Старая дорога из разбитой брусчатки лежала вдоль тёмного и пугающего леса. С другой стороны расстилались покрытые снегом заброшенные поля и пастбища. Лошади, выдыхая буквально клубы белёсого пара, шли по припорошенной тонким снежным слоем дороге, оставляя за собой полосы следов. Двое путников двигались этой холодной ночью по тёмному пути неизвестно куда и зачем. Тёплые плащи прятали их лица, и только выглядывающий из-за туч месяц наблюдал за ними на этом опасном пути.
— Джерар, — зовёт, вновь поёжившись, Уртир, — нам ещё долго?
— Почти приехали, — отзывается некромант, вглядываясь в лесную чащу впереди. Главное не пропустить поворот, ведь всё так заросло за прошедшие десятилетия…
Подготовка к ритуалу призыва могла бы изрядно затянуться, не будь Наставник Фернанадеса по своей натуре человеком дотошным и внимательным. Так уж заведено, что тёмные колдуны всегда стараются не выполнять столь опасный ритуал в любом понравившемся месте. Для этого они используют специально отведённые, так называемые, Проклятые места. Опытные чернокнижки знают, что своим присутствием, даже краткосрочным, демоны оскверняют земной мир, наносят ему рану, которая никогда не зарастает легко и просто. Она «гниёт», и место, куда ступал демон становится проклятым, осквернённым. Всё живое бежит оттуда, а люди начинают болеть страшными недугами и вскорости умирают. Даже если ритуал проводится верно, ни один защитный барьер не защитит от демонской скверны. И Джерар не собирался нарушать это общепринятое правило. Ему бы, наверное, пришлось потратить кучу времени на поиски ближайшего проклятого места, но благо в своих записях старый Мастер указал практически все, которые знал. И вот, некромант и ведьма отправились к ближайшему от дома Уртир. Хотя, им всё равно понадобилось потратить почти весь день на дорогу.
Тут в плотной стене лесной чащи мелькает провал, и Джерар, придержав своего коня, сворачивает в сторону. Уртир ведёт свою лошадь за ним, скоро обернувшись и оглядевшись, но за ними никто не следил. Один лишь месяц ронял свои мягкие серебряные лучи на заснеженные равнины.
Под высокими кронами резко стало темно, а лошади начали взволновано фыркать и упрямится. Джерар еле слышно прошептал заклинание, и невидимый барьер окружил их, ограждая животных от источника их взволнованности. Уртир же в свою очередь, сняв перчатку, взмахнула рукой, и с кончиков её пальцев сорвались желтоватые огоньки, похожие на крупных светлячков. Они повисли над головами путников, освещая всё вокруг мягким светом. А Милкович, натянув обратно перчатку, вновь поёжилась, но уже не от холода, а от чего-то тёмного и пугающего, что ползло прямо из лесной чащи. Барьер, установленный некромантом, защищал лишь лошадей — созданий не наделённых разумом, а лишь чутьём и инстинктами. Людям же он помогал только самую малость, и чем дальше они двигали по полузаросшей лесной дороге, тем больше страх закрадывался в душу ведьмы.
Джерар неотрывно смотрел перед собой. Путь их лежал к некогда крупной и очень древней церкви. Несмотря на расположение в такой глуши, церковь эта была знаменита на весь Фиор. Многие прибывали даже издалека, чтобы под её сводами обратиться со своей молитвой к Всевышнему. Но вот однажды, кому-то из выскочек Святого Ордена взбрела в голову «гениальная» идея: призвать демона и сразить его. Они даже разыскали чернокнижника, пообещав ему помилование взамен на помощь. Но среди тёмных колдунов в принципе нет идиотов, и тот знал, что никакой милости ему не будет, а потому и не стал предупреждать заносчивых рыцарей Ордена об угрозе этой встречи. И ритуал был проведён. Естественно, никакой платы за призыв демону предоставлено не было. И озлобившись, он уничтожил всех, кто был рядом. Прославленные рыцари Святого Ордена оказались лишь немощными детишками в сравнении со взбешенным демоном. Нечистый даже чёрнокнижника не пожалел: сожрал его душу вместе с остальными. С тех пор это место проклято. Никакая святость земли и столетия непрерывных молитв ни на секунду не ослабили исчадие Преисподней, хотя как раз на это рыцари и рассчитывали, когда выбрали именно это место. Что тут скажешь? В неведении — погибель. Но конечно, Джерар глупцов этих не жалел. Тёмного колдуна может и жаль, но не их.
Вдруг деревья стали редеть и, наконец, расступились, открыв вид на заброшенную давным давно церковь. Стоило признать, когда-то это здание было действительно красивым. Видно, что над ним усердно работали. Круглое окно-роза под полуразвалившейся крышей, покатые каменные выступы, прямоугольные колонны, арочные входы и окна, в одном из которых даже сохранилась выцветшая стеклянная мозаика, и громадные дыры — последствия времени или давней битвы с демоном? Впрочем, это было не важно. Некогда величественное здание выглядело унылым и даже пугающим. По небольшой круглой площадке перед входом гулял просто ледяной ветер, а лес обступил церковь со всех сторон. Снега отчего-то вокруг не было, зато в лучах выглядывающего из-за туч полумесяца мистически светился белый туман, скользящий над землёй по ветру. И не смотря на ветер, вокруг стояла абсолютная тишина. Не скрипнет ветка, не зашуршит в лесной чаще зверь. Всё живое давно покинуло эти места. Только деревья — чёрные и искорёженные — стояли вокруг, покачивая ветвями.
— Миленько, — пробормотала под нос Уртир, поравнявшись с Джераром, который остановил своего коня прямо напротив входа на круглой площадке.
— Ну ещё бы, проклятое же место, — усмехнулся некромант и ловко опустился на землю.
Ведьма последовала его примеру. Привязав лошадей к толстой ветви, которая клонилась к самой земле, двое направились в чёрную арку, что была когда-то входом. Дверей на петлях видно не было. Видимо, давно с них упали.
— Слушай, — вдруг произнесла Уртир, — а как же мы там круг призыва чертить будем? Там, наверное, всё в руинах и мусоре. Мы пол ночи будем только площадку очищать.
— У проклятых мест есть один несомненный плюс для чернокнижников, — отозвался Джерар, стягивая с ладоней зимние перчатки. — Раз они становятся проклятыми только после призыва демона, стало быть, печать там уж имеется. И ты ещё попробуй найди идиота, который бы сунулся в подобное место, чтобы её стереть.
— Оу, значит, там уже всё готово? — приподняла брови ведьма.
— Ага, — кивнул Фернандес, доставая из-за пазухи чёрную тонкую книжицу — походный блокнот, в который он сам начал делать записи на манер своего Наставника. Туда он и вписал заклятие призыва, чтобы лишний раз не сомневаться в своей памяти.
— Предусмотрительно, — усмехнулась Милкович. — Я тоже кое-что предусмотрела.
— О чём ты? — спрашивает Джерар, пока они проходили под арочными сводами и направлялись к центральному залу.
— Да вот, — Уртир вытянула из-под тёплого плаща небольшой плоский камешек на шнурке, — почти весь день убила, пока получилось, как надо.
— А, твоя идея с переносными воротами телепорта?
— Ага, — отозвалась с довольной улыбкой ведьма. — И мне понадобится любая ровная стена два на два метра и самая толика Силы, чтобы открыть портал домой. Так что теперь, если этот демон потреплет нас, мы быстро сможем вернуться обратно.
— Отлично. Тогда давай приступать, — произносит Джерар и останавливается.
Впереди было пустое пространство. Все скамейки были составлены в стороны, некоторые были разбиты в щепки осколками камней, что отвалились от стен. Кое-где валялись толстые балки, упавшие с потолка. Светлячки, которых создала Уртир ещё в лесу, послушно висели рядом, освещая всё вокруг. Круг призыва же чернел толстыми линиями на каменных плитах под ногами. Только старые листья мешали увидеть его полностью. Но вот, Джерар взмахнул рукой, и резкий порыв ветра размёл их по округе, очистив печать.
— Да уж, такое я ещё не видела, — произнесла Уртир, разглядывая перевёрнутую пентаграмму, которая была включена в шестиугольник, а тот в свою очередь в ещё больший круг. Несколько дополнительных печатей были изображены внутри каждого из пяти углов звезды. Руны дублировали только большой и малый круг печати.
— А я видел, но… Этот какой-то другой, — Джерар задумчиво разглядывал печать.
— В смысле? — обернулась к нему Милкович.
— В печати, которой пользовался Мастер, не было этого внешнего круга. Был просто ещё один малый в самом центре. А здесь же внутри только Нигриор — символ Сатаны. Чтобы это значило?.. — И некромант трёт пальцем подбородок, но тут же дёргает плечом. — Ладно, не важно. Не думаю, что это существенно поменяет ритуал. Заклинание призыва всё равно одинаково везде и всюду.
— Эм, ладненько, — протянула Уртир и сделала шаг назад. — Я лучше сзади постою, барьеры защитные постараюсь воспроизвести.
— Да, лучше отойди, — соглашается Джерар и вновь пробегает глазами по заклинанию из блокнота.
Вдруг холодный ветер резко начал подвывать где-то под разрушенной крышей, а Милкович поёжилась от холода. А вот некроманта это, кажется, даже не задело. Подняв над печатью ладонь, Джерар тихо начал бормотать заклинание. Морион на его руке сверкнул, «просыпаясь».
Заклинание состояло из двух «актов»: открытие врат и собственно призыв демона. И пока Фернандес читал первую часть, ничего особенного не происходило. Но вдруг резкий порыв ветра ударил в спину, отчего Уртир даже пошатнулась и изумлённо распахнула глаза: это был порыв тёплого, почти жаркого ветра. Тут чёрные линии печати медленно начали светлеть. Похоже было, будто они тлели изнутри. А вскоре и чёрный дым потянулся от круга призыва по полу. Воздух нагрелся. И вдруг Милкович резко зажала рот и нос ладонью. Сера. Этот отвратительный запах протухших яиц повис вокруг. Ведьма посмотрела на некроманта, но тот даже не дёрнулся, продолжая читать длинное заклинание. Кажется, ему было глубоко побоку на неприятный «аромат» из Преисподней. Он был сосредоточен на другом. Читать заклинание оказалось неожиданно сложно, будто что-то мешало ему произносить слова. Но Джерар упрямо, практически через силу продолжал твердить на тёмном языке чернокнижников. И вот последнее слово первой части громко срывается с тонких губ, и горячая волна проходит по всему залу, обдав жаром.
У Уртир спёрло дыхание, а все защитные барьеры просто смело вместе со светлячками. Она руками невольно сжала горло, борясь с приступом рвоты, что вызвала вонь серы. Однако, ведьма всё никак не могла оторвать взгляда от того, что было впереди: прямо перед некромантом на полу зияла громадная чёрная дыра, из которой выползал чёрный дым и вырывался жар. Края дыры были обуглены и даже кое-где тлели, а по каменным стенкам медленно сползала самая настоящая лава. И горячий ветер продолжал нести запах серы и далёкий пугающий то ли шепот множества голосов, то ли стоны.
И вдруг немыслимый ужас, пробирающий до дрожи в коленках пробирается в душу Уртир, заставив сжаться и упасть на колени. Зубы её начали стучать от страха, что никогда не происходило раньше, а в голову сами начали лезть воспоминания её прошлых деяний. Прегрешений… Воистину, она ведь грешница перед лицом Преисподней…
Тут, страшный и скрежещущий голос доносится до её ушей, и ведьма закрывает рот рукой, чтобы не закричать. Но наваждение спадает, и она понимает, что это Джерар вновь продолжил читать заклинание. Однако теперь он говорил громко, с уверенной интонацией Повелителя Сумерек. Так же он читал и во время призыва Владык из Сумрака. И голос его не дрожит ни капельки. В отличии от Уртир, которую крупно трясло от лютого ужаса…
Вдруг, Милкович замечает, что низ плаща Джерара тлеет. И чем больше она смотрела, тем больше он начинал тлеть. Всполохи огоньков поползли по спине к голове колдуна, и вот уже пламя мелькает меж синих прядей. Тут Уртир замечает, как тонкие полоски тёмной крови стали стекать по вискам и щекам Фернандеса. И ведьма резко поднимается: что это она расселась?! Он ведь заживо сгорает, а сам и не замечает! Всё продолжает громко читать заклинание.
— Джерар! — зовёт через силу Уртир. В горле ужасно сухо, так что слова отзывались самой настоящей болью. — Джерар, хватит! Прошу тебя!
Но некромант даже не обернулся, он всё продолжал читать на тёмной языке. А пламя уже практически обхватило его с головой.
— Джерар! Ты умрёшь! Остановись! — кричит Милкович. А в ушах её бьётся пульс так громко, что она и себя еле слышит. Ещё и эти голоса… Они все говорят одновременно, мешая ей дозваться до колдуна. Но она не отступит! — Джерар, ты слышишь меня?! Прошу, пойдём домой! Это невозможно! Джерар!
— Я же велел тебе не мешать! — вдруг резко оборачивается Фернандес и грозно смотрит на ведьму.
И та делает шаг назад. Смотрит в такое знакомое лицо и чувствует, как стынет кровь в венах от ужаса.
На неё смотрел не Джерар…
Волосы уже горят, лицо мертвецки бледное, по впалым щекам всё льётся почти чёрная кровь из глаз, а вместо самих глаз — тёмные и бездонные провалы, только лишь ярко-красные огоньки, словно тлеющие угольки, на месте зрачков.
Это был демон.
И когда он снова отворачивается, Уртир делает шаг назад. Ужас сковал её всю, но одна мысль, что прочно засела в её голове, толкала её назад.
Бежать. Срочно бежать. Иначе она тоже станет живым факелом с чёрными провалами вместо глаз. И Джерар её уже не спасёт. Её никто не спасёт. Никто…
Ноги сами делают шаг назад. Потом ещё. И ещё. Уносят прочь от двери в Преисподнюю…
* * *
Джерар, стёр пот со лба и с висков тыльной стороной ладони, в которой сжимал блокнот. Было невыносимо жарко, но пока терпимо. В голову пытались залезть мысли о прошлом, его тёмных и непростительных делах, жертвах его магии, но некромант от них сразу огородился и гнал прочь. Ему прекрасно было известно, что это Преисподняя так давила на него. Пыталась запугать, запутать, подчинить, но не тут-то было. Мастер ещё в прошлый раз рассказал, как справиться с наваждением, которым страшила Преисподняя призывателя. Правда, Уртир там что-то пыталась ему сказать, но Фернандес всё равно ничего не слышал из-за потустороннего шума, что вырывался прямо из дыры. Но это не важно, ведь он почти закончил. Вот последнее слово и…
Резко опустилась тишина. Шум исчез. Ветер утих, но из дыры вместо чёрного дыма пополз красный. И Джерар опускает ладонь, усмехаясь. Надо же, какой «красавец» к нему явился…
Достаточно высок и худощав, кожа словно из тёмного металла, а нижняя часть тела до пояса укрывалась в чёрной дымке. Жилистые руки сложены на голой груди, и длинные чёрные когти сразу бросались в глаза. Лицом Демон был похож на средних лет мужчину с длинным крючковатым носом, острым выступающим подбородком и выпирающими из-под верхней губы желтоватыми клыками. Презрительно прищуренные глаза с густыми и нахмуренными бровями напоминали тёмные провалы с красными угольками вместо зрачков. Они то и дело вспыхивали искорками, когда Демон облизывал своим длинным и раздвоенным, как у змеи, языком тонкие в трещинах губы. Ну и конечно же, самым выдающимся у этого адского исчадия были длинные и закруглённые назад рога. Просто прелесть какая-то…
— Воззвал к силам Ада, некромант? — вдруг произнёс Демон, и голос его был совсем не ужасен. Приятный баритон с лёгкой хрипотцой. Кажется, так и должен говорить Искуситель. — Видать, совсем отчаялся?
— Можно и так сказать, — отзывается Джерар, стискивая пальцами блокнот. Теперь, главное не совершить ошибку. Да уж, даже с Сумраком было легче справиться, чем с этим. — Мне нужны ответы на вопросы…
— Один, — вдруг резко перебил Фернандеса Демон, подняв указательный палец с длинным и острым когтем. — Я дам ответ на один вопрос, так что формулируй мысль верно, некромант. И да, плата.
— Она есть, — скрывая раздражение, поднял руку тёмный колдун. Морион на его пальце сверкнул в этот раз кровавым.
— Интересный камень. Не каждый решится надеть его на свою ладонь, еще и управлять им. Ты очевидно любишь риск, некромант, — усмехнулся Демон и вновь облизнул губы. Угольки в тёмных провалах вновь вспыхнули.
— Да, вполне, — кивает Джерар. — Мой вопрос таков…
— Сначала плата, — вновь перебивает нечистый, требовательно вытянув вперёд ладонь. — А то были тут до тебя халявщики. Хочешь повторить их судьбу?
— Нет. Ладно, — процедил колдун, стягивая перстень с пальца. — Тут почти десять тысяч смертных душ. Я ещё никогда столько не накапливал, и надеюсь, что этого хватит.
— Десять тысяч? — вздёрнул брови Демон, вроде бы изумляясь, но в следующую секунду он вдруг громко расхохотался, закинув голову назад. — Нет, нет, некромант. Моя помощь стоит ста тысячи душ.
— Ты с ума сошёл? — невольно сорвался на крик и без того нервничающий Джерар. — Подобное просто немыслимо! Я и десять с тяжким трудом собрал, а ты ещё и издеваться удумал, нечистый?!
— Следи за языком, некромант, — погрозил пальцем Демон и вдруг резко шагнул ближе к Фернандесу, нависнув над ним. С тонких губ пугающим шипением сорвалось: — Я ведь вас, тёмных, на дух не переношу. Вы словно мухи надоедливые всё жужжите над ухом и жужжите. Лезете в Ад, как к себе домой, ещё и вызывать нас словно своих слуг смеете. А уж этот ваш выскочка, что столько наших заточил своим колдовством. Лично бы в пекло уволок, но исчез засранец. Уже столько столетий ни слуха, ни души.
— «Зереф?..» — невольно подумалось Джерару, пока сердце начало колотиться о рёбра, а в нос лез отвратительный смрад изо рта Демона.
— И уж мне бы разорвать тебя прямо здесь и сейчас, — всё продолжал нависать над колдуном Демон, но вдруг резко отстранился, — но не стану.
— П-Почему это? — нервно усмехнулся Фернандес, невольно сглотнув от испуга.
— Я вижу тебя насквозь, некромант, — произнёс своим хрипловатым голосом Демон, вновь сложив руки на груди. — Твои страхи, сомнения. Все твои грехи. И ты достоин за них Ада, как никто другой. Однако… Ты уже побывал в Аду.
— Ох, интересно даже, когда это? — пробормотал под нос Джерар, и Демон усмехнулся, оскалив клыки:
— А ты уже забыл? То «безмятежное» столетие?
— Я… Я правда был… — прошептал колдун, чувствуя, как колени задрожали и руки затряслись. Картины заточения — призраки, вонь и ужасающий жар — вновь пробрались в его голову, заставляя сжаться от отчаяния.
— Неужели ты и правда думал, что Старуха не забрала тебя, потому что ты был её любимчиком? Не-ет, это Мы не дали ей пройти к тебе и лишить такого «чудесного» времени. — И Демон вновь расхохотался. Но так же резко замолчал. — Но ты всё же не умер, и душа твоя осталась в мире смертном. И то, что ты делаешь сейчас на самом деле не столь уж плохо. Для Нас. Сейчас ты несёшь отчаяние и страх сотням тысяч и даже миллионам душ. И Мы становимся сильнее. И только поэтому я не убью тебя. Впрочем, даже не надейся, что я стану скакать для тебя послушной собачонкой из-за этого. Десять тысяч душ и ответ на один вопрос. Делай свой ход, некромант!
— Что за заклинание заперло Сумеречных Владык в Сумраке?! — невольно выкрикнул Джерар, до боли стискивая ладонью свой блокнот.
— Ты мог узнать всё, что только душе угодно… — протянул Демон. — Но хочешь знать это? Чтож, хорошо. Узри же истину глазами того, кого столь люто ненавидишь.
И не успевает Джерар и слова сказать, как Демон стискивает его голову рукой, закрыв глаза и впиваясь когтями под кожу. Боль не успевает его настичь, а перед взором уже расплылась тёмная картина…
* * *
Впереди тронный зал, в котором царил полумрак. Несколько силуэтов стояли перед ним. В одном легко угадывалась широкоплечая фигура Байро в белых доспехах и с неизменным посохом. Справа от него сморщенный и лысый старик, что дрожащей рукой опирался на тросточку. И напротив третий силуэт, укутанный с головой в плащ. Ни лица, ни фигуры не разгадать.
— Это точно избавит моё королевство от этих исчадий Ночи? — вдруг Он произносит хриплым и таким ненавистным голосом. С Его губ срываются слова, но Он может лишь послушно открывать рот и сидеть на троне перед тремя людьми. И как же Ему было ненавистно сейчас ощущать себя в ЕГО шкуре.
— Не сомневайтесь, Ваше Величество, — дребезжащим голосом произносит старик.
— Тело умрёт, лишившись головы, мой Король, — добавляет Байро. — Так что думаю, стоит довериться нашему новому союзнику.
— Что ж, хорошо. И что же это будет?
— Заклинание изгнания нечисти. Хаелдим, — вдруг произносит силуэт в плаще. И этот хриплый голос мог одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине.
И в тронный зал заползает туман, поглощая троих людей и трон, на котором сидел Он…
* * *
Реальный мир возвращается вместе с болью. Джерар хватается за запястье Демона, что продолжал сжимать его голову, и чувствует, как начинает жечь ладонь. Но это жжение затерялось где-то на фоне невыносимой боли от, кажется, буквально плавящихся глаз. Тьма и боль… Он стискивает зубы, борясь с криком из последних сил.
Вдруг ухо обдаёт горячим дыханием:
— Десять тысяч душ и твой Дар — вот что стоит правда. Скажи спасибо за мою щедрость, некромант. Ты легко отделался.
И тут Демон резко отшвыривает Джерара в сторону. Фернандес ударяется о стену спиной, вскрикнув, и заваливается на пол, тут же теряя сознание…
