Where I Belong

Ньют понял, что что-то пошло не так, когда почувствовал магию, которую он никогда не ощущал раньше. Темную, почти удушающую. Каким-то образом он уже знал, кто это был, знал, что волшебник сам пришел за ним, а не послал кого-то. Ему бы хотелось слышать, что происходит, но голоса были заглушены щитом и водой. Поэтому, когда ящик неожиданно сломался и он упал на деревянный док, он не был к этому готов, у него не было времени как-либо отреагировать на то, что Персиваль откинул Тину к нему. – Персиваль-, – начал говорить он, в смятении и панике, но вдруг все вокруг начало ломаться. Доки раскололись между двумя группами людей из-за удара Персиваля, шесть волшебников немедленно погрузились под воду. Ньют увидел, как Тина вытащила свою палочку, сделала шаг вперед- -но темный волшебник направил два заклинания в их сторону и исчез, прежде чем пол провалился под его ногами. Персиваль отступил назад, Ньют почувствовал, как его сердце замерло, когда он увидел, как волшебник падает в ледяную воду. Он не умеет плавать. Он не умеет плавать, вот и все, о чем Ньют мог думать. За их спинами послышался звук аппарации, и Ньют сделал единственную вещь, которую мог, учитывая отсутствие палочки. Он сосредоточил всю свою силу для создания щита вокруг себя и Тины, тот появился в воздухе и выглядел как толстое наэлектризованное стекло. В этот момент темный волшебник поднял свою палочку и направил ее в их сторону. – Значит, он все же учил тебя, – пробормотал мужчина, через мгновение ухмыляясь и опуская палочку. – Мы скоро увидимся. И в следующий раз, похоже, твоего защитника здесь не будет, чтобы тебя спасти. Волшебник аппарировал с громким звуком хлопка. Ньют опустил щит, его сердце лихорадочно билось в груди, а в мыслях не было и намека на порядок. Как долго Персиваль был в воде? На какое время люди могут задерживать дыхание? У него не было ни единой догадки, но он знал, что время не может быть долгим, каждая секунда имела значение. – Сбрось меня! – крикнул он Тине в отчаянии, зная, что ползком он будет долго добираться до дыры в доке. Она кивнула с широко распахнутыми глазами и подняла его под руки, подтаскивая к краю и кидая. Вода была леденящей. Его жабры раскрылись, и он впустил воду, чтобы тело могло согреться быстрее, хотя на нем сейчас не было зимней чешуи. Это могло только помочь ему выровнять температуру. Запах крови в воде был таким сильным, что это было чересчур, даже для него. Так или иначе, он начал пробираться через обломки так быстро, как только мог, расчищая плавником воду вокруг до тех пор, пока не увидел что-то кроме осколков дерева. Черная и белая ткань, темные волосы. Это был Персиваль, и он не двигался. Ньют быстро поплыл в сторону Персиваля и почти добрался до него, когда что-то вцепилось ему в руку. Когда он обернулся, то увидел, что это был один из других волшебников. Он яростно зашипел, в этот раз ему не нужна была магия, чтобы защитить себя: он раскрыл боковые плавники и размахнулся хвостом. Удар пришелся точно по голове. Ньют подплыл к Персивалю и потащил наверх. Глаза мужчины были закрыты, а губы практически посинели от холода, темно-красное пятно испортило рубашку в районе груди. Ньют сделал единственную вещь, о которой мог подумать, ту же вещь, которую он сделал бы, если бы кто-то на его побережье был ранен: он пропустил воду сквозь жабры, извлекая кислород, закрыл нос Персиваля и прижал свой рот к чужому, передавая воздух. Не достигая поверхности воды, он остановился снова, чтобы передать Персивалю еще немного кислорода, несмотря на то, как странно было использовать легкие вместе с жабрами. Это была единственная возможность спасти кого-то из Морского Народа, если он неожиданно перестал контролировать свои жабры. Ньют мог только предполагать, – надеяться, на самом деле – что с человеком это тоже сработает. Наконец он достиг поверхности, все его плавники распустились для того, чтобы он оставался на месте, пока тритон искал Тину глазами. Она сидела на коленях у края дока, в ее руке была ее палочка и палочка Персиваля, она немедленно потянулась к нему вниз. – Возьми меня за руку и держи ее так крепко, как только сможешь! – прокричала она, Ньют схватился за ее руку, – скорее всего раня кожу своими когтями, но он все же не собирался ослаблять хватку – и почувствовал знакомое чувство затягивания в другое место. Он упал на жесткий деревянный пол в темной комнате, и Персиваль приземлился вместе с ним. Ньют немедленно сел и перевернул мужчину на спину, чтобы проверить дышит ли он, помог ли тот воздух, что он ему передал. – Я-я опоздал? – спросил он, когда Тина опустилась рядом с ними, наклоняясь и слушая дыхание мужчины. Спустя мгновение напряженной тишины она с облегчением улыбнулась. – Он дышит, – ответила она, и Ньют почувствовал, как плавники расслабляются. Тина не сидела без дела долго: она отодвинула рубашку Персиваля, чтобы осмотреть рану на его груди. Ньют поморщился. – Волшебник… ? – стоило начать ему, как девушка кивнула. – Да. Хотя, рана не такая плохая. У меня есть кое-что, что поможет, – сказала она, поднимаясь и выходя из комнаты. С места, где он лежал, Ньют не мог видеть многое: только диван, стол и несколько других вещей, но дом не выглядел так, будто в нем… жили. Не то, чтобы это его так сильно волновало до тех пор, пока они в безопасности. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и посмотрел на Персиваля. Только сейчас он начал осознавать все, что произошло. Персиваль приказал Тине доставить Ньюта в безопасное место. Этот тупой волшебник собирался задержать других в одиночку, чтобы Ньют и Тина могли сбежать. Если Ньют и сомневался в чем-то после их разговора за завтраком, то сейчас эти сомнения рассеялись. Он вдруг почувствовал себя виноватым, виноватым за то, что задавал такие вопросы, рассчитывая на худшее. Тина вернулась. Хотя она быстро принялась накладывать на рану Персиваля какую-то мазь, Ньют чувствовал ее взгляд на себе. Это было похоже на любопытство, будто она не могла отвести взгляд от его плавников, его чешуи, всех тех вещей, что делали его… не человеком. Теперь, когда он подумал об этом, то понял, что Персиваль смотрел на него по-другому. Она не соврала, когда сказала, что мазь поможет. Рана Персиваля закрылась и выглядела так, будто прошли недели, а не минуты. Она взмахнула над мужчиной палочкой, и его одежда высохла, хотя он все еще был бледным и дрожал. Тина нерешительно посмотрела на расстояние между ним и ближайшим диваном. – Дай мне высохнуть и преврати обратно в человека, и я помогу тебе его перенести, – предложил он, хотя и не был уверен, что сможет правильно повторить заклинание, которое Персиваль использовал на нем в первый день. Тина замялась, будто не была уверена, что это хорошая идея. Ньют посмотрел на нее умоляюще. – Пожалуйста, я не могу помочь в этой форме. Не говоря уже о том, что он может умереть. Зимний воздух был очень сухим, и он мог умереть от высыхания в мгновение ока. Тина вздохнула и встала, снимая со спины рюкзак, с которым она ходила, и опустила его рядом с Ньютом. – Тут твоя одежда и палочка, – сказала она и снова вышла из комнаты. Ньют аккуратно открыл сумку, пытаясь не повредить ткань своими когтями. Как только его палочка оказалась у него в руках, он почувствовал себя лучше, словно магия внутри него успокоилась после того момента, как он в панике создал щит. Тина вернулась с полотенцем и смущенно протянула его. Она пыталась держаться подальше от колючих плавников, хотя и знала, что Ньют не сделает ей больно без причины. Тритон постарался не обижаться на ее осторожность, а сосредоточиться на том, чтобы высушиться и использовать заклинание. – Готово? – спросила она, как только Ньют отложил полотенце. Он кивнул, растягивая хвост по полу. Она подняла палочку и глубоко вздохнула. – Ambulaveris Nobiscum! Все было, как и в первый раз: ослепляющая вспышка и чувство онемения в плавниках, которое сопровождалось покалыванием. Как только свет пропал, у него снова появились ноги. Тина стояла с закрытыми глазами. – Просто скажи, когда будешь… выглядеть прилично, – сказала она. Ньют посчитал, что это значит «одеться», и быстро натянул штаны и застегнул рубашку, не заботясь ни о чем другом, кроме того, чтобы убрать свою волшебную палочку. – Ты можешь открыть глаза, – сказал он, аккуратно вставая, привыкая к странному балансу, который он учился поддерживать последние два дня. Тина открыла глаза и удивленно на него посмотрела, будто в первый раз, словно она ожидала увидеть какие-то особенности даже в этой форме. – Хорошо. Давай перенесем его на диван, – сказала она, кивнув. Хотя он с трудом удерживал равновесие, пока помогал перенести другого человека, у них получилось положить бессознательного волшебника на диван. Ньют пододвинул ближайший стул к дивану и сел на него, упрямо не желая оставлять Персиваля. – Где мы? – спросил он Тину, которая зажигала лампы с помощью своей волшебной палочки. Когда в комнате стало светло, она дала Ньюту пару одеял, которыми он тут же начал укрывать Персиваля. – Это убежище МАКУСА. Вполне возможно, что сейчас наши дома находятся под наблюдением, – со вздохом объяснила Тина, зажигая огонь в камине напротив дивана. – Ты… знаешь волшебника, который сделал все это? Тина замолчала и нахмурилась, избегая смотреть на Ньюта. – Да. Мы оба его знаем, – Ньют ожидающе смотрел на нее, ожидая продолжения. Спустя несколько мгновений, она вновь заговорила. – Его зовут Геллерт Гриндевальд. Он стоит за рядом нападений по всей Европе. Он хочет развязать войну между людьми и волшебниками. – Но почему? – Потому что думает, что он – лучше, чем они. Он… устал прятаться, – объяснила она. В некотором роде Ньют его понимал. Он ненавидел постоянно бегать и прятаться, ненавидел секретность. Но ему также было очевидно, что начать войну – не то, с помощью чего это можно изменить. Прошло несколько мгновений, но он, все же, понял. Его глаза распахнулись, и он взглянул на Тину. – Он хочет использовать меня, чтобы начать войну, да? – спросил он, в ее ответном взгляде отчетливо читалось сочувствие. – Да, – сказала девушка мягко. – Скорее всего, ты нужен ему, чтобы попробовать раскрыть мир волшебников для обычных людей. Я не знаю как, но… у него определенно есть план, и мы не можем позволить ему осуществиться. Ньют никогда и подумать не мог, что бежал от чего-то настолько… важного. Он никогда не думал, что это касается не только его и еще одного волшебника и никогда не мог понять, почему волшебник все еще хочет заполучить его, спустя такое время. Оказалось, что он был чем-то вроде оружия, что все это спланировано заранее. Это было не так легко принять. Неожиданно Персиваль пошевелился и застонал, Ньют мгновенно перевел свое внимание на него, беспокойство было написано на его лице, когда мужчина открыл глаза. Сначала он выглядел немного озадаченным и ошеломленным, но потом он, казалось, вспомнил все произошедшее. – Гриндевальд-, – выдавил он, пытаясь сесть, но Ньют опустил его обратно на подушки. – Лежи смирно. Ты тонул. Пока тебе не следует двигаться. – Что случилось? – его голос был очень тихим. Тина подошла, чтобы сесть на краю дивана и протянула Персивалю его палочку. – Что бы ты ни сделал, они попались. Гриндевальд попытался забрать Ньюта, но он… Она остановилась и посмотрела на Ньюта. Персиваль нахмурился. – Он что? – Я создал щит. Как ты мне показывал, – сказал Ньют застенчиво. – Без своей палочки? – Я… Мне она не понадобилась. И тогда Персиваль действительно засмеялся, но смех быстро превратился в кашель. – Гриндевальд наверняка чертовски зол, – сказал он со слабой усмешкой, как только ему удалось восстановить дыхание после кашля. – Его обошел тритон без волшебной палочки. Он выглядел гордым, и это заставило Ньюта улыбнуться. Хотя бы раз он почувствовал, что использовал свою магию правильно. Особенно остро он чувствовал это на фоне постоянной вины, которая появлялась, когда он пользовался ей раньше. Теперь он мог ее контролировать хоть как-то. Если бы только он мог убедить Тесея и отца, что магия – хорошая вещь. – Я перенесла нас в убежище за городом. Я не была уверена, что наши дома в безопасности, – объяснила Тина. Персиваль кивнул, дотрагиваясь до бывшего ранения на груди. – Моя квартира будет безопасной еще какое-то время. Вряд ли ему удастся так быстро преодолеть защиту, – сказал мужчина, вновь пытаясь сесть, несмотря на взгляд, который кинул Ньют в его сторону, – Тина, мне надо, чтобы ты кое-что сделала для меня. Девушка кивнула. – Все, что угодно, – сказала она, и Ньют мысленно согласился. После того, что Персиваль сделал для них, он был готов последовать за ним куда угодно. – У меня в квартире в шкафу в спальне лежит коричневый чемодан. Надо, чтобы ты принесла его сюда. Если ты почувствуешь, что защита разрушена, уходи немедленно, – объяснил Персиваль. – И… принеси лечурку сюда. – Лечурку? – повторила она с сомнением, Персиваль прочисть горло. – Оно… он не любит оставаться в одиночестве, – после этих слов Ньют почувствовал, как волна тепла разлилась по всему телу, будто он плавал в тропическом море. Именно в этот момент он осознал, насколько много для него значит этот мужчина. Он не мог заставить себя волноваться о том, насколько это было плохо. Тина не выглядела заинтересованной, но кивнула и встала. – Я должна представить отчет госпоже Президент, сэр? – спросила она. Персиваль помолчал несколько мгновений, обдумывая ответ. – Да, – сказал он наконец, – Но скажи, что я собираюсь расставить сети, чтобы держать Гриндевальда подальше от Ньюта до тех пор, пока мы с этим не разберемся. Она захочет, чтобы Ньют вернулся, но это не самая хорошая идея. Использовать его как приманку можно было, когда мы думали, что имеем дело с обычными волшебниками, но это слишком рискованно против Гриндевальда. Мы должны придумать что-нибудь еще. – А если она прикажет Вам привести его? Персиваль поднял на нее уверенный взгляд. – Тогда скажи ей, что я с уважением отказываюсь выполнять ее приказ, потому что не хочу, чтобы Гриндевальд добрался до моего друга. Тина вздохнула. – Не понимаю, как вам удалось впутать меня во все это, но я очень надеюсь, что вы успеете со всем разобраться, прежде чем Пиквери начнет действовать, – сказала она, аппарируя. – Ньют, – сказал Персиваль, после нескольких мгновений тишины. Его черты стали мягче, когда он посмотрел на тритона, который беспокойно шевелился в своем кресле. – Полагаю, это тебя я должен поблагодарить за то, что не умер в воде? Ньют смущенно пожал плечами. – Я не мог позволить тебе умереть, – его голос был мягким, когда их взгляды вдруг пересеклись. Те моменты, когда все внимание Персиваля было обращено только на него, всегда были для него слишком… слишком. Он проглотил ком в горле, пытаясь не вспоминать, как плыл через обломки. – Я… убил кого-то. Персиваль приподнял бровь. – В это трудно поверить, – сказал он. Ньют заколебался и прикусил губу. – В воде, когда я пытался найти тебя… один из волшебников вцепился в меня. Я ударил его хвостом, оттолкнул и… и, если бы я остановился помочь ему, ты мог умереть, поэтому я просто… – Эй, – позвал Персиваль, беря Ньюта за руку. Тритон не понимал, что дрожит, до тех пор, пока не почувствовал, как Персиваль держит его. – Тебе не надо винить себя за то, что ты сделал, чтобы защитить себя. В моей жизни были тысячи ситуаций, когда все пошло не так, когда люди умирали во время моей службы, просто потому, что я не мог быть в двух местах одновременно. Это не так легко принять, но ты не должен позволить этому сломить тебя. – Я не хотел хоть кому-нибудь сделать больно. – Они сами выбрали свой путь, Ньют. И тот, который они выбрали, все равно привел бы к этому. Ньют поднял на него глаза, они все еще блестели от сдерживаемых слез. Он ненавидел плакать, ненавидел выглядеть еще слабее, чем другие думали, он уже есть. Но Персиваль, конечно же, был прав. Это не сказка. Люди умирают, и ему необходимо было принимать тяжелые решения, если он хотел защитить себя и тех, кого он любил. При взгляде на Персиваля он понял, что в этот раз сделал правильный выбор. Ньют вновь опустил глаза на свои руки. Через мгновение Персиваль другой рукой убрал волосы с его лица. Когда Ньют вновь посмотрел вверх, то почувствовал, будто что-то застряло у него в горле. Тишина практически оглушала, сердце Ньюта стучало так громко, что он был почти уверен, что Персиваль может его слышать или чувствовать его пульс. – Персиваль… – начал он, но не смог закончить предложение, не смог даже выбрать слова. И в этом не было необходимости, потому что в следующее мгновение Персиваль приблизился к нему и поцеловал, аккуратно касаясь его лица одной рукой. Он перестал дышать, перестал думать, и неожиданно легко расслабился, отвечая на поцелуй. Ньют всегда думал, что это будет странно или смущающее, особенно учитывая его нервозность, но это было просто правильно, так правильно, как ничто в его жизни. Он почувствовал похожее тепло, как при прикосновении к палочке, но в этот раз оно касалось не только магии, но всего его. Как только Персиваль отодвинулся, он с недовольным звуком подался вперед. Ньют открыл глаза, когда услышал, что мужчина усмехнулся. Чужая рука коснулась его волос, посылая дрожь по всему телу, он рвано задышал. – Если МАКУСА или Гриндевальд попытаются забрать тебя, они пожалеют больше, чем они думают, что это возможно, – сказал Персиваль, и Ньют поверил ему. Он снова почувствовал, что готов поверить во все, что Персиваль сейчас скажет. Он, мягко говоря, не мог мыслить трезво. Ему было абсолютно все равно.