Я помню все

Машина ФЭС примчалась на место происшествия через пятнадцать минут после взрыва. К тому моменту склад с пиротехникой, на котором произошел пожар, превратился в зияющую воронку, а люди уже успели насладиться замечательным фейерверком. Выскочивший из машины Котов заметил стоящую неподалеку Рогозину. Женщина стояла, скрестив руки поверх бежевого пальто, и, не мигая, смотрела на происходящее. Ни один мускул не дрогнул на лице, но внешняя оболочка остается всего лишь внешней оболочкой. Сторонний наблюдатель назвал бы ее бесчувственным циником – как можно с таким отсутствующим выражением смотреть на столь страшную картину? – если бы только не вгляделся в ее глаза. В глазах Рогозиной взрывались эмоции одна за другой, не хуже только что произошедшего фейерверка. - Что…что здесь произошло?! – сорвавшимся голосом проговорил Майский. - Взрыв, – ответил подошедший Круглов. – Судя по масштабам, смесь нитроглицерина с селитрой. Удивляюсь только, как не подорвало весь лес. Подъехавшая Белая долго смотрела на суетящихся в попытке потушить пламя людей. - Жертвы…есть? – севшим голосом спросила она. - Четверо, - кивнул Круглов. – Двое пострадали не так сильно, как остальные, думаю, удастся их опознать. - А живые…? – в голосе девушки теплилась искра надежды. Круглов не ответил. Белая закрыла глаза. Работа работой, а люди гибнут. Рогозина отвернулась и пошла к машине. Уже у дверцы ее нагнал Круглов. - Галь, что с тобой? Женщина не ответила, смотря перед собой. - Галя, я… - Коль, ты понимаешь, что этот гад нас обставил? Опять! А мы повелись, как дети – «патрулируйте южные районы», как же! - Галя, но… - Это западный сектор города, Круглов! Западный! Глушь, о которой вспоминают только археологи во время раскопок. Именно поэтому склад был здесь – риска ноль! И что вышло – здание взлетело на воздух, погибли люди, а мы играли в героев на юге города! В сердцах Рогозина замахнулась, чтобы ударить стоящее вблизи дерево, но Николай перехватил ее руку. Сжав холодную ладонь женщины своими горячими руками, Круглов призвал ее к благоразумию и попросил успокоиться. Чувствуя прилив тепла, Рогозина замолчала. Она поддалась эмоциям – зачем? Благо, это Круглов, только Круглов, а если бы Котов или Майский? Опрометчиво, ох опрометчиво. - Поехали, - высвободив руку, Галина села в машину. *** - Ожог 48% тела, спазм сердечной мышцы и неминуемая гибель. Время смерти - пять часов назад, т.е. приблизительно 11 – 11:30 утра. В крови слабое количество алкоголя. Такой вердикт вынесла Валентина по окончанию вскрытия последнего трупа. Рогозина слушала ее молча и лишь изредка кивая головой. В морг тенью скользнула Катерина. Обведя взглядом лабораторию и поежившись при виде обгоревших трупов, девушка подошла к двум стоящим неподалеку женщинам. - Галина Николаевна, - тихо проговорила она. – Удалось установить личности двух пострадавших. Это – указала она на ближайший к ней труп, - Багров Александр Борисович, 28 лет. Полное досье на него вот. – И протянула Рогозиной лист. - А это, - взглянула Зарецкая на следующий труп, - Алина Игнатьевна, его жена… Катерина осеклась. Валентина прижала ладонь к губам. Галина закрыла глаза. Из мира разом исчезли все звуки. Оглушительная тишина давила, притягивая к земле. Лист с тихим шелестом выпал из ослабевших пальцев. Катерина, сориентировавшись, подвела Рогозину к стулу и усадила, после чего метнулась к столу в поисках нашатыря. Валя качала головой, не в силах что-либо сказать. - Саша Багров, - медленно проговорила Галина. – Сын моего брата мертв.