Две вечности

      Ренджун стоял у окна и наблюдал за солнцем, что медленно поднималось над горизонтом. Рассветные лучи освещали макушки деревьев. Под этим светом они словно сияли. Издалека нельзя было предположить, что этот лес был необычным, вот только туман, расползающийся у горизонта, мешал обзору, не позволяя непросвещённым увидеть то, что происходило по ту сторону древней границы.       Ренджун не видел, как зарождалась эта граница, но он многое успел почерпать из древних книг драконов, а ещё иногда Чэнлэ, когда ему становилось одиноко, приходил и рассказывал демону разные истории. Тогда, когда их отношения только начинали зарождаться.       Хуан улыбнулся. Ведь всё, что было связано с Чэнлэ, вызывало приятное тепло и усмиряло огонь, что бушевал внутри.       Чэнлэ стал светом, что вывел демона из мрака отчаяния. Ренджун думал о том, что было бы с ним, исчезни маг из его жизни. Возникли бы в его голове мысли, что поселились в голове Джехёна? Смог бы он продолжать жить, если бы мир отнял у него Чэнлэ? Определённо не смог бы. Ведь магические сердца, признавшие друг друга, связаны между собой, а значит неделимы.       Ренджун много думал. За свой немаленький век на этом свете он понял, что все существа в мире стремятся к тому, чтобы рядом был тот, с кем можно поделиться переживаниями. Будь то родители, любимые или дети. Каждый магический народ был уязвим, поэтому крепкие союзы, многочисленные семьи и родственные связи служили надёжным оберегом от бед. Рядом должен был быть кто-то, кто сделает тебя неуязвимым. Все стремились к этому, но в тот же момент в голову приходили мысли о Тао, что уничтожал всё, что было ему дорого: людей, земли, чувства. Даже собственного сына маг был готов убить из-за власти. Неужели у этого человека не было ничего, что было дорого и любимо?       Существа, что относили себя к стихии огня, особенно те, кого считали высшими нациями, всегда славились горячим сердцем и благородными порывами. Огонь — чувства, огонь — жизнь, так почему Тао пошел против системы? Почему он променял огонь, что грел, на огонь, что сжигал всё на своем пути? Неужели он смог изменить своей сущности или может, он изменил саму сущность?       Ренджун часто думал о том, что стало причиной настолько сильных эмоций, что позволили магу создать столь могущественное существо? Демон никогда не отрицал того, что его сила и возможности были несравнимы с силой и возможностями любого другого ныне живущего демона. Да, он мог гордиться своей особенностью и, поборовшись, мог бы завоевать земли Ада и заставить демонов поклоняться ему. Вот только не для этого он появился на этот свет. Знать бы, что стало причиной того, что сильный колдун потерял над собой контроль, выпуская из души монстра.       Демон выдохнул, у него было слишком много вопросов, что хотелось задать своему создателю. Только когда он был рядом с ним, не смел поднять головы, а сейчас… Сейчас Тао лучше избавится от него, чем успокоит растерзанное сердце своего создания.       Почему всё так? Почему он не умер тогда, когда острый меч рассекал его кожу, когда кровь хлестала из раны, обжигая? Демон должен исчезнуть, если создатель пожелал ему смерти, так почему же Ренджун ещё жив?       Аккуратные пальчики скользнули по бокам демона, родные руки обвили талию, подбородок опустился на плечо. — Ты почему не спишь? — слегка хриплым после сна голосом спросил Чэнлэ, прижимаясь грудью к сильной спине демона. — Ещё ведь очень рано, а ты пока слаб. Джисон сказал, что нужно больше отдыхать. — Со мной всё в порядке, — улыбнулся Ренджун, чувствуя, как ласковые губы младшего скользнули по коже шеи. Чэнлэ всегда был нежен с утра, и Хуан часто сравнивал его с пушистым маленьким котёнком, что искал ласки своего хозяина. Только в их случае хозяином определенно был Чэнлэ, что всегда был на шаг впереди демона и наперёд знал, что нужно сделать, чтобы любимый снова улыбнулся. — Ты очень напряжен и всё ещё горячий. Мне это не нравится, — сказал маг, разворачивая демона к себе и пристально глядя в чёрные глаза. Волосы старшего снова потемнели, а губы слегка посинели, небольшая сеточка темных вен образовалась чуть выше уголка губ. Чэнлэ не нравились эти изменения, сердце тревожно сжалось, а пальцы невольно коснулись щеки, обводя контур темнеющего узора.       Ренджун поймал своей рукой ладонь Чэнлэ, касаясь её губами. — Всё хорошо, милый, — ответил демон на обеспокоенный взгляд. — Пока ты рядом со мной, я справлюсь со всем. Я должен быть сильным, и я буду. Ради тебя и тех, кто пострадал из-за меня. — Ты никому никогда не причинял зла, — ответил Чэнлэ. — Ты слишком идеален для этого мира. Ты совершенен, и я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, милый. Вот только ты немного преувеличиваешь. Я не настолько идеален. Я дитя порока… — Для меня ты — свет, а остальное не так важно.       Ренджун крепко обнял младшего, целуя в висок, губами очерчивая скулы, спускаясь ниже и захватывая в плен пухлые губы. Да, определённо у Ренджуна было то, ради чего стоило жить. Чэнлэ заполнил его собой до краёв, хотелось тонуть в нём, раствориться навсегда. — Мне кажется, что всё, что было до тебя, мне приснилось. Мне хочется забыть обо всём и не выпускать тебя из рук. Мне кажется, что не будь тебя рядом, я бы не выжил. Меня бы раздавили собственные чувства. Их так много внутри. Никогда не думал, что демоны могут быть такими эмоциональными. Что же ты делаешь со мной?       Ренджун посмотрел в ясные глаза любимого и, казалось, что всё вокруг растворилось в них. Словно они остались одни на целом свете. И в этот момент у демона внутри рождалось чувство того, что если сейчас кто-нибудь попытается нарушить это единство, он будет готов убивать, сжигать всё на своем пути. Если кто-то попытается отобрать у него Чэнлэ, он сойдет с ума и позволит стихии завладеть собой. — Джун! — потормошил старшего Чэнлэ. — Джун, тебе плохо? Посмотри на меня!       Хуан почувствовал дрожь. Вот оно! Наконец, он смог понять чувства и эмоции Тао. Вот, что могло послужить причиной того, что колдун потерял над собой контроль. Бороться с магией Тао начал до появления Ренджуна, демон — последствие этой борьбы, он только сильнее раззадорил мага. Он напомнил ему о чём-то, что тот так тщательно пытался забыть. Ренджун вспомнил пылающий город, возле которого он появился впервые, вспомнил огонь, вспоминал Тао, что истерически смеялся посреди всего этого хаоса. — Чэнлэ, — резко перевёл взгляд на младшего Ренджун. — Откуда началась война? Какой город был сожжён первым?       Маг растерянно похлопал глазами, глядя на любимого, что крепко сжал его предплечья. Ренджун сейчас был похож на одержимого, в глазах плясали языки пламени, а волосы снова начали менять цвет. Такой Ренджун пугал, хотя Чэнлэ понимал, что демон не сможет причинить ему вреда. Кожа на ладонях накалялась, и близость демона причиняла боль, но Чэнлэ не шевелился, пытаясь вспомнить. Если Джун вел себя так, значит эта информация была очень важна.       Мысли путались, глаза бегали по любимому лицу. Замечая, как паутинка вен расползается сильнее, переходя на щеку. — Первыми Тао спалил свой родной город и близлежащие деревни. Он поджёг собственный замок, своих родителей и брата. Всех, кто служил высшему магу. От замка остались лишь руины. После того пожара, огонь распространился по всему миру, — ответил Чэнлэ, а потом резко скинул с себя руки демона, что были уже словно раскалённая лава. Слёзы потекли по щекам, но Чэнлэ попытался незаметно стереть их. Ведь знал, что Ренджун не мог контролировать того, что происходило с ним, а значит, ни в чём не был виноват. Они обязательно справятся с этим. Вместе.       Хуан растерянно смотрел на свои ладони. Он видел, как покраснела кожа младшего. На душе было скверно, а когда он заметил слезу, что сорвалась с подбородка Чэнлэ, и вовсе стало противно от самого себя. Что это за магия такая, что причиняет боль любимым людям? Разве изначально целью волшебных наций не была защита Вселенной от внешних факторов? Защита немагического населения и распространение добра по свету. Даже демоны, что были созданы поглощать пороки, были частью этого добра. Так что же теперь стало с этим миром?       Ноги уже не держали и Ренджун опустился на колени перед Чэнлэ. — Прости, — шепнул демон. — Я не хотел… Я… — Всё в порядке. Ты тут не при чём. Это все Тао, — ответил маг, подходя к старшему и опускаясь рядом. Чэнлэ протянул руку к любимому лицу. — Не трогай! — закричал демон. — Я всё ещё горячий. Не трогай… Я не хочу причинять тебе ещё больше боли.       Чэнлэ покачал головой и подался вперед, обнимая. Было горячо, но ради любимого он был готов на всё. — Самая большая боль в моей жизни — это видеть, как ты страдаешь, — ответил маг, касаясь губами виска демона. — Мне плохо, когда плохо тебе, а остальное мелочи.       Ренджун цеплялся за Чэнлэ, чувствуя, что дрожь отступает. Мысли снова становятся ясными. Тао уничтожил свою семью, уничтожил свой город, уничтожает мир. Он избавляется от всего того, что когда-то любил. Почему? Да потому что это всё однажды отняло у него что-то, что было дороже всего на свете. Ренджун был напоминанием об этом. Он был отражением боли, поэтому Тао так хотел избавиться от него. Он не хотел, чтобы собственные чувства помешали ему уничтожить мир, что растоптал когда-то благородное сердце. Тао хотел убежать от этой боли, но стихия завладела им, а он не стал сопротивляться, сжигая свою душу дотла. — Мы должны попасть на земли Ада, — заключил Джун, устраиваясь в объятиях Чэнлэ, как в колыбели. Так ему было легче, так он чувствовал, что силы возвращаются, и он готов бороться. — Думаю, что именно там мы найдем то, что поможет нам остановить Тао. — Но там практически ничего не осталось. Выжженная степь да руины, — сказал Чэнлэ, скользя пальцами по огненным волосам старшего. Они не обжигали, но по своему виду всё ещё напоминали раскалённые угли. Словно в них жил огонь от корней до самых кончиков, хотя, возможно, так оно и было. — Каждый камешек, каждая травинка и пылинка на этом свете имеет свою память, — заметил Ренджун. — Нужно просто найти то, что раскроет нам причины безумия наследника благородного рода. — И как ты собираешься преодолеть барьер, что расставил по границе этот самый наследник? Ты едва стоишь на ногах. — Я думаю, что мне удастся пересечь барьер, если Хэчан будет рядом. Его сила превышает мою, и я смогу остаться незамеченным, — поднял на младшего глаза Ренджун. — Прятаться за спиной ребёнка не лучшая идея. Хотя ты прав, на фоне того, что его отец заложил в него, твой огонь всего лишь искра. — Не знаю, смеяться или плакать, — улыбнулся демон. — Тэён хотел дать сыну самую надёжную защиту, ведь знал на что может пойти Джехён в своём отчаянии. — Знаешь, мне не довелось пообщаться с принцем лично, но я уже готов покорно следовать за ним. За всю свою жизнь я встречал многих, но Ли Тэён не походит ни на кого. Он герой сказки, о котором я готов с гордостью рассказывать будущим поколениям магов, вот только…       Глаза Чэнлэ погрустнели, Ренджун потянулся к его щеке, ласково проводя по ней ладонью. — Будущее так призрачно, — натянул улыбку маг. — Я даже не представляю сколько усилий придется приложить, чтобы вернуть миру былую красоту. — Мы справимся, — ответил Ренджун, а потом скользнул ладонью со щеки к шее, путаясь пальцами в светлых волосах младшего, и слегка надавил на затылок. Младший послушно склонил голову, получая поцелуй. — Как можно быть таким? — шепнул демон. — Ты заставляешь биться сердце демона. Ты полностью завладел его разумом, подчинил себе его тело. Почему всё вокруг меркнет по сравнению с тобой. Я ничего не вижу вокруг, кроме тебя. Наверное, я сошел с ума. — Тогда мы оба самые большие безумцы на этом свете, ведь за тобой я готов пойти даже в Ад.       Ренджун улыбнулся. Всё-таки он не ошибся, когда открыл сердце этому магу. Сейчас в его объятиях демон чувствовал, что неуязвим.       За окном запели птицы, солнце поднялось высоко над землей, давая начало новому дню. Ренджун подарил Чэнлэ ещё один поцелуй, а потом приподнялся. — Пришло время вершить великие дела, — улыбнулся демон. — Ты уверен, что в порядке? — обеспокоено спросил маг. — Может, всё-таки возьмем Джисона с собой? — Ад — это не то место, где должен быть юный друид. К тому же, я считаю, что маг леса будет приятно удивлен, когда за его спиной появится армия из представителей высших наций леса. — Армия? — хмыкнул Чэнлэ. — Знаешь, — улыбнулся Ренджун. — Пусть их всего трое, но они действительно стоят целой армии. Кто-то должен начать, и тогда лес снова оживет.       Джехён заботливо кутал в одеяло съёжившегося Хэчана. Казалось бы, в крови мальчишки пылал огонь, вот только природа драконов брала своё. Интересно, изменилась ли температура тела Тэёна? Вспоминался рассказ младшего о том, что кожа драконов теплеет, когда на свет появляется крохотная частичка их самих. Это тепло предназначено для того, чтобы укутывать малыша в своих объятиях, чтобы защищать его от всех бед. Должно быть, сейчас Тэён очень горячий, ведь он даже не смог взять на руки своё дитя.       Джехён провел рукой по ярким волосам младшего. Он ещё помнил, как Хэчан крутился перед зеркалом и морщился. Ему до ужаса не нравился цвет его волос, хотя Чон снова и снова повторял, что ему очень идет. — Разве ты не понимаешь, что этот цвет делает тебя особенным? — говорил ему вампир, на что младший лишь куксился. — Я не хочу быть особенным, я хочу быть как все. Люди тыкают в меня пальцем. Я неправильный.       Вампир видел, как наполнялись слезами глаза младшего, тогда он просто притягивал его к себе и обнимал, уверяя, что больше никому не позволит смеяться над ним.       Только сейчас Чон осознавал, что эти мелкие капризы были лишь для того, чтобы стать ближе. Для того, чтобы ощутить тепло, которого дракону так не хватало.       Сердце билось тревожно, ведь где-то по ту сторону леса сейчас, возможно, страдал самый любимый человек на свете. Через сколько пришлось пройти Ли Тэёну? Сколько боли он вынес? Хотелось кричать от безысходности. Что он сейчас мог сделать для Тэёна? Что мог сделать для собственного сына? Что снова прижался к нему, пытаясь согреться. — Ты должен жить! — где-то в глубине души голосом Тэёна. — Ты должен побороться за мир, — голосом Ренджуна в памяти.       Они оба были правы. Джехён понимал, что пытаясь найти способ умереть, он нашёл смысл своей жизни. Теперь он обязательно поборется за счастье. — Не надо! — шепнул Хэчан, а потом заметался по кровати. — Не трогайте его! Нет! Не бейте, пожалуйста! Папа!       Мальчишка подскочил, но Джехён успел перехватить его, сжимая в объятиях. Хэчана трясло, он плакал, а Чон лишь молча гладил его по спине. — Тао… — задыхаясь, сказал младший. — Он, кажется, понял, что я связан с Тэёном, но он не видит меня, потому что…       Голос дракона сел, и он снова уткнулся лицом в грудь старшего. — Потому что Ли Тэён снова отдал всю свою защиту родному человеку, — выдохнул Джехён.       Хэчан кивнул, цепляясь за старшего. — Они избивают его, — шепнул младший. — Тао пытается выяснить у него, кто я такой, но папочка молчит. Он едва дышит, он… — Тао не убьёт его, — уверенно сказал Чон. — Не убьёт, пока не получит эликсир бессмертия, а Тэён не скажет, потому что его попросту не существует.       Хэчан отстранился от старшего и растерянно похлопал глазами. — Да, — кивнул Чон. — Эликсир бессмертия это такая же выдумка, как то, что маги создали этот мир. Да, слёзы дракона продлевают жизнь, но нет ничего, что может защитить тебя от острого клинка, горячего огня, водной пучины, ураганного ветра, землетрясений и прочих катаклизмов. Бессмертие — это миф, Тао гонится за миражом. — Но Ренджун… — Ренджун знает ровно столько, сколько позволено знать древними цивилизациями, а я…       Джехён выдохнул. — Посмотри на меня, — сказал он. — Многие тысячелетия люди говорят о том, что вампиры живут вечной жизнью, но где-то в недрах древней магии есть способ прервать и её. Нет ничего вечного, Хэчан-и. Любую защиту можно сломать, на любую силу найдется другая, что превзойдет её. Тао слеп, раз не видит таких простых вещей. Так что успокойся и возьми себя в руки. Пока мы вместе, мы сильнее любого проклятия на этом свете.       Хэчан улыбнулся, а Джехён стёр оставшиеся слезы со своего лица. — Ты уже такой взрослый, — сказал Чон. — Я потерял так много. Прости, что был таким слепым. — Это в прошлом, главное, что ты был со мной все эти годы, сам того не замечая ты давал мне очень многое, просто…       Младший смущенно отвёл глаза. — Просто тебе хотелось быть рядом со мной ребёнком. А получилось, что все эти годы ты был для меня нянькой, которой приходилось терпеть все капризы неуравновешенного психопата. — Ну, это ты загнул, — засмеялся младший. — Это правда, признайся. У меня ведь жуткий характер. — Есть немного, — ответил дракон. — Но именно всё это сделало меня сильнее. Я научился контролировать свою сущность. Я научился бороться сам с собой. — Теперь мы будем бороться вместе. Запомни, ты не монстр. Ты сила, что создана для того, чтобы вернуть миру спокойствие. Никогда не сравнивай свою сущность со злом. Ты никогда им не был, понимаешь? — Да, — кивнул Хэчан. — Спасибо, отец.       Джехён улыбнулся, обнимая сына. Ему было непривычно слышать это из уст младшего, но на сердце было так тепло. — Мне так не хочется отпускать тебя в неизвестность. За годы, что мы провели вместе, ты стал частью меня. Мне будет чего-то не хватать. Я буду постоянно думать о том, что ты где-то далеко и, возможно, не в безопасности. Буду думать о том, сыт ли ты, не замерз ли. Господи, я за эти годы так привык укрывать тебя одеялом посреди ночи. — Не беспокойся обо мне. Ты же сам сказал, что я сила, а значит, я смогу бороться. Позаботься лучше о Джисоне с Сычёном. У меня есть вы: ты и папа, — это делает меня сильным, а у них нет никого, поэтому стань для них защитой. — Я постараюсь, — кивнул Джехён. — Только ты хоть иногда давай о себе знать. Хотя бы одно слово в день, и я уже буду спокоен.       Младший кивнул, обнимая сильнее. Сейчас в этих руках было так спокойно, но мысли о предстоящем расставании не давали покоя. Для чего Ренджун отправляет его к этому загадочному демону? Почему он должен помогать тому, кого совершенно не знает? Хэчан не привык общаться с чужими людьми. Можно сказать, он даже их побаивался, но рядом с ним всегда был Джехён, что сглаживал острые края, а теперь ему предстояло действовать в одиночку. — Ты справишься, — уже таким родным голосом глубоко сердце. — Помни, что мы связаны! Мы чувствуем друг друга. Мы слышим друг друга!       Хэчан знал, что с самого рождения Тэён всегда был рядом, пусть лишь голосом из сердца, но он всегда поддерживал. Вот и сейчас хрипловатый от слез голос вселял надежду на лучшее, хотя боль в сердце всё ещё продолжала изводить. — Отбрось всё, — сказал Джехён. — Делай так, как считаешь нужным. Иди туда, где видишь свет, и однажды ты найдешь то, о чём не мог даже мечтать. — И что же это? — посмотрел на старшего Хэчан. — То, в чём нуждается этот мир, — улыбнулся вампир. — А теперь идем, тебе нужно хорошенько поесть перед дорогой. Путь предстоит нелёгкий.       В столовой было шумно. Джисон с причитаниями бегал вокруг Ренджуна, что лишь виновато улыбался. Правая щека демона полностью покрылась тёмной сеткой из вен. — Я же просил не волноваться, — говорил друид, осматривая лицо старшего. — Это не просто болячка, это древнее заклятье. Оно разрушает тебя изнутри: чем больше эмоций ты испытываешь, тем больше сил оно из тебя вытягивает. С этим можно бороться, но нужно научиться контролировать свои чувства. Чем больше ты переживаешь, тем сильнее оно становится. Эта ведьма частенько использовала такие заклятья. Так она вымотала моего учителя. Он полностью покрылся паутиной вен, что буквально разорвали его на части. Конечно, Моргана тоже посодействовала, её острый нож причинил учителю много боли, а я… Я не мог и пошевелиться от ужаса, что сковал меня тогда. Поэтому, если ты так хочешь от меня избавиться, пожалуйста, выполняй все мои указания и не уничтожай себя сам. Тао этого и добивается, не реагируй на его провокации. — Спасибо, что так заботишься обо мне, — улыбнулся Ренджун. — Я постараюсь держать себя в руках, но глядя на то, что происходит вокруг, это становится всё сложнее.       Друид покачал головой, было видно, что он очень искренне переживает, и это подкупало. Ренджун никогда не думал о том, что рядом с ним окажется столько представителей разных наций, что протянут ему руку помощи.       Хэчан опустился на стул рядом с поникшим Сычёном, оборотень выглядел измученным и вяло ковырял ложкой в приготовленном Чэнлэ завтраке. — Что случилось? — спросил младший у волка. — Ты сегодня какой-то не такой.       Сычён натянул улыбку. — Я плохо спал. Много думал о том, что нам снова предстоит расстаться. Я так надеялся, что мы побудем вместе. Мне не хочется отпускать, но эта война, действительно, зашла слишком далеко. Мне трудно понять, почему ещё никто не попытался что-то изменить, почему всё это сейчас происходит с нами? Я провел отшельником почти сотню лет и сейчас, когда я снова обрёл семью, нам приходится расставаться.       Хэчан обнял старшего. Всё, что происходило сейчас походило больше на страшный сон, хотелось проснуться. Хотелось видеть улыбки на лицах родных людей, а не новые раны, не солёные слёзы. — Осталось совсем чуть-чуть, — уверенно ответил Ренджун. — Последний рывок. Он будет очень сложным, но я верю, что судьба будет к нам благосклонна и после многолетнего мрака этот мир снова увидит свет.       Джехён похлопал демона по плечу и опустился рядом с сыном, ставя перед ним сытный завтрак. — А ты? — спросил Хэчан, заметив в руках старшего лишь чашку кофе. — Ты же знаешь, что я практически не ем. — Но тебе нужно набраться сил. Ведь вам предстоит пересечь лес, — сказал дракон, умоляюще глядя на старшего. — Ты должен хоть что-то поесть. — Не беспокойся, — улыбнулся Джехён. — В лесу много дичи, так что в голодный обморок не упаду. Ты же знаешь, что я не чувствую вкуса человеческой пищи уже очень давно. Я долгое время не мог привыкнуть к этому. То существо, что подарило мне жизнь, не научило меня, как справится с этим. Демон спас меня от смерти, а вот как выжить не сказал. — Мне всегда было интересно, почему наследник демонов не проявил себя, — сказал Ренджун, сделав глоток чая на травах, что сделал для него Джисон. — Я думал, что Тао уничтожил правителя демонов раньше, чем тот успел что-то предпринять, а оказалось… Вот только меня всё ещё мучает один вопрос. Почему вампир? — Я умирал, — сказал Джехён задумчиво. — Он появился в нашей деревне, когда я уже никого не узнавал. Он смотрел на меня огненными глазами, что прожигали меня насквозь. пообещал матери, что я буду жить. Она следовала его рекомендациями. Меня отвезли в лес, где я и очнулся, чувствуя боль во всем теле. Мой создатель уже полыхал огнем, он говорил, что у него осталось не так много времени, он говорил, что пришлось повозиться с тем вампиром, но только так он мог продлить мою жизнь. Он просил помнить о том, что я создание Ада, но в моих силах вернуть миру свет. Он оставил мне не так много, тогда все эти вещи показались мне бесполезными, но совесть не позволила мне избавится от них. — Где они? — спросил Ренджун. — Правитель Ада никогда не делает ничего просто так. Думаю, что в каждой вещи, оставленной им, есть подсказки. Он знал, что однажды найдется тот, кто восстанет против Тао, а ещё он знал, что ты обязательно примешь в этом участие. Я встречался с верховным демоном лишь однажды, это был очень мудрый правитель, пока Тао не заманил его в ловушку призрачными надеждами на безграничную власть. У всех у нас есть слабость, именно на них и играл колдун. Но я просто уверен, что и сам он имеет что-то, что может сломать его.       Джехён поднялся в свою комнату, доставая из сумки небольшую котомку, в которой много веков подряд хранил воспоминания о своём создателе. Железный ключ с узорной головой, клочок какой-то карты и закрытый медальон, замок на котором заржавел и не поддавался. Сколько бы Чон не пытался его открыть, всё было тщетно.       Друзья напряженно ждали его внизу, потому что каждая мелочь сейчас давала надежду на лучшее, хотелось верить, что победа не за горами. — Вот, что осталось от правителя Ада, — сказал Джехён, опустив на стол вещи. — Я не знаю, что это и для чего он оставил это мне.       Ренджун внимательно смотрел на предметы, рука потянулась к ключу, пальцы скользнули по завиткам на его голове. Эти узоры определённо были ему знакомы. — Это символ огня, — шепнул демон. — Это символ магов огня. Этим гербом они подписывали все свои документы. Этот символ — символ власти над подземным миром. Маги огня имели в подчинении многие народы, именно этот знак поднимался высоко в небо, когда делегация правителя навещала один из миров. Именно этот знак светится над каждым уничтоженным городом. Это символ Тао. — Значит, этот ключ открывает что-то связанное с Тао? — спросил Хэчан, потянувшись к медальону, что был ближе всего к нему. — Это ключ от чего-то в замке огня, — сказал Ренджун. — Кажется, что я был прав Чэнлэ. Нам нужно двигаться в сторону Ада. Именно там началась эта история, а значит, там она и должна закончиться. — Это часть карты мира, — сказал Джисон, разглядывая клочок ткани. — Давным-давно эльфы, что слыли великолепными ткачами, создали шесть гобеленов, на которых были изображены все миры и их обитатели. Говорят, что на этих гобеленах были изображены миры, о которых мы, современные жители Вселенной, даже не знали. Эльфы учли всё. Говорят, что на этих гобеленах можно было заметить каждого представителя великих волшебных народов. Правитель эльфов преподнёс по гобелену каждому из верховных магов, видимо, эта часть гобелена, преподнесённого правителю огня. — Но здесь изображена всего лишь одна деревня, — заметил Сычён. — Этот клочок словно выжжен из общей картины. — Значит, именно там нужно искать следы того, что заставило Тао опустить руки и позволить стихии завладеть им, — сказал Ренджун. — Ты думаешь, что это стихия, а не жажда власти? — спросил Джехён с сомнением. — Разве может быть в столь жестоком человеке хоть капля человечности? С трудом верится, что он затеял всё это под давлением стихии, а не по собственной инициативе. Огонь хоть и беспощаден, но не настолько, чтобы уничтожить мир, что когда-то создал его. — Огонь беспощаден, если дело касается чувств. Я сегодня сам чуть не сгорел, потому что понял, что ради того, что мне дорого, я готов встать против целого мира. Здесь замешаны чувства, признайся, если бы тебе дали возможность, ты бы не перевернул эту Вселенную ради Тэёна? — Ты намекаешь на то, что в этом деле замешана любовь? — удивленно вскинул бровь Джехён. — Ты же сам сказал, что Тао никого никогда не любил.       Громкий звон отразился от стен. — Простите, — виновато сказал Хэчан, наклоняясь за упавшим на пол медальоном. — Он случайно выпал из рук. — Он… — Джехён с удивлением смотрел на то, как дракон поднял распавшийся на две части медальон. — Я пытался открыть его несколько столетий, как у тебя это получилось?       Хэчан пожал плечами, опуская на стол сломанный медальон, с одной из половинок которого на них смотрел молодой человек аристократической внешности. Бледная кожа, острые скулы, светлые волосы, узкие бледно-розовые губы, глаза полумесяцы. На парне был древний камзол, расшитый золотом, а над ключицей была выведена роза ветров.       В комнате наступило молчание, никто не решался произнести и слова, хотя каждый из парней понял, кто был изображен на фото. — Это маг воздуха, — шепнул Ренджун. — Самый настоящий и, выходит, последний.       Демон смотрел на человека, что казался ему слишком знакомым, ему казалось, что этот образ он уже видел, вот только где? На этот раз память его подводила. — Но что с ним стало? — спросил Джисон, разглядывая портрет. — Почему последним упоминанием о магах этой стихии, значится бой между колдуном и драконом. Почему они исчезли со всех карт, оставляя первенство за драконами? — Думаю, что там мы найдем ответ, — сказал Чэнлэ, указывая на карту, что сейчас лежала рядом с остальными вещами. — Я тоже так думаю, — кивнул Ренджун. — Итак, план остаётся неизменным. Хэчан двигается в сторону Марка, попытайся вытянуть у него что-нибудь о его создателе. Он ведь демон воздуха, а значит, что-то должен знать об этом. Джехён, Сычён и Джисон двигаются в сторону Юты. Попытайтесь убедить его, что один он не справится, что ему нужно присоединиться к магу леса. Джено движется в сторону Ёнхо. Пока Тао отвлечен поисками сына и пытками Тэиля с Тэёном, мы с Чэнлэ покопаемся в его прошлом, видимо, всё самое интересное кроется именно там. Будьте осторожны, ведь шпионы колдуна есть на каждом углу. Хэчан, мне понадобится твоя помощь. Один я не смогу преодолеть барьер Тао, а твоя сила способна превзойти любую магию. — Я перенесу тебя на ту сторону, — кивнул младший. — Я знаю, что только так мы сможем остановить смерти по обе стороны границы.       Ренджун улыбнулся. — Что ж, надеюсь, что мы скоро встретимся вновь и эта встреча будет наполнена счастьем, — улыбнулся Ренджун, осматривая друзей. Он определённо будет скучать. Но они должны побороться. Они должны двигаться вперёд.       Тёмная комната, каменные стены, с потолка капает вода, звук разбивающихся капель эхом отражается от стен. Тишина звенит, изредка прерываясь тяжелым дыханием. — Ну что, так и будешь молчать? — грозный голос звучал, словно гром, бил по перепонкам, заставляя сердце стучать громче. — Я еще раз спрашиваю, что это за существо? Ты думаешь, я не понял, что ты как-то замешан в этом, ведь в нём столько воздуха.       Высокий мужчина стоял в углу комнаты и с ненавистью смотрел на распятого у стены парня. Лицо заключенного напоминало кровавое месиво, на теле почти не осталось ни одного живого места, парень безжизненно висел на могучих цепях, что сковывали его запястья. Одежда была перепачкана кровью, свежие пятна перемешались со старыми. Не каждый выдержит это зрелище, но черноволосый стоял не шелохнувшись, сжимая кулаки и сверкая огненным взглядом в сторону пленника. — Приведите его в чувства, — прорычал колдун, а два демона, что стояли за его спиной, покорно склонили головы и со всего размаха вылили на дракона два ведра воды.       Тэён тихо зашипел и пошевелился, поднимая голову и глядя на колдуна, едва открывая заплывшие веки. — Кто он? — почти закричал Тао. — Кто так просто смог разогнать целую армию? — Страшно стало? — засмеялся Тэён. — Он сильнее тебя, ведь так?       Тао крепче сжал рукоять плети и со всей силы замахнулся на Ли. Звук удара оглушил, демоны за спиной Тао зажмурились, а Тэён лишь закусил губу. Больно, но ему не привыкать. Он вытерпит всё, но не выдаст собственного сына, не для этого он нарушил столько запретов. — Я же ведь забью тебя до смерти, какой в этом толк? Разве это стоит твоей никчёмной жизни? — Вот ты сам сказал, что моя жизнь никчемна. Тогда для чего мне дорожить ей? — спросил принц, пристально вглядываясь в собеседника. Тао всё меньше напоминал человека, он был безумен в своем желании уничтожить этот мир. Тэён помнил те времена, когда он увидел его впервые. Интересно, колдун помнил их первую встречу? Помнил ли, как юный дракон сидел у него на коленях, разглядывая яркие запонки. Тэён помнил улыбку юного мага, помнил его смех. Тао очень изменился. Вот только дракон так и не понял, что же случилось с ним тогда. — Разве ты ещё не понял, что тратишь на меня своё время? Я никогда не пойду тебе на встречу, твои цели противоречат моим принципам, и я лучше умру. — Это ты сможешь сделать всегда, — хмыкнул Тао. — Знаешь, я мог убить тебя уже давно, но ты нужен мне. Разве ты ещё не понял, что только благодаря моей щедрости ты смог чувствовать облегчения после каждого раза. Ты думаешь, что я так слеп? Ты думаешь, что я не видел, как этот жалкий алхимик таскал тебе лечебные мази?       Тэён напрягся, он не хотел, чтобы из-за него пострадал ещё кто-то. Особенно, если речь шла о Тэиле и Марке. — Эти двое оказались слишком мягкосердечными, — ответил Тао на вопросительный взгляд дракона. — Ладно Мун. Он всегда был тряпкой, а вот от Марка я такого не ожидал. Что ж, я довольно насмотрелся, больше пощады не будет. Эти двое перестали чувствовать страх, а значит, нужно преподать им урок. Больше никому ничего не сойдет с рук, хватит! — Что ты с ними сделал? — дернулся Тэён в сторону колдуна, но тут же получил новый удар плетью от одного из охранников. — Я? — Тао засмеялся. — Разве я стану марать руки о такую грязь? У меня для этого есть слуги. Грязь смешается с грязью, этот мир утонет в крови.       Тэён почувствовал, как дрожит, как слёзы покатились по щекам, а когда откуда-то из соседней камеры донесся крик Тэиля, стало ещё страшнее. — Не трогай его, — сказал Ли. — Прошу, он ни в чём не виноват. Разве можно наказывать за чистое сердце, что просто не могло смотреть на страдание другого? Отпусти его!       Тао подошел ближе, касаясь рукой подбородка дракона. Колдун поднял голову младшего так, чтобы их взгляды встретились. Хищная улыбка расползалась на лице мага. — А что ты сделаешь для меня? — спросил Тао, сильнее сжимая пальцы на лице принца. — Что ты сделаешь для меня, Тэён-и? Тэиль — дурак, что поддался чарам моего вздорного сыночка. У него слишком доброе сердце, он слишком мягкий, чтобы быть правителем. Он сам погубил себя, но я могу ведь всё исправить. Ты знаешь это и поэтому просишь, но ведь я должен получить что-то взамен. Я прошу тебя об этом уже не первый год, неужели мне давно следовало прижать к стенке твоих дружков?       Пальцы колдуна спустились к шее, сильнее сжимаясь. Тэён чувствовал, как задыхается. Было больно, было страшно, было противно от самого себя, ведь он обещал, что защитит друзей, а получилось… — Я хочу быть уверен, что с Тэилем и Марком всё хорошо, — прохрипел Тэён. — Пока ты не отстанешь от них, я не скажу больше ни слова. — Приведите сюда алхимика, — скомандовал Тао.       Демон поклонился и вышел. — А Марк? — спросил принц, глядя в глаза колдуна. — Этот демон сейчас за пределами замка, — ответил Тао. — Прости, не могу дать гарантий его безопасности. Я отправил его на поиски Джено, но твой дружок думает, я не понял, что он заодно с этим щенком. Вы все заодно, но я знал, обо всём заранее. Вы думали, что я такой идиот?       Дверь распахнулась, и охранник бросил в комнату Тэиля. Маг был без сознания, на него было страшно смотреть. Он почти не отличался от Тэёна. Кровь на лице, руках. Рубашка рассечена, открывая вид на свежие раны от плети. Принц отвёл глаза, ведь ему было больно видеть, как из-за него страдали люди.       Тэён думал о том, что всё в этом мире было неправильно, хотелось распахнуть крылья, что столько лет он прятал за спиной, разрушить все преграды, взлететь высоко и камнем рухнуть вниз, чтобы уничтожить империю, что построил Тао. Хотелось разрушить всё одним лишь взмахом крыла, но прочные цепи, что продолжали сковывать запястья, держали в плену не только его тело, но и душу. Да и чем после этого он будет лучше Тао? Разве, разрушая, можно добиться счастья? — Ну, я выполнил твою просьбу, — сказал Тао. — Вот твой благодетель. Вроде бы копыта не отбросил, так что теперь твоя очередь. — Я ничего не скажу, пока не увижу Марка.       Тао засмеялся, а потом щёлкнул пальцем. Со всех сторон набежал дым, поднимаясь, словно создавая завесу, что становилась прозрачной, а потом на ней и вовсе замелькали картинки. Небольшой отряд во главе с Марком перебирался через горный перевал. Дул сильный ветер, демон крепче цеплялся за камни и шёл вперед. За его спиной было несколько солдат, что переглядывались между собой. — Вот видишь, с твоим надзирателем всё в порядке, — сказал колдун, а дым начал растворяться. Тэён не сводил взгляда с бледнеющей картинки, что исчезла в тот момент, когда демоны подошли к ничего не замечающему Марку вплотную. — Что они задумали? — заметался принц. — Что они с ним сделают? — Прости, но это меня совсем не касается, — улыбнулся Тао. — Откуда я могу знать, что на уме у этих тварей? — Эти твари выполняют твои приказы, — прорычал Тэён.       Тао задумчиво свел брови, а потом оскалился: — Возможно. Но вот только сейчас ими правит зависть, а ей я не в силах управлять. Итак, что за сила возникла на моем пути? — О, это великая сила, — заметил Тэён. — Не знаю, сможешь ли ты бороться с ней.       Тао снова сжал горло дракона. — Я уничтожу любую силу. Ты меня недооцениваешь, малыш. — Тогда попробуй победить любовь, — широко улыбнулся Тэён, замечая, как в глазах Тао пожар становился сильнее. — Да, попробуй уничтожить любовь. Это самая огромная сила на этом свете. Посмотри на Тэиля, ты ведь пытал его так же, как и меня, получил ли что-нибудь? Пока жива любовь, ты беспомощен, знаешь? Именно любовь — то бессмертие, что так долго ищут люди. А теперь попробуй что-нибудь изменить. Каждый в ком живет любовь неуязвим. И ты знаешь это.       Тао оттолкнул от себя младшего, а потом, развернувшись, поспешил к выходу. — Трусливо бежишь? — засмеялся ему вслед Тэён. — Что, правда глаза колет? — Заткните его, — приказал Тао, а потом посмотрел на лежавшего на полу Тэиля. — И этого свяжите, да покрепче.       Колдун вышел, слушая лишь глухие удары и тихие стоны. Тэён никогда не кричал, глотая всю боль, что вызывало уважение, но Тао был не из тех, кто питал слабость к своим врагам. Тао поборол слабости. Огонь был в каждой клетке его организма. Огонь был на кончиках пальцев. Огонь был во взгляде. Огонь был в сердце.       Глухие шаги отражались от стен. Тёмные коридоры замка были пустынны, слуги трусливо жались по углам. — Джено покинул границы королевства, — поклонившись, сказала Моргана, что появилась рядом. — Демоны прочесали город, мага не обнаружено. Думаю, что они сбежали вместе, но вот в какую сторону — неизвестно. Мы можем снова отправить дым, и… — Хватит, — посмотрев на женщину, сказал Тао. — Но… — Я сказал что-то непонятное? — прорычал колдун. — Лучше подготовьте армию, мы выдвигаемся в сторону подводного мира. — Дракон рассказал свой секрет? — с любопытством спросила ведьма. — Рассказал, — хмыкнул Тао. — Эликсир бессмертия существует?       Колдун посмотрел на Моргану. Женщина смотрела на него с восхищением, но почему-то вызывала лишь отвращение. — Почему ты со мной? — спросил Тао, сделав шаг навстречу ведьме. — Вы же знаете, что я до конца жизни предана вам, — склонив голову сказала Моргана. — Моё сердце переполнено любовью к вам. — Любовью, — оскалился колдун, сомкнув пальцы на шее женщины. — Значит, ты любишь меня?       Моргана с ужасом смотрела в огненные глаза колдуна, в то время как рука Тао раскалялась до предела. — Ну же, — засмеялся Тао. — Любовь — это эликсир бессмертия, как сказал этот клоун. Ну же, живи!       Женщина начала задыхаться. Из последних сил она пыталась расцепить огненные пальцы со своей шеи, но всё было бесполезно. Воздух в лёгких заканчивался, а огонь полностью поглотил тело. — Живи, тварь! — прорычал Тао, отбрасывая бесчувственное тело в сторону. — Что же ты? И это вся твоя любовь?       Огонь беспощадно уродовал тело ведьмы, Тао равнодушно смотрел на происходящее. — Это было бессмысленно, — раздался голос за спиной.       Тао зарычал, разворачиваясь и замечая мужчину, что стоял у выжженного гобелена и не сводил взгляда с изуродованного тела женщины. — И чего ты этим добился? — Тебя не спросил, — огрызнулся Тао. — Он сказал, что любовь — это бессмертие. Посмотри, вот как заканчивают влюбленные. — Ты имеешь ввиду себя? — хмыкнул мужчина.       Тао резко подскочил к собеседнику, пытаясь схватить его за горло, но рука прошла сквозь тело мужчины, что только покачал головой. — Ты не исправим, Цзытао, — сказал незнакомец, ладонью зачесав назад свои светлые пряди. — Пошел к чёрту, — огрызнулся колдун. — Я бы с радостью, но меня кое-что держит тут. Точнее кое-кто, — ответил мужчина, поправив воротник. Взгляд Цзытао зацепился за аккуратный узор розы ветров на ключице. В памяти всплыли мгновения, когда он касался этого узора губами, как повторял его контур языком, слушая тихие нетерпеливые стоны. Колдун прикусил губу, пытаясь отогнать воспоминания. — Что ты сказал этому мальчишке? — сказал Тао. — Это ведь ты отправил его в путешествие? — О чём ты? — наивно похлопал глазами светловолосый. — Я ведь всего лишь дух. — Ты вечно крутился возле этого гобелена. Джено ведь не просто так забрал его с собой? Куда ты его отправил? Не к тому ли, кто так усердно пытается остановить меня? — Разве это так важно? Наши мальчики выросли, Тао. Они сами вольны выбирать свой путь, а ты должен остановиться! — Ни за что! — прорычал Тао. — Этот мир встанет на колени! — Ты обезумел! — Я делаю это ради тебя! — А я просил?! — спросил мужчина. — Я вряд ли смогу принять это. Остановись, пока не поздно! — Поздно! — ответил Тао, а его взгляд снова наполнился огнем. Стихия снова завладела колдуном, а перед глазами всплыл тот день, когда у него отняли самое дорогое. — Эти связи позорят тебя, сынок! — вспомнил Тао слова отца. — Ты не должен больше встречаться с ним! — Это не тебе решать! — Я уже все решил, — ответил старший.       Тао вспомнил, как прибежал в дом любимого, но обнаружил лишь разбросанные вещи, следы крови и пустоту, которая тут же заполнила его сердце. — Где он? — кричал Тао, тряся за грудки своего друга, правителя Ада. — Куда они его дели? — Прости, — помотал головой старший. — Я не могу. Я ещё хочу жить!       В тот момент Тао понял, что он остался один на этом свете, понял, что мир стал для него тюрьмой, огонь завладел им. Боль, страх, любовь — всё это огромным комом скопилось внутри. Все вокруг горело, а Тао кричал. Люди, дома, деревья — всё было поглощено огнем, а в сердце был только один образ. Чувства были сильнее, хотелось освободиться от них, ненависть переполняла, когда Тао видел, как горел дом, как никто не мог сопротивляться его огню. Казалось бы, сильные маги, но и они без чувств падали под напором огня отчаяния. Тао ненавидел всех, но в то же время безумная любовь, что жила в сердце, не давала мыслить трезво. Тогда колдун и решил избавиться от неё навсегда. Так и появился Ренджун, что смотрел на горящий город до боли знакомыми глазами. Тёмными омутами последнего из существующих магов воздуха, которого уничтожила «неправильная» любовь. Тао ненавидел Ренджуна именно поэтому. Он был слишком похож, он напоминал ему о боли. — Я всего лишь дух, — вырвал из воспоминаний такой любимый голос. — Мне нет дела до происходящего на этом свете. Я нашел тебя не для того, чтобы видеть всё это. Я просил тебя освободить меня, а что сделал ты? Каждая смерть тяжким грузом ложится на мои плечи, они тянут меня на дно. Я не думал, что ты так меня ненавидишь.       Тао бросил на духа огненный взгляд. Да он ненавидел, вот только он не мог до конца определиться кого больше: это полупрозрачное создание или себя самого. Одно он знал точно: мир, что причиняет только боль, должен исчезнуть. — Я отправляюсь к Ёнхо, — сказал Тао, отворачиваясь, потому что эти глаза всё ещё делали его слабым, а он уже давно всё решил. — Не ходи за мной! — Я сам как-нибудь решу, что мне делать. — Ты не понимаешь… — Ты прав, я тебя не понимаю, — ответил дух, — поэтому я сделаю всё, чтобы тебя остановить. — Сехун! — крикнул Тао, но дух уже растворился, оставляя после себя лишь небольшое облако острых словно иголки снежинок. Они были противоположностями: воздух и огонь. Но мир сиял и расцветал, когда они были вместе. Всё помрачнело, когда отец Тао отдал приказ избавиться от мага воздуха. Мир погряз в крови и ненависти. Лишь одна ошибка правителя, что не хотел принимать сына и его любовь, стала причиной гибели целого мира. Тао знал, что любимый не простит его, но он дойдет до конца! Власть пьянит, а еще больше пьянит чувство удовлетворения, когда на руках кровь твоего врага. Огонь поглотит этот мир. Огонь фильтр, которого так не хватало. Тао чувствует, что одержим, но не хочет бороться с этим. Остался последний шаг и он получит то, к чему стремился. Он поглотит этот мир, чтобы избавится от него, от себя и своей боли.