За рамками системы

POV Перси       Все тело жгло, было такое ощущение, что я нахожусь в какой-то духовой печи или в микроволновке. Последние дни меня преследовали жуткие кошмарные сны того, что мне уже довелось проверить на своей шкуре. Аннабет перебирала мои волосы, зарываясь в них своими горячими пальчиками и ноготками массируя кожу головы. Я чувствовал, насколько она была напряжена. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не сразу поняла, что я глажу ее по бедру. Чейз так вздрогнула, а ее глаза нужно было видеть в этот момент. Я вытянул губы уточкой, ожидая поцелуя, но вместо этого получил легкий удар по ним.       Так приятно было видеть ее улыбку, такую искреннюю и настоящую. Резким движением я поднялся и притянул ее к себе. Забыв обо всем, я углубил поцелуй, но Ла Ру, видимо, не привыкла, что о ней забывают, поэтому сама о себе и напомнила. — Кхм… Сладкая парочка, дождитесь окончания поиска, ок? А то, если Аннабет залетит, это явно не будет нам на руку. А сейчас попрошу вас, давайте спать!       Закатив глаза, я перевернулся на спину, ударившись головой о стену. Хихикнув, Аннабет забралась ко мне под руку и, удобно устроившись по своему мнению, позвала Клариссу, еще больше ерзая. Ну, как так можно? Я все же парень с естественными потребностями, а она в наглую трется своей пятой точкой о мое естество. Глубоко вдохнув, я крепко прижал Совенка к себе и, зарывшись в ее белокурые волосы носом, уснул. POV Кларисса       Вот странная штука эта жизнь. К примеру, Перси всю жизнь делает людям добро, со всеми дружит, общается. Но Боги его все равно никак не оставят в покое. И спрашивается, чего им неймется? Сидели бы себе на тронах, ждали бы, пока их задницы спасут. Так нет же! Надо же показать, кто выше!       Иногда просто обидно становится от той мысли, что люди, у которых есть все, не замечают внешних проблем. Они все живут хорошо, и оказывается совсем не важно, что вокруг них творится хаос. А вот другие, у кого нет фактически ничего, помогают всем и всякому вне зависимости от пола, веса и всего прочего.       И что они получают взамен? Одни получают славу, а другие новые болячки и новые проблемы. И теперь задумываешься, а стоит ли вся эта помощь этих ненужных проблем? Почему мойры испытывают этих несчастных людей с добрым сердцем? Для чего? Чтобы показать всю суть мира? Или для того, чтобы вновь и вновь заставлять их падать?       «Надо быть добрым».       Эту фразу каждый из нас слышал в детстве от родителей. Только они, к сожалению, не указали нам плату за это добро. Чем ты добрее, тем больше у тебя проблем, ведь так? Иногда просто хочется сдаться и заниматься только своими проблемами, не думая о других. Но нет же! Нам надо каждый раз наступать на одни и те же грабли!       Хотя с другой стороны современный мир только и делает, что еле-еле держится на этих несчастных, добрых людях. Но кто-нибудь задумывался, как живется им?       Добрых людей видно издалека. А знаете почему? Да потому, что, когда им плохо, они все равно улыбаются. Несмотря ни на что. Через силу, через боль в сердце их губы растягиваются в улыбку. И посмотрев в их глаза, наполненные такой добротой, что даже искорки теплоты и сочувствия мелькают в них… Уже только от этого хочется улыбаться. Но даже если это и искорки душевной теплоты, то никто все равно не сможет представить, что у них в этот момент творится внутри.       Ведь этот крик души никто из нас не услышит по той причине, что они улыбаются. И улыбка их не фальшивая, а искренняя… Для каждого из них улыбка и доброта означают нечто большее, чем для нас. Например, для них улыбка — это способ осчастливить какого-нибудь несчастного. И лишь становится их жаль за то, что им эту улыбку никто не подарит взамен. А видя их искрящиеся глаза, никто из нас не подойдет к ним и не скажет простое «спасибо». Ведь именно благодаря таким людям ты идешь куда-нибудь с хорошим настроением, несмотря на плохую погоду, несмотря на проблемы.       Из моих мыслей меня вырвал голос Чейз: — Кларисса, идем.       Так забавно наблюдать за этими детьми, когда они дурачатся и улыбаются. И для них не важно, что мы играем со смертью, хотя игры с ней никогда не заканчиваются в лучшую сторону. Осадок обиды или какой-то неприязни в любом случае останется. Это, как мел в воде: он растворился, но как только вода вернется в состояние спокойствия, вещество вновь осядет на дно и уже никогда не исчезнет оттуда.       Для каждого человека, понятия «добро» и «зло» по-своему принимаются. Кто-то видит только добро, кто-то зло, а для кого-то мир цветной и не делится на темную и светлую сторону.       Всегда восхищалась такими людьми, как Пайпер или Перси. Они знают о существовании обеих сторон, но ищут (и как правило находят) добро и какие-то положительные стороны везде. Пожалуй, даже там, где их и вовсе нет. Где все сдаются, говорят, что выхода нет, но в конечном счете так или иначе выкручиваются из ситуации. Только для чего? Для того, чтобы дальше бороться за справедливость, которой в нашем мире уже давно нет? Да и была ли она вообще? Каждый раз мойры и Боги показывают нам, где наше место, вне зависимости от того, насколько сильно мы при этом страдаем.       Есть фраза: «Зачем летать, если не падать?» И ее назначение я ищу во всем. Вот Джексон и летает и падает, но и в полете, и на земле находится под прицелом и ходит по этой тонкой грани жизни и смерти. Вновь и вновь, взлетать, и вновь и вновь падать. Какой смысл? Если и там и там есть риск, и там и там есть, шанс на то чтобы попрощаться с жизнью или вновь на себе почувствовать лицемерность и ненависть Богов на собственной шкуре?       Да, что же нам так везет на развилки? Вот прям бесит уже. Пятый раз за час встречаем перекрестки или развилки. Правда, в этот раз делал выбор мистер Джексон, но, закатив глаза, я не стала дожидаться, пока в голову Перси придет какая-нибудь мысля, а просто спонтанно свернула, без всяких правил. Ведь каждое правило — это рамка, такая ровненькая маленькая рамочка, которая с каждым разом укрепляется и становится меньше в размерах, но больше в толщине бортов. — Ребят, не тупите, идемте. Может, на кого-нибудь наткнемся, не так скучно будет, — устало и сухо проговорила я, пока эти голубки смотрели на меня с непонимаем в глазах.       Видимо, до Аннабет быстрее дошел смысл моей короткой фразы, именно поэтому она и подпихнула Перси в мою сторону. Как только я собиралась идти дальше, мой взор привлек свет, а рецепторы уловили аромат цветов и… любви? Что? Неужели сама Афродита? — Здравствуй, Кларисса. Я ждала тебя, — буднично произнесла Богиня.       Яркий свет залил коридор, и мы с Богиней оказались в… центра Нью-Йорка?! Люди куда-то спешили, каждый по своим делам, не замечая нас. Как это жалко выглядит со стороны. Бегают, как муравьишки, не зная, что их жизнь одна сплошная фальшь. — Я давно ждала встречи с тобой, маленький ангелочек. Не перебивай меня только, пожалуйста. Ты, наверное, поражена тем, что я назвала тебя ангелочком? Ну, осмелюсь заметить, что темно-русый оттенок волос тебе идет намного больше, чем блонд. Да, я знаю, что твоя мать была белокурой и утонченной женщиной. И ты, наверняка, никогда не задумывалась о том, почему вы с Аннабет так легко находите общий язык? Вы сестры, Кларисса. Дальние родственницы, причем не по божественной линии, а по человеческой крови. У мистера Чейза — я сейчас имею в виду не отца Аннабет, а ее дедушку — был брат, хотя мало кто о нем знал. И у этого еще в то время молодого прекрасного мужчины была дочь. Твоя мать. Он очень любил Роксану, но она все же сбежала из дома, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Она тогда полюбила гитариста из местной группы. От него и взяла фамилию Стигинг. Красивая фамилия, правда? Они поженились, но, к сожалению, семейная жизнь не заладилась. Он просто втаптывал твою мать в грязь каждый раз, как только на горизонте появлялись его знакомые или друзья. Скажу тебе честно, они были красивой парой. Джек растоптал чувства твоей матери, просто и легко, как будто ничего священного между ними и не было. В отчаянии твоя мать была несколько недель. Депрессия сковала ее разум, она не смогла держать такой груз в душе и хотела броситься под поезд. Вместо этого она встретила Ареса. Мимолетный роман, но она полюбила его, осознав, что к Джеку испытывала просто привязанность. Ей нравилось, что Арес всячески старался уделить ей свое внимание. Ох, например, тот исторический ужин и тот подарок… Она знала, что Арес — Бог, но ей было на это наплевать. А потом он исчез, и вновь сердце Роксаны было разбито. Эта пустота заполнилась только тогда, когда родилась ты. Она нашла силы забыть Бога войны, отдавая всю себя напрочь тебе и забывая обо всем на свете. В девять лет ты уже начала проявлять свой характер, и Роксана продержалась, к сожалению, лишь два с половиной года. Я наблюдала за твоей матерью. Мне было безумно интересно узнать о том, выдержит ли она. Ты не знаешь этого, но она замужем сейчас и вынашивает маленькое чудо. И каждый день перебирает твои фотографии. Когда ты попала в лагерь, то с таким усердием красила волосы, причем не краской, а хной и басмой. Для меня это было удивительно, ведь краска не долговечна, поэтому рано или поздно бы смылась, но не хна и, конечно же, не басма. Ты превратилась в совершенно другого человека. Твоя мама бы тебя не узнала… Два месяца назад ты видела ее, Кларисса, но сама даже того не поняла. И она не узнала тебя. Я бы тоже не узнала. Красивая девушка с гордой походкой, карими, как темный шоколад, и подведенными аккуратными стрелочками глазами, милой, невинной, но настолько уверенной улыбкой. Походка лидера. От тех юбочек и следа не осталось. Ты была просто принцессой. А ты помнишь, как Роксана тебя называла? «Мой ангелочек». Но как иначе она тебя называла за твое умение привлекать внимание? Вот интересно, ты вспомнишь? А она искренне верит, что ты жива. Знаешь, что самое, по-моему мнению, обидное? Ты предпочла забыть все. Поменяла фамилию, поменяла имя, внешность, даже то, что любила твоя мать больше всего на этом свете — твои голубые, практически синие глаза. Ну как, хорошо с линзами? Ла Ру. Хах, занимательно. Лариса и..? Ответь сама, я ведь знаю, что ты помнишь. Наверное, это все, что я и хотела сказать. А вот подсказка всем полубогам: Гефеста вы найдете там, где будут ваши руки творить чудеса. На этом не прощаюсь, еще встретимся. Помни, Лариса, она любит тебя. И не думай иначе. Слова — это слова, тем более, ничего не значащие, брошенные в порыве гнева. Сорви маски, сломай окружающим мозг. Как видишь, не только Перси хранит чужие тайны.       Яркая вспышка света, которую я только чудом не заметила из-за льющихся слез, перенесла меня в Лабиринт. Я чувствовала, что истерика подходила все ближе. Теплые руки уже обнимали меня, и я осознавала, что это Аннабет. Она нежно поглаживала меня по спине, пытаясь успокоить, но результата это не принесло. Ноль, полный ноль. Слишком личное, слишком сильно хотела это забыть.       Но вот зачем? Зачем Богиня сказала мне все это? Чтобы сделать еще больней? Или Боги опять что-то задумали? Я вся содрогалась в рыданиях, не зная, куда себя деть от всего… этого. Единственное, что я знала точно, так это то, какое именно прозвище имела в виду Афродита.       «Руди» — четыре буквы, которые причиняли намного больше боли даже тысячи ножевых ранений тупыми ножами.