Where I Belong

Персивалю потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, почему он проснулся на диване, а не в своей кровати или за рабочим столом, как обычно. Но, когда он резко вспомнил о причине, ему пришлось вновь убедить себя, что все это не было каким-то странным сном. Он сел и зачесал волосы, которые вновь упали ему на лоб, а затем решил проверить, не сошел ли он с ума. Он встал, пошел по коридору в спальню и открыл дверь так тихо, как только мог. Он определенно не сошел с ума. Ньют лежал свернувшись на его кровати и все еще крепко спал, взволнованность и тревога исчезли с его лица. Персиваль замялся из-за того, каким беззащитным и спокойным он выглядел, особенно по сравнению с тем, насколько он нервничал вчера. Он выглядел моложе. Более мирным. Решившись достать вещи из комода, не потревожив Ньюта, он вошел в комнату, подошел к комоду и достал вещи, чуть отличавшиеся от его обычной одежды. В конце концов, ему было необходимо смешаться с толпой в доках и, хотя он ненавидел переодеваться, сейчас это было необходимо. Он обернулся, чтобы убедиться, что не разбудил Ньюта или лечурку, которая спала на подушке рядом с его головой. Он хотел дать Ньюту поспать так долго, как тот может. Ему могут понадобиться все силы, что он восстановит к сегодняшнему дню. Персиваль занял себя обычной утренней рутиной. Он принял душ и переоделся в выбранную одежду – черные штаны с подтяжками, белая рубашка с закатанными рукавами и тремя верхними расстегнутыми пуговицами – и, с некоторым сопротивлением, не стал аккуратно зачесывать волосы назад, оставил так, чтобы они лежали немного в беспорядке. После он пошел на кухню и задумался. Обычно он просто готовил себе кофе и читал газету, но… Ньюту нужно было съесть что-то. Нужно было поддержать силу. И, хотя его кухня была довольно пустой, Персиваль нашел то, что ему требовалось, чтобы сделать яичницу с тостами. Пока заваривался кофе, он принялся за работу. Хотя он не готовил как не-маги. Это было бы слишком. К тому времени, как он закончил, Ньют, наконец, вышел из спальни. Он все еще выглядел сонным, его волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно, что тоже кое о чем говорило. Как только он очутился в дверном проеме, то остановился и уставился на Персиваля, будто парализованный. Персиваль нахмурился в недоумении. – Все нормально? – спросил он, и Ньют открыл рот, чтобы что-то сказать, но будто передумал. Потом он все же ответил, немного заикаясь. – Ты, ммм… переоделся, – выдавил он, и Персиваль осмотрел свою одежду. – Мне нужно выглядеть уместно в доках, – объяснил он. – Никто в таком месте не будет носить полный костюм, уверяю тебя. – Да. Я просто… ты, мм… Я не ожидал этого. Персиваль действительно не понимал в чем дело. Он откинул это и сделал еще глоток кофе, затем он отложил газету и использовал беспалочковую магию, чтобы передвинуть еду с плиты на тарелки на столе. – Иди завтракать, – сказал он, и Ньют бездумно кивнул, подходя к столу. Лечурка все еще висела на его плече и смотрела на Персиваля с подозрением. Ньют сел и с интересом посмотрел на еду. – Что это? – спросил он, когда Персиваль сел напротив него. – Яичница с тостом, – сказал Персиваль и увидел, что Ньют собирался тронуть яичницу руками. Он прокашлялся, быстро останавливая тритона, и демонстративно поднял свою вилку, чтобы взять кусочек. К счастью, Ньют, как казалось, понял, в чем дело. Он взял вилку и, хотя его движения были довольно неуклюжими, научился пользоваться приборами довольно быстро. Тем лучше. Это явно не тот урок, который Персиваль был готов ему дать. – Это остается здесь, – добавил мужчина, указывая на лечурку вилкой, и Ньют нахмурился. – Почему? Ему не нравится быть одному. – Ему больше не понравится, когда у тебя появятся плавники и на тебе будет негде спрятаться. Это слишком опасно. Слишком большой риск, что они заметят, что он – оно – с нами, и заберут. Ньют не выглядел счастливым, но не стал спорить. Лечурка издала в сторону Персиваля грубый звук. – Ему не нравится, когда его называют «оно», – сказал Ньют мягко после нескольких мгновений тишины, его взгляд был направлен на тарелку. Персиваль пожал плечами. – Извини, мне кажется что то, как я его называю не так уж важно, учитывая, что мы пытаемся поймать темного волшебника. – Ты не называешь меня «оно». – Ты другой. – Потому что могу использовать магию? Когда Персиваль поднял глаза, то наткнулся на взгляд Ньюта, в котором была тревога и тень боли. В то же мгновение Персиваль осознал, что на этот вопрос не было безопасного ответа. Нет, причина была не в магии, но… Он не мог объяснить здесь и сейчас. Это было слишком сложно, даже для него. – Думаешь, сейчас самое время для этого? – сказал он, и Ньют вздрогнул, совсем немного. – …нет, я думаю, что нет, – пробормотал он, и Персиваль вздохнул. Хорошая работа; ты сделал все только хуже, подумал он, убирая тарелку. – Ньют, извини. Я не хотел- – Нет, я понимаю, – отрезал он, избегая смотреть на Персиваля, его плечи были опущены ниже, чем обычно, – Нам надо поймать волшебника, а потом ты доставишь меня домой. Названия не так уж важны для этого. – Ньют- – Разве ты не собирался снова обучать меня заклинаниям? Тишина, наступившая после, была смущающей, некомфортной, она висела в воздухе, словно тяжелое одеяло. Персиваль знал, что сказал абсолютно не те слова, знал, что расстроил Ньюта, но не был уверен, что он знает слова, которые бы это исправили. Даже если бы он знал, это потребовало бы раскрыться так, как он никогда не делал до этого. Высказать вслух вещи, которые он пока не готов высказать даже самому себе. – Тогда начнем, – сказал он, вставая и допивая кофе, – Тебе надо переодеться. Мы пойдем на улицу. Как только Ньют переоделся, а лечурка согласилась остаться дома в безопасности, Персиваль аппарировал с Ньютом в глубину центрального парка. Он немедленно наложил защиту, призванную держать не-магов подальше, Ньют смотрел на него с интересом. – Что ты делаешь? – Проверяю, чтобы не-маги нам не помешали, – объяснил он, закончив, – Это не то заклинание, о котором тебе стоит волноваться. Мы начнем с создания и разрушения щита. Персиваль отошел от Ньюта на достаточное расстояние и с помощью палочки создал щит впереди себя, вроде того, что окружал ящик, в котором держали Ньюта. – Это Протего, заклинание, создающее щит, отражающий заклинания. Обычно оно невидимое, но я сделал его видимым, чтобы ты четче понимал, что делаешь. Ньют подошел к щиту и нажал на него рукой. Персиваль вздохнул, когда магия потекла сквозь него, как поток. Его щит треснул, и магия прокатилась по коже, как электричество. Ему пришлось опустить щит, чтобы восстановить осанку. – Извини! – воскликнул Ньют, и Персиваль покачал головой. – Все нормально. У тебя просто… много магии, сдержанной внутри. И она пользуется любым выходом, какой находит, – объяснил он. – Попробуй. Вытяни палочку в ту сторону, в которой ты хочешь, чтобы возник щит. Представь его и его силу. Ньют глубоко вздохнул и кивнул, вытаскивая палочку. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем щит неожиданно появился. Он был настолько сильным, что стал видимым, искры скользили по его поверхности, а трава прогибалась у основания. Персиваль засмеялся. – Теперь видишь? Слишком сильная магия – не всегда плохо. Защитные заклинания получаются довольно естественно, – отметил он. Ньют рассеял щит, гордо улыбаясь. Персиваль мог привыкнуть к этой улыбке. – Тогда приступим к следующей вещи. Разрушение щита, – сказал он, вновь создавая щит. – Я знаю, что ты можешь использовать магию разрушающим образом. Все что тебе надо, это сосредоточить свою атаку на точке в середине щита. Чем больше силы ты приложишь к одной точке, тем больше вероятность, что он сломается. У Ньюта не получилось сделать это так просто. Персиваль бы не оказался там, где он есть сейчас, если бы создавал щиты, которые легко сломать. Они работали над разрушением щита несколько часов с небольшими перерывами на отдых. В конце концов, у Ньюта получилось расколоть щит Персиваля с первых трех ударов. Прогресс был больше, чем у старших авроров, тренировавшихся месяц. Это точно было чем-то, чем можно гордиться, и Ньют, казалось, был счастлив. Он буквально оживал, когда учился чему-либо. Он сдерживал эту свою часть так долго, что Персиваль видел его счастье, когда он узнавал, как на самом деле надо использовать магию. Он хотел научить Ньюта всему. Он хотел увидеть, как далеко его навыки могут развиться. Черт, любой будущий аврор с таким уровнем способностей попал бы в МАКУСА в одно мгновение. Но Ньют не был возможным аврором. И все еще существовала возможность, что он может потерять контроль над своей магией, и, если подобное случится, это будет ужасно. После обеденного перерыва они приступили к следующему заклинанию – Ступефай. Здесь Персивалю надо было быть осторожным. Он создал магических чучел для практики, потому что, если бы Ньют действительно использовал бы его на Персивале, его магия могла нанести намного больше повреждений, чем предполагало заклинание. Это стало особенно очевидно, когда первое магическое чучело осталось без руки после базового заклинания. Даже Ньют выглядел шокированным, когда Персиваль неверяще разглядывал масштаб повреждений. Они встретили Тину около здания МАКУСА в условленное время вечером. Она была одета как обычный портовый работник, достаточно, чтобы сойти за одного из них, по крайней мере. Они аппарировали ближе к месту встречи, где все еще стоял деревянный ящик для транспортировки. Персиваль не смог не заметить, каким обеспокоенным стал выглядеть Ньют, как только его увидел. – Хорошо. Нам надо подготовиться к передаче. Как только они появятся, мы задержим и арестуем их, – сказал Персиваль, будучи уверенным, что они с Тиной смогут справиться с парочкой прихвостней темного волшебника. Он глубоко вздохнул и поднял крышку деревянного ящика. После короткого движения палочкой внутри появился щит, заполненный водой. – Как мне превратиться назад? – спросил Ньют, окидывая ящик тревожным взглядом. – Тебе просто надо намокнуть, тогда ты превратишься обратно, – объяснил Персиваль, – Ты, эм… сначала стоит снять вещи. Мы оставим тебя на время. Он взял Тину за локоть и отвел подальше от ящика, отворачивая от Ньюта. Девушка выглядела немного взволнованной и постоянно дергала край своего рукава. – Вы в этом уверены, сэр? В настоящей форме он может подвергнуться риску, – сказала она мягко. – Я уверен, – ответил Персиваль без каких-либо сомнений. – Все должно выглядеть правдоподобно. Я защищу его. Если все пойдет хорошо, мы обойдемся без борьбы. Он услышал всплеск и повернулся, увидев Ньюта уже сидящим в открытой коробке. Одежда и палочка лежали на земле неподалеку. Персиваль уже забыл, насколько красивые у него были плавники. Чешуя переливалась в вечернем свете, а плавники на голове были крепко прижаты к затылку. Было очевидно, что он нервничал, его перепончатые руки буквально вцепились в край ящика. – Мне жаль, что нам надо действовать так, – сказал он Ньюту, подходя обратно к ящику. – Я позабочусь о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Хорошо? И, несмотря на все пререкания, что были у них сегодня, доверие все еще осталось. Ньют укусил губу острым клыком и кивнул. Тина собрала вещи и положила их вместе с волшебной палочкой в свою сумку. – Хорошо. Теперь надо опустить крышку и вернуть ящик обратно в доки, – сказал Персиваль, и Ньют неохотно опустился вниз, так, что он полностью оказался под водой. Персиваль вернул крышку на место и укрепил щит. Тот выглядел достаточно прочным снаружи, но, судя по их прошлому опыту, Ньют вполне мог сломать его, если ему это было нужно. Они с Тиной перенесли ящик в доки незадолго до заката. На всякий случай Персиваль поставил вокруг барьер, который не позволит не-магам увидеть происходящее внутри или случайно войти в его пределы. Это была последняя вещь, с которой он хотел разбираться, учитывая их дело. Им не пришлось долго ждать. Как только солнце закатилось за горизонт, они увидели вихрь аппарации. В тот же момент Персиваль осознал, что что-то пошло отвратительно не так. Всего семеро. Появилось семь волшебников, когда Персиваль увидел того, кто стоял в центре, он вытащил свою палочку. Игры кончены… Не было смысла маскироваться или пытаться наложить неожиданное сковывающее заклятие. Волшебник, стоящий в центре, был никем иным, как Геллертом Гриндевальдом. Одного его присутствия хватало, чтобы будто завеса из темной магии повисла в воздухе. Персиваль услышал, как глубоко вздохнула Тина за его спиной, краем глаза он увидел, как она тоже достала свою палочку. – Как старомодно. Идея обмануть моих людей была очень хорошей, – сказал Гриндевальд с самодовольной улыбкой, – Но, посмею сказать, что я намного умнее тебя, Персиваль Грейвс. И у тебя есть кое-что, что я очень-очень хочу. – Ты не можешь заставить его работать с тобой, – сказал Персиваль, его палочка была готова, несмотря на тот факт, что они с Тиной были в меньшинстве. – И ты знаешь, что он не будет этого делать. Гриндевальд засмеялся. – Ох, а я думаю, что будет, когда я с ним закончу. У меня – свои способы, у него – свои слабости, но сначала надо убрать вас с дороги. Вы довольно сильно мешали. Так жаль, что вы так привержены закону, иначе могли бы быть очень мне полезны. Персиваль попытался подавить волну отвращения при мысли об этом. Ему надо было подумать. Персиваль и Тина против Гриндевальда и шести его волшебников. Не было и шанса, что они выберутся отсюда живыми. Если только не… Он посмотрел себе под ноги. Они стояли в доках, на пространстве непосредственно между опорами, чего хватило для того, что он планировал. Если это сработает, Тина получит возможность забрать Ньюта отсюда. А еще если это сработает, у Персиваля будут большие проблемы. Обычно такой риск не стоил того, но возможность того, что Ньют попадет в руки Гриндевальда, была намного хуже. – Я не уверен, что ты настолько умен, Гриндевальд. Он обернулся и заклинанием разрушил щит на ящике Ньюта, вместе с самим ящиком. Тритон упал на землю со сдавленным криком, когда он вдохнул воздух. – Тина, аппарируйте в безопасное место, – приказал он, Тина начала было возражать, но одним движений руки Персиваль отправил ее к Ньюту. – Ох, нет, ты этого не сделаешь, – сказал Гриндевальд, поднимая палочку, и Персиваль понял, что время настало. Он направил палочку вниз, и пол под их ногами разлетелся на осколки. Этого было достаточно, чтобы остальные волшебники упали под воду, даже Гриндевальд запнулся и начал падать. Но доки начали разрушаться дальше, Персиваль почувствовал, как пол проламывается под его ногами, и он теряет равновесие. Еще он чувствовал, что уже поздно пытаться уйти. Он знал, что такое возможно и приготовил палочку, чтобы наложить заклинание для подводного дыхания, по крайней мере- -в этот момент заклинание Гриндевальда насквозь прожгло его болью, он ослабил хватку на палочке и упал в ледяную воду. Было такое чувство, будто он упал в ров, наполненный ножами. Холодная вода обжигала его кожу, каждый мускул болел при его попытке задержать дыхание. Он начал шевелить ногами в попытке добраться до поверхности, но везде вокруг валялись обломки, и он не мог понять, где был верх. Все вокруг было темным и болезненным, что-то будто проходило через его грудь, в легких перестало хватать кислорода, потому что у него не было ни шанса сделать вдох перед падением. Аппарация, щит, сделай хоть что-нибудь! Думал он лихорадочно, но когда он попытался сотворить заклинание, то понял, что боль и паника не позволяют этого сделать. Он не мог сосредоточиться достаточно для того, чтобы использовать хоть какое-нибудь беспалочковое заклинание. Это было бы забавно, если бы он мог о таком подумать, ведь только прошлой ночью Ньют предложил ему научить его плавать. Похоже, в конце концов, это было необходимо. Он не мог больше задерживать дыхание. Он вдохнул в поисках кислорода, но вокруг была только вода. Холодная вода, заставившая его мир вспыхнуть абсолютно новым видом боли. Голова пульсировала, грудь горела, он не мог совершить даже слабую попытку плыть снова. Когда его тело схватили, а перед глазами оказалась чернота, он мог лишь надеяться, что Тине удалось доставить Ньюта в безопасное место.