Тайная дочь

      Милдред около часа провела за написанием строк, прежде чем ей позволили уйти. Увидев, что девочка выходит, мисс Кэкл спряталась за стеной, чтобы та её не заметила. Как только студентка исчезла в глубине коридора, мисс Кэкл вошла в лабораторию. Констанс быстро подняла голову, услышав, что дверь открылась, и уже приготовилась накричать на того, кто осмелился войти без стука, но увидела мисс Кэкл.       — Мисс Кэкл, что происходит? — с осторожностью поинтересовалась она, стараясь не называть директрису по имени в своём кабинете.       — Пройдите ко мне в кабинет, мисс Хардбрум, нам нужно срочно поговорить, — сказала мисс Кэкл.       — Но я ещё не закончила проверку, это не может подождать?       — Нет, не может, — ответила директриса.       Констанс была удивлена её тоном, ведь обычно, именно так мисс Кэкл разговаривает с провинившимися ученицами, чаще-всего с Милдред. Мисс Хардбрум понимала, что что-то произошло, поэтому она встала и последовала за старой ведьмой по коридору, ведущему в её кабинет. Они зашли внутрь. Это была небольшая, но уютная комната, с письменным столом и стульями, а также шкафом, в котором обычно пряталась мисс Бэт. Амелия села за стол и подождала, пока коллега займет своё место.       — Что происходит между вами и Милдред? — спросила она.       — Что вы имеете в виду?       — Я видела, как вы смотрели на неё в лаборатории, словно были шокированы её присутствием.       — Я уверена, что вы увидели многое.       — Нет, но, может быть, вам есть, что мне рассказать?       Констанс посмотрела Амелии прямо в глаза. Директриса всегда была добра к ней, даже в те моменты, когда с ней было очень трудно найти общий язык, и поэтому Констанс не хотела ей врать. Она чувствовала, что Амелия — это тот человек, который не станет осуждать её за ошибки прошлого.       — Хорошо… Я не знаю, как вам это сказать, но Милдред моя дочь.       Амелия Кэкл замерла с открытым ртом. Она не ожидала услышать такие слова.       — Я не знала, что у вас есть дети.       — Это случилось до того, как я пришла в академию, и, прежде чем вы спросите, Милдред ничего не знает.       — Честно говоря, я не думаю, что держать Милдред в неведении будет справедливо.       — Я согласна с вами. Я пыталась найти способ рассказать ей правду, но не была уверена, что это хорошая идея.       — Это может и не быть хорошей идеей, но девочка имеет право знать.       Учителя продолжали свой диалог, совершенно не замечая, что входная дверь была приоткрытой. Этель Хэллоу — школьная задира и главный враг Милдред не спеша шла по коридору, как вдруг внезапно услышала небольшую часть разговора.       — Хорошо, я скажу ей. Я скажу Милдред, что я её родная мать.       Этель остановилась и изумленно вздохнула, этот голос принадлежал не кому иному, как её строгой учительнице зельеварения — мисс Хардбрум. Она не смогла сдержать злой усмешки, кажется, Хаббл-Баббл ни о чем даже не догадывалась, и Этель собиралась убедиться, что Милдред узнает обо всём раньше, чем мисс Хардбрум сможет ей рассказать.