Сети чувств

Глава 2 Часть 1

      Проводив взглядом, уползающий вдаль караван, что уже бесследно скрылся за огромными стенами, я тяжко вздохнула, отправляясь обратно по единственно известной мне тропе, выходя к главной улице. Я надеялась, что смогу найти там необходимые мне указатели, но поздно сообразила, что читать-то все равно не умею. А именно, когда я нашла некие таблички со стрелками, но ни черта не поняла из начертанного. Мне ничего не оставалось, как попробовать обратиться к помощи местных.       Стоя в тени одного из домов, я бегло осмотрелась, выхватывая краем взгляда яркое пятно, которое тут же привлекло мое внимание. В стороне чуть поодаль так же, как и я, в тени дома расположился молодой человек, облокотившись на песчаную стену, сложив руки на груди. Стоял он неприметно, но с моей точки обзора его легко было заметить, да и сам он в целом обладал довольно «кричащим» образом. Темно-рыжие, я бы даже сказала бордовые волосы, красная рубаха с рукавом в три четверти и такого же цвета брюки. Глаза не яркого изумрудного цвета в черной окантовке век. Это первый мною встреченный человек, который бы так же, как и я, не вписывался бы в местный людской образ. Получается тоже иноземец? Не из тех ли земель, откуда могла бы быть я родом? Но разрез глаз у него вроде бы тоже отличный от моего. Из-за темной подводки сложно определить это наверняка, мешков толком не разглядишь, по крайней мере, на расстоянии, да и визуально взгляд выглядит не таким узким, как у других. Но чем ближе я подходила, тем явственнее видела сходство его глаз с местными, однако все еще не столь очевидное, благодаря все тем же черным кругам вокруг глаз. И была у него еще одна особенность, которую я смогла разглядеть только сейчас – некий алый символ на лбу, трудно проглядываемый из-под наросших непослушных волос. При виде него я неосознанно потянулась к своему плечу.       Эти рисунки заставляют меня чувствовать себя неудобно. Только сейчас подумала, что, должно быть, не зря решила обратиться за помощью к парню. Мужчины обладают большей выдержкой, чтобы не так резко реагировать на мое тату, в то время как женщины конкретно так подвисают на длительное время. Жаль, что мне не получится ее скрыть в такой одежде. Рисунок шел от самого основания шеи до запястья. С этой задачей справится только более закрытая одежда.       – Кхм… прощу прощения?.. – робко вопросила я, привлекая его внимание.       Он перевел на меня свой взгляд и только пару секунд спустя соизволил обернуть голову, но так и не проронил ни звука. Я расценила это как знак внимания, мол слушаю вас, хотя, возможно, мне стоило бы пойти дальше, потому что подобный жест можно было бы еще понимать, как «Что тебе нужно?!» или «У меня нет желания общаться с другими». И это вполне было бы обоснованным, по виду он кого-то здесь дожидается, и кто знает, может быть достаточно долго. Но взгляд его не выражал явного недовольства или агрессии, он был совершенно спокоен, так что я решила продолжить.       – Я хотела поинтересоваться… как можно было бы пройти в больницу? – я не выдержала и запнулась от смущения.       Уж слишком проницательный у него взгляд, к тому же совершенно недвижимый, прямо глядящий мне в глаза.       – …Там, – кратко ответил он, спустя небольшую паузу, оборачивая голову в нужном направлении, дополнительно указывая пальцем.       – А-а… мне просто идти прямо?.. – неуверенно высказалась я, несмотря на то, что хотелось уже просто кинуть слова благодарности и мчаться в нужную сторону.       – Да.       – О, спасибо, – так же кратко ответила я и поторопилась пройти дальше, при этом не удержалась и бросила на него последний косой взгляд, когда проходила мимо, и заметила, что он тоже провожал меня глазами.       Нет, он определенно местный. Такой же странный, что и те люди в форме.       Ох, надеюсь я не влипну в какие-нибудь неприятности. Мне, конечно, дали несколько ценных советов, например, от Чие: поменьше болтать и крутиться под носом у других, и от Масару: меньше глазеть. И все же я мало что знаю о здешних правилах жизни, чтобы случайно не нарушить одно из них, причем послужить этому может сущая мелочь. Выходит, в первую очередь, не считая необходимого обучения, мне нужно будет сдружиться с кем-нибудь из местных. Например, с той же Нори или другими рабочими ресторана и держаться их, пока не узнаю достаточно об окружающем мире. Как же в самом деле хочется, чтобы память вернулась ко мне… Особенно теперь, когда я вынуждена делать шаги самостоятельно. Это действительно упростило бы мне жизнь. Я хотя бы тогда точно знала бы к чему стремиться, но сейчас будущее сродни размытому пятну на стекле. Такое же мутное, растянутое и невзрачное. Хочется, либо замазать, либо смыть окончательно. Даже в последнем случае было бы куда спокойнее, я бы просто потихоньку развивалась и крутилась в местном селении, но сейчас меня изнутри грызут неясные мне чувства. Душа жалуется и ноет по утерянному комфорту. Но, по крайней мере, там, откуда я родом, у меня были папа и мама, а, следовательно, уютный дом, и если меня туда тянет, то значит навряд ли что-то изменилось спустя десятилетия. Интересно, а сколько мне вообще лет? Точно ли я уже взрослая и мне есть восемнадцать? А может уже все двадцать? Или же наоборот мне осталось немного до совершеннолетия, а так мне шестнадцать-семнадцать?       Из раздумий меня вывело внушительных размеров пузатое здание, выросшее на пути моего следования. Через двухстворчатые двери входили и выходили люди, как обычные, так и формовцы. Вероятно, это и была больница.       Удобнее переложив сверток с ценным грузом в руках, я двинулась прямо к дверям, желая избавиться от насущной проблемы, как можно быстрее. Не то чтобы я ненавидела детей (я об этом даже точно не знаю, раз уж на то пошло), но этот ребенок действительно серьезная проблема для меня, большого ребенка.       Оказавшись внутри, я осмотрелась, находя глазами стойку регистрации (по моему мнению), за которой ютились несколько девушек в светлых халатах.       – Доброго дня, – робко поздоровалась я, обращаясь к единственной не занятой девушке (если не считать бумаг, коих она заполняла).       – Добрый. Чем-то могу быть полезна? – тут же отреагировала она.       – Да… тут, в общем, такое дело. По дороге в Суну я нашла ребенка. Мне посоветовали обратиться к вам… вот.       – Ребенка? – недоуменно вопросила девушка, поднимаясь с места и обходя стойку. Оказавшись рядом, она заглянула в мой сверток. – А где вы его нашли?       – На дороге, около алтаря.       Девушка окинула меня беглым взглядом, на секунду задерживая его на руке, где находилась небезызвестная тату.       – Хорошо. Позвольте нам его осмотреть, – с этими словами она протянула руки, в которые я переложила свою ношу. – Следуйте за мной.       – А… о, хорошо.       На самом деле я надеялась, что моя работа будет закончена на передаче ребенка, и задерживаться на неопределенное время здесь в мои планы не входило. В конце концов, мне и без того есть на что потратить свое личное время. Я бы даже сказала, у меня есть более важные дела, которым я должна посвятить свое время. В общем, надеюсь это не затянется надолго.       Но это было долгим. Столько времени в пустую! Я просто сидела в коридоре и ожидала, пока они закончат осматривать младенца, после чего меня вызвали к заведующей. Только неизвестно для чего. Я по идеи не имею ничего общего с младенцем, просто случайный путник. И что им от меня нужно?       – Здравствуйте, – поздоровалась со мной женщина в возрасте, взмахом ладони приглашая занять стул перед ее столом, что я послушно и сделала, кивнув, потому что она тут же продолжила свою речь. – Мы осмотрели мальчика и к счастью его жизни ничего не угрожает. Он крепкий и здоровый малыш, такой определенно вырастет сильным и способным мужчиной. Жаль, что его постигла такая участь. Разве не ужасно узнать, что родная мать отказалась от своего дитя?       – Да, безусловно, – ответила я, все еще не понимая к чему вообще весь этот диалог.       – Хотя, конечно же, – продолжила женщина, задумчиво поглаживая свою ладонь большим пальцем другой руки, – причины тому могут быть разные. И без того слишком большое семейство, а потому элементарный недостаток средств и пространства, или в целом не состоятельность и не подготовленность родителей, а еще возможно довольно юный возраст, чтобы брать на себя такую ответственность…       Я некоторое время переваривала полученную информацию прежде чем прийти к очевидному выводу.       – Вы что… думаете, это я отказываюсь от собственного ребенка?!       – Мы ничего не думаем. Просто хотим избавить себя от возможных проблем в будущем. Немало было случаев, когда ребенка приносили или подкидывали, а в последствии требовали вернуть обратно… Неожиданное, а потому, казалось бы, нежеланное дитя может отпугнуть, особенно молодых родителей, но материнский инстинкт, осознание родной крови рано или поздно пересиливает. Так или иначе вы принесли этого ребенка и пока являетесь единственным ответственным за ним лицом. Так что прощу вас, – с этими словами она пододвинула мне листы бумаги и ручку, – подпишите эти бумаги.       Я недоуменно придвинула к себе поближе лист, опуская взгляд на символы.       – М-м… а что за бумаги?       – О том, что вы отказываетесь от всяких прав на данного ребенка, а соответственно не можете потребовать его возвращения в будущем.       «Чтобы вы там себе не думали, но это в действительности крайне легко».       – Здесь?.. – спросила я, указывая на пустую полоску.       – Да, и так же на другом листе.       К счастью, спустя не длительную паузу, можно сказать, моя рука сама вспомнила нужный росчерк, который я откопировала на другой лист, и все это под хмурым взглядом тетки. Поняв, как могла выглядеть эта заминка, я мысленно матюгнулась, покраснев, и соответственно поспешила покинуть данное заведение. Но в своей торопливости умудрилась не заметить стоящего на пути человека, из-за чего произошло неизбежное столкновение.       – Ой, – я отступила на шаг назад, потерев ушибленный нос, – прощу прощения.       Высокий мужчина, вероятно почтенного возраста, если судить по его седым волосам и морщинистым рукам (потому что на лицо ему максимум лет сорок-сорок пять), стоящий до этого ко мне спиной, обернулся и… словно пал в прострацию. Поверх его плеч был накинут белоснежный халат, из чего я сделала вывод, что он тоже медик.       – Простите?.. – неуверенно спросила я, потому что его выпадение из реальности смутило меня.       Услышав очередное обращение, он моргнул и растерянно улыбнулся.       – Прощу прощения… что-то я сегодня не в форме. Я вас не напугал?       – Пока вроде бы нет… – растерянно ответила я. – Простите еще раз, но мне нужно идти. Я и так уже сильно задержалась.       – Ах да, конечно, извиняюсь.       Я сделала было шаг в сторону, но тот проделал тоже самое. Далее мы вновь одновременно повторили маневр, отчего моя растерянность и смущение подскочили еще выше. В конце концов, он неловко улыбнулся и просто прижался к стене, галантно выставляя ладонь вперед, приглашая пройти мимо. Зажато улыбнувшись в ответ, я кивнула и поторопилась уйти.       Ну, и денек сегодня, ничего не скажешь… И ведь это по сути только начало дня.       И в самом деле, как оказалось, это были не единственные странные и волнующие вещи на сегодня. На обратном пути меня отвлекла женщина, обращаясь с некой бумажкой в руках, которая оказалась фотографией.       – Прощу прощения, вы случаем не встречали эту девочку? Два дня назад исчезла без следа…       На фотографии была эта женщина только счастливая, рядом с таким же радостным мужчиной, вероятно ее мужем, на руках они держали милую кроху лет пяти-шести со светлыми волосами и карими глазами.       – Нет, простите, – отрицательно покачала я головой, виновато смотря на женское печальное лицо.       С таким же вопросом она обращалась ко всем остальным случайным прохожим, получая один и тот же ответ. Я не знаю, что значит потерять собственное дитя, но уже этот вид взывает к дикой жалости…       – Пс-с, – услышала я в стороне, когда оказалась в ресторане. Это была Нори, расположившаяся у дверей, ведущих в кухню. Она помахала мне рукой, прося подойти, что я и исполнила. – Скорее сюда, – обхватив мою руку, она потащила меня в сторону жилых комнат. – Где ты столько пропадала? Мама уже закипать начинала. Еще бы чуть-чуть и вылетала бы отсюда раньше, чем успела бы приступить к работе!       На этом восклицании я боязливо вжала голову в плечи. Не хотелось бы такого безрадостного поворота событий. Неизвестно, будет ли у меня еще шанс отыскать себе другой кров и работу.       Оказавшись на последнем этаже и пройдя в самый конец коридора, она стала подниматься по деревянной лестнице, приставленной к люку.       – Давай, смелее, – проговорила она, заметив мое смятение.       Мы поднялись в темную полукруглую комнату без окон, но с одной дверью. Куда она ведет, мне пока неизвестно. В стороне стояли ящики и еще какой-то хлам. Чердак, есть чердак, но в целом здесь было довольно чисто. Напротив, у стены лежал футон, на нем пара сложенных покрывал и одежда.       – Лишнее вынесли на свалку, что уже давно надо было сделать, либо сдвинули в сторону. Так что теперь жить можно. Занесли тебе сюда футон, как видишь, и светильник. На первое время сойдет. Вот, – она взяла сложенную одежду и сунула мне в руки, – переоденься. – после чего расположилась на моем футоне, явно не намереваясь хотя бы отвернуться. Вроде бы ничего страшного, но все равно смущает. – Тебе вообще в принципе повезло. Если бы не Масару, не видать тебе и такого угла. Приезжих нынче слишком много. Не думаю, что в других местах с работой лучше, если ты, конечно, не шиноби… Им-то пока все еще рады.       – Шиноби… это люди в форме, верно? – поинтересовалась я, стягивая предоставленную гражданскую одежду, которая все равно не позволила мне слиться с толпой.       – Да, впервые видишь их?       В виде рабочей одежды мне предоставили обтягивающую безрукавку с высоким воротом и… до безобразия короткое кимоно. Впрочем, чего мне удивляться? Там все официантки в таких щеголяют, различаясь лишь цветом, правда без маек, так что некоторые открывают вид не только на свои длинные и замечательные ноги в надежде отхватить побольше чаевых.       – Да… – рассеянно высказала я, вздыхая, – впервые.       – У тебя что… еще и на ноге?.. – удивленно спросила она, намекая на очередное витиеватое плетение рисунка на оголенной коже.       – А… ну да…       – Еще и на всю… – отчаянно протянула девушка, хлопнув по лбу ладонью. – Ладно, одевайся, посмотрим, что мать скажет.       Натянув на себя футболку и накинув на плечи легкую ткань, я зависла, пытаясь сообразить, как правильно завязать пояс. Нори пронаблюдала за мной с минуту, а после тяжко вздохнула, поднимаясь с футона.       – Давай сюда, горе луковое.       Быстро и накрепко стянув мою талию атласной лентой, она отошла, придирчиво меня осматривая.       – Прическу-то сама сделаешь?       – Прическу?.. – неловко спросила я, даже не зная, что и сделать-то со своими волосами.       – Понятно.       Потянув за руку в сторону футона, она буквально уронила меня на него, беря оставленные гребень и заколки у настольной лампочки на полу – единственного источника света.       – М-м-м… – болезненно протянула я, нахмурившись.       – Терпи. Ками-сама, ты когда их в последний раз расчесывала?!       Этот вопрос я решила оставить без ответа, потому что по-хорошему… я их не расчесывала в принципе, с тех пор как проснулась.       Закончив выдирать мне волосы, собрав их в незамысловатую шишку на затылке, она юрко подскочила на ноги, вновь осматривая меня со стороны.       – Сойдет. Повезло же, что ты такая милаха, ничего сверхъестественного придумывать не надо.       – Спасибо… – смущенно пробормотала я, поднимаясь на ноги.       – А теперь влетай в гэта и пойдем скорее, но осторожнее. Не свались.       С этими словами она развернулась и пошла к люку.       Я опасливо осмотрела стоящую в стороне обувь. Она похожа была на ту, что я носила в деревне, с креплением между большим пальцем ноги и остальными, но на сплошной темной и довольно высокой платформе: сантиметров пять, не меньше. Осторожно спустившись вниз, крепко хватаясь руками за каждую ступеньку простейшей лесенки, я последовала за Нори, что уже нетерпеливо и нервно постукивала ножкой, явно предвкушая скорую встречу со своей матерью.       Вчерашнюю ночь я провела в компании каравана, потому что мою «комнату» должны были еще подготовить, плюс раздобыть одежду необходимого размера по снятым меркам. Вынуждена признать, управились быстро. Уверенна, на чердаке накопилось не мало пыли и хлама. Хотя уже после первой встречи с мамой Рин мне самой не хотелось бы пренебрегать ее указаниями… Так что нервишки сейчас шалили, только так.       – Ну, наконец-то! – восклицали из глубины комнаты, как только мы с Нори переступили порог. – Я уж миллион и один раз прокляла вчерашний день вместе с этим Масару, – ворчала тем временем мама Рин, направляясь в нашу сторону, и тут резко замерла на полпути, впившись глазами в мою ногу, которую я теперь неловко запрятала за другой. – Это еще что такое?! Да вы, должно быть, издеваетесь!       – Мам, подожди сердиться раньше времени! У нас же все равно большая часть клиентов – шиноби, а они не столь нервные в отличии от гражданских и рабочих. К тому же она все равно сегодня не будет самостоятельно обслуживать гостей. Только помогать, ты ведь сама так говорила!       – Да, говорила, но я планировала, что она будет на подмоге у других девочек, а не только смотреть и помогать на кухне! А тут такое! Потом по всей деревне слухи пойдут, что я скрываю у себя преступниц!       – Но я ведь вовсе не преступница…       – Девочка!.. – резко перебила она меня, хищно зыркнув. – Ты вообще знаешь, что такое сплетни?! Поверь, людям вообще ничего неважно кроме смозоливания собственного языка, а в моем случае, эти мозоли могут сильно навредить!       – Юки, – вдруг вставила Нори, беря на себя внимание разгневанной мамы Рин. – Они ведь схожи по комплекции… Возможно у Юки есть колготки, которые позволили бы скрыть эту тату.       Женщина гневно сверлила свою дочь, долго не отзываясь, а после махнула рукой.       – Зови эту Юки!.. И быстрее!       – Сейчас! – выкрикнула Нори уже из коридора, уносясь на своих гэто в сторону лестницы.       А мне только что и оставалось делать, как продолжать жаться под раздраженными косыми взглядами раскрасневшейся начальницы, которая наверняка своего давнего приятеля Масару уже не раз четвертовала в собственных мыслях.       И чем я только думала в прошлом, так разрисовывая свое тело?!       День сегодня был по-настоящему насыщенным. До сих пор поверить не могу, что я его пережила. Вся эта прогулка по деревне под косыми взглядами, всяческие подозрения на темное прошлое, непонятные и подозрительные личности, а потом еще работа до седьмого пота в буквальном смысле этого слова. Теперь не удивительно, что у официанток такая легкая и короткая форма, я прямо-таки сжарилась в этой футболке и колготках. Мне уже хочется просто содрать эти тату прямо с кожей! Эстетики мало, но может это будет вызывать жалость… нежели агрессию. Особенно, если добавить к этому легенду про то, как я попала в руки к варварам или еще чего в подобном духе. Сережки у меня кстати тоже отобрали, разрешив оставить лишь маленький гвоздик. Мне их, конечно, вернули после работы, но вся эта придирчивость утомляет и напрягает не меньше, чем все остальное… А потом еще были занятия с Нори.       Она и вправду пришла ко мне после работы и помогала выучить меню, зачитывая его вслух, заставляя повторять и рассказывать до настоящего помутнения рассудка. Но в целом, довольно удивительно, что Нори тратит на это свое личное время. Так что я действительно благодарна ей, хоть сейчас и лежу совершенно высушенная, но сон совсем не желал приходить ко мне. Я уж думала, стоит мне лечь на футон, как моментально отдамся в загребущие лапы Морфея, но почему-то этот грек вообще меня стороной обходит. Вот не говорите, что у него тоже подозрительное отношение к тату?!       Я уже и в самом деле становлюсь параноиком…       Сев на футоне, я устало погладила пальцами лоб, окидывая взглядом свои мрачные хоромы, в которых в принципе ничего не было видно по причине отсутствия малейшего источника света. Потянувшись наугад, я нащупала в темноте настольную лампочку, щелкнув включателем. Свет вместе с блеском отразившемся от лежащих на полу украшений, под самой лампой, больно резанул по глазам, принуждая неприятно зажмуриться, хмуря нос и лоб. Вздохнув и протерев глаза, я тупо уставилась перед собой. Внутри ощущалась абсолютная опустошенность. Мне и в самом деле хотелось спать, но в тоже время, стоило прилечь, как сон просто отказывался наступать. Однако сил не было даже на злость и гнев. И тут я обратила свое внимание на одинокую дверь. Стало интересно, что же за ней могло быть? Как я поняла, этот чердак – верхушка круговой башни, того самого полукруглого края, где ниже через этаж располагался кабинет хозяйки. Чья комната или же что находилось прямо подо мной, понятия не имею. В целом здание трехэтажное и лишь этот чердак можно считать четвертым, поэтому не понятно, куда могла бы вывести эта таинственная дверь.       Но все оказалось довольно просто и даже удивительно, что я сама не догадалась. Это был выход на крышу. Я оказалась как бы на небольшом балкончике, слева он упирался в лестницу, которая вела на самый вверх.       Поднявшись наверх, я плотнее завернулась в одно из покрывал, которое предусмотрительно утащила с собой, окидывая взглядом открывшееся вокруг пространство. Ночь, искрящаяся светом многочисленных звезд и полной луны, окутала собою мирно спящий город. Здесь было очень спокойно и тихо. Сплошное умиротворение для уставшей души. Неудивительно, что многие так обожают данное время суток.       Вдохнув свежего и прохладного воздуха, я приблизилась к краю, опускаясь на хладный пол, просовывая свои ноги сквозь пошарпанные железные прутья изгороди. Может быть отдых на свежем воздухе поможет мне снять лишнее напряжение, а потом я смогу спокойно забыться сладкими мечтами?       Отсюда было многое видно, например, крышу той же больницы, если я, конечно, не ошибаюсь. А еще, немного поодаль, среди тройки узких высоких зданий, располагалось более внушающее по размеру строение. Тоже круглое, пузатое, нависающее над низенькими домами. На его выпуклой стороне проглядывала круглая пластина, на которой, кажется, был начертан некий символ. В темноте сложно было хоть что-то разглядеть, и чем больше я присматривалась, тем более мутной становилась картинка, так что я решила бросить это бесполезное дело. Но уже по внушительным размерам я могу предположить, что это здание является довольно важной точкой. Хотя кто знает, кто знает…       Мои мысли уже куда менее охотно лезли в голову, постепенно замедляя свой ход. Энергия окончательно подходила к концу, к тому же свежий воздух действительно помог проветрить голову и освободиться от лишнего напряжения. Теперь я чувствовала себя гораздо легче и даже безмятежно. Настолько, что в натуральную начинала клевать носом. И только в голову с явной неохотой прокралась последняя мысль о том, что стоило бы подняться и вернуться в свою «постель», как я услышала стук, будто ударило чье-то сердце… за спиной.       Резко придя в себя и широко раскрыв глаза от испуга, я рефлекторно обернулась.       Тихо выдохнув, я мысленно чертыхнулась на свое не совсем адекватное состояние. Крыша была совершенно пуста, как и положено, лишь только легкий ветер плавно разгонял в воздухе сияющие крупицы песка…