Иллюзорное море

С нашего прихода в себя минула неделя. Все это время видели мы только Эйса, хотя нам доподлинно было известно, что в доме проживает не меньше десятка людей, преимущественно мужчин. Они были такими шумными, что ни задавать вопросы, ни пользоваться своими способностями нам не требовалось. Тем не менее к нам никто не заходил кроме брата. Он исправно поил нас лекарством, кормил с ложки, так как мы были настолько слабы, что не могли поднять даже палочки для еды, стесняясь, таскал до туалета и обратно (натужно пыхтя и потом долго оттудаваясь, но для пятилетки это было сильно) и полыхая ушами и жмурясь обтирал от пота и помогал менять одежду. Заботился в общем. Тем не менее, не смотря на поведение идеального старшего брата, каждый раз как мы к нему так обращались, он сначала отчаянно краснел, затем начинал хмуриться, грубил и убегал (недалеко и ненадолго, максимум полчаса). В эмоциях у него царил полный раздрай: там были и удовольствие, и счастье, и печаль, и страх, и радость, и смущение. Разобраться в этом мы не смогли, так что оставили все как есть. Дозреет сам расскажет, что не так. Так и произошло. Вечером седьмого дня после почти трёхчасового отсутствия он пришел в нашу комнатушку. Сел на стул напротив кровати, насупился и, стараясь не смотреть на нас, сказал: - Я сын Золотого Роджера, Короля Пиратов. – А в эмоциях обреченность, тоска и страх. Честно говоря, не смотря на два потока сознания и общую сообразительность, мы ничего не поняли. Причем тут его родители? Так что осторожно, стараясь не спугнуть брата, протянули вопросительно: - И что? Осторожность была не лишней – Эйс вспыхнул как спичка. Все прежние эмоции были задавлены гневом. Мальчик вскочил на ноги и сжал кулаки. - Как что? Я сын того самого Гол Д. Роджера, пирата, грабителя и убийцы! Я сын чудовища! Любой будет счастлив убить меня, узнай только о моем происхождении. – Он почти кричал, но разбойники внизу так шумели, что кроме меня его никто не услышал. Несколько минут брат молчал, тяжело дыша и почти с ненавистью смотря на нас. Затем, немного успокоившись, отвел глаза и глухо продолжил. - Теперь ты знаешь. Можешь больше не звать меня старшим братом. Все стало понятным. Это мы, два слившихся взрослых человека, это для нас мнение окружающих людей ничего не значит. Эйс же, как бы взросло себя не вел, был ребенком. Сиротой, никогда не знавшем своих родителей. Из его обмолвок, мы уже знали, что вырос паренек в этом логове разбойников. А Дадан явно не та женщина, чтобы быть матерью. Она скорее будет до конца жизни звать его нахлебником и попрекать происхождением. Эти придирки уже сделали характер брата ершистым и непримиримым. И, самое печальное, зародили в нем чувство вины перед всем миром. Стараясь аккуратно подбирать слова, мы тихо заговорили: - Дети не в ответе за грехи своих родителей. К тому же мы не знакомы с Эйсом-сыном Короля Пиратов. Нам известен лишь Эйс-наш старший брат. – Ласково улыбаясь недоверчивой радости на лице мальчика. – Но если ты не желаешь, чтобы мы тебя так называли, то без проблем можем звать младшим братом. Мальчишка, уже собравшийся было расплакаться, от возмущения даже подскочил и вперился в нас мгновенно высохшими глазами. - Такая мелочь пузатая как ты, не может быть старшей сестрой! - Ты не сильно то нас и старше. – Мы с ехидной улыбкой подначивали Эйса. Хотя цель у нас была достаточно серьезная. Пусть лучше выплеснет свои эмоции так, чтобы потом не стыдился своей слабости. - Два года большой срок. - Парень гордо задрал нос. Выглядел он уморительно. Не выдержав мы все-таки засмеялись. Напряжение, повисшее в комнате с момента прихода мальчишки, наконец исчезло. Думаю, нам удалось немного разбить стену, которой Эйс начал отгораживаться от всего мира. Осталось только закрепить результат. Отсмеявшись, мы серьезно посмотрели на улыбающегося брата. - Если уж завели разговор о чудовищах, то нас можно смело называть большим монстром, чем ты. – Отведя челку в сторону и обнажив красный глаз с иероглифом вместо зрачка. Эйс нахмурился: - Ты не… - Начал было он, но в этот миг мы впервые в этом мире на полную использовали свои способности – в один миг исчезли маленькая комнатушка, голоса взрослых, развлекающихся внизу, остались только мы и наш брат зависшие в пустоте. Затем пустота сменилась небом и облаками, далеко внизу под нами раскинулись остров и море. В следующую секунду мы начали падать. К чести Эйса он не заорал, только вцепился в нас мертвой хваткой. А мы, летя вниз со страшной высоты смеялись над его перекошенным от ужаса лицом. Когда до земли осталось несколько сантиметров иллюзия рассеялась. Мальчишка не удержался и упал с табуретки, вцепившись в пол так, словно тот был единственным, что удерживало его в этом мире. Мы, хихикая, наблюдали за ним с кровати. Спустя пару минут мальчик поднял на нас ошарашенный взгляд и выдохнул: - Что это было? - Всего лишь иллюзия, наш глупый старший брат. Правда, хорошо получилось? - Иллюзия? Но как ты это делаешь? - Мы не знаем, как тебе объяснить так, чтобы ты понял. Так что просто считай это нашей способностью. Мальчишка окончательно пришел в себя и стал медленно подыматься на ноги. На наших последних словах он замер и вперился в нас взглядом, в котором первоначальный страх начал заменяться восторгом и восхищением. - Круто! А еще так можешь? Мне понравилось. На нашем лице расцвела широкая, облегченная улыбка. Все-таки шанс быть не принятой был, приятно иногда ошибаться в расчётах. - Позже может быть – такие качественные иллюзии отнимают много сил. – Словно в подтверждение наших слов, мы тяжело закашлялись. Эйс мгновенно подскочил к нам, отработанным движением накапал лекарство в ложку и скормил нам. Сжавший горло спазм отступил, снова затаившись до удобного момента. Брат помог нам лечь обратно и заботливо подоткнул одеяло. Он хмуро потрогал наш лоб и направился к двери. - Лежи, я схожу за чаем. – Уже взявшись за ручку, паренёк внезапно обернулся. – Все спросить хотел, почему ты говоришь о себе во множественном числе? Слабо улыбнувшись мы выпростали руку из-под одеяла и тыкнув себя указательным пальчиком в висок, сказали: - Потому что здесь нас двое. Как же все-таки нам нравиться его ошарашенное выражение лица.