Я помню все

- Как мертв? – вырвалось у Антоновой. - А вот это ты мне и расскажешь. Труп везут в морг, будут минуты через две. - Поняла, - и Валентина покинула кабинет. Дождавшись, пока она выйдет, Рогозина в сердцах ударила кулаком по столу. Какого черта! Кто мог убить Султанова?! Вернее, убить-то мог любой, вопрос в том, кому это нужно? Если только… Рогозина сощурила глаза. В голове всплыли два варианта. Или это Винокуров, или Карамазов. Если только они не вместе. *** - Ну что у тебя, Валь? - Ну что, - стянула с рук перчатки Валентина, - огнестрел в голову с близкого расстояния. Об этом свидетельствует опаленная кожа вокруг раны. Учитывая то, что, когда его нашли, он сидел в кресле – стреляли неожиданно и в упор. Уровень адреналина очень низкий – скорее всего Султанов хорошо знал убийцу и доверял ему. На теле следов борьбы нет, никакого порошка, никаких других зацепок. Только рана от выстрела. Пулю я извлекла и отправила на экспертизу. Глаза Антоновой увлажнились. - Жаль его… Несмотря на тяжелый характер, хороший был человек. - Хороший, - эхом отозвалась Рогозина. В голове крутились всякие мысли… - Валь, как ты думаешь, Карамазов мог убить? Валентина перевела взгляд на собеседницу. - Олег Витальевич? Не думаю. Хотя кто его знает – был бы повод. - Да вот и я думаю: мотива нет. Сейчас ребята на месте убийства разбираются, в час совещание. - Хорошо, я подойду. *** Нервно постукивая пальцами по столу, Рогозина ждала сотрудников. Ситуация откровенно не нравилась, складывалось впечатление, что их водят за нос. Вернувшиеся с места происшествия Шустов и Майский принесли неутешительные новости. Кабинет Султанова будто спиртом протерли – ни одного отпечатка, ни волоска, ни царапинки. Ноутбук на месте, бумажник на месте, документы на месте, труп на месте – не хватает орудия убийства и самого убийцы. Убийца, как мрачно шутил по этому поводу Шустов, даже платка кружевного на память не оставил. Шутки шутками, а дело стоит. Заледеневший Майский, с видом побитой собаки сообщивший ей о результатах поиска, отогревался сейчас в кафетерии, Тихонов развел руками – нет улик, нет работы… Телефон Винокурова так и не включился, новых убийств не было (и не понятно, что лучше – активное действо или полное бездействие). В кабинет, предварительно поскребшись в дверь, вплыл Карамазов. Довольной улыбке на его лице позавидовал бы даже известный всему миру Чешир. - Галочка, - пропел он сладким голосом. Галина едва удержалась, чтобы не выказать своего отвращения. Карамазов, заметив настрой Рогозиной, решил оставить слащавые речи до лучших времен и перешел к делу. - Ты уже, верно, знаешь, Руслан Султанович…Такая жалость… - с показным сочувствием вздохнул он. - То-то, я смотрю, ты больше всех убиваешься, - сузила глаза женщина. Недобро зыркнув на нее, Карамазов продолжил: - А что, узнать, кто убийца, не удалось? - Представь себе, записки он не оставил. - И… - И паспорта тоже, - Галя начала терять терпение. - Но… - Господин куратор, - звенящим голосом проговорила Рогозина, - если вам есть что сказать – говорите, а не ходите вокруг да около. - Что вы, я просто хотел… - И зубы мне заговаривать не надо. Своим красноречием вы следствию не поможете. Карамазов замолчал. Смерив Рогозину долгим тяжелым взглядом, он, поклонившись, вышел и захлопнул дверь. Женщина порывисто выдохнула. Одной проблемой меньше.