Мемуары грызущих гранит науки, на поприще учения войны.

      Также спокойно, как начинается любая другая деятельность, прекращаемая ради какого-либо отдыха, начались уроки. Коля Соболев наконец-таки приехал, и теперь класс был в полном составе. Новый ученик сел вместе с Димой. И сразу же образовался крепкий тандем. Они, конечно, вопреки тому, что были невероятно приятны и интересны друг другу, еще и показывали недовольство своим соседом. Но, в тоже время, отсаживаться не стремились. Многие подшучивали над этим. В скором же времени, для всех это стало привычным и даже чем-то забавным. Привычным до такой степени, что никто больше и подумать не мог, что это неправильно.       Юра всё сильнее начал сближаться с Сашей Ресторатором, которого прозвали все так после каникул, узнав, что тот подрабатывал всю неделю в каком-то ресторане. Совершенно невзрачная причина для прозвища, но она сумела хорошо прижиться. А, как говориться, «по шерсти собаке кличка», если кличка приживается, то значит она, действительно, подходит человеку. Хотя, наверное, глупо рассуждать об этом. Прозвали и прозвали.       Ну так вот. Юра сошёлся с Тимарцевым, а Гена всё чаще садился с Никитой (Алфавитом). Денис (Чейни), после того как Карелину было указано сидеть с Ваней за первой партой, стал порой садиться с Букером. Хотя, сложно сказать, был ли он доволен своей компанией. Саша и Денис не то, чтобы стали хуже ладить, просто так сложилось. И не думаю, что можно найти вескую причину. Юра садился с Сашей, ну а Денису, видно из-за нежелания сидеть одному, оставалось только найти себе компаньона.       Что же до Мирона и Славы, то ничего необычного. Да, да! Решительно ничего так и не изменилось. И это должно показаться странным, но хочу доказать обратное. Всё произошло именно так, как оно должно было произойти. Уроки проходили тихо. Слава учился ровно также, как и учился всегда, может только более прилежнее, не позволяя себе вольностей в виде опозданий или ещё чего серьёзнее прогула. Мирон Янович тоже обращался с ним ровно также, как и обращался до начала каникул. Только разве что почти не спрашивал ничего на уроке. Так сказать, всячески избегал взаимодействия выходящего за рабочие рамки. Конечно, иногда после заданного задания, лицезрея работающий класс и некоторых прохлаждающихся учеников, он останавливался на Славе. На Славе, склонившимся над своей тетрадкой низко-низко, что видна была в основном только самая макушка, двигающаяся по ходу письма. Он смотрел и понимал, что отчего-то становится тоскливо. И сразу после этого осознания переменял предмет своего наблюдения. Но, иногда сильно задумавшись, он так и продолжал смотреть на эту тёмную макушку. Смотрел, смотрел, пока ученики не заканчивали работу, пока его взгляд не пересекался со взглядом Карелина. Но это единственное, что изменилось в их поведении после произошедшего.       То, что случилось казалось Мирону и Славе глупостью и ерундой. Им порой казалось, что этого вообще и быть не могло. Нет, глубоко внутри себя, они очень сильно чувствовали это самое, с виду незначительное, изменение. Но всё никак не признавали его. Ведь то, что случилось, произошло так странно и необъяснимо для обоих. То, что случилось стало для них тем самым воспоминанием, которое оставляло неловкость и смущение. Да, это и вправду случилось, и честно сказать, им даже нравилось вспоминать об этом. Но не на уроке, не где-то, где есть люди, а ночью, когда кажется, что заснули уже даже те несчастные, вечно страдающие бессонницей. Вот тогда они и окунались в мир памяти. И что странно, именно тогда это всё казалось совершенно естественным. Настолько простым и привычным, что хотелось улыбнуться. Но потом наступало утро и всё вставало на свои места. Снова все произошедшее кажется невозможным и странным, особенно в этой рабочей, деловой атмосфере.       Что же конкретно до Карелина? Он был рад, нежели расстроен. Счастлив встретиться с одноклассниками, счастлив снова есть нормальную пищу в столовой, счастлив беззаботно и спокойно спать. Он понимал, что никому не расскажет того, что было на этих каникулах. Ему было проще соврать, как и тогда Мирону про Тётушку с кошками и не заморачиваться. Но кое-что все-таки произошло с его отношением к одноклассникам. Теперь все стало важным. Действительно важным. Слава ценил. Ценил их, как никогда раньше. Но ему в их присутствии было неловко. Не было той простоты общения. Хотя, никто из них этого не заметил, Карелин прекрасно чувствовал, что что-то не так. Не привычно, и главное, что сложно и непонятно.       Всё как раньше, но Славе сложнее: сложнее начинать разговор; сложнее бегать на больших переменах, выкурить по сигаретке за школу; сложнее выпивать бутылочку пива после школьной недели. Но он старался не думать о подобном. Считал, что накручивает себя. Хотя и осознавал, что что-то действительно изменилось.       И так продолжалось около месяца, на календаре было 5 ноября. И скоро опять они: те самые каникулы, мысль о которых всё время волновала Славу, и он пытался отгонять её прочь. Многих сейчас волновала одна единственная вещь - хорошее окончание триместра. Даже Юра и Глеб засуетились, что казалось удивительным. У Хованского был средний балл ниже пятёрки по одному единственному предмету - по геометрии. Когда он это заявил, все немного ошалели. У Юры? Почти триместр отличный? У него? У того, кто смеётся и шутит из урока в урок, почти не слушая учителя? Но видимо, это было не так. Знаете, а ведь есть люди способные и веселиться, и выполнять весь требующийся план. А самое главное, по Юре даже и не скажешь, что он приложил хоть какие-то серьёзные усилия. Больше всего это злило Диму, ведь он так старался, всегда отвечал на уроках. Слушал внимательно, занимался прилежно. Как может быть, что у Юры почти все пятёрки?! Его успокаивал Соболев, который, приехав под оставшуюся половину триместра, успешно наполучал хороших оценок и тоже выходил отличником, не приложив ни капли усилий. Но всё возмущение Димы, несмотря на похожую ситуацию, буквально у себя под боком, было направленно на кудрявого весельчака.       Шёл один из последних уроков геометрии. Даже те, кто несильно заморачивался об оценках, чувствовали, что надо работать, ибо это последний шанс для исправления среднего балла. Больше всего точные науки любили ребята «старой гвардии». Так ученики прозвали тех, кто здесь учился до основной части парней, то есть, таких как Ресторатор, Денис и Ваня. Лучше всех в геометрии и алгебре был последний, что оказалось удивительным и счастливым открытием в жизни за первой партой немного огорченного поначалу Славы Карелина. Нет, Ваня не давал Славе всё списывать, да и Слава не позволял себе подобного. Но в нужные моменты юноша всегда мог спросить, а сосед подсказать.       Юра в этот день сидел с Сашей, но не потому что ему нужно исправлять оценку, а Саша не плох в геометрии, ведь и сам он довольно хорошо понимает этот предмет. Ведь Юра всегда пытался совмещать приятное с полезным, а компания Тимарцева была ему по душе. Вот и сейчас, решая итоговую контрольную работу за триместр, друзья всё равно умудрялись разговаривать друг с другом. Но учитель не обращал на них внимания, ведь он знал, что эти двое уже наверняка сделали основную часть, и сейчас думают над самыми сложными задачами. — Да как ты не понимаешь! Мы просто по теореме косинусов найдём ту сторону! — Возмущённо объяснял свой план решения Юра. — Да, лол… Зачем? Можно просто через теорему Герона. - Предлагал Саша. — Ты дебил? Да как ты найдёшь полупериметр?! Тут нет третьей стороны. — Через полупериметр, ну через вписанную окружность. И через радиус описанной. Короче, мы приравняем и что-нибудь, да выразится. А там площади и с той стороны, и с той. Скорее всего, они сократятся. И вот, да, — С чуть слышным смехом в голосе отвечал Саша раздражённому соседу. И понять нельзя было: это он так шутит над ним, чтобы Юра в конец вышел из себя или просто всегда так общается. — Всё ясно. Блять. И я ещё тебе что-то объясняю. — Отмахнулся Юра, — Дебилу говорю, решение через одну формулу, а он какую-то хуйню придумал. Блять, сиди вот и решай. — Может вам лучше объединить решение? Там всё равно сторону и правда найти легче через способ Юры, но дальше надо всё равно через радиусы выражать. — Обратился к ним Ваня, сидящий над этой же задачей, поэтому внимательно прислушивающийся к их спору. — Не буду я с ним вообще ничего решать. Пусть сам себе там дальше придумывает! — Ответил ему Хованский. Стало тихо, но через некоторое время, Юра снова нарушил тишину. — Вот! Видишь, там всё находится. Я нашёл. — Ну давай, покажи. Юра начал активно объяснять соседу его решение, тыкая ручкой на и так сильно исчирканные записи. — Вот видишь. — Закончил ученик. — Но откуда ты взял-то тот угол? — Алло! У нас дуга дана! В условии сам посмотри. А угол значит меньше в два раза. — Ой, всё. Это какая-то чёрная магия. Юра ничего не ответил, лишь глубоко вздохнул, широко раскрыл глаза и нервно потряс головой. Это всё слушал ещё и Слава, который уже закончил работу на твёрдую четвёрку и мог позволить себе отдохнуть. И когда спор Юры и Саши закончился, ему отчего-то стало невероятно легко: так легко, как не было давно; так легко, как не было после этих каникул. Если бы не урок, Карелин, наверное, бы засмеялся. Громко-громко. Ему показался ответ Саши невероятно смешным, хотя вряд ли, это можно обозвать даже плохой шуткой. Но Славе стало легко. И он улыбнулся.       На большой перемене перед русским, эти трое ещё сидели в кабинете геометрии и дописывали последнее задание. Остальные же, спрашивали друг друга о том, что у кого вышло в том или ином задании. — Ребята, тут Пемп хочет одно дельце провернуть, — Неожиданно раздался низкий голос Босса. — Короче, никто не хочет поразвлечься? Обращайтесь к Пемпу. Первому услуга бесплатная. — Что за услуга? — спросил Гена, оглянувшись на Босса. — К Пемпу, он просил просто это передать. — Так что за услуга, Стас? Тот молчал, а потом громко засмеялся и показал средний палец вверх. — Ну и как заказывать услугу, если не знаешь, на что идёшь? — Удивился Слава. — Да не ссыте, проституток он нанял. — Ахах! Серьёзно?! Вы что?! — Присоединился Коля. — И где они… Только не говорите, что в общежитии. — Да. Мы там комнатку пустую себе прихватили, надо же было что-то с ней делать, а тут у Пемпа такая идея. — Что за идея? Неужели Стас нам что-нибудь расскажет? — Зашёл Мирон с этими словами. Большая часть учеников засмеялась, а учитель так и не понял причины, он ведь даже не подозревал, что в соседнем здании сейчас комфортно обустроились три дорогие проститутки. Так и начался урок. Дописывающие контрольную подошли уже после звонка, но Мирон им ничего не сказал. Так началась предпоследняя учебная неделя.