Where I Belong

Персиваль всегда убеждал себя, что не будет «нуждаться» в ком-то. Что он будет полностью идеально функционировать лучшим образом без какого-то определенного человека в своей жизни. Он считал, что это слабость – позволять своему душевному состоянию зависеть от кого-либо, а сила – позволять себе не волновать о подобном. Он был «женат на своей работе», так говорили. Но при виде того, как розовела кожа Ньюта, а его глаза становились рассеянными только от одного единственного поцелуя, он подумал, что мог бы пересмотреть всю свою философию. Совсем немного. Возможно. У него не было возможности подумать об этом, потому что раздался внезапный хлопок, и Тина аппарировала в середину комнаты. Персиваль убрал свою руку от чужого лица, но это не очень помогло. То, как близко они находились, и то, как щеки Ньюта вспыхнули ярко-красным, буквально кричало о том, что здесь произошло. К счастью для Тины, у нее был хорошо развит инстинкт самосохранения. Она приподняла бровь, но не сказала ни слова. Девушка поставила коричневый чемодан рядом с диваном и позволила лечурке спрыгнуть с ее руки на рукав Ньюта, после чего та быстро забралась на воротничок его рубашки и спряталась. – Я надеюсь, вы понимаете, как долго мне пришлось убеждать его, чтобы он пошел со мной, – сказала Тина с разочарованным вздохом. – Я вернулась так быстро, как могла. Защита все еще стоит. – Хорошо, – Персиваль облегченно вздохнул. Возможно, Гриндевальд правильно предположил, что они недостаточно глупы, чтобы остаться в своих домах. Он действительно не хотел разбираться с ужасными проклятиями, которые темный волшебник мог оставить в его квартире. – Что сказала Президент? – Ну, она не была слишком-то рада, если Вас это интересует. – … Если бы ей понравилась хоть какая-то часть всего этого, я бы начал серьезно волноваться о ее психическом здоровье. К делу, Голдштейн. Тина кивнула и глубоко вздохнула. – Она сказала, что дает 24 часа, прежде чем прикажет Вам вернуться, – объяснила она. – В это время я должна вернуться назад. Я буду руководить группой авроров, которая займется поисками Гриндевальда. Персиваль покачал головой. – Я не возьму Ньюта обратно в МАКУСА, пока Гриндевальд на свободе. Он ожидает этого, что мы возьмем его в то место, которое считаем самым безопасным, – после этих слов он перевел взгляд на Ньюта. Тритон выглядел так, будто уже был в чем-то виноват. Он опустил глаза и нахмурился, его пальцы нервно дергали края рубашки, пока они втроем сидели в напряженной тишине. – Я догадалась, что Вы это скажете, но не передала этого. Она теряет терпение, мистер Грейвс, – мягко заметила Тина. – Я буду прикрывать вас так долго, как только смогу. Но я не могу сделать многого. Персиваль знал, что она старается, знал. И ценил это. Иногда ему хотелось выразить это более четко, более конкретно, но… он никогда не был хорош в чувствах. – Я знаю. Спасибо, Тина, – ему было немного неловко произнести имя, но это произвело нужный эффект. Плечи Тины немного расслабились, и девушка коротко кивнула. – Вы собираетесь остаться здесь? – Персиваль на мгновение задумался над вопросом, обводя взглядом тускло освещенную комнату. – До тех пор, пока тут безопасно, – ответил он, наконец. – Если нам придется уйти, то мы переместимся в убежище в квартале птицы-гром. – Я постараюсь отвлечь Гриндевальда от вас, – сказав это, Тина слабо улыбнулась. – Удачи. Я свяжусь с вами. С этими словами она аппарировала с громким хлопком, и комната снова погрузилась в тишину. Персиваль тут же обратил внимание на Ньюта, смотря на него, как он надеялся, обнадеживающе. – Лучшие авроры страны работают над этим, Ньют. Мы его поймаем, – сказал он настойчиво. Ньют посмотрел на него, но вскоре перевел свой взгляд на огонь. – Что, если он поймает меня? – мягко спросил он. – Этого не случится. – Ты не можешь этого обещать. – Ты веришь мне, разве нет? Ньют вновь посмотрел на Персиваля, почти с готовностью встречая его взгляд. Его глаза в свете горящего огня выглядели еще ярче. – Конечно. Лечурка издала грубый звук из его воротника, Ньют мягко вздохнул. – Это было крайне невежливо, – отругал его Ньют, Персиваль просто не смог не засмеяться. Вся эта ситуация была такой странной и нелепой, и наличие питомца не помогало избавиться от мыслей вроде «черт куда катится моя жизнь». Он поднял взгляд и увидел, как Ньют мягко ему улыбается. При этом он смотрел на него так, как никто до этого. То, как быстро и глубоко он увяз, удивляло и пугало в одно и то же время. – Почему ты попросил Тину принести чемодан? – неожиданно спросил Ньют, прерывая мысли Персиваля. Он взглянул на чемодан, лежащий на полу рядом с диваном. Тот пролежал в его шкафу нетронутым почти десятилетие. Персиваль не собирался его использовать и никогда не думал, что он может понадобиться. Но вот они здесь и им нужен выход, который он назвал бы «гнусным» еще сутки назад. – Это… фамильная реликвия, – объяснил он, хотя это было не совсем… так. – Ты поймешь лучше, если я просто тебе покажу. Персиваль встал с дивана, хотя его грудь все еще болела, а голова буквально раскалывалась. Ему оставалось только гадать, как долго он пробыл в воде, прежде чем Ньют достал его. Мужчина положил чемодан на пол и проговорил короткое заклинание с помощью палочки, прежде чем открыть. – Следуй за мной, – Ньют странно на него посмотрел. – Следовать...? – его голос был неуверенным, но Персиваль уже отвернулся и начал спускаться вниз в чемодан. Вскоре он ступил на пол небольшой хижины, которая играла роль промежуточной области, чтобы сделать другу жилую зону или магическую комнату. Он ожидал того момента, когда Ньют поскользнется на лестнице и упадет вниз, и был готов его поймать. – И-извини, – Ньют старательно избегал зрительного контакта, и Персиваль вздохнул. – Не извиняйся. Ты ходишь только вторые сутки, – заметил он. Мужчина и не ожидал, что Ньют справится с вещью вроде лестницы. Он отпустил его, и Ньют с интересом оглядел комнату. – Здесь целая комната… – Персиваль усмехнулся на эти слова. – Здесь больше, чем комната, – заметил он и распахнул дверь хижины, выходя наружу. У него не осталось сил, чтобы тратить, поэтому снаружи было только одно «дополнение» – маленькое соленое озеро, окруженное нетронутым пляжем. Вода была насыщенного голубого оттенка, на дне озера виднелись кораллы и камни. Небо над водной гладью было заполнено звездами, оно выглядело как настоящее ночное небо, если не обращать внимания на искусственные стены этого места с грубой иллюзией моря на них. Ньют вышел вместе с ним, и Персиваль услышал, как он резко выдохнул. Сначала он испугался, что пересек какую-то невидимую черту, что только усилил тоску Ньюта по дому. – Это безопасное место, куда можно пойти, если мы решим, что находимся в опасном положении, – объяснил он поспешно, пытаясь сгладить впечатление. – Мне жаль, я не могу сделать что-то получше. Я могу добавить больше мест потом, когда восстановлюсь. В теории, это пространство можно заполнять бесконечно, но нужно время, чтобы- Он не успел закончить предложение. Ньют положил руку ему на затылок и втянул в поцелуй. Персивалю потребовалось несколько мгновений, прежде чем он оправился от удивления и смог ответить. Когда они оторвались друг от друга, лицо Ньюта заливала краска, и он выглядел более смущенным, чем обычно. – Мои извинения, – выпалил он на одном дыхании. – Я просто… Это прекрасно. Ты даже не представляешь, как сильно мне это нравится. – Я знаю, это совсем не похоже на твой дом. – Этого более чем достаточно. Из-за воротника рубашки Ньюта послышался чирикающий звук. Лечурка вылезла наружу, оглядывая «пляж». Не похоже, чтобы он это одобрял: при виде большого количества воды, он вновь спрятался за воротник, издав недовольный звук. – Как думаешь, мы могли бы сделать дерево для Пикетта? – Пикетта? – повторил Персиваль, приподняв бровь. Ньют замялся. – Это его имя. Персиваль хотел сказать, что этот «Пикетт» был нелегально перевезенным существом, которому следовало находиться на попечении МАКУСА. С трудом, но он, все же, сдержался. Если Ньют решит, что может потерять своего «друга», то это не приведет ни к чему хорошему. – Создавать что-то из магии довольно.. утомительно. Я могу показать тебе, как это делать, если хочешь попробовать, – предложил Персиваль. Ньют посмотрел на него с такой надеждой в глазах, что мужчина просто не мог сказать «нет», даже если бы хотел. Он подошел к открытому месту на пляже и указал Ньюту следовать за ним. – Обычно деревья не растут на песке, но здесь обычные правила не работают, – сказав это, он кивком указал на палочку Ньюта. – Приготовься. Я не думаю, что тебе нужно произносить заклинание для этого. Если почувствуешь головокружение, то сразу же остановись. Ньют кивнул, палочка в его руке лежала так, будто он пользовался ей всю свою жизнь. – Хорошо. Что мне надо делать? – Сосредоточься на том, что ты хочешь вырастить. Направь на это все свои мысли, нарисуй это в своей голове точно таким, каким ты хочешь его видеть. Вдохни в него жизнь. Ньют кивнул и перевел взгляд на песок. Затем он вытянул палочку и закрыл глаза. Сначала ничего не происходило, но затем, медленно, росток начал пробиваться сквозь песок, стали раскрываться зеленые листья. Персиваль никогда не видел никого столь одаренного природной магией. То, как она, поддаваясь чужой прихоти, создавала нечто прекрасное там, где раньше был только песок, было восхитительно. Персиваль едва заметил, как Ньют покачнулся, но успел вовремя, чтобы поймать и поставить его прямо. – Ньют! – выкрикнул он. Тритон открыл глаза, непонимающе моргая. – Извини. Я немного… отвлекся, – сказал он с невинной улыбкой, прижимаясь к плечу Персиваля и оглядывая дерево. – Но у меня получилось. – У тебя получилось, но будь более аккуратен в следующий раз, – отругал его Персиваль, но Ньют уже отошел в сторону дерева, его рука потянулась за Пикеттом. Он перенес маленькое насекомое в сторону дерева, оно схватилось за лист и забралось на него. После все время существо решило уделить исследованию нового места, и Ньют улыбался, наблюдая. Это была искренняя улыбка, в ней не было ни следа нервозности или смущения, и Персиваль понял, что опять не может отвести взгляд. Такой Ньют, с мыслями занятыми чем-то другим, из-за чего вся его стеснительность и неловкость уходили, был красивым. Может быть, когда-нибудь Ньют сможет отбросить все это рядом с Персивалем. Мужчина немедленно отчитал себя за такие мысли. Все это было глупо, так сильно привязываться, так сильно надеяться. Ньют не мог остаться здесь, когда все будет окончено. Ему надо будет вернуться домой, пока МАКУСА не примет какое-либо другое решение. Остаться с Персивалем, для него, может означать смерть. – Все нормально? – спросил Ньют неожиданно, и Персиваль понял, что отвлекся. – Я в порядке, – начал он, но остановился, когда услышал звук сверху, снаружи чемодана. Тина не могла уже вернуться. Ей надо было собрать группу авроров, проинструктировать их, начать поиски. Она не могла закончить так быстро. Если, конечно, что-то не пошло не так, и она не нуждалась в нем. – Оставайся здесь. Я посмотрю, что происходит, – сказал он Ньюту, не обращая внимания на протест, и поспешил в хижину, чтобы выбраться наружу. Когда он достиг верха лестницы, комната была такой же темной и тихой, как и до этого. Он немедленно закрыл чемодан и вытащил палочку. Что-то было не так. Он мог чувствовать это. Мужчина был готов, когда из темноты другой комнаты вылетело заклятие. Он отразил его и услышал крик боли. В этом месте темноту разогнали заклинания, и Персиваль приготовился отражать те, которые направили в его сторону. Он почувствовал, что теряет позиции слишком быстро. Он видел в темноте вспышки атакующих заклинаний, людей было, по крайней мере, трое. Он не мог продержаться вечно. Одно из заклятий ударило его в руку, и он дрогнул. Но в этот момент Ньют оказался за его спиной, выражение его лица было решительным, он держал палочку наготове. – Ньют- – начал он, но тритон уже сотворил несколько заклинаний, из темноты послышался крик боли. Ньют вздрогнул, и Персиваль почувствовал отчетливый запах горелой плоти. Они были слишком вымотаны сегодняшним днем, и это не играло им на руку. Персиваль решил рискнуть: он опустил свою защиту, взял одной рукой чемодан, а другой – руку Ньюта и аппарировал. Убежище, в которое они переместились, было ему знакомо: домик в пригороде на тихой улочке, спрятанный от не-магов. Обстановка была, как и в любом обычном маггловском доме: стулья, кухонный стол, шкафчики и камин. Мужчина отпустил чужую руку и поставил чемодан. Он лихорадочно думал о случившемся, пока накладывал сильнейшую защиту, которую мог сделать, учитывая, что палочка в его руках уже тряслась от напряжения. – Может быть только одна причина, по которой они смогли вычислить нас так быстро, – сказал он Ньюту, пока тот, морщась, сжимал свою руку. – Это твоя магия. Ньют поднял на него широко распахнутые глаза. – Моя магия? Персиваль закончил с защитой и прислонился к столу, чтобы восстановить дыхание. – Источник твоей магии – Гриндевальд, – сказал он, смотря на Ньюта и пытаясь спрятать любое проявление страха на лице. – Скажи, всегда ли Морской Народ распознает зов своих детей? – Я… да, конечно, но я… Голос Ньюта затих, когда он неожиданно понял, о чем речь. Он побледнел на несколько тонов и сгорбился еще сильнее. – Он может… отследить мою магию? – спросил он практически шепотом. Персиваль вздрогнул, услышав настоящий ужас в его голосе. – Да. Особенно сейчас, когда он почувствовал ее и находится близко к тебе физически, – сказал он, подходя к застывшему Ньюту, и мягко взял его поврежденную руку. Рукав был прожжен, кожа под ним обгорела, на ней появились волдыри. – Я уверен, что у нас найдется что-нибудь, чтобы обработать рану. Пойдем. Он начал отворачиваться, но Ньют схватился за него и отчаянно посмотрел в глаза. – Ты не можешь оставаться здесь, – умоляюще сказал он, – Если Гриндевальд может выследить меня, он будет следовать за мной везде. Тебя убьют. – Ньют. Успокойся, – сказал Персиваль низким успокаивающим голосом, – Я поставил защиту, чтобы скрыть твое присутствие. Она продержится еще несколько часов, прежде чем нам надо будет уходить снова. Нет нужды паниковать – Я не хочу, чтобы тебе снова навредили из-за меня! В его голосе было так много эмоций, что Персиваль замолчал и притянул Ньюта к себе, аккуратно касаясь его лица обеими руками. – Я не уйду, – сказал он твердо. – Если бы меня пугала любая опасность, я бы оставил свою работу уже очень давно. Я собираюсь увидеть конец всего этого, так что возражения не принимаются. Хорошо? Ньют неровно выдохнул. – Почему тебе обязательно надо быть таким упрямым? – спросил он, и Персиваль усмехнулся. – Извини. Это часть набора, – сказал он, легко целуя Ньюта и отступая. – Теперь давай займемся твоим ранением. – И твоим тоже? – спросил Ньют, взглядом указывая на его окровавленный рукав. Персиваль, рассмеявшись, подошел в шкафчику, в котором, как он знал, лежали лекарства и зелья на случай чрезвычайной ситуации. Он начал обрабатывать раны и, какое-то время, они оба сидели в тишине. Это была напряженная тишина, говорившая о том, в насколько опасной ситуации они находились. Ньют первым нарушил молчание, когда заканчивал перевязывать мужчине руку. – Мы должны сообщить Тине о том, что случилось? – спросил он. Персиваль покачал головой. – Нет. Любая попытка связи ослабит защиту. Мы не можем рисковать, – объяснил он. – Будем надеяться, что они быстро найдут след. Отрезать голову змее, так говорят. Гриндевальд наверняка пошлет своих подручных, чтобы вымотать нас, прежде чем появится сам. – Так, что мы должны делать? Персиваль посмотрел ему в глаза, его взгляд был беспокойным, он искал в Персивале уверенность, которую тот едва ли мог дать. Они вдвоем против самого могущественного темного волшебника их времени? Это звучало глупо, почти. Но Персиваля всегда обвиняли в том, что он не знает собственных границ, и если даже сейчас он задумался о них, то желание защитить Ньюта было слишком сильным, чтобы остановиться. – Мы останемся здесь до тех пор, пока защита не ослабнет. Потом я перемещу нас в другое убежище и наложу новую защиту, – сказал он. – Пока это все, что мы можем сделать. Сейчас их жизни были в руках Тины Голдштейн. Он никогда бы не подумал, что окажется в такой ситуации. Он мог только надеяться, что Тина была таким же хорошим аврором, каким он и думал, когда брал ее под крыло.