Я помню все

Рогозина сидела у себя в кабинете, стараясь сосредоточиться на лежащих перед ней отчетах. Выходило скверно. Все мысли занимало послание, из-за которого она, собственно, и находилась в ФЭС в свой законный выходной. Отложив в сторону отчеты, она сцепила руки в замок. Полчаса назад Тихонов сообщил ей, что номер, с которого пришла смс, не зарегестрирован и отключен. К тому же отключили его сразу после отправки сообщения. Предусмотрительный, гад. Рогозина была уверена: будут еще письма. Будут письма, будут жертвы, будут трупы. Винокуров не играет по минимуму. А значит, прости небо за черный юмор, Вале не придется отдыхать в ближайшее время. Галина еще раз вспомнила то, что сказал ей Винокуров у зала суда. «Я уничтожу самое драгоценное, что есть в твоей жизни». Впервые Рогозиной пришло в голову, что ей в общем-то нечего терять. Смерти она не боится, потерять ФЭС…Да, это было бы серьезным ударом, но это не почерк Винокурова. Тот действует аккуратно, держит в напряжении, жалит неожиданно. И как только такая змея оказалась на свободе?! С горькой усмешкой Рогозина подумала о том, что сейчас она рада одиночеству. Единственный шанс на семейную жизнь и счастливое материнство испарился более двадцати лет назад. Тогда она еще была молода, легкомысленна и беспечна, умела любить и верить в лучшую долю. Тогда она встретила Круглова, полюбила и собиралась за него замуж. Тогда она забеременела и готовилась к свадьбе. И все сложилось бы замечательно, если бы не чертов уголовный розыск. Нераскрытое преступление потянуло за собой кровавый след через весь ее первый курс юрфака. Когда маньяка, орудовавшего в городе в то время, схватили, Галина была полностью измотана, ребенок чудом оставался жив. Коля поддерживал ее все время, но вскоре его перевели из Твери в Нижний Новгород. Она физически не могла ехать вместе с ним, и осталась рожать в Твери, надеясь на близящуюся свадьбу. Но судьбе было угодно вмешаться. Рогозину на восьмом месяце беременности упекли в больницу с угрозой выкидыша. Через две недели родители забрали Галю домой. Одну, без ребенка. При родах что-то пошло не так, и врачи не смогли справиться с возникшей ситуацией. Девочка умерла. Рогозина не могла отойти в течение полугода. Отказывалась есть, пить, спать, жить. Вместе с потерянной дочкой она перенесла еще один страшный диагноз – бесплодие. Уже выйдя из депрессии, она дала себе клятву о том, что даже под страхом смерти не покинет милицию. Перейдя на другое место, занялась работой и навсегда похоронила в себе прошлое. Стоило ли говорить о том, что никакой свадьбы не было. Николай все понял и простил. Через пятнадцать лет она стала полковником милиции, создала ФЭС и взяла на работу Круглова, с которым работала бок о бок и по сей день. Круглов – за что ему отдельное спасибо – ни разу не обмолвился о том, что случилось. Они остались хорошими друзьями. Галина склонила голову набок. У нее не было семьи. Отец погиб, мать умерла при родах. Она всю жизнь мечтала иметь собственную семью – не сложилось. Иногда Рогозина думала, какая бы она была – ее девочка. Как бы она смотрела на нее, как обнимала, как читала сказки, как одевала в садик. Где-то на подступах к горлу уже затаились слезы, но Рогозина резко пресекла себя. И даже улыбнулась: Винокуров не сможет воспроизвести свою угрозу в действие. Ей нечего терять. - Галина Николаевна, - влетел в комнату Тихонов. Остановившись на пороге и замолчав на секунду, продолжил: - Можно? - Проходи, Иван, - указала Рогозина на стул. – Что-то новое? - Да, - кивнул Тихонов. – Я подключил вашу sim-карту к нашему компьютеру, чтобы отслеживать сигнал. И пять минут назад вам пришло новое сообщение. Рогозина изобразила удивление, несмотря на пробежавший по спине холодок. - Да? И что там? - Всего одна фраза. «Расцениваю твое молчание как согласие к продолжению банкета. Вызов принят».