. Ради таких вот улыбок стоит жить.  — Привет, — я не выдержал первым. Если честно, то я просто соскучился по его голосу. Глубокому, красивому, такому, что прям до мурашек и тупой лыбы на всё лицо. А Юнги… А Юнги — Юнги останется. Не отвечая, он подходил всё ближе и ближе к кровати, чтобы в итоге поправить подушку, и местоположение моей головушки, и сдавить меня в объятиях. В какой-то миг мне показалось, что меня убьют такие обнимашки, ведь мне даже почудился хруст моих костей, но нет. Мин, спустя некоторое время, отпустил меня. Ну, или как отпустил? Обнимая за талию, всё же чуть-чуть держал меня. — Чимин… Чимин~ни… Господи, как же ты меня напугал… Солнышко моё, я в жизни тебя больше одного не оставлю. Никогда. Слышишь? Ни-ког-да. Я нежился в таких родных, милых и нужных объятиях, но и слова моего истинного засели мне в душу. Он больше не оставит меня? Он будет со мной? Улыбка так и просилась на лицо, и я не мог ей противиться. Когда рядом с тобой тот, кто может спокойно иметь сотни омег, но он выбрал тебя, и хочет быть с тобой, это приятно. И хочется плясать на месте от счастья. (Ага, попляшешь тут…). — Я согласен. Юнги~я, а что случилось-то? Я ничего не помню. В голове как в пустыне, ничерта нет. Ласковый, нежный взгляд моего парня резко стал колючим, холодным, убийственным. — Знаешь что, Чимин… Ты не помнишь что случилось? Так я тебе скажу, что это даже к лучшему… И, давай больше не будем об этом, ладно? Меня тогда не остановили, и те суки валяются в больнице. В глубокой коме. Я не хочу брать грех на душу. О чём он? О каких «суках» идёт речь? Что, блять, вообще произошло?! Видимо, почувствовав моё настроение, альфа наклонился ко мне. Горячее дыхание Юнги опаляло мне губы, глаза гипнотизировали, а лично я сам — таял, как тот же шоколад. Но Юнги не поцеловал меня, а то только лишь стукнулся своим о мой лоб, уставшись мне в глаза. От такого контакта у меня напрочь вылетели все мысли из головы. А омуты глаз всё смотрели мне прямо в душу. — Чимин! Чимин!!! В палату ворвались Тэхён с Хосоком. Омега сразу бросился мне на шею, чуть придавливая своим телом к кровати. Ахуев с такой подачи, я просто лежал на спине, позволяя себя сжимать до боли в спине и шеи. Неожиданно, по моей щеке скатилась чужая слеза. Удивленно приподняв брови, я скосил взгляд, чуть приподняв уголки губ. — Тэ, на ты чего? Не плачь! Всё же хорошо, не так ли? — я кинул взгляд на Хорса, без слов прося его убрать омегу. Мою немую просьбу выполнили сразу. Подойдя ко мне, Хосок отстранил Тэ от меня, прижимая свободно пару к груди. Мин наблюдая за этой сценой лишь хмыкнул. Ну, здрасте. Похерист Мин Юнги к вашим, блять, услугам. Раздраженно закатив глаза, я мотнул головой. Если честно, очень хочется спать. А с истериками Ви пусть справляется Хосок. И, сжав ладонь Юнги, я отлючился. *** Моё восстановление шло медленно, но верно. За это время я всё же узнал, что произошло в тот памятный день. И, да. Я пролежал в коме три дня. Моя реакция явно была неожиданной. Я просто заржал. От души. Как мне потом объяснили, у меня вышло всё напряжение и гнев. После этого случая я стремительно пошёл напоправку. И спустя три недели меня выписывали. В честь такого события Хосок снова решил устроить вечеринку. И, я уже знал, что меня ждёт.