***
— Товарищ риэлтор, вы крышу чинить умеете? — деловито спросила Амалия. Марк задумчиво почесал затылок, оглядывая потолок чердака. — Может, лучше вызвать мастера? — мужчина вопросительно посмотрел на психолога. — Продавец в ответе за свой товар, разве нет? — подняла одну бровь Амалия. Марк уже собрался что-то возразить, но девушка перебила его: — Да ладно тебе, я просто шучу. — Ладно уж, починю всё как могу. Ты, кстати, в этом месяце уже платила? — Ещё нет, зато заплачу побольше: премию вручили. Амалия замолкла, размышляя о планах. За ворона теперь можно не переживать, ведь она навела порядок на чердаке, затем нужно будет сделать двойной платёж за дом и съездить к хозяевам, чтобы отдать забытые вещи… — Амалия… — негромко позвал мужчина, и девушка тут же посмотрела на него. — Слушай, ты уж извини, что видела меня в таком… непотребном виде. Честно признаюсь, очень стыдно… — Перестань, — отмахнулась психолог. — У всех бывают фиговые деньки. Вспомни лучше меня, когда я от родителей сбежала. И расскажи мне, что сейчас с фирмой? Марк тяжело вздохнул, видимо, очередной раз прокручивая перед глазами свой пьяный позор. Он всегда старался выглядеть в глазах окружающих неотразимо и безукоризненно. Перед Амалией, которую мужчина знал с самого раннего детства, потому что был старым другом её родителей, он вдвойне боялся упасть в грязь лицом. — С фирмой всё в порядке, — собравшись, ответил Марк. — Оказалось, двое парней тайно продавали клиентскую базу, вот мы и терпели убытки. — Видишь, а ты уже свою карьеру похоронил. — Да, иногда нужно просто ждать. — Верно, — согласилась Амалия. — Но кое-что само не сделается. Ты займись пока вот этим беспорядком, а я съезжу к фрау и герру Кауфманн, ладно? — Езжай, — кивнул пунктуальный Марк. Разумеется, тащить тяжёлую коробку через весь город в общественном транспорте было не слишком удобно, но Швартц успешно с этим справилась, не побив предметы внутри. Уже спустя пару часов психолог сидела на кухне фрау Кауфманн, попивая кофе и делясь последними новостями с пожилой женщиной. — Ну и зачем ты столько денег сразу перевела? — искренне удивилась Леона Кауфманн. — Мы же с тобой договорились о рассрочке. Леона и Ганс Кауфманны были относительно пожилой парой, повидавшей много всего на своём пути. Они были довольно богаты, что Леона постоянно подчёркивала своим аккуратным видом и тщательно подобранными вещами и аксессуарами. Тяжёлые перстни были её отдельной страстью. Вот и сейчас на её пальце красовалось золотое кольцо с зелёным камнем, возможно, с изумрудом. — Появилась такая возможность, вот и решила не упускать, — ответила Амалия на поставленный вопрос. — Точно всё в порядке? Я не хочу, чтобы ты вкалывала целыми сутками непонятно как, лишь для того чтобы быстрее отдать деньги. Кауфманны вовсе не были буржуями. Каждую марку они заработали собственным потом, а потому знали цену деньгам. Даже дом, ныне принадлежащий Амалии, они построили сами. Хотя сейчас, будучи уже немолодыми, они предпочитали больше отдыхать. Да и людьми они были какими-то простыми, душевными. — Что вы, не волнуйтесь, — заверила Швартц. — Работаю так же, как и всегда, просто дела в гору пошли и в награду премию выплатили. — Вот ты умничка! А как Марк поживает? — Леона озвучивала эти вопросы не из вежливости. Просто ей действительно было не всё равно. — И ты с родителями сейчас общаешься? Амалия не смогла скрыть мрачную тень, проскользнувшую по её лицу при последнем вопросе. Поэтому Кауфманн не стала настаивать, когда девушка проигнорировала его. — Марк нормально поживает, — уклончиво ответила психолог. Она не имеет права рассказывать кому-либо о чужих проблемах. — Только заработался уже, хотя и не признаёт этого. А я его ещё запрягаю то с документами всякими, то с мужскими делами по дому. — Мужскими делами по дому? — недоверчиво сощурилась пожилая женщина. — Прости, это не моё дело, но вы, случаем, не… — Случаем, что?.. — и только через мгновение до Амалии дошёл смысл фразы. — Нет, что вы! Он же почти ровесник моих родителей! Швартц была крайне поражена такими домыслами Леоны. Марк всегда был для Амалии как родственник, как дядя. Чёрт, да она даже помнила, как гонялась с ним за бабочками, когда она была ещё совсем маленькой! — А то смотри, Амалия. Ты ведь молодая красивая девушка… — вздохнула Кауфманн. — Если что, можешь рассказать мне. Я всегда готова тебе помочь. Мышление психолога тут же начало вырисовывать картину прошлого Леоны. Слишком уж она обеспокоена, даже перстень стала теребить. Но Амалия сразу отмахнулась от сторонних мыслей. Мало ли на свете впечатлительных людей? Вот и Леону можно было отнести к ним. — Фрау Кауфманн, я вас умоляю, я ведь работающий психолог, — успокаивающе улыбнулась Амалия. — А Марк для меня как дядя. — Что ж, я рада, коль оно так, — кивнула Леона. — Всё же с его стороны было крайне благородно помочь тебе так обустроиться здесь, в Гамбурге. — Так, Леона, я наконец освободился, — послышался усталый голос Ганса в дверном проёме. — Ох, какие люди! Здравствуй, Амалия! Девушка с искренней широкой улыбкой поздоровалась с мужчиной. Пожалуй, Кауфманны были если не идеальной, то очень хорошей и крепкой семьёй — добрая, отзывчивая Леона и умный, не обделённый юмором Ганс прекрасно дополняли друг друга. — Наш пациент готов ехать в лечебницу? — спросил у жены герр Кауфманн. — Да, мы наконец морально подготовились, — отозвалась супруга. — Правда, Матильда? Но гордая и независимая на вид кошка редкой породы — русская голубая — никак не отреагировала на слова хозяйки, продолжая лениво бить хвостом по полу кухни, на котором лежала. Красивая кошка. Серая шерсть, казалось, на самом деле была голубоватой, а на солнце и вовсе переливалась серебром. — У Матильды, кажется, что-то болит, — поспешила заверить Амалию Леона. — Плохо кушает. — Фрау Матильда, пройдёмте в переносочку, — Ганс аккуратно поднял кошку, недовольно мяукнувшую в ответ, и закрыл в переноске. Амалии сразу вспомнился тот день, когда она повезла больного ворона в ветклинику. О боже, ворон!.. Она же оставила Марка наедине с ним! У девушки тут же всё похолодело внутри. Ворон уже привык к её дому и считал его своей полноправной территорией. Что же эта наглая птица сделает с чужим для неё Марком? — Амалия, тебя подвезти? — спросил герр Кауфманн. — Нет-нет, спасибо, — вежливо ответила Швартц. — Вы езжайте по делам, я уж доберусь до дома. Расставшись с пожилой парой, Амалия вовсю мчалась домой, думая лишь о вороне, оставшемся с Марком. Ничто более сейчас не могло завладеть её разумом, как будто птица и в самом деле могла сделать нечто ужасное и непоправимое. После недолгой дороги домой Амалии снова стало страшно переступать порог собственного дома. В том, что Марк никуда не ушёл, она не сомневалась: единственные ключи она торжественно вручила ему в руки. Выдохнув на пороге, Швартц наконец вошла в дом. Как ни странно, до её ушей не донеслись полные ужаса крики и грохот с чердака, не встретили её и тёмные пятна крови, коих она с такой опаской и уверенностью ожидала. — Марк, ты где? — громким голосом спросила Амалия пустоту коридора. — Я здесь, — из кухни показался растрёпанный — редкое явление! — мужчина с кружкой горячего кофе. Про себя психолог с облегчением отметила, что Марк попрощался лишь с укладкой. Ведь даже её ворон клевал до крови. — Что там? — девушка кивком указала на чердак. — И сколько я тебе должна? — Отстань ты от меня со своими деньгами, мелкая, — бросил Марк и сделал глоток кофе. — За дом расплатись сначала. Но вот если мне понадобится кухарка… — В любое время! — улыбнулась Швартц. И тут заметила небольшую царапину на руке мужчины. — Это ворон тебя так? — Что? — сначала не понял Марк, но затем, проследив за взглядом Амалии, понял, что та имеет в виду. — А, это? Да пустяки, — и одним большим глотком мужчина осушил кружку. — Не поделили мы с парнем инструменты, вот мне и прилетело. Правда, всё же пришлось запереть буяна наверху. — Спасибо тебе огромное, дружище! — поблагодарила девушка. — Ты там точно не сильно пострадал? — Да всё отлично! — поспешил заверить мужчина. — Только извини, но мне уже пора уходить, — указав на циферблат наручных часов, сказал он. — Хорошо, не смею задерживать, — отозвалась психолог. Амалия проводила старого друга до калитки, где они ещё на пару минут задержались, рассказывая друг другу последние события. — Ты только держи меня в курсе, — подытожил мужчина. — А то знаю я тебя: третье, десятое, всё сама решу, а в итоге как всегда. — Хорошо, — улыбнулась Швартц, про себя отметив, что от былой депрессии друга не осталось и следа. — Ты тоже не томи, а то знаю я тебя, — передразнила психолог. Амалия распрощалась с Марком и уже в приподнятом настроении отправилась смотреть результат его стараний. Поднявшись по лестнице, ведущую на второй этаж, а затем и на чердак, девушка в благоговейном ожидании открыла дверь. — Mein Gott, — Амалия провела рукой по лицу. — О боже. Везде, абсолютно повсюду, валялся утеплитель. Весь пол чердака был уделан стекловатой. А затем девушка увидела виновника этого беспорядка, не услышавшего тихих шагов психолога и оттого беззаботно продолжающего своё грязное дело где-то в углу. Преступник пойман с поличным. — Я тебя убью, — просто констатировала психолог. — Я тебя просто убью. Ворон тут же обернулся на звук и, казалось, обомлел. Для полностью растерянного вида ему не хватало раскрытого в ужасе рта. Птица отчаянно каркнула и ринулась галопом в сторону, помогая себе здоровым крылом, когда Амалия быстрой походкой направилась к ней. — Пошёл отсюда на фиг! — взвыла Швартц, шлепком спустив ворона вниз по лестнице. Тот, однако, устоял на ногах и с диким криком, размахивая крылом, съехал на несколько ступеней. Психолог сразу принялась собирать раскиданный утеплитель. Вата кололась, руки зудели, и девушка сильно пожалела об отсутствии резиновых перчаток. Когда она вышла с чердака с уже собранным мусором, то с неким злорадством отметила, что ворон чешет то голову, то лапы. Конечно, больно, разумеется, неприятно, зато, паразит такой, будет знать, что делать можно, а что — нельзя. Но, во всяком случае, крыша больше не течёт. Обессиленная за день, Швартц подошла к холодильнику, надеясь найти там что-нибудь, способное утолить голод. К сожалению, там было пусто. И девушка в это же мгновение вспомнила, как сегодня утром доедала последнюю порцию хлопьев, пообещав себе, что после работы обязательно зайдёт в магазин и купит что-нибудь съестное. Может, в кошельке окажется нужная сумма? Амалия заглянула в бумажник, но и там оказалось почти пусто — четыре евро. Остальное она сегодня потратила на проезд. Четыре евро… Отлично, и все деньги с карты она перевела Кауфманнам! Девушка хлопнула себя по лбу — ну как можно так опрометчиво потратить все деньги? До зарплаты оставалось не меньше двух недель. «Ничего, — успокаивала она себя, глядя на чешущегося ворона. — Пока ещё есть чай, кофе и молоко, а потом можно будет одолжить у кого-нибудь денег до получки». Но Амалия знает маленькие секреты организма. В первую очередь нужно питать мозг и только потом желудок. Французы обманывают желудок, чтобы сохранить фигуру — когда подступает аппетит, они пьют стакан обычной воды. А вот мозгу нужен сахар. В случае Швартц лучшим выходом был чай. Сидя на кухне с кружкой тёплого чая в руках, Амалия думала о сегодняшнем дне. Ей нужно отдохнуть, но отдохнуть, скорее, головой. Впитать в себя холодный вечерний воздух, бездумно размять мышцы в ходьбе. Закончив с чаем, девушка поднялась со своего места. — Не хулигань, — наказала она ворону и вышла в коридор. А там легко выскользнула из одежды и через собачью дверцу на двери во двор оказалась на улице. Затем пролезла через подкоп под забором, спрятанный с обеих сторон в клумбе, и вышла в вечерний город. Сумерки уже вовсю надвигались на город, заставляя последние лучи солнца прятаться за горизонтом. Холодная земля приятно холодила зудящие подушечки лап. Амалия отпустила все свои мысли — годы тренировок, — давая разуму просто насладиться окружающей действительностью. Лёгкой непринуждённой трусцой преодолевая метр за метром, волчица путешествовала по городу, выпуская, наконец, накопившуюся в мышцах энергию, смотря по сторонам и наблюдая за прохожими. Волчьи чувства открывали Амалии те уголки человеческого разума, о которых она ранее и не подозревала. Теперь весь мир постоянно искрился, переливался различными красками и всяческими полутонами, мелкими деталями — всем тем, чего она не замечала, и тем, на что ни один человек просто не обратит внимания. Потрясающее количество запахов, звуков и зрение в темноте — отбери это всё, и Амалия, возможно, не сможет более существовать. Жить в сером мире с ограниченным человеческим сознанием — более не для неё. Волчьи глаза, пускай и голубые*, прежде всего настроены даже не столько на распознавание цветов и деталей, сколько на обнаружение движения. Поэтому Швартц первым делом, как ни странно, не учуяла, а увидела вдалеке нечто любопытное: небольшая свора бродячих собак, коих осталось совсем немного, окружила двух девушек. Порой собаки повизгивали и лаяли, иногда даже поднимались на дыбы, неизменно виляя длинными хвостами. Волчица, с любопытством навострив уши, осторожно приблизилась, решившись всё же выяснить, что происходит. Подойдя ближе, Амалия увидела летящий из рук одной из девушек какой-то кусочек, который, стоило ему лишь оказаться на земле, сразу подобрала одна из собак. «Волонтёры», — проскользнула в мозгу быстрая догадка. Стая собак просто упивалась своим счастьем, некоторые бродяжки даже подставляли для ласк худые животы, другие, уже заполучив лакомство, с силой вгрызались в кости, на которых было мясо. Амалия шевельнула ушами, тем самым показывая, что ей происходящее не слишком интересно, и уже хотела было развернуться и побежать дальше, как до носа наконец дошёл запах мяса. Волчица застыла с уже поднятой для шага лапой, но осталась стоять, ловя аромат еды. Желудок неприятно потянуло. Нет, ну что за бред! Разумеется, она не будет здесь кормиться! Каким бы ни был голод — есть вместе с бродячими псами — абсолютный вздор! Швартц уже сделал шаг прочь, как вдруг услышала непонятный оклик и повернулась на звук. На неё смотрела одна из девушек, с улыбкой, не обнажающей зубов, подзывая подойти ближе. — Эй, — опять бросила девушка, протягивая руку. — Девочка, ну же, иди сюда, — девушка призывно похлопала по ноге. Будь Амалия в человеческом обличье, непременно скривилась бы. Она что, в самом деле так похожа на собаку? Она, ростом больше немецкой овчарки и с огромными лапами, похожа на собаку? Впрочем, не этого ли она добивалась, раз за разом гуляя по городу так, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание?.. Тогда девушка засунула руку в пакет и достала оттуда кусочек колбасы. Затем, показав его Амалии, бросила в её сторону. Волчица против воли наклонилась к пище, торопливо обнюхивая её. И снова живот противно заурчал, но Швартц всё же взяла себя в руки и подняла взгляд на девушку, не особо осознавая, что делать дальше: в таких обстоятельствах она ещё не оказывалась. Где-то под боком чуть не подрались две собаки, случайно сомкнувшие челюсти на одной и той же косточке. — Что, не нравится? — обратилась девушка к Амалии, будто та сейчас могла ей ответить. Волчица вновь внимательно посмотрела на девушку, а затем опустила взгляд на лежащую на земле колбасу. Желудок неприятно загудел. Да уж, не помог чай. Амалия давно не была в таких глупых ситуациях — потратить все деньги и забыть купить еды, а теперь, как жалкая дворовая шавка, жадными глазами смотреть на людей, которые этих шавок спасают от голодной смерти. — Ну, иди сюда, — позвала девушка, протягивая ладонь. Живот который раз противно заурчал. Ароматный запах еды проникал в нос, как бы Амалия ни старалась игнорировать его. Поколебавшись ещё пару секунд, волчица осторожно взяла кусок колбасы из рук добродушной девушки. Каждый рано или поздно совершает глупые ошибки. ___________________________ *Волк с голубыми глазами — дичайшая редкость. Во всём мире голубоглазых особей насчитывалось не более десятка (общая численность — более 500 000 волков).4 глава
11 марта 2017 г. в 13:31
Ну почему, почему ей всегда так не везёт? Стоило Амалии покинуть центр психологической помощи, как природа встретила её сильнейшим ливнем. И, конечно же, никакого зонта у девушки и в помине не было, а лёгкий капюшон ветровки промок ещё на первом десятке метров беглого пути до дома. Бедный ворон, поначалу взъерошивший от удовольствия перья, истошно каркал и протестующе размахивал здоровым крылом, посчитав, что такой обильный душ ему уже не нужен. Чувствуя, что следом за капюшоном вымокла и вся ветровка, Амалия решила на некоторое время остановиться в каком-нибудь близлежащим кафе, чтобы переждать хотя бы самую сильную часть бури. Забежав под козырёк, она оглянулась назад, восстанавливая дыхание и всматриваясь в крупные полупрозрачные капли, казавшиеся сейчас и вовсе белыми и отбивающие свою оглушительную барабанную дробь по земле. Изо рта вырывались белёсые облачка пара, тут же растворяющиеся в воздухе. Амалия подняла голову, разглядывая вывеску кафе, к которому прибежала. Из-за искажения девушка не сразу сумела прочитать надпись, а когда ей всё же это удалось, презрительно фыркнула — никакое это не кафе, а дешёвая забегаловка, где разливают разные виды алкогольных напитков. Что ж, стоять снаружи, куда тоже попадают громадные капли, просто не в таком количестве, тоже не особо хочется.
«Чёрт с ним», — промелькнуло в голове у Амалии, и она, вздохнув, вошла в здание.
Быстро оглядев помещение, которое, кстати, оказалось не таким уж и дешёвым, девушка уже заприметила себе местечко у стены, но вдруг поймала себя на мысли, что ужасно хочет пить. Под крайне заинтересованные и удивлённые взгляды психолог прошла к барной стойке, откуда к ней сразу подскочил бармен.
— Простите, но с животными нельзя.
— На знаках у вас сказано только про собак.
Мужчина раздражённо скривился и у уже хотел было сказать что-то ещё, как Амалия его перебила:
— Не волнуйтесь, он чистый, просто мокрый от дождя, а полететь всё равно не сможет.
— Ладно, — вздохнул бармен. — Чего-то желаете?
— Просто сока. Какой есть.
Мужчина кивнул и отошёл куда-то. Амалия со скучающим видом оглядела всё вокруг, и через пару мгновений её взгляд резко остановился на молодом мужчине, сидящим на соседнем стуле с поникшим видом. Девушка изумлённо впилась в него глазами.
— Марк?! Ты что здесь делаешь?
Мужчина медленно обернулся на голос Амалии, полностью открыв взору девушки небритое лицо с огромными синяками под глазами, и даже будто не сразу узнал собеседницу, с прищуром оглядывая её. Но потом морщины разгладились, добродушно блеснули серые глаза, но из-за неопрятного вида мужчина казался куда старше своих лет.
— Да вот, — хмыкнул Марк, — расслабляюсь, понимаешь ли. Сама-то какими судьбами?
— Я просто от ливня укрыться. Марк, чёрт тебя побери, что с тобой случилось?
Амалия была искренне ошарашена, в этот раз даже не пытаясь укрыть этого. Марк всегда был бодрым, чистым и ухоженным, русые волосы были либо зачёсаны назад, либо лежали в ровной укладке, подчёркивая его сухое свежее лицо с добрыми понимающими глазами, а одежда всегда была «с иголочки».
— А что со мной случилось? Это с фирмой случилось. Банкроты мы, банкроты! — выплюнул мужчина и одним глотком осушил свою рюмку.
— Как? Ты же говорил, что в гору идёте? — Амалия до сих пор не могла поверить в происходящие. Нет, это ей снится, не иначе.
— Пф, — фыркнул в ответ Марк. — Было — да сплыло. Цены всё растут, покупателей нет, уходят к этим голодранцам, что продают картонные дома по дешёвке. А мы, видите ли, ценой не устраиваем. Фирма терпит убытки, теперь хотят поувольнять всех к чёртовой матери.
— Хотят, но не поувольняли, — заметила Амалия. — Так что ты делаешь? Ты же отлично справляешься с работой, так что, может, и ещё куда возьмут, не дай бог, конечно, чтобы всё так получилось.
— Что я делаю? Готовлюсь к новой должности, — усмехнулся друг.
— Мар…
— Не возьмут меня никуда. В этом деле, понимаешь ли, все места забиты, и никто никого никогда не пускает…
— Марк, ушлёпок чёртов! — Амалия дала ему пощёчину, тут же отозвавшейся мужчине жгучей болью. — Сам учил меня не ныть. Соберись, тряпка!
— Да что ты понимаешь…
— Всё я понимаю. Психолог всё-таки и тоже работаю, — прорычала девушка, разозлённая таким поведением давнего друга. Чтобы не влепить мужчине ещё одну пощёчину, да посильнее предыдущей, она сложила локти на столешнице, искоса смотря на собеседника. — А ты — слабак, раз творишь такое.
— Слабак, — покорно согласился Марк.
Амалия ясно почувствовала, как верхние клыки стали упираться ей в нижнюю губу, как у неё нередко бывает в моменты ярости.
— Хочешь проваляться всю оставшуюся жизнь в дерьме?
— А что мне ещё остаётся? — тяжело выдохнул молодой мужчина.
Пожалуй, сейчас стоило сменить тактику. Изначально психолог хотела взять друга «на слабо», чтобы тот возразил ей, разозлившись, но теперь было очевидно, что мужчина был чересчур подавлен.
— Соберись, мой дорогой друг, — сказала Амалия, потрепав Марка по плечу. — Без твоего же участия даже я не смогу помочь тебе.
— Хорошо… — вздохнул мужчина.
Внезапно галдёж окружающих и играющую где-то вдалеке тихую музыку разорвал какой-то звук, отдалённо напоминающий хриплый вскрик человека с воспалённым горлом. Марк подскочил на месте, потому что звук раздался откуда-то снизу, а Амалия, спохватившись, наклонилась к полу.
Мужчина мгновенно протрезвел, услышав этот крик, но, когда разглядел в руках девушки ворона, не поверил своим глазам.
— Должно быть, ко мне пришла белочка, — сказал он, не отрывая взгляда от птицы.
— Если бы, — усмехнулась Амалия.
— Тогда у меня другой вопрос — откуда?
Психолог поймала на себе несколько любопытных взглядов из-за соседнего столика и, прижав ворона к себе, развернулась к барной стойке, где уже не первую минуту одиноко стоял заказанный и в итоге забытый ею стакан с соком. Марк, покосившись на других посетителей, последовал примеру подруги.
— Найдёныш, если можно так сказать.
— То есть? — сдвинул брови мужчина.
— Ночью в моё окно врезался.
Лицо Марка вытянулось, подставив свету фиолетовые круги под глазами.
— Серьёзно, как я погляжу.
— Угу, — согласилась девушка, смотря на своего питомца. — Неплохо так получил. Но вроде должен выздороветь, уж больно активный.
— Молодой совсем, наверное, — продолжил размышлять молодой мужчина. — Постой, это ты что, гуляла с ним, что ли? Только не говори, что на работу с ним таскаешься…
— Именно на работу, — кивнула Амалия.
Марк аж замер, пристально смотря на психолога.
— Всё у тебя не как у людей, — выдохнул он.
Амалия повертела в руках стакан с соком.
— Как получается, — задумчиво произнесла девушка и немного отпила столь желанной жидкости.
— И как дальше планируешь с ним возиться?
— Шут его знает. Если всё пройдёт гладко, поухаживаю и отпущу.
— А если нет?
— У меня нет ответа. Я не знаю.
Амалия посмотрела в глаза друга, который сидел, подперев голову рукой, и, в свою очередь, смотрел на неё. Марк тяжело вздохнул и выпрямился.
— Ладно. Надеюсь, на улице уже хотя бы не такой ливень, — сказала Амалия, поднимаясь со стула.
Девушка оставила деньги за сок и повернулась к Марку:
— Пойдём.
Мужчина вздохнул и нехотя встал, но выпитый алкоголь дал о себе знать, и ноги опасно подкосились, но Марку всё же удалось устоять, опёршись рукой о столешницу. Амалия закатила глаза, подошла к другу и, взвалив одну его руку себе на плечи, поплелась к выходу, не забыв и о больном вороне.
— Я бы дошёл…
— «Дошёл», — передразнила Амалия. — Сейчас на входе оставлю, посмотрю, как дойдёшь.
Друзья кое-как прошли через дверь, и, оказавшись на улице, девушка убедилась в развитости своего чутья — ливень прекратился, оставив после себя мелкий накрапывающий дождь. Амалия, ухватив Марка за талию, повела его по тротуару вдоль дороги, стремясь отвести его к некрупной автостоянке неподалёку, где часто останавливаются ради добычи клиентов несколько машин такси.
— Спасибо, что со мной возишься, — проронил Марк, наконец перестав делать полностью самостоятельный вид.
— Как и ты со мной, — слабо улыбнулась Амалия.
Впереди уже показались первые машины за сеточной оградой, и девушка искоса взглянула на друга, которому, судя по всему, уже нездоровилось: тело порой сотрясала мелкая дрожь, вызванная общей слабостью и ощущаемая даже Амалией, а голова опущена вниз, устремив взгляд куда-то под ноги.
«Нет, дружище, дотерпи до дома», — мысленно наказала Марку девушка.
Но Марк и не собирался сдавать позиции, медленно перебирая ослабевшими ногами и сдерживая подступающую тошноту глубокими вздохами.
Они наконец вошли на территорию стоянки, и Амалия уже заприметила машину такси, желтевшую через несколько частных авто, но Марк вдруг обо что-то споткнулся и едва не повалился на асфальт, удерживаемый лишь пошатнувшейся девушкой. Психолог остановилась и потянула измождённого друга на себя, и ворон, прежде каким-то чудом поместившийся на свободной руке, вдруг возмущённо каркнул, и Амалия едва не зарычала, раздражённая почти совершившимся падением тяжёлого взрослого мужчины, а теперь ещё и голосом проклятой птицы. Марк, ухватившись за подругу, выпрямился, и девушка вновь повела его дальше. Дойдя, наконец, до нужной машины, Амалия открыла дверь на заднее сиденье, помогла другу присесть и уже начала диктовать водителю адрес, как измождённый Марк перебил её:
— Амалия, спасибо огромное. Теперь уж я сам.
Психолог кивнула и, пожелав удачи, попрощалась. Машина загудела и аккуратно тронулась, выезжая со стоянки под провожающий взгляд Амалии. И только после того как жёлтое такси скрылось за поворотом, девушка заметила, что дождь вовсе прекратился.
— Ну, иди на своё законное место, — негромко сказала она ворону, подняв руку к плечу, и ворон послушно перепрыгнул на предложенное место.
По старой привычке Амалия огляделась по сторонам, и её голубые глаза остановились на взгляде чужих глубоких карих глаз. Девушка вновь почувствовала, как по спине проходит холодок и волоски поднимаются дыбом.
Билл.
Парень спокойно стоял с сигаретой в изящных пальцах, прислонившись к дорогой белой Ауди, и просто смотрел на Амалию. Но нет, он не просто смотрел на неё. Он наблюдал.
Амалия ответила ему таким же прямым взглядом и, гордо выпрямившись, последовала прочь со стоянки, домой.
Несмотря на то, что сквозь постепенно рассасывающиеся тучи пробивались лучи солнца, наконец подарившие городу немного естественного света, в воздухе по-прежнему пахло дождём, чему Амалия сильно удивилась: обычно настолько сильных запах остаётся совсем ненадолго, всего около десяти-двадцати минут.
Дойдя, наконец, до дома, Амалия распахнула калитку, и тут её голову посетила ещё одна мысль: ворон уже несколько дней у неё и до сих пор не видел заднего двора при том, что уже досконально изучил её рабочий кабинет. Глупо как-то, а вдобавок птице требуется движение, несмотря на сломанное крыло. Амалия обогнула домишко и оказалась на заднем дворе, где тут же отпустила ворона погулять по мокрой траве.
Двор не отличался простором и особенной красотой, и девушка вовсе не считала, что он обязан быть пёстрым и шикарным, словно стиль барокко в своём растительном эквиваленте, а наоборот, всегда держалась натурального, природного внешнего облика. Поэтому она не убирала все опавшие листья, редко стригла траву, а мебели во дворе и вовсе не было: если будет надо, Амалия вынесет какой-нибудь стул. Среди культурной растительности здесь были лишь розовые кусты, которые девушка просто обожала, и яблоня лет двадцати. Не было на дереве особых плодов, какие продают в супермаркетах, так, некрупные зелёные яблочки, которые в недозревшем состоянии невозможно есть, потому что они кислые, как лимон, и твёрдые, как гранит.
И ворон, следуя вальяжной независимой походкой, направлялся именно к яблоне. Амалия готова была поклясться, что птица гордо задрала голову, на самом деле вовсе не смотря вверх, на ветки. Чучело, как прозвала про себя Амалия своего нового питомца, с армейской выправкой всё шагало и шагало вперёд с видом невозмутимого генерала огромной дивизии, от которого зависел исход сражения.
«Владыка», — мысленно усмехнулась девушка.
Медленно, чтобы не напугать чёрную птицу, она подошла к дереву и, осторожно взяв её на руки, посадила на самую низкую ветку. Ворон повертелся, устраиваясь поудобнее, и замер, вцепившись длинными острыми когтями в кору. И вопреки ожиданиям Амалии посмотрел на неё и заглянул глаза. Не случайно, не мимолётно. Он сидел на ветке и смотрел юному психологу своим долгим ощутимым взглядом, подмечающим все детали, прямо в глаза. Интересно, кем он ещё считал? И кем видел? Но Амалия так и не нашла ответов на свои вопросы в этих чёрных, словно ночь, блестящих бусинках, видя лишь своё собственное отражение. И мудрость. Он будто знал. Он будто знал куда больше девушки, чутко улавливающей всё вокруг. И в этот момент Амалии показалось, что он знал всё.
Но уже в следующий миг, когда птица моргнула, её взгляд стал прежним, превратившись в живой и внимательный. Ворон повернул голову, посмотрев в сторону, потом развернулся и деловито перепрыгнул на соседнюю ветку. Однако Амалия заметила одну интересную вещь: их характеры чем-то были очень похожи. Ворон, как и сама девушка, любил наблюдать, а действовал ради веселья или любопытства. А сейчас он будто пытался показать всю свою независимость: ходил по дереву в разных направлениях, что-то с любопытством высматривая, что-то деловито подбирал, однако — Амалия была готова поклясться — изредка почти незаметно косился на психолога, будто говоря: «Видишь, не нужна мне твоя помощь!»
Что ж, не нужна, так не нужна, а делать дела по дому надо. Амалия развернулась и направилась к задней двери дома. Но позади тут же послышалось громкое, почти истеричное карканье. Она развернулась лицом к птице и увидела, как ворон, продолжая каркать, спрыгнул с высокой ветки, на которую успел забраться, и продолжил спускаться, пока не остановился на той, на которой было ближе всего до девушки. Амалия ухмыльнулась и, вновь подойдя к яблоне, подставила ворону руку, и он тут же прыгнул на предложенное место.
Поднявшись в свою спальню, Амалия невольно ужаснулась: комната была похожа на поле битвы. Вот что значит постоянно пропадать на работе. Однако с уборкой она всегда справлялась быстро, и только с архивами своих рисунков она иногда могла провозиться чуть ли не два часа, но происходило это крайне редко, так как психолог всё равно старалась держать всё в строгом порядке. Вот и сейчас вещи уже через несколько минут были рассортированы и уложены по местам, но теперь оставались личные дела, которые — спасибо ворону — приходилось брать на дом. Амалия прикрыла дверцу шкафа и подошла к столу, на котором обычно и заполняла всё необходимое.
Психолог уже просмотрела большую часть личных дел, осталось только несколько, как сзади послышался неясный шорох и сдавленное «крра!». Амалия обернулась и устало провела рукой по лицу: оказывается, она неплотно закрыла дверцу шкафа и через узкую щель — и как он это сделал? — ворон сумел достать стопку одежды и вывернул её на пол, оказавшись погребённым под «лавиной». Уже спустя мгновение длинный чёрный хвост, торчащий из мягкого завала, зашевелился и пополз наружу, однако, будучи уже почти на свободе, ворон каким-то образом зацепился за что-то повязкой.
«Нет, так дело не пойдёт», — подумала Амалия после того как освободила птицу и сложила одежду обратно, на этот раз плотно закрыв дверцу. С таким переломом, как у её подопечного, не то что потом проблемы с полётом возникают, а вообще не живут. Соответственно, его выздоровление потребует не менее двух месяцев, если он вообще сможет поправиться, а кости срастутся правильно. Вдобавок ворону в скором времени нужны будут тренировки, в противном случае больше он полететь не сможет. Амалия вздохнула, поразившись тому, как не повезло её пернатому подопечному: пережить такой стресс, операцию, потом надо будет вытащить пластину из кости, а позже последует крайне трудная реабилитация, которая не гарантирует приятного будущего.
— Ты просто сгусток неудач, — негромко сказала девушка, а ворон с интересом уставился на неё своими чёрными глазами-бусинками.
Нет, если оставлять ворона рядом с собой, он может слишком сильно привыкнуть к ней, да и любопытство этих птиц зачастую играет с ними злую шутку, так что ждать погромов осталось недолго.
Решение пришло как-то само собой. Ранее про чердак Амалия совсем не думала. По сути, она даже никогда там и не была, несмотря на то что жила в этом доме уже добрые полгода, если не больше.
И вот почти бесшумными шагами девушка с вороном, сидящим на руке, ступила на пыльный чердак.
Полутьма, царившая на чердаке, будто бы поглощала и без того тихие шаги Амалии. А неспешная дробь капель прошедшего дождя опять напомнила девушке, почему этот дом стоил так дёшево. Видно было, что и во время проживания здесь предыдущих хозяев чердаком особо не занимались: некоторые доски сильно скрипели, пыль плотным слоем окутала всё вокруг, включая старый ящик. Ящик?
Амалия подошла поближе к предмету, и ворон деловито спрыгнул с её рук, пройдясь по углу картонной коробки. Почему жильцы не забрали ящик? Просто забыли? Любопытство пересилило, и девушка раскрыла коробку. Её взору предстало старое потрёпанное содержимое: всякие безделушки, даже пара виниловых пластинок, рамы для картин и семейный фотоальбом. На пожелтевших фотографиях Амалия узнала добрую хозяйку этого дома, с которой она иногда созванивалась ради простых разговоров, её мужа… А ещё там был ребёнок. Маленький белокурый мальчик, который улыбался почти на каждом запечатлённом моменте. А если не улыбался, то был чем-то занят: рассматривал очередного жука в траве, играл со сверстниками или увлечённо распаковывал подарок на Рождество. А потом целые пачки увековеченных воспоминаний резко прерываются, когда мальчишке на вид было лет десять. Дальше — ничего. Лишь пустые вкладыши.
Так вот почему пожилая пара так доброжелательно и отзывчиво отнеслась к Амалии… Вот оно — и дополнительная скидка на дом, и договор об оплате в рассрочку, и простая поддержка.