Две вечности

      Джехён молча шел позади. Сычён и Джисон о чём-то весело болтали, но вампиру было неспокойно. Он старался проанализировать всё, что произошло за последнее время. Ему казалось, что что-то они упустили, и это что-то в последствии болью отразится на каждом из них. Чон старался думать о хорошем, но те огненные пещеры, что он видел в глазах сперва Тэёна, а затем Хэчана не давали ему покоя. Он не знал, где располагались эти земли, но почему-то внутри было ощущение, что он связан с ними. Они его часть.       Будучи созданием ада, Джехён во сне видел опустошенные земли, выжженные дотла. Каменные скалы, раскаленные до красноты, и огненные реки, что текли неспокойным потоком по разрушенным долинам. Что есть Ад? Джехён часто задумывался об этом. Почему демоны так просто нарушали границы, захватывая всё больше территорий? Ад, имевший когда-то свой ареал, разрастался, захватывая всё больше территорий и жизней.       Когда-то Чон пытался понять суть бытия, но с появлением Тао, уже ни одна его теория не имела веса. Ад — временное пристанище демонов. Ад — не есть отдельный мир, Ад — это состояние души. Демоны, что рождаются в пороках человеческих, выбрали для себя территорию, где можно поделиться новостями и подпитаться силами, ведь говорят, что в землях Ада огонь сияет ярче, вот только боли нет, она затмевается чувствами, эмоциями, страхом. Любое существо, не имеющее в себе демонического начала, просто разорвет на части внутренними противоречиями. Ад — это кипящий вулкан. Ад — это изнанка мира, и Джехён был уверен, что сможет найти способ справиться с этим. Ад был внутри него, и сейчас на миг Джехёну показалось, что те огненные пещеры, что преследовали его в видениях — это он сам.       Сколько лет он сам причинял боль любимым людям? Он уверен в том, что Тэён чувствовал его настроение, а Хэчан? Сколько слёз и невысказанных упреков было в его жизни, но Чон ничего не видел, потому что его поглотил его собственный Ад.       Лес становился гуще, а мысли вампира мрачнее. Он сам смерть, он сам несёт на себе проклятие, ведь он должен был умереть ещё тогда, когда не знал о существовании магического мира.       Джехён глубоко вздохнул, нет, он не должен был думать об этом, ведь эта, хоть и позаимствованная, жизнь принесла ему и счастье. Подарила любовь, друзей, сына, хотя бы ради этого стоило поблагодарить судьбу за встречу с тем демоном, хотя Дже так и не понял, почему из миллиардов людей во всех мирах, правитель выбрал именно его. — Эй, Джехён, не отставай, — послышался голос Сычёна. — Здесь начинается территория этого ненормального. Надо держать ухо востро. — Не слишком льстиво ты отзываешься о правителе эльфов, — хмыкнул Джисон. — Я правду говорю, — толкнул младшего в плечо Дун. — Только ненормальные на людей с кинжалом из кустов выпрыгивают. — Только сумасшедшие приходят после этого снова, — послышался насмешливый голос откуда-то сверху. — Мальчик, неужели я в прошлый раз плохо объяснил?       Младшие, не сговариваясь, спрятались за широкой спиной Джехёна, что поднял голову, замечая на одной из веток крепкого мужчину, что смотрел в их сторону, недружелюбно сверкая глазами.       Красивое лицо незнакомца было обрамлено русыми слегка вьющимися волосами, что прикрывали немного вытянутые уши. Большие глаза смотрели внимательно, острые скулы и волевой подбородок говорили о благородном происхождении, а бледный шрам на щеке о тяжелой жизни.       Одет мужчина был не менее интересно. Тёмная жилетка из кожи, что открывала вид на мускулистые руки, упругую грудь, плоский живот, на котором проглядывались кубики пресса. Тренированные ноги были обтянуты в холщовые штаны, а ступни были босы. Тело эльфа можно было назвать идеальным, если бы не шрамы, исполосовавшие кожу. Они словно паутина плели по ней свой узор. Накамото недобро скалился, готовый вот-вот схватится за кинжал, но его явно что-то останавливало. — Насмотрелся? — огрызнулся мужчина, спрыгивая с дерева и двигаясь в сторону незваных гостей. — Чего приперлись? Вам здесь не рады. — Не спеши делать выводы, — ответил Джехён, выдержав холодный взгляд эльфа. — Что ж так? Кажется, я уже ни раз повторял ребёнку, что прячется за твоей спиной, что эта часть леса принадлежит мне, а я не люблю гостей, даже таких смазливых. — Я не ребёнок! — огрызнулся из-за спины Чона Сычён. — Поэтому так трусливо прячешься? — хмыкнул Юта, замечая, как Сычён недовольно хмурил брови. — Неужели не доходит? Проваливайте, идите туда, откуда пришли, пока я ещё способен держать себя в руках. — Мне всегда казалось, что эльфы не тот народ, что жаждет чужой крови, — несмело сказал Джисон, но тут же спрятался за Джехёна, стоило Юте перевести на него свой злобный взгляд. — А тебя, выродок, вообще никто не спрашивал. Вечно вы, друиды, лезете туда, куда не просят. И вообще, что у вас за компания такая: оборотень, друид и…       Накамото принюхался, на что Джехён лишь хмыкнул. Он видел тревогу, что пронеслась в глазах эльфа, но ненависть к миру была в нём сильнее этого. — И демон. Странно, что вы ещё не переубивали друг друга. — Ну до демона мне определённо далеко, но мне льстит такое сравнение, — ответил Чон. — От тебя за версту несёт пеплом, — ответил Юта. — Уж поверь, его я в свое время нанюхался. Да вот только вчера тут всё пропахло им насквозь. Твоя игрушка? — Ты снова ошибся, но здесь мы, действительно, из-за вчерашнего происшествия. Тао, а ты, надеюсь, ещё помнишь, кто это такой? — глаза Накамото яростно блеснули. — Вижу, помнишь. Так вот, вчерашний дым послал Тао, чтобы обнаружить всех представителей лесных наций. Я рад, что тебе хватило ума забраться повыше, ведь этой мерзкой твари был дан приказ уничтожить всех. — Чувствовал, что здесь не всё просто, — с усмешкой пробурчал Юта. — Вот что-то быстро этот убийца рассеялся. — Он встретил более сильного соперника, но не думаю, что Тао на этом остановится, ведь цели он так и не достиг. — И чем же ему помешали беспомощные жители леса? Он ведь знает, что в битве с огнем они бесполезны. — Вот здесь-то как раз и начинается всё самое интересное, — заметил Чон, а потом бросил взгляд на прячущихся за его спиной младших. Они проделали долгий путь, в лесу становилось темнее, откуда-то с севера подул холодный ветер, пригоняя тяжелые тучи. Джисон вздрогнул, когда первый раскат грома нарушил тишину. — Но думаю, что это не тот разговор, что стоит вести посреди леса. Мы проделали долгий путь и устали… — Ты намекаешь, что я должен пригласить не пойми кого в свой дом и верить вашим бредовым историям? Я вижу вас в первый раз, откуда мне знать, что вы сами не из тех, кто гонится за чужими жизнями? — Ну, во-первых, мы безоружны, — заметил Джехён. — Это показывает вас не с лучшей стороны. Вон волчонок подтвердит, что лес — это очень опасное место. — Вот видишь, с Сычёном ты уже знаком, что упрощает нам задачу, — улыбнулся Чон. — Ты же понимаешь, что он и мухи не обидит. — Эй, — обиженно фыркнул Дун. — Я, между прочим, ещё тут. — Прости, друг, но отрицать очевидное глупо, — хихикнул в кулак Джисон. — А сам-то, — пробурчал волк. — Только и умеешь, что травки смешивать. У тебя даже силы никакой материальной нет. — А то у тебя есть. Обращаться не великий талант нужен, а дальше-то что? Дальше ты бесполезен. — А ты… — Мальчики! — слегка повысив голос на младших, сказал Джехён. Джисон и Сычён переглянулись и виновато опустили взгляды в пол. — Извини, — шепнул Джисон. — Просто… — Забей, — отмахнулся Дун. — Ты во всем прав. Я бесполезный.       Джехён перевёл взгляд на Юту, что сложив руки на груди, наблюдал за происходящим с усмешкой. — Ладно, — махнул рукой эльф. — Пошли. Только тихо, поняли? Я удивлен, что местная шайка о вас ещё не пронюхала. Оборотни в этих местах словно с цепей сорвались.       Сычён грустно улыбнулся, ведь когда-то он считал эту стаю семьей. Почему так получилось, что те, кто подарил жизнь, стали такими чужими? Сычён ещё помнил презрительные взгляды отца и усмешки старших братьев. Вспомнил, как родной дядя чуть не разорвал ему горло и как в стае все шептались за его спиной, тыкая пальцем.       Волк не хотел быть не таким как все, но бабушка утешала. Всегда. Даже сейчас, когда было особенно тяжело, образ родного человека являлся во сне. — Все будет хорошо, мой мальчик. Скоро ты почувствуешь своё предназначение. Чувства должны проснуться.       Сычён не понимал, о чём говорила женщина, но в её объятиях становилось теплее и спокойнее.       Эльф вёл их куда-то в чащу леса. На душе было тревожно, казалось, что между деревьями мелькают какие-то тени. Ветер шелестел листвой, а Дуну чудился какой-то шёпот, словно кто-то говорил с ним на непонятном языке. Сычён пытался запомнить дорогу, но всё вокруг было одинаковым, а тропинка то и дело петляла. Дождь усиливался и одежда липла к телу. Джисон рядом то и дело фыркал, пытаясь стереть с лица крупные капли. Сейчас мокрым он выглядел таким маленьким и беспомощным. Оборотню вдруг стало его очень жаль, ведь если у него самого были Джехён и Хэчан, то этот мальчишка до недавних времен был совсем один. Где его семья? Давно ли убили его учителя? Сколько он скитался, прежде чем вышел на деревеньку и лавку Чэнлэ?       Грязь под ногами хлюпала, а конца лесу видно не было. Высокие деревья, кусты и овраги, казалось, что они останутся в этом мраке навсегда. Ноги заплетались, но останавливаться было нельзя. Юта босыми ногами ловко перепрыгивал поваленные деревья, двигаясь по только ему известному маршруту. Он шёл далеко впереди, иногда оглядываясь, словно проверяя, способны ли его спутники идти дальше.       Джехён, стиснув зубы, шёл за эльфом. Сапоги были все в грязи, плащ промок насквозь. Вампир не отставал от Накамото, крепче сжимая кулаки. — Я больше не могу! — плюхнулся в лужу Джисон. — Этот изверг убить нас решил? Я больше никуда не пойду. — Поднимайся, — сдержано ответил Чон, ему тоже уже не терпелось покончить со всем этим. — Он этого и добивается. Проверяет нас на вшивость. Разве вы ещё не поняли, что мы уже час ходим по кругу? — Да тут вообще всё выглядит одинаково, — хныкнул Пак. — Дождь, грязь, лужи… Я устал… Почему всю свою жизнь я должен куда-то идти?       Сычён подошел к младшему, протягивая ему руку. Джисон поднял на него полные слёз глаза. — Идём. Забирайся на спину. Я донесу тебя. — Ты разве ни капли не устал? — спросил друид, отводя виноватый взгляд. — В этом моя особенность, — дружелюбно улыбнулся Сычён. — Я выносливее всех других особей своего вида. Пошли, мне не трудно.       Дун врал, но не мог по-другому, потому что чувствовал, он сам не понимал, почему, но сейчас он отчетливо чувствовал все очаги боли на теле младшего, и понимал, что Джисон, действительно, не в состоянии больше идти. А ещё Сычёну казалось, что позади мальчишки можно было заметить три тени, что тянули к нему свои руки.       Друид медлил, а тревога в сердце Сычёна нарастала. Чем ближе становились тени, тем сильнее была боль младшего. Дун резко схватил Джисона за руку, притягивая к себе. Пак встрепенулся, крепче цепляясь за оборотня. Боль рассеивалась, а тени опускали руки. — Ну чего вы там застряли? — с усмешкой спросил Накамото. — Что, силенок не хватает?       Дун обернулся, чтобы выразить свое возмущение, но застыл, потому что количество теней за спиной Юты невозможно было сосчитать. Они были словно стена, что двигалась, вселяя в Сычёна ужас. — А тебе не кажется, что мы уже достаточно выдержали? Неужели пройдя десять кругов вокруг этой чертовой поляны, мы все ещё внушаем тебе опасения? — спросил за всех Джехён. — Думаешь мне не известно, какая сила иллюзии подвластна эльфам. Мы ведь уже пришли, не так ли? Тогда к чему весь этот цирк? — А ты умён, — улыбнулся Юта, в его глазах больше не было насмешки. — Что ж, ты прав, думаю, достаточно, а то твои дети подхватят что-то посильнее простуды, а возиться с больными подростками я не собираюсь. Идёмте.       Накамото махнул в сторону чащи, где за его спиной появился большой деревянный дом, стены которого были покрыты диким плющом, что охранял его от посторонних взглядов. Плющ был вечным спутником эльфов, они защищали им свои дома, деревни, могилы. Под силой магии эльфов это растение позволяло сделать невидимым для людских глаз любой объект. Юта неторопливо поднялся на крыльцо, открыл дверь и прошёл в дом. — Проходите, — крикнул он изнутри. — Только обувь оставьте снаружи. Грязи здесь и так хватит.       Джехён сбросил сапоги, скрываясь следом за эльфом. Сычён трусливо смотрел в сторону дома, ведь чтобы оказаться внутри, ему нужно было миновать целый отряд теней, что сейчас выглядели не слишком дружелюбно. — Что-то не так? — почувствовав смятение старшего, спросил Джисон. — Нет, всё в порядке, — помотал головой Сычён, а потом, перехватив младшего покрепче, направился в сторону дома, жмурясь и пытаясь не смотреть на то, как тени обволакивают его со всех сторон и тянут к нему руки. Почему же он раньше не видел их? Что не так с этим местом?       Внутри дома было уютно, Джехён стоял у камина и грел руки у огня. Юта стоял у окна, наблюдая за дождем, стоило младшим войти в комнату, он обернулся. — Уложи его в кровать. Он очень вымотан. — А ты наблюдательный, — огрызнулся Сычён, но двинулся в указанном направлении. Джисон только фыркнул, демонстративно отвернувшись от хозяина и посильнее прижимаясь к оборотню.       Юта виновато прикусил губу. Он понимал, что повёл себя не очень красиво. Он видел, что эти люди пришли сюда с благими намерениями, но многолетняя борьба взяла своё. Если Джисон и Сычён не вызывали подозрений, то вот со старшим их спутником дела обстояли иначе. Накамото чувствовал сильного демона, но в то же время, это мужчина явно к ним не относился. — Я вампир, — прервал тишину голос Чона. — Зови меня Джехён. Когда-то давно правитель Ада спас меня от смерти, наделив своими силами и подарив вечную жизнь. Много веков я скитался по мирам, пытаясь понять своё существование. Встретил любовь всей своей жизни, был безгранично счастлив, а потом всё потерял, потому что мой любимый был человеком благородным, а колдун, начавший эту войну, был беспощаден. Я много веков скитался по свету с мыслью найти что-то, что сможет прервать мою длинную жизнь. В пути я встретил очень хороших друзей, что открыли мне глаза на то, что я в упор не видел. Оказалось, что мой любимый человек жив, что он находится в плену у того самого колдуна, а ещё… Ещё я обрёл сына. Мой ребёнок оказался самым могущественным существом на этом свете, объединив две противоположные стихии. И теперь моей целью является тот, кто на столько лет сделал меня слепым и глухим. Тот, кто причинил столько боли родным мне людям. Мы шли через лес в надежде, что в твоем лице обретём верного соратника, ведь тебе, как и мне, есть, что сказать Тао, ведь так?       Юта внимательно смотрел на собеседника, что не отрывал взгляда от огня в камине. Сейчас он понимал, что перед ним человек равный с ним по силе и попавший, как и он, в пучину отчаяния и боли. Джехён выглядел уверенно, в нём чувствовались лидерские качества, ведь, по сути, ему была дана привилегия управлять миром, который ещё существовал, в отличии от родины самого Накамото. Юта не строил пустых надежд, он чувствовал, что эльфов на этой земле больше не осталось. Что вряд ли когда-нибудь получится возродить нацию, что несла в этот мир теплоту даров своих ремесленников. — Всё больше и больше миров превращаются в пепелища, — продолжил Джехён. — Объединив усилия, те кто выжил, могут остановить уничтожение… — Ты думаешь, что нам по силам бороться с тем могуществом, что исходит от Тао? — грустно усмехнулся Юта. — Я пытался, и где я теперь? Ты сказал, что существует могущественное существо, способное вернуть всё на свои места. Да, возможно огонь перестанет пылать, но это не возродит целые нации. Это не вернет к жизни дорогих людей. — Но это предотвратит новые смерти, — повернулся к эльфу Джехён. Юта видел в глазах вампира решимость, и это подкупало. — Да, я знаю, как жестоко был уничтожен твой народ, но в то же время я знаю, что никто из ныне живущих не заслуживает подобного. Нам нужно лишь объединиться… — Нам? — засмеялся Накамото. — И много нас таких? Вампир, раненый эльф, беспомощный оборотень и юнец-друид? Кого ты подразумеваешь под сильной армией, что способна победить колдуна? — Помнишь легенду о сотворении волшебного мира? Не те многие измененные копии, а основу всего. Помнишь, шесть магов и дракон…       Юта сглотнул, он помнил. Он читал её в детстве в старинных книгах своего отца. Он помнил, как дракон наделил магией шестерых спасенных от стихии мужчин, как разделил между ними волшебные нации и приказал править по справедливости. Он помнил, как с каждым годом эта легенда видоизменялась, обрастала новыми фактами, переворачивала мир с ног на голову. — Ты хочешь сказать… — Я хочу сказать, что на земле по-прежнему существуют шесть магов и дракон, что может остановить всё это безумие. — Это невозможно, — помотал головой эльф. Сердце бешено стучало в груди, мешая трезво думать. — Тао бы не позволил, он бы не допустил, чтобы легенда возродилась. — Тао сам подвел нас к этому событию. Теперь осталось лишь объединиться.       Юта вопросительно посмотрел на Чона: — И что ты хочешь от меня? Я не видел ни одного мага уже много сотен лет. — Вот здесь ты ошибаешься, — улыбнулся Чон. — Здесь недалеко есть деревенька, когда-то её основал хмурый помещик Чон Юно.       Джехён сделал реверанс, низко склонив голову. — К ваши услугам, — сказал он, а потом снова улыбнулся. — Хотя сейчас не об этом. Так вот, уже несколько лет в этой деревне проживает Чжон Чэнлэ — лавочник с очень хорошей репутацией. Он рассказывает местным жителям разные истории, привлекая к своей лавке каждый день всё больше покупателей. Маги-сказочники всегда славились запасом качественных историй, а Чэнлэ в этом продвинулся больше всех. Да и вообще, как мне кажется, он остался единственным, кто продолжал нести добро в массы. — Чэнлэ высший маг? — удивленно спросил Юта. Он вспомнил улыбчивого парня, что принимал у него вино на продажу. От него исходила магия, но Накамото считал, что он один из простых волшебников, что прятались от гнева колдуна среди немагического населения и практически утратили свою связь со стихией. — Нет, но здесь-то как раз и пригодится сила дракона, — заметил Джехён. — Он снова выберет представителей всех шести стихий и дарует им власть, что будет способна остановить кровопролитие. — Допустим. Чэнлэ согласился на эту авантюру, но вряд ли сейчас найдется маг огня, что пойдет против Тао, — заметил Юта, подходя к небольшому шкафчику и доставая оттуда два стакана и бутылку вина. — Выпьем, пока дети спят? — Ты так и не хочешь воспринимать этих ребят всерьёз? — улыбнулся Чон, кивнув и закатывая рукава высохшей на нем рубашки. — Они ещё слишком малы, хотя в них чувствуется стремление и желание быть полезными. Друид, так вообще ещё ребенок. Странно видеть его таким одиноким, в таком возрасте обычно рядом с ними полно нянек и наставников. — Из того, что я знаю, — ответил Джехён, принимая вино из рук эльфа, — учителя Джисона убила очередная пассия Тао, а о его семье мне ничего не известно. Этот мальчишка был близок с Чэнлэ, а для меня, признаться честно, он тоже ещё загадка, но видя, как к нему тянется Сычён, думаю, что этот паренёк неплох. — Сычён тоже сирота? — спросил Юта, пригубив рубиновую жидкость собственного производства. Он развёл виноградник на заднем дворе, чтобы отвлечься, а потом втянулся. Жители деревни хвалили его вино, на деньги, вырученные от его продажи, Накамото мог не беспокоиться о том, что однажды умрёт с голоду. — Вот он-то как раз нет. Его отец — вожак стаи, что обитает в этих лесах. У него есть два старших брата и дядюшка, что уже не раз пытался избавиться от парня. Его прогнали из стаи за его беспомощность, как ты уже, наверное, слышал, у него нет магических способностей, кроме обращения. — Ну это не такой уж и большой грех, для изгнания из стаи, — заметил Юта. — Насмешек не избежать, да, но чтобы пойти на убийство… — Его обвинили в связи со мной, — ответил Джехён, делая глоток и отмечая, что вкус напитка прекрасен. — В связи? — с сомнением спросил Юта. — Вампир не лучшая компания для молодого оборотня. Разные сплетни ходили вокруг. Я не хотел, чтобы парень страдал из-за меня. Однажды ко мне пришла его бабка, пожилая волчиха смотрела на меня так внимательно, её взгляд казался тяжелым. Несколько минут она молчала, а потом сказала то, что навсегда врезалось мне в память. — Мой мальчик сильный, — сказала она. — У него особый дар. Пусть никто его пока не видит, но однажды он поможет целому миру возродиться. Помоги ему найти этот мир, у него глаза цвета неба.       Женщина ушла, а я смотрел ей в след и не мог вымолвить ни слова. Что она имела в виду, почему пришла именно ко мне?        Обстоятельства вынудили меня покинуть деревню. Я думал, что без меня Сычён наконец-то обретет своё счастье, а получилось… Он всё это время ждал меня. Он преданный друг, о котором я не мог даже мечтать. Он простил меня за мой побег, а я… Я до сих пор не могу простить себе очень многого.       Юта внимательно смотрел на Джехёна, что перевёл свой взгляд в окно. На улице стемнело, легкий дрожащий свет свечей плясал на стенах, а в стекле вампир видел своё отражение. — Странно, да, — хмыкнул Чон. — Я вроде бы мертв, но продолжаю жить, и в то же время, когда я живу, я чувствую, что умираю. Любимый человек заперт в темнице и каждый день подвергается пыткам. Родной ребёнок неизвестно где, и всё это для того, чтобы вернуть миру спокойствие. Ты спросил о маге огня, что решится пойти против Тао, так я отвечу, что больше всего боли мы приносим родным людям, поэтому не удивительно, что когда их терпению наступает конец, они способны сжечь наши сердца одним лишь взглядом. Маг огня, вставший на нашу сторону — это родной сын Тао — Джено.       Юта застыл с поднесенным к губам бокалом, вот этого он абсолютно не ожидал, хотя столько лет мальчишка был тенью своего отца. Он был практически заперт в замке и лишён возможности общаться с простыми людьми. — В его стремлениях благородные мотивы? Или желание отомстить отцу, заняв его место? — В его стремлениях защитить мир, любимого человека, родного брата, дорогого друга и благородного наставника. Джено хочет свободы для тех, кто ему дорог и это заслуживает уважения. — Такие порывы в его-то возрасте. — Разве для любви важен возраст? — хмыкнул Джехён. — Любовь — вот самая огромная сила на этой земле. Она объединяет миры, она объединяет жизни, она объединяет магию. — Хорошо, тогда маг земли? Я слышал он полностью под властью Тао. — Он тоже влюблен, — ответил Джехён, поймав насмешливый взгляд эльфа. — Сейчас он находится в замке Тао, его подозревают в пособничестве к побегу молодого господина, его пытают, но он стойко молчит, потому что понимает, что только так может помочь Джено уйти как можно дальше. — Значит… — Да, маг земли и маг огня прочно связаны самыми нерушимыми узами на земле. — Подожди, ты же говорил, что твой возлюбленный находится в плену у Тао, а теперь… — Мой возлюбленный — принц-дракон, — ответил Джехён, замечая, как в глазах Юты появляется смятение, потом удивление, а потом облегчение. — Он тоже в плену у Тао, но именно ему принадлежит идея объединения миров. Он направил нас в разные стороны, чтобы в итоге все мы пришли к одной цели. — И какова же эта цель? — спросил Юта с интересом. — Мир воды, — ответил Джехен. — Мы должны убедить мага воды присоединиться к нам. — Со Ёнхо не пойдет на сотрудничество без выгодных для него условий. Он стал слишком алчным за последнее время. — Вам удалось пообщаться? — спросил Джехен, радуясь, что наконец подвел Накамото к нужной теме. — Бывал я там, — хмыкнул Юта, добавляя себе вина в бокал. — Пытался выяснить кое-что, но тот даже разговаривать со мной не захотел. Сказал, что если мне нечего ему предложить, то и он не собирается помогать мне. — Сказал? — спросил Чон. — Ну как сказал, — засмеялся Юта. — Живет при нем секретаришка, чёрт морской Лукас, он-то и переводит все взгляды правителя на свое усмотрение, а по мне, так этот самый Ёнхо уже на человека совсем не смахивает, поглотила его стихия. Поздно уже что-то с этим делать. Не думаю, что будет от него польза в нашем деле.       Вампир улыбнулся, слово «наше» в речи Юты грело сердце, значит с одной задачей, порученной Ренджуном, они справились. Накамото стал частью их плана, теперь он часть их команды. — Мне кажется, что всё дело в той птице, что так прочно охраняют его воины, — сказал с улыбкой Джехён. — Она втянула правителя в уныние, ей и вытаскивать его оттуда, представь, как он будет шокирован, когда она вдруг покинет свои покои. — Ты предлагаешь выкрасть главную святыню мира воды? — с хитринкой спросил Накамото. — А почему бы и нет, — подмигнул вампир. — У нас для этого есть всё: сила, ум, воображение. — Но замок Ёнхо огромен, мы даже предположить не можем, где находится птица. Нас всего четверо и мы слишком бросаемся в глаза. — Нас больше, у ворот нас будет ждать Джено. С ним лепрекон и…       Джехен внимательно наблюдал за Ютой, что с любопытством слушал вампира. — И? — нетерпеливо спросил Накамото. — Маг леса.       Юта встрепенулся. — Что? Ты уверен? Маг леса? — Уверен, — кивнул Джехён. — Я не знаю подробностей, но он сам нашел Джено. Сейчас они на землях троллей и движутся к миру воды. — Значит, нам тоже стоит выдвигаться, на пути у нас опасные миры. Я даже представить себе не могу, что сейчас творится на территориях грифонов и кентавров. Думаю, нам понадобится оружие. Надеюсь, что твои спутники в состоянии держать кинжалы. — Я рассчитываю на это.       Джехён улыбнулся, замечая, как эльф вытянулся, в нём проснулся боевой дух, глаза засверкали азартом, глубокие и красивые, они напоминали небесные дали, при свете свечей они казались волшебными, а их цвет… — У него глаза цвета неба, — промелькнуло в голове голосом бабушки Сычёна. — Они целый мир.       Джехён усмехнулся, выходит, что не просто так Накамото выскочил тогда в лесу на помощь юному волку. Всё в этом мире было связано между собой.       Тэиль едва мог пошевелиться: тело болело, по щекам текли слезы, он смотрел на сырой потолок своей камеры, а в голове была пустота. Дыхание было слегка сбито, холодный воздух заставлял тело дрожать, но жаловаться он не смел бы, даже если бы эти минуты были бы последними в его жизни. Два демона стояли у двери и смотрели на мужчину с презрением и насмешкой. — И много тебе дало твое молчание? — спросил из один из них. — Сильный маг превратился в ничтожество. Мерзко смотреть. — А ты не смотри, — прохрипел Тэиль. — Что, больше заняться нечем? Ваш хозяин сказал вам запереть меня, оставить умирать, так почему вы все ещё здесь? Он вас по головке за это не погладят.       Демон скользнул взглядом по телу колдуна. Рубашка была разорвана и открывала вид на исполосованную следами от плети грудь. На Тэиле, казалось, не было ни одного живого места. — Неужели какой-то мальчишка заслуживает такой боли? — спросил демон. — Чем он так привлекателен, что два таких сильных человека портят себе жизнь из-за его необдуманного поступка? Ты же умрёшь здесь, в этих стенах, не сегодня так завтра Тао добьет тебя, а Марк… Марк, возможно, уже мертв, так почему же вы до последнего так отчаянно боритесь?       Тэиль чувствовал, что всё внутри сжимается от боли и страха за Марка, за Тэёна, за Джено. Но больше всего его пугала собственная беспомощность. Его руки были скованы прочными цепями, которые когда-то он сам создавал. Они сковывали не только запястья, но и силу, что столько лет дремала в нем. Демон был прав, он был очень сильным магом, но сейчас стоял на коленях, умоляя провидение защитить только одного человека. В воспоминаниях всплывали все те дни, когда Джено прижимался к нему, ища защиты. Тэиль был его домом, как и Джено был для Муна целым миром. — Ты знаешь, что такое любовь, Кун? — спросил едва слышно маг. — Знаешь, как это, когда сердце бьётся чаще, а внутри тебя целый мир и уже не страшно. Не страшно умирать, главное лишь знать, что с тем, ради кого ты готов отдать свою жизнь, всё хорошо. Вы, демоны, слишком ограничены стихией, вы забыли о сердце, что бьется внутри вас, а Марк жил…       Тэиль поморщился, помотав головой. — Марк живет и будет жить сердцем, он исключение, и, знаете, таких много, стоит вам только немного подумать, вспомнить, что в вас никогда не было заложено слепой преданности. Да, у вас есть создатель, высшие демоны всегда гордились своими создателями, вот только не думали, что, возможно, настанет момент, и вы просто станете не нужны. От вас захотят избавиться, и только те, в ком бьется пламенное сердце, смогут выжить. Оно не обязательно должно быть чистым, оно должно быть открытым для чего-то нового. Вспомни, Кун, как до появления Тао ты играл вместе со мной у ног моего отца. Ты был еще так юн, а я… Я считал тебя своим другом. Знаешь, я никогда не думал, что однажды ты вот так будешь смотреть на меня, неужели ты не помнишь, как мы прятались от нянек, что причитали после очередной шалости? Я мог тебе доверять, поэтому сейчас мне спокойно, когда твоя рука заносит надо мной плеть. Ты имеешь право, потому что я причинил тебе много хлопот, вот только обидно, что каждый удар, нанесенный тобой, исходит не от сердца. Ты бьешь меня, потому что приказали, потому что ты покорно склонил голову перед тем, кто уничтожил твоего создателя. Ты знаешь, как умер отец?       Тэиль закашлялся, в горле пересохло. Демон сжал кулаки, но не двинулся с места, а Мун усмехнулся. — Конечно, знаешь, — продолжил маг. — Потому что ты был там, ты видел, как Тао вонзил ему нож в спину. Раскаленный метал не дал шансов прожить и минуты, я помню, как отец рухнул на колени и упал перед тобой. На твоем лице не дрогнул ни один мускул, а когда-то он называл сыном и тебя. — Ты слишком много болтаешь, — ответил сдержанно демон, но Тэиль знал его слишком давно, чтобы не почувствовать волнения в голосе. Он ведь знал, что демона мучила совесть, но было что-то, что удерживало его рядом с Тао, может, обещание свободы, которым заманивал в свои сети демонов колдун? — Что, хочешь получить ещё порцию ударов? — Ты в состоянии сделать это? Что ж вперед, мне осталось не так долго, не думаю, что ваш покровитель оставит меня в живых, хотя… Кто-то же должен готовить для него эти проклятые настойки. Интересно, а он не боится, что теперь мне ничего не стоит его отравить? — Да как ты смеешь?! — прокричал второй демон, что до этого стоял молча, в воздух взметнулась плеть, а Тэиль почувствовал новый удар, рассекающий кожу. С губ сорвался едва слышный стон, кричать громче уже не было сил. Новый взмах, но Кун перехватил руку напарника. — Хватит с него. Идем, повелитель велел запереть камеру.       Демоны удалились, громко хлопнув дверью. Замки заскрежетали, и в помещении стало темно и тихо. Было слышно, как с потолка капали капли воды, за стеной находился грот и река, что годами точила камни темницы. Тэиль чувствовал себя безумно одиноким, но тут же мысленно давал себе пощечину. У него был Джено, что готов был на все ради него. Тэилю с трудом удалось уговорить младшего не возвращаться. Возможно, он умрет в этой темнице, но зато Джено доберётся до тех, кто ему поможет. Тех, кто сможет восстановить благополучие на всех землях волшебного мира.       Воспоминания о младшем отгоняли боль, на губах снова чувствовались нежные осторожные поцелуи. Тэиль сейчас был благодарен Создателю за свои силы, что помогали воссоздать в точности до мелочей их с Джено последнюю встречу, тепло его рук, нежность его губ. Почему он так долго прятался от него? Возможно, потому, что младший сам ещё не готов был к этому. Только сейчас он мог так крепко обнимать, что хотелось растаять в его руках. Хотелось укрыться в них и прожить всю жизнь. Теперь не Тэиль был защитой для маленького Джено. Теперь Джено стал защитником измученного жизнью Тэиля. — Марк, — шепнул Мун, прикрывая глаза. — Ты слышишь меня? Марк…       Ответом послужила лишь тишина, но маг слышал отдаленный стук чужого сердца, а значит, демон был жив. Тэиль надеялся, что с ним всё будет в порядке.       Вода с потолка закапала быстрее, а значит снаружи снова пошёл дождь. Мун задумался, ведь дождь это отчасти тоже вода. Дождь он ведь безграничен, так почему же этот странный Со Ёнхо так слеп, почему он не остановит тот беспредел, что творится на этой земле, но тут же в голову приходила мысль о том, что, а сам он… Сам он являясь высшим магом, что он сделал, чтобы предотвратить это безумие?       Перед глазами мелькали знакомые лица живых и мертвых, сожалеть о чём-то было поздно. Тэиль знал, что демоны непременно передадут Тао его слова, а значит, следующий рассвет станет для него последним. Стоит его рукам избавится от оков, он никого жалеть не станет, зная Тао, он не станет так рисковать.       Маг попытался приподняться, кровь на теле запеклась, от движений раны снова открывались, начиная кровоточить. — Да, приятель, выглядишь не очень, — послышался голос из темноты.       Тэиль вздрогнул, закрутив головой и замечая силуэт в дальнем углу камеры. — Кто вы? Как вы здесь оказались? — Считай меня своим ангелом хранителем, — сказал мужчина. — У меня не так много времени. Я не могу долго находиться здесь, потому что магия подземелий настроена так, чтобы избавляться от ненужных духов. Идти сможешь?       Тэиль усмехнулся. — Вы не в своем уме? — спросил Мун. — Мои руки скованы прочными цепями. Дверь закрыта на магические замки, а вы предлагаете мне уйти? — Ты в состоянии смеяться, — ответил мужчина. — Это уже хорошо. Нет ни одного замка, что не в состоянии открыть фея.       Замок действительно тихо щелкнул, а в образовавшийся проём влетела яркая фея. — Вэнь, ты в порядке? — спросил дух. — Эти твари меня немного потрепали, но всё в норме, — ответила девушка. — Освободи ему руки и уходите. Я отвлеку демонов.       Свет, что исходил от феи, ослеплял, Тэиль зажмурился, а потом почувствовал, как с рук упали кандалы. — Поднимайся, у нас не так много времени, — потормошила Муна фея, а потом посмотрела на духа. — Се… — Идите, — кивнул Сехун, а потом исчез.       Каждый шаг отдавал болью. Вэнь поддерживала мага под руку. — Куда мы? — спросил Мун, глядя в красивые глаза феи. — Для начала выберемся из замка.       Они осторожно шли по длинному коридору. Тэиль заметил знакомую дверь. — Там… — указал он на камеру Тэёна.       Вэнь помотала головой. — С ним мы не сможем уйти. Он знает это. Он сказал, что только шесть магов, объединившихся вместе, могут даровать свободу дракону. Идём, у нас мало времени. Сехун усыпил охрану, но его сил хватит ненадолго. — А он… — Он маг воздуха, — ответила Вэнь. — Он погиб от рук отца Тао.       Тэиль ещё раз взглянул на камеру Тэёна. — Иди и не оглядывайся, — таким дорогим голосом в подсознании. — Мы обязательно встретимся. Покажи всему миру, что ты достойный наследник своего отца. Будь сильным, Мун Тэиль. — Быстрее, — сказала Вэнь, подхватывая мага под руку и утягивая в сторону лестницы. Тэиль чувствовал, как немеют ноги, потеря крови и перенесенная боль сказывалась на нём, но он не намерен был сдаваться, поднимаясь вслед за феей всё выше и выше. Снаружи у пункта охраны спали два демона. Тэиль обошёл их, направляясь к заветной двери, ухватившись за ручку он дернул её на себя и застыл, встречаясь со знакомым с детства взглядом.       Кун смотрел прямо ему в глаза, преграждая путь. Он слегка запыхался, но уверенно блокировал путь фее и магу. — Отойди, — резко сказал Мун. — Ты сошел с ума, там за территорией замка тебя убьют, — сказал демон. — А здесь нет? — хмыкнул Тэиль. — Вряд ли я доживу до завтрашнего вечера, поэтому отойди, пока я не пошел на крайние меры. Я не хочу причинять тебе зла. — И чем я заслужил к себе такое отношение? Я ведь предатель? — Я всё ещё помню, как ты укачивал меня в своих руках, — ответил маг. — Тэиль, там демоны, — указала на толпу, что бежала к ним из подземелий. — Они просыпаются.       Мун оглянулся, одного взмаха руки хватило, чтобы ступени под преследователями начали рушиться. Маги земли были очень опасными противниками, если их ничего не сдерживало.       Кун сделал шаг в сторону, пропуская Тэиля вперед. Маг почувствовал свежий воздух, голова закружилась, но сильные руки подхватили его. — Не время расслабляться, господин, — сказал демон, а потом Тэиль услышал свист плети, прибежавшие на шум демоны, разлетались в разные стороны.       Вэнь летела впереди, Кун нес на спине потерявшего сознание мага, отбиваясь от преследователей длинной плетью. — Куда мы бежим? — спросил демон. — В город, там есть место, где нас спрячут, — ответила фея. — Нам так просто не отвязаться от них. Их слишком много. — Беги вперёд. Через два квартала будет бар «Старая подкова», скажи хозяину: «Ветер дует, песня звучит», он спрячет вас, — сказала Вэнь. — А я отвлеку их немного.       Фея вспыхнула, ослепляя преследователей, а Кун спрятался за ближайший дом. Демоны направились следом за светом, предполагая, что под ярким куполом спрятаны предатели, вот только их там не было. Переведя дух, демон уже нес своего воспитанника к указанному бару.       Тэиль был слаб, а сердце демона бешено колотилось в груди. Он много лет не мог простить себе того, что наблюдал за смертью своего создателя, и не помешал. Он видел, как его сын боится лишний раз напомнить о себе, хотя все в этом проклятом городе должны были склонить перед ним свои головы. Кун помнил, каким озорным и сильным этот ребёнок был в детстве, и винил себя в том, каким он стал сейчас.       В баре было не многолюдно, хозяин, услышав пароль тут же проводил Куна в комнату на втором этаже. Демон уложил младшего на кровать и посмотрел на хозяина. — Ни о чем не беспокойтесь, никто не видел вас, — сказал мужчина, поклонившись. — Отдыхайте. — Сэр, — окликнул его Кун. — Можно мне немного воды, чистую одежду и чего-нибудь перекусить. Я заплачу…       Хозяин улыбнулся. — Сейчас всё будет, — кивнул он, а потом положил ладонь на руку Куна, что протягивал ему кошелек. — И не нужно денег, за всё уплачено.       Мужчина вышел, а Кун опустился рядом с Тэилем, что выглядел сейчас слишком бледно, прерывисто дышал и тихо стонал. Демон представлял сколько боли пережил его воспитанник, он сам вызвался в камеру, потому что знал, что только ему удастся смягчить нанесённые удары. Он бил в полсилы, понимая, что любой другой бы на его месте, уже лишил бы мага жизни. Тэиль был в глазах Куна всё ещё маленьким несмышлёным ребёнком, а сам в своих глазах демон пал ниже некуда, хотя всё ещё вспоминал слова своего создателя. — Им владеет стихия, ей невозможно сопротивляться. Не родился ещё тот, кто сможет противостоять ей. Она убьет всех, кто сейчас стоит у неё на пути. Не мешай ей, защити Тэиля, позволь ему крепко встать на ноги. Однажды найдется тот, кто соберёт все стихии воедино, вот тогда они и отомстят за все невинные жизни. Не оставляй его, ты поймешь, когда придет время снова стать тем, кем создал тебя я. Тем, кто преданно отдаст жизнь за своего юного господина. Не рискуй из-за меня, я своё прожил, но следуй за ним, он приведёт тебя к счастью.       Кун молча смотрел, как гибнет мир, но едва сдерживал слезы, когда видел, как унижается тот, кто должен гордиться своим происхождением. Он был рад тому, что его воспитанник сблизился с Марком: этот демон был одним из достойнейших представителей своего рода, а уж отношения Муна с наследником Тао и вовсе стали сюрпризом. Неужели Джено был именно тем, кто начнет противостояние? Неужели пришло время о котором говорил создатель?       Скрипнула дверь, хозяин внёс таз с водой, чистую одежду, а его помощник накрыл стол. — Спокойной ночи, — поклонился мужчина, удаляясь.       Желания спать не было, поэтому Кун разорвал на теле Тэиля рубашку и принялся обрабатывать его раны, хотя мысли то и дело возвращались к маленькой фее, что снова взяла на себя весь удар. Демон догадывался, что именно она не давала спокойно спать демонам уже вторые сутки.