Where I Belong

Персиваль проснулся раньше Ньюта, и его дыхание перехватило от увиденной картины. Тритон лежал, закутавшись в белое одеяло, солнце практически целовало его плечи, пока он мирно спал. И тревога, и нервозность полностью исчезли с лица, и он выглядел почти как… ангел. Он не понимал, что на него нашло. Переспать с Ньютом было плохой идеей, он прекрасно понимал это, но не потому, что не хотел, а потому что как раз таки этого он и желал. И он не хотел, чтобы это был единственный раз, но, рассудив логически, он понял, что часть его сделала это, потому что он понимал, что это, возможно, был его единственный шанс. В первый раз в своей жизни, он встретил кого-то, в кого влюбился, и он знал, что это не продлится долго. Для Ньюта слишком опасно было оставаться, а Персиваль, разумеется, не мог последовать за ним. Он никогда не думал, что узнает настоящее значение слов «несчастные возлюбленные» на таком жестоком уроке. Он потянулся, чтобы аккуратно убрать волосы с чужого лица, и тритон слегка шевельнулся во сне и прижался еще ближе, отчего сердце Персиваля пропустило несколько ударов. Он уже начинал засыпать, когда почувствовал, что что-то изменилось – присутствие какой-то навязчивой магии в комнате, – и когда он осознал это, то сел и потянулся к своему плащу, который лежал на полу после вчерашнего. Его записная книжка была такой горячей, что ее было почти больно касаться, она излучала сильную магию. Он открыл ее, на бумаге появилось сообщение, быстро написанное почерком Тины. Нашли след Гриндевальда. Заканчивается в пустом складе 23-го, на здании сильная защита. Не можем прорваться, не раскрыв нашего присутствия. Совет? Персиваль удержал разочарованное ругательство. Невозможно было сказать, действительно ли это место было важным для Гриндевальда, или же его главной целью было запутать их. Так или иначе, им необходимо было попасть на склад, а он лучше других авроров умел разрушать чужую защиту. Он снова посмотрел на Ньюта, который все еще мирно спал. Скорее всего, он мог успеть уйти, поговорить с Тиной и прорваться сквозь защиту до того, как он проснется, если, конечно, поторопится. На секунду ему в голову пришла идея оставить записку, но потом вспомнил, что Ньют не умеет читать, а значит, толку от нее все равно не будет. Он достал ручку из кармана и написал Тине короткий ответ – Иду к вам, не делайте ничего до моего прихода – и положил ручку с записной книжкой обратно в карман своего плаща. Он аккуратно поднялся с кровати, стараясь двигаться медленнее, чтобы не разбудить Ньюта. Быстро оделся и обновил защиту на убежище, сделав ее настолько сильной, насколько мог. Ньют здесь будет в безопасности, с Персивалем, или без него. После этого он остановился, чтобы наклониться и невесомо поцеловать Ньюта в лоб. – Я скоро вернусь, – прошептал он и неохотно аппарировал в точку недалеко от склада. Он пошел в сторону здания, внимательно оглядывая окрестности на предмет чего-то необычного. Он остановился за углом соседнего со складом здания, когда почувствовал щиты. Они были хороши, созданы сложными заклинаниями, которые могли смутить большинство авроров, но Персиваль знал, что сможет снять их Но где Тина со своей группой? Держась на безопасном расстоянии, он по кругу обошел здание, но не обнаружил ни следа ее или кого-нибудь из департамента. Он подумал о том, что их могли раскрыть, могли взять под щиты. Если так, то они сейчас были в смертельной опасности, а некоторые, возможно, уже были мертвы. Единственной возможностью проверить это, было проникнуть под защиту. Он подошел к той стороне здания, которая выходила на небольшую аллею и не имела окон, вытащил палочку и приступил к разрушению чар. Пробиваться сквозь щит, не выдавая своего присутствия, было долго и утомительно, так что мужчина ограничился освобождением прохода у задней двери склада. Оказавшись внутри, он держал палочку наготове и двигался по темному коридору так тихо, как это возможно. Тишина была подозрительной. Если Гриндевальд держал здесь пленников, то он, так или иначе, заставил их быть очень тихими. Персиваль мог лишь надеяться, что не прибыл слишком поздно. Его сердце начало биться быстрее при мысли, что он пришел лишь для того, чтобы найти его авроров убитыми руками темного волшебника. Он никогда бы не простил себя, если он привел их к смерти, даже без возможности защитить. Он дошел до двери и прислушался, но услышал только тишину. Мужчина повернул ручку и начал открывать дверь, сантиметр за сантиметром. В этот момент заклинание ударило его в спину. Он споткнулся и вступил в большое темное пространство главного складского помещения. Он обернулся, сжимая зубы от боли, блокируя несколько следующих заклятий. Гриндевальд с ухмылкой зашел в комнату вслед за ним, держа палочку наготове. Неожиданно Персиваля пронзил страх, будто из ниоткуда. Страх, волнение беспокойство, что не имело смысла, учитывая, что он не боялся Гриндевальда. Но это чувство исчезло, оставляя его один на один с другим мужчиной. Гриндевальд засмеялся – Это было слишком легко, – сказал он. Персиваль поднял свою палочку, будучи готовым ко всему. – Где мои авроры? – спросил он. Гриндевальд пожал плечами, медленно оглядывая Персиваля, как хищник, который собирался атаковать. – У меня нет ни малейшей идеи, где они. Несколько часов назад мои люди прогнали их из нашей крепости в северной части города, – сказал он, доставая знакомую записную книжку. – Хотя женщина выронила это, пока бежала. Удобная штучка. Полезная. Твоя идея, я полагаю? Персиваль надеялся, что разочарование не отразилось на его лице. Все же его завели в ловушку. Его авроры не были здесь, никогда не были, и Тина не отправляла сообщение. Все это означало, что он был в западне с Гриндевальдом и никто не знал об этом. Это была, вероятно, худшая ситуация, в которой он мог оказаться. А еще это означало, что Ньют окажется без защиты, если он не выберется отсюда и не вернется до того, как защита начнет ослабевать. – Чего ты хочешь? – спросил он Гриндевальда, игнорируя его бессмысленный вопрос. Темный волшебник широко улыбнулся. – Ты скажешь мне, где находится моя маленькая рыбка. – Катись в ад с такими предложениями. Улыбка на лице Гриндевальда превратилась в холодную усмешку. – О, я могу показать Вам ад, мистер Грейвс. Атаки Гриндевальда были похожи на змеиные: он атаковал неожиданно, со скоростью, совладать с которой было сложно, даже учитывая умение Персиваля обращаться с палочкой. Он, тем не менее, не позволил темному волшебнику себя обойти, даже такому талантливому. Персиваль блокировал каждое заклинание и уклонялся, когда Гриндевальд использовал свободную руку, чтобы запустить в него ящики, которые пролетали прямо над головой. Но Гриндевальд не был уставшим. Персиваль был в бегах и постоянно создавал и поддерживал самую хорошую защиту, какую мог, кое-как урывая моменты сна, а потом пробился сквозь щиты на этом здании. Он устал, в отличие от Гриндевальда, который, вероятно, отправлял своих людей делать всю сложную работу. Персиваль сделал шаг назад под градом ударов. В этот момент Гриндевальд направил заклинание в пол под его ногами. Мужчина пошатнулся и два заклинания, попавшие в цель, заставили его подавиться воздухом и упасть на колени. Его палочку выбило следующим заклинанием, она с тихим стуком упала на пол. Невидимые оковы обернулись вокруг его запястий и дернули его руки за спину. Он попытался освободиться, но без толку. Гриндевальд подошел к нему. Темный волшебник выглядел измотанным и раздраженным, будто он думал, что аврор будет намного более легким противником. – Я дам тебе шанс завершить все это проще, безболезненнее, – сказал он, удобнее перехватывая палочку. – Где Скамандер? Персиваль знал, зачем было нужно перехватывать палочку. Знал, что с ним случится, если он не ответит на вопрос. Но его это не волновало. Он бы никогда не предал Ньюта вот так. – В месте, где ты до него не доберешься. И он останется там, – прорычал он. Результат не заставил себя ждать, Гриндевальд поднял свою палочку, красный огонек выскользнул из нее, и, после тихого «Круцио», весь его мир расцвел болью. Он уже был под воздействием Круциатуса раньше, но тогда это были короткие горячие вспышки боли в пылу битвы, которые быстро прерывались другими аврорами, приходившими на помощь. Сейчас никого не было рядом, и боль не прекращалась. Он чувствовал, будто каждый сантиметр его тела протыкают сотней острых ножей, будто все его кости горели. Крик, который он издал, не был похож ни на один звук, который он слышал раньше. Он упал на пол, пытаясь встать, пытаясь как-то отогнать боль, пытаясь хотя бы просто дышать- Это закончилось так же быстро, как и началось. Вся комната вращалась, когда он вдохнул, все тело трясло. Гриндевальд сделал шаг к нему. – Скажите мне, где он, Грейвс. И да, Персиваль не хотел пройти через это снова. Обещания того, что боль вернется, было достаточно для того, чтобы он желал находиться без сознания. Но когда он подумал о Ньюте, лежащем рядом с ним, солнечном свете на его коже и спокойствии на его лице… Нет Гриндевальд это не получит. Не мог получить. Он скорее умрет, чем позволит этому случиться. Очевидно, что тишина не была тем ответом, который бы удовлетворил темного волшебника. – Круцио, – выкрикнул Гриндевальд. Вместе с взмахом палочки, боль снова затопила Персиваля, будто лава прошла по его венам, обжигая изнутри. В ушах стоял звон, во рту – привкус крови. Несмотря на то, что Гриндевальд освободил его из невидимых оков, сделать что-то в ответ было невозможно. Он хотел, чтобы это закончилось. Хотел умереть от этой боли, найти в этом облегчение. Хотел просить и умолять, даже притом, что знал, что это не принесет ничего хорошего. Не когда он не хотел давать Гриндевальду то, что ему было нужно. Боль вновь прекратилась. Вся, не считая раскалывающейся головы и боли на кончиках пальцев, которые он стер, пока в агонии царапал пол. Он издал всхлип, не в силах даже пошевелиться, чтобы попробовать встать. – Ты умный мужчина, Персиваль. Ты должен знать, чем это для тебя закончится, – заметил Гриндевальд, хотя Персивалю сложно было сосредоточиться на его словах из-за звона в ушах. – Скажи мне, где Скамандер, и боль прекратится. Ты ничего не должен этому существу. Это не твое дело. Персиваль постарался собрать все свои силы, гнев из-за слов Гриндевальда взял верх над ним. – Он не с-существо, – выдавил он, нетвердым дрожащим голосом. Гриндевальд недоуменно наклонил голову и опустился на колени перед Персивалем. – Не говори мне, – сказал он с недоверием в голосе и дотронулся до чужой головы. Воспоминания начали появляться столпотворением мерцающих кадров. -Ньют около камина, отблески огня на его лице- -золотой поток магии, когда Ньют впервые взял свою палочку- -интерес в зеленых глазах, когда Ньют увидел искусственное небо в МАКУСА- -синие светящиеся чешуйки, когтистая рука в его собственной- -Ньют, выгибающийся под ним, его ногти царапают спину, когда Ньют сжимается вокруг него, собственное имя, произнесенное на выдохе- Персиваль дернулся и отодвинулся, выталкивая Гриндевальда из своего сознания, но ущерб уже был нанесен. Волшебник рассмеялся и встал, начиная обходить его по кругу. – Ох, это так прекрасно. Ты влюбился в него! – воскликнул он, Персиваль вздрогнул. Вторжение в разум было куда более жестоким шагом, чем причиненная ранее боль. – Держись подальше от м-моей головы, – прорычал он через силу, пытаясь сесть. Но вдруг увидел красную вспышку, и боль ударила по нему, как вагон на полной скорости. Он вновь упал на пол с оборванным криком, пусть боль на этот раз и не длилась долго. Гриндевальд, похоже, был слишком возбужден, чтобы держать заклинание. – Аврор влюбился в тритона. Я думал, у меня был план для каждой возможности, но, видимо, я был не прав, – сказал он, прохаживаясь вокруг чужого дрожащего тела. – Это так прекрасно-трагично. Но, все же. Он присел на колени перед Персивалем и сжал в руке палочку. – Любовь продолжается только до тех пор, пока ты можешь выдержать боль. Ты сломаешься, так или иначе. Персиваль сжался и застонал, стараясь побороть отголоски боли. – Я умру прежде чем п-позволю тебе получить его, – сказал он, и Гриндевальд сжал губы, словно был разочарован. – Полагаю, так оно и случится, – сказал он, поднимаясь вновь. – Круцио. Персиваль чувствовал только боль, но все часы, проведенные в агонии, были скорее минутами. Ему было настолько больно, что было трудно вспомнить и собственное имя, и вопрос Гриндевальда, кровь текла по венам, как обжигающий яд. Он чувствовал, будто его тело могло просто сломаться, расколоться, разбиться, как стеклянная ваза при падении на каменный пол, и оставить от себя лишь осколки. В те краткие мгновения, когда боль прекращалась, когда Гриндевальд задавал один и тот же вопрос снова и снова, Персиваль думал о красивых зеленых глазах и смущенной улыбке. Думал о том, как сильно Ньют ему доверял. -страх, что-то неправильно, ему больно, я не понимаю, почему так больно- Он чувствовал, как начинает терять рассудок. Некоторые мысли в его голове больше не были похожи на его собственные. Он чувствовал, будто его развеяли по ветру и собрали вместе только для того, чтобы Гриндевальд мог ударить его очередным проклятием. Но даже если его разум буквально раздирало, он не сдался. Гриндевальд становился все более и более раздраженным. Персиваль мог сказать это, даже без возможности мыслить связно, по тому, как темный волшебник ходил из стороны в сторону и бормотал. Каждый круциатус он творил сильнее предыдущего, в попытке заставить Персиваля предать доверие Ньюта. На мгновение Персиваль захотел, чтобы его палочка была рядом. Но не чтобы попытаться отбиться, а чтобы убить себя, сделать так, чтобы боль прекратилась. Неожиданно между вспышками круциатуса Гриндевальд остановился и выпрямился. Лукавая улыбка медленно расцвела на его лице. Персиваль не смог даже начать думать о причине происходящего. Его кожа горела, голову будто сжимало, а все тело трясло из-за продолжительной пытки. Он попытался приподняться, но не смог даже этого, и вновь свернулся на полу со стоном боли. – Мне стоит поблагодарить тебя, – неожиданно сказал Гриндевальд с улыбкой победителя на лице. Его слова были полностью лишены раздражения, которое копилось до этого момента. – Я надеялся вытащить его местонахождение из тебя, но, похоже, мне не стоило об этом волноваться. Персиваль пытался понять, о чем он говорил. Ему не надо было вытаскивать его? Поблагодарить его? Он не мог соединить все это, отголоски боли все еще проходили по его телу, как искры электричества. – Я думаю, любовь будет твоим крахом, – сказал Гриндевальд, беря Персиваля за руку. – Давай, сейчас. Твой любовничек практически зажег маяк. Мы не можем заставлять его ждать. Последовал толчок аппарации, Персиваль едва пришел в сознание, когда они очутились на аллее, которая, насколько он помнил, находилась прямо около убежища. Гриндевальд оттолкнул его на землю, и Персиваль услышал вздох. Когда он поднял взгляд, то увидел недалеко Ньюта, держащего палочку и создающего щит. Он вышел из-под защиты и создал заклинание, чтобы привлечь Гриндевальда, будто знал, что Персиваль находится в опасности. Но как? – Ньют, ты знал, что существует заклинание, которое убивает мгновенно? – спросил Гриндевальд, направляя палочку на Персиваля. – Оно довольно безболезненное, учитывая, как быстро работает. В отличие от того, которое я использовал на твоем любовничке все утро. Это было предназначено для пыток. Послышалось еще несколько хлопков аппарации, волшебники Гриндевальда появились прямо за спиной Ньюта. Персиваль закашлялся и попытался сесть, но упал обратно на асфальт в тот момент, когда Ньют убрал щит и опустил палочку. – Достаточно, – голос Ньюта дрожал. Гриндевальд приподнял бровь. – Назови хоть одну причину, по которой я не должен убивать его, маленькая рыбка, – тихо и угрожающе сказал он. Ньют без колебаний перевел взгляд на Персиваля. – Я пойду с тобой, если пообещаешь, что не сделаешь ему больно. Персиваль попытался возразить, но из его рта вырвался лишь очередной стон боли. Гриндевальд улыбнулся. – По рукам.