Две вечности

      Солнце медленно клонилось к горизонту. Люди, гномы и прочие нации, проживающие в большом, но слишком мрачном городе, спешили по своим делам, не замечая ничего вокруг. Они старались не думать о том, что творилось там, за чертой их поселения, ведь, как водится, плохого стараешься не замечать до тех пор, пока беда не коснётся твоего дома. И пусть где-то кто-то устраивал беспорядки, их старались обходить стороной. Пусть шаткое, но спокойствие устанавливалось в городе с момента восхода солнца и до его заката. Даже демоны не спешили творить свои пакости средь бела дня, словно всё ещё ощущая себя под пристальным надзором Высших сил. И пусть Цзытао кричал направо и налево о том, что он единственная власть, многие ещё не забыли как было в те времена, когда огонь ещё не вызывал такого ужаса, как сейчас.       Люди старались жить и только на ночь запирали засовы покрепче, опасаясь стать жертвами охотников, что убивали без разбора тех, кто попадался им на пути. В блуждающих по ночам, Тао видел заговорщиков и избавлялся от них моментально.       Город Алхимиков можно было назвать практически единственным местом, что не так сильно потрепала война; да, он потерял свой блеск, но выстоял, да и многие местные жители иногда с надеждой смотрели на возвышающийся на утесе замок. Были, конечно, и те, кто пытался очернить имя правителя, примкнув к сторонникам Тао, но с каждым восстанием их становилось меньше. Людям хотелось верить в светлое будущее.       Когда по городу прошёл слушок о возвращении Верховного алхимика, Тао устроил резню, демонстрируя всем свою власть. Было страшно, но чем больше зверствовал маг, тем увереннее было население в том, что грядет великая битва.       Тень, скользнувшая у побережья, осталась никем не замеченная, как и её спутники, осторожно двигающиеся следом. Демоны, дежурившие у переправы, выглядели слегка растерянно, никто не смел произнести что-то вслух, но в их глазах сейчас можно было заметить панику. Тень проскочила мимо поста, махнув рукой нескольким сокрытым под длинными накидками людям, что быстро пронеслись меж каменного забора, скрываясь за каменной стеной заставы. Возможно, растерянные появлением Высшей силы, демоны сейчас не заметили бы и слона, но рисковать не хотелось, поэтому вся группа передвигалась очень осторожно.       Широкая, мощённая камнем дорога вела прямиком к замку, но тень свернула в подворотню, завлекая своих спутников следом. — Нам нужно добраться до таверны, повелитель, — тихо сказала Тень, склонив голову перед человеком, что возглавлял отряд. — Там Тэиль… — Нет, — помотал головой Джехён, сбрасывая с головы капюшон и опуская на землю Тори, что всё это время крепко прижимал к себе. — Моё место сейчас не там. Я хочу оценить масштабы сопротивления. Отведи Сехуна, Сычёна, Чэнлэ, Джисона и Чону к Муну. Джемин прикроет вас, а мы двинемся в город. Я хочу сам понять, на что мы можем рассчитывать. — Но демоны почувствуют вас, — заметил Кун, всё ещё не поднимая головы. Правитель Ада вызывал у него уважение и трепет, а ещё рядом с ним он ещё больше чувствовал себя виноватым. Ведь когда-то и он примкнул к отрядам спятившего мага. — Пусть, — усмехнулся Джехён, протянув руку и касаясь подбородка демона, чтобы поднять его голову и заглянуть в преданные глаза. — Я уже дал демонам понять, что не потерплю предательства. Любой, кто задумает причинить вред мне или моим спутникам, будет сожжен заживо, и ты как никто другой понимаешь это. Пусть только попробуют, и тогда я забуду, что такое пощада.       Глаза Чона на мгновение вспыхнули, оповещая о том, что магия приняла клятву. Джехён отпустил подбородок младшего, что тут же снова склонил голову. Ренджун тоже поклонился правителю. — Вам незачем кланяться мне, друзья мои, — улыбнулся Джехён, похлопав демонов по плечам. — Пусть трепещут те, кто пошёл против закона Ада. Я напомню им, что значит гореть в геенне огненной. Идите, мы встретимся, когда придет время. — Снэк, я не уверен, что это хорошая идея, — вмешался Сехун, не замечая, как поморщился от звука своего имени демон. — Демоны могут донести. Тао может покинуть замок. — Во-первых, — сдержанно ответил Чон, смерив мага равнодушным взглядом, от которого повеяло холодом. — Дорогой мой друг, Снэк мёртв, и я попросил бы не поминать его имя всуе. Чон Джехён, если ты ещё не в курсе, мой воздушный правитель, мое имя, и будь добр, обращайся ко мне соответственно. Или просто заткнись, пока не придёт твоё время проводить ритуал. — На что ты злишься?! — вспылил Сехун. — Моя участь тоже была незавидна, но я старался делать всё, чтобы в конечном итоге мы оказались здесь. — Ты позволил ему попасть в ловушку этого урода! — прорычал Чон. — Он сдался без боя! — Он защищал тех, кто был ему дорог! — ответил О. — Ты хотел бы, чтобы мы потеряли Джуна?! — Я хотел бы, чтобы ты, призрачная твоя душёнка, предупредил его о надвигающийся опасности заранее, а не в последний момент, когда поселение драконов уже пылало! Ты всё это время пытался вернуть человека, который был уже давно мёртв, а весь мир сражался с другим, живым и вполне себе здоровым. Ты жил прошлым, даже тогда, когда мы с Тэёном продумывали детали этого плана, где был ты? Ты ходил за этим безумным по пятам, и что? Удалось ли тебе что-либо изменить? Наш мир сгорел, как спичка. Не удивлюсь, что и сейчас в твоей головушке зреет план о том, как уничтожив Вонхо, вытащить Тао невредимым, но, увы, это невозможно. Мы не можем уничтожить дух, не избавившись от плоти, к которой он привязан. Только когда я пойму, что ты смирился с этим, я признаю тебя полноценной частью нашей команды.       Сехун выглядел слегка оглушенным, а Джехён выдохнул: всё это давно копилось в нём, и только сейчас появилась возможность высказаться. Он не мог сейчас рисковать, если в остальных своих спутниках он был уверен, то вот цели Сехуна всё ещё оставались для него загадкой. Да, план был составлен когда-то вместе, но сейчас любая заминка могла стоить сотен лет и огромного количества жизней. Джехён уже не чувствовал Тао, дух добился своего, он полностью подчинил себе тело. Назад хода уже не было. — Ты всё правильно сказал, — хмыкнул О. — Вот только это, действительно, трудно, смириться с тем, что человек, которого ты любил больше жизни, мёртв, а его образ постоянно появляется на твоем пути. Знаешь, ещё совсем недавно, я мог даже похвастаться тем, что мне удавалось на пару мгновений вернуть моего Тао, и пусть в те минуты он только огрызался, но он ещё жил. Да, я до последнего верил, что я могу разделить их, вот только я не учёл силы, что жила в бесплотном духе, заставившим Магию упасть перед ним на колени. Ты имеешь право называть меня слабым, но я никогда не пойду против Магии. Я знаю, что не в моих силах что-то исправить. Я покорно склоняю перед тобой голову, обещая не мешать, но и ты пойми меня, мы не можем сейчас рисковать, и если что-то сейчас заставит Вонхо покинуть замок, мы проиграем. — Он не выйдет за территорию замка, — ответил Ренджун. — Он уже в курсе того, что Ёнхо присоединился к нам. Какой бы сильной не была стихия, она не будет так опрометчиво бросаться туда, где может понести поражение. Мир воды и мир огня сильные соперники. Маг думает, что стены замка защитят его, что ж давайте не будем разуверять его в этом. К тому же в замке есть тот, кто может дать ему то, что он хочет — вечную жизнь и путь туда, куда он хочет попасть. Он не покинет замок, пока там Тэён.       Упоминание дракона заставило Джехёна сжать кулаки, а Сехуна виновато отвести взгляд. Они оба знали, что как только они начнут битву, дракону достанется больше всех, но назад было уже нельзя. — Идите, всё будет хорошо, — выдохнул Чон.       Кун кивнул и указал рукой на пустынную улицу. Чэнлэ подбежал к Ренджуну, крепко обнимая. Юта нежно поцеловал Сычёна. — Будь осторожен, пожалуйста, — шепнул волк. — Не забывай, что есть те, кто нуждается в нас. — Я помню, милый, — крепче прижал к себе младшего эльф. — Мы обязательно переживем эту ночь. — Джемин, — обратился к эльфу Джехён. — Будь начеку. Ваша задача — это безопасность магов. Вы должны провести их к замку целыми и невредимыми несмотря на то, что будет происходить вокруг.       Джемин склонил голову. — Нет надежнее укрытия для Священного совета, чем стена из живых мертвецов, господин. Не переживайте и идите, время не ждет.       Джехён ещё раз оглядел друзей, а потом повернулся в сторону центральной улицы, делая уверенный шаг. Юта и Ренджун встали за его спиной, как верные стражи, Тори побежала слегка впереди. Никто не знал какую силу в себе несло это животное, что стало для Джехёна тенью. В глазах пантеры, как и в глазах её хозяина, был огонь, а это значило, что любого, кто встанет на её пути ждет жестокая кара.       Город гудел, вечер медленно наступал, заставляя людей торопливо возвращаться в свои дома, пока очередной отряд, возглавляемый каким-нибудь безумцем не вышел на улицы. Кун шёл впереди, за ним по пятам шли Чэнлэ, Сехун и Чону, что пытался подбодрить мага воздуха, на что Сехун лишь натянуто улыбался, но крепко сжимал в своей руке ладонь друида. Следом за ними шли Сычён и Джисон, оба молчали, но в этом молчании чувствовался страх, с которым каждый из них пытался бороться. Джемин замыкал шествие, оглядываясь по сторонам, и хоть Кун и убеждал его в том, что путь, выбранный им, безопасен, На не мог ни на минуту потерять бдительность, ведь от его внимательности многое зависело. Впереди него шли люди, от которых зависело благополучие их мира, и сейчас они не имели права рисковать. — Джехён сказал, что с тобой была фея, — обратился к демону Сехун. — Где же наша малышка Вэнь? — Мы посчитали нужным отправить её к гномам, — ответил Кун, обернувшись. — Мы нашли среди них тех, кто готов поддержать Тэиля. Сейчас Вэнь вместе с ними продвигается к замку, чтобы отразить сопротивление в тот момент, когда в небе появится Уроборос.       Джемин напрягся. Он слышал о символе алхимиков, но этот змей никогда не вызывал в нём доверия, хотя с демонами он раньше тоже встречался только на поле боя, считая их своими злейшими врагами, а сейчас… Всё перевернулось в волшебном мире. Увидев Джехёна в своей силе, Джемин почувствовал уважение. Этот человек, хотя, наверное, называть его так теперь полнейшая глупость. Этот демон был силён, и сейчас эльф искренне радовался тому, что он был командиром их отряда, а не воевал на противоположной стороне. Не смотря на то, что эльфы издревле служили лишь лесу, сейчас Джемин готов был выполнять приказы Чона, видя, что и Юта признал полную власть старшего. Сейчас не было времени на междоусобицы — пришло время побороться за мир.       Джемин почти смирился со своим положением, быть наполовину духом было очень любопытно, появилась возможность появляться и исчезать, вести наблюдение, будучи незамеченным, общаться со своей армией при помощи мысли. Ощущение полёта и безграничной власти пьянило, вот только было и то, о чём он сожалел, то, что разогревало внутри желание снова вернуться к нормальной жизни. Например, сейчас очень хотелось почувствовать тепло человека, что крепко вцепился в его руку. Джисону было страшно, и эльф не мог обвинить его в трусости, потому что за свою жизнь друид видел столько смертей, сколько и врагу не пожелаешь. Этот мальчишка просто искал защиты, искал того, кто сможет уберечь его от ночных кошмаров, что преследуют не первый год, и Джемин ловил себя на мысли, что готов ему это дать.       Джисон слишком быстро привязывался к людям. Эльф видел, что каждый из их маленькой армии был дорог мальчишке, за каждого Джисон будет бороться до последнего, ведь друидам дана возможность излечивать опасные раны, но Джемин очень надеялся, что до этого не дойдет.       Когда Кун протянул им всем чёрные длинные балахоны с капюшоном, Джемин засомневался, ведь как ему казалось, эти одеяния будут слишком заметны в толпе горожан, вот только сейчас эльф видел, что всё население города также пряталось под одеждой, боясь лишний раз привлекать к себе внимание. Город был мрачен, как и его обитатели. — Когда я был здесь в последний раз, — печально заметил Чэнлэ, — здесь глаза слепило от ярких красок, как же изменился мир. — Здесь хоть что-то осталось, — выдохнул Сехун. — А есть миры, что полностью опустошены. Я надеюсь, что как только мы избавимся от этого проклятого духа, магия восстановит силы, снова заставляя этот мир сиять.       Минуя узкие улицы, их маленький отряд всё быстрее приближался к цели. Джемин уловил момент, когда Кун ускорил шаг, переходя почти на бег. — Что-то случилось? — спросил На, заметив смятение спутников. — Тэиль зовёт, — ответил Кун. — Просит быть осторожнее, потому что в таверне всё ещё находится карательный отряд. — Тогда как же мы попадем внутрь? — с сомнением спросил Сычён. — Демоны почувствуют нашу сущность. Маг ещё не отменял приказа об истреблении наций леса. — Я отвлеку их, а вы попытаетесь подняться наверх. Тэиль нуждается в помощи опытного лекаря, иначе, боюсь, что он не сможет выстоять в этой битве. — Ты собираешься рисковать собой? — спросил Чону, с тревогой глядя на демона. — Ильхун и его прихвостни многое мне задолжали, пришло время расплачиваться. Убить они меня всё равно не смогут, — пожал плечами демон. — Я верю в то, что владыка Ада поможет мне вернуться, если что. Хотя за то, что я в своё время поднял руку на наследника, магия должна была сразу наказать меня. — Магия видит тех, у кого доброе сердце, — заметил Джисон. — Она видела твои терзания и дала тебе возможность всё исправить, так давайте не будем огорчать её снова.       Кун улыбнулся друиду, а потом махнул рукой в сторону двухэтажного здания с деревянной вывеской. — Я зайду с главного входа и попрошу хозяина встретить вас с чёрного. Этот маг на нашей стороне и служил он когда-то… — Мне, — кивнул Сехун. — Именно я рассказал Вэнь и Тэну об этом месте. Чимин не знает о моей трагической судьбе, просто однажды мне посчастливилось спасти ему жизнь. Он поклялся до самой смерти быть преданным мне и помогать всем, кто произнесёт четыре заветных слова. — Ветер дует, песня звучит, — улыбнулся Кун. — Идите и ждите.       Демон поспешил скрыться, а Джемин внимательно осмотрелся. — Думаю, что нам стоит поторопиться, пока нас не приняли за заговорщиков. — Идемте, я знаю дорогу к чёрному входу заведения, — сказал Сехун. — Думаю, что Куну понадобится не так много времени, чтобы отвлечь на себя демонов. — И всё-таки я считаю, что это было не самое лучшее решение, — пробурчал Чону.       Сехун ободряюще сжал плечо друида, а потом указал парням на темный переулок за трактиром. Джисон, Чэнлэ и Чону направились за старшим, что уверенно скрылся за поворотом. Джемин осторожно подтолкнул немного растерявшегося оборотня вслед за уже направившимися в сторону подворотни друзьями. Сычён неуверенно улыбнулся. На похлопал его по плечу, догадываясь о том, что темнота и неизвестность пугали волка. — Не бойся, — улыбнулся эльф. — За твоей спиной целая армия. Стоит им почувствовать опасность, она ринется на твою защиту. Ты же знаешь, что мы бессмертны, а наши враги — нет. Всё будет хорошо, идём.       Джемин протянул младшему руку, за которую тот сразу ухватился. — Спасибо, — ответил Дун. — Я верю тебе, вот только мысль о том, что через пару часов здесь начнётся масштабная битва, не дает мне спокойно вздохнуть. Юта… — Сможет за себя постоять, — ответил Джемин. — Он сильный воин, к тому же, рядом с ним те, перед кем должен склонить голову каждый демон. — Должен, да вот только всё в этом мире перевернулось с ног на голову. — Мы справимся!       Джемин не заметил, как они уже успели догнать друзей, что слегка терялись на фоне серых каменных построек. Солнце сюда уже практически не попадало, от этого место вселяло какую-то внутреннюю тревогу. Поймав взгляд юного друида, Джемин осторожно отпустил руку Сычёна, что до этого крепко сжимал. Джисон, пойманный с поличным, лишь покраснел. Сычён улыбнулся и, похлопав На по плечу, направился к о чём-то разговаривающим Чону и Чэнлэ. Сехун молча сидел на деревянных ящиках, сваленных у перекошенной двери, и смотрел в медленно чернеющее небо. — Почему вы отстали? — отвлек от размышлений Джемина голос друида. — Сычён испугался мрачности этого места, а я решил подбодрить. Он через многое прошёл, я понимаю, почему этот мрак вызывает в нём панику. — Я тоже понимаю, — грустно сказал Джисон. — Лес посреди ночи ещё то явление. Иногда мне казалось, что даже деревья наблюдают за мной с усмешкой. Когда погиб учитель, было тяжело. Я остался совсем один среди незнакомых земель, на хвосте чокнутая колдунья, а тело ослаблено от пережитого ужаса. Я не мог пошевелиться, спрятавшись в одном из глубоких оврагов. Несколько дней густые кусты служили мне домом, а потом… Потом я всё-таки решился спросить у стражей леса дорогу домой. Деревья отвечали с неохотой, их можно было понять, ведь они тоже боялись огня, и в отличие от существ других наций не могли защитить себя сами. К тому времени энты уже были истреблены и никто не мог вступиться за стражей леса с былым героизмом. Я шёл в деревню, впитывая всё, что они мне рассказывали. Уже тогда я знал о судьбе вашего мира и других таких же уничтоженных поселений, и в душе надеялся, что мой дом этот ад обойдёт стороной, но я не успел. Ещё издалека я почувствовал запах гари, деревья молили о помощи, а я… Я понимал, что я слишком слабый, чтобы противостоять этому кошмару. Почерневшие дома, обгоревшие тела. Мама была еще жива, увидев меня, она очень перепугалась, она слышала о том, что Моргана грезила тем, чтобы избавится от меня, ведь я знал все её слабые места. — Уходи, — крикнула мне мама, — Джисон, она убьет тебя! Уходи! Мы справимся!       Я видел, как сражался Чону, я хотел присоединиться, но мама схватила меня за руку и потащила к единственному в нашей деревне грифону. Она помогла мне забраться, и как бы я не убеждал её, что должен остаться, она не слушала. Когда появилась Моргана, ужас сковал меня. Она пронзила маму острым мечом, а я не мог ничего сделать. Почувствовав свободу, грифон взмыл в небо под проклятия ведьмы, а я видел улыбку на губах матери.       Джисон всхлипнул, а Джемин подался вперед, прижимая его к себе и крепко обнимая. Исправить было уже ничего нельзя и нужно было жить дальше, но боль…. Джемин знал, что это такое. Он тоже потерял очень много, вот только сейчас ему очень хотелось вытеснить всю боль из сердца мальчишки, что сейчас так доверчиво прижимался к нему. Джемин поймал обеспокоенный взгляд Чону, что уже хотел было подойти, но эльф отрицательно помотал головой, продолжая гладить плачущего у него на груди Джисона по спине, со своим мальчиком он справится сам. Да, с этого момента Джисон только его мальчик, и он сделает всё для того, чтобы он забыл о всём том кошмаре, что ему пришлось пережить. — Ну что ты, маленький, — шепнул эльф, коснувшись губами макушки младшего. — Всё уже позади, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но мы не должны сдаваться. Оглянись вокруг, с нами люди, которые нуждаются в нашей силе и здравом уме. Посмотри, твой брат очень переживает за тебя. Он вернулся не для того, чтобы смотреть на твои слёзы, он очень хочет, чтобы ты снова начал улыбаться. Мы постараемся сделать всё для того, чтобы всё плохое осталось в прошлом.       Джисон поднял голову и посмотрел на старшего, что ласково вытер слёзы с лица друида. — Ты не оставишь меня? — едва слышно произнес Джисон. — Я не выдержу, если снова останусь один. — Ты не один, — ответил Джемин. — Твои друзья с тобой, твой брат с тобой, а ещё у тебя есть Чэнлэ, я уверен, что он никогда не позволит тебе снова страдать. — Почему ты меняешь тему? — спросил друид, глядя в слегка растерянные глаза эльфа. — Я спросил совсем о другом, ты… — Я дух, Джисони, да, я очень хочу остаться рядом с тобой, но мне очень горько от того, что я не могу дать тебе и половины того, что мог бы дать будучи живым. Ты не представляешь себе, что происходит сейчас в моей душе: с одной стороны, мне не хочется отпускать тебя, а с другой, я помню, что моя кожа сейчас — сплошной лёд, а ты нуждаешься в тепле. — Но ведь однажды это всё изменится. Сычён… — Еще не готов, — улыбнулся Джемин, снова обнимая друида. — Я согласен ждать, — тихо ответил младший.       На улыбнулся, он не ошибся в этом человеке.       Тем временем покосившаяся дверь слегка скрипнула, привлекая к себе внимание. Парни насторожились и постарались слиться со стенами. Когда из темного прохода показалась фигура мужчины, что держал в руках лампу, Сехун первым шагнул ему навстречу. — Здравствуй, Чимин, — сказал О.       Мужчина широко распахнул глаза, а потом поклонился. — Здравствуйте, господин. Давненько не видел я вас в наших краях, — сказал хозяин трактира, пробежавшись по магу беглым взглядом. — Вы совсем не изменились за прошедшее время. Времена сейчас неспокойные, знаете, некоторые личности пытались уверить меня в вашей смерти. — Кому как не тебе знать о том, что люди любят пускать сплетни. Как говорится ветер дует, песня звучит.       Мужчина облегчённо выдохнул, а Сехун усмехнулся, он сразу понял, что их ни за что не пропустят внутрь без пароля. — Простите, — поклонился магу мужчина. — Времена сейчас тяжелые. — Всё в порядке, — отмахнулся Сехун, оборачиваясь на своих спутников, которые уже отошли от стен. — Ты же позволишь нам войти? — Да, Кун предупредил о том, что вам нужно встретиться с правителем. Проходите, только осторожно, нам удалось отвлечь демонов, но не думаю, что Махи удастся долго держать их внимание. — Махи? — с сомнением спросил Чэнлэ. — Это танцовщица, — слегка напрягшись, ответил Чимин. — Она развлекает моих клиентов уже не первый год.       Сказочник лишь задумчиво свел брови. Это имя ему определенно было знакомо и он не горел желанием снова встречаться с той, кому когда-то принадлежало это имя. Оно не вызывало страха или отвращения, просто с ним были связаны не слишком приятные воспоминания. В памяти мелькнули картины того, как отец ругался с женщиной в длинном чёрном одеянии. Она что-то говорила о том, что они остались единственными ныне живущими добрыми сказочниками, что они должны вступить в битву, они должны вернуть сказочникам уверенность в их силах, но отец ничего не хотел слышать о войне, тогда женщина зло развернулась и направилась к выходу, бросив на прощание: — Если он не вступится за свой народ, то для чего тогда ему жить? Однажды зло коснется и вас, убежать не получится, и никто не протянет вам руку помощи, потому что больше никого и не останется.       Незнакомка пронеслась мимо застывшего в сенях мальчишки, а потом все же остановилась, посмотрев на Чэнлэ взглядом, полным огня. — Живи сердцем, малыш! — сказала она, опускаясь на колени перед ребенком и вкладывая в его руку золотую монетку, с изображением какого-то мужчины и исчезая. Спустя несколько дней Ёнхо прогнал их семью со своих земель, они долго скитались, а потом… Чэнлэ отрицательно помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Он не хотел думать о том, что та женщина практически предсказала отцу его судьбу, а самого Чэнлэ заставила понять одну простую вещь: мир нуждался в добрых сказках с каждым днем все сильнее, вот только тот осадок, та ненависть, с которой та женщина говорила с родителем, всё ещё оседала на сердце мага тяжелым грузом.       Махира, как выяснил потом Чэнлэ у матери, была демоницей, что когда-то принадлежала верховному магу-сказочнику. Это была своенравная и вздорная женщина. Она пыталась поднять народ для сопротивления, но все вокруг были слишком напуганы. — Жизнь — самое ценное на этом свете, сынок, — говорил тогда отец, и только теперь Чэнлэ начинал понимать, что жить хорошо, но ещё лучше жить в спокойном мире, где каждый день не сопровождается целой горой трупов, в мире, что не стоит на костях и не затоплен слезами и кровью.       Позже Чэнлэ узнал-таки, что за человек был изображён на монете, и это знание его совсем не радовало. Как оказалось, эта монета принадлежала государству, в котором когда-то правил верховный маг-сказочник, и его портрет был отчеканен на каждой монете. Чэнлэ видел сходство и никак не мог понять, почему он был так похож на того, кто последовал за Тао, слишком поздно понимая свою ошибку. Махи он больше не видел, но почему-то с тех пор, как он видел женщину в последний раз, его преследовали видения из какой-то другой, совсем чужой жизни. Словно кто-то показывал ему историю того, как когда-то оступился его предок. В родстве сомневаться было уже бессмысленно, вот только спросить об этом было уже некого.       Так, за своими размышлениями, Чэнлэ не заметил, как они миновали тёмный коридор, кухню и теперь стояли у небольшой лестницы, что вела на второй этаж. — Я сейчас проверю обстановку и дам сигнал, когда можно будет подниматься. Комната правителя последняя по коридору. Трижды постучите, тогда он откроет вам дверь, — сказал хозяин, выглядывая в зал, где играла музыка и слышались громкие голоса. Дождавшись сигнала, парни торопливо направились на второй этаж. Лишь на мгновение Чэнлэ обернулся в сторону зала, чувствуя, как мурашки побежали по телу, когда он встретился взглядом с танцовщицей, что сейчас призывно изгибалась на сцене. Этот взгляд Чэнлэ не забудет никогда. Чжон подумал о том, что очень важные обстоятельства заставили бы демоницу делать то, что она делала сейчас. Демоны никогда не стремились к публике, хотя и разврат зачастую был частью их сущности. Махи изгибалась, завлекая своими формами столпившихся возле сцены зрителей. Здесь были многие, но демоны почему-то сейчас особенно выделялись, и их вид не внушал ничего хорошего. Кун был ближе всех к сцене, и казалось, что Махи вот-вот окажется в его руках. Женщина то и дело касалась руками предплечий демона, игриво улыбаясь ему. Стоящие позади явно зверели от того, что происходило, но действовать не спешили, всё ещё надеясь на благосклонность танцовщицы, что всё же настороженно держалась поближе к Куну. Она тоже боялась, и Чэнлэ почему-то ощущал это очень отчётливо. — Чэнлэ, — вырвал мага из раздумий голос Джемина. — Нам нужно поскорее убраться отсюда, иначе нас заметят. — Да, — кивнул маг, слушая биение своего сердца, а потом поспешил за эльфом, что впустил его в небольшую комнату, захлопнув дверь.       Оглядевшись, Чэнлэ увидел, как два друида уже усиленно копошатся вокруг лежащего на кровати мага. Сказать, что Тэиль выглядел ужасно — это ничего не сказать. Рваные раны, синяки и бледность почти лишили его человеческого лица. Мун больше походил на призрака. — У нас не так много времени, — сказал Сехун. — Какой у нас план? — План? Ты о чём? — возмутился Джисон. — Как минимум часа два мы не можем предпринимать никаких действий, иначе Тэиль тут же лишится жизни. — Я в порядке, — попытался возразить маг. — Вы не в порядке! — строго сказал Чону, накладывая на раны старшего какие-то тряпки, смоченные в лечебном отваре, в то время как Джисон разглядывал склянки с мазями, расположенные на тумбочке у кровати. — Магическое и физическое истощение никогда не считалось порядком. — Вы сами готовили эти мази? — спросил Джисон, обернувшись на Тэиля, который кивнул. — Они помогали мне поддерживать здоровье Тэёна, а теперь пригодились и самому. — Неплохо, но все же их эффект обратим, я надеюсь, что вы не будете против, если я внесу в их состав некоторые изменения. — Я всегда знал о том, что друиды намного сильнее меня сведущи в медицине, поэтому я полностью положусь на вас. — Это хорошо, — довольно улыбнулся Джисон, а потом посмотрел на Джемина. — Ты не мог бы справиться у нашего хозяина о наличии вот этих ингредиентов на его кухне.       Джисон достал из своей дорожной сумки небольшой листочек и протянул его эльфу, что тут же вышел из комнаты. — Универсальное средство? — усмехнулся Сехун, на что тут же получил хмурые взгляды Чэнлэ и Сычёна. — Это рецепт учителя, — не обращая внимания на подкол старшего, ответил Джисон. — Говорят, и мертвого на ноги поставит, правда вот использовать пока не приходилось, но испытания полностью себя оправдали. — Боюсь спросить, на ком проводил эксперименты этот безумец? — спросил Чэнлэ, замечая, что Джисон тут же отвёл глаза, в которых мелькнула боль. — Эта тварь… — Я сам дал на это согласие, — прервал тираду старшего Джисон, и глянул на подскочившего на месте Чону. — Сядь и займись делом. Я стою перед тобой живой и здоровый, это уже о многом говорит. — Знаешь, если бы эта ведьма не выпотрошила твоего учителя, это сделал бы я, — сказал сказочник. — Этот человек был слишком безумен в своих экспериментах. Ты только Джемину об этом не рассказывай, иначе я уверен, он найдет дух этого идиота и заставит его снова прожить все муки ада.       Джисон покраснел, а потом отвернулся, доставая из своей сумки какие-то порошочки.       Тэиль смотрел на перепалки этих людей и улыбался. Он так отвык от человеческого общества, а эти люди сейчас были здесь ради него, заботились о нём, верили ему и от этого на душе было так тепло. — А это правда, что вы можете связываться мысленно с любым человеком на этом свете? — спросил Сычён, осторожно опустившись на пол возле кровати мага и поправляя подушку под его спиной, чтобы старшему было удобнее сидеть. — Ну не со всеми, конечно, — улыбнулся Тэиль, глядя в преданные глаза волка. — Только с теми, с кем связанно моё сердце. Близкие люди, друзья, семья, преданные слуги, те, кто остался верен мне, вот только до появления Джено я боялся пользоваться этой своей силой, боясь обнаружить себя. — И глупо, — ответил Сехун, что расположился за столом, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. — Это дар, который мог позволить тебе предотвратить многие трагедии. — Я боялся смерти, ведь любое проявление несогласия с политикой Тао могло стоить мне жизни.       О скривился, когда алхимик произнёс имя мага, но поправлять не стал, потому что знал, что для нынешнего поколения Хуан Цзытао навсегда останется символом войны, ведь никто из них не был лично знаком с его отцом. — В большинстве своем именно страх повлиял на представителя каждого из народов и привёл этот мир к тому, что мы имеем сейчас, — сказал Чэнлэ, подойдя к небольшому окну и вглядываясь в пустующие улицы города. — Даже сейчас каждый в этом мире чего-то боится. Посмотри, стоило темноте завладеть городом, никого не осталось, все скрылись от любой возможности быть заподозренными в чём-то. — Я до последнего и не надеялся на то, что кто-то поддержит меня, но Кун и Вэнь упорно твердили, что за мной армия, и, знаете, я начал верить в свои силы, а благодаря поддержке Джено, Джехёна и Тэёна, я действительно решил попытаться поднять свой народ на битву. — Ты не спрашиваешь, почему с нами нет Чона, — сказал Сехун. — Ты связывался с ним? — Наша связь с ним постоянна. Мы решили, что так будет лучше для всех. Сейчас они присоединились к отряду гномов. Вэнь удалось оповестить всех, кто в состоянии сражаться. Народ подтягивается. Нас много, но и демонов, гоблинов и троллей, что Тао переманил на свою сторону, тоже много. Неблагодарные нации.       Дверь открылась, впуская в помещение эльфа с небольшим тканевым мешочком, который он поторопился протянуть Джисону. — Как там обстановка? — спросил Чону, сменяя повязки на ранах мага, которые теряли свою яркость, постепенно восстанавливая кожный покров, всё-таки в лечении друидам не было равных. — Кун и Махи всё ещё продолжают дразнить публику. Демоны уже готовы броситься на него. У нас осталось не так много времени, потому что из того, что я понял, предводитель этих головорезов решил, что танцовщица должна принадлежать только ему. Думаю, что ещё немного и начнется потасовка. Не думаю, что среди этого хаоса нам удастся уйти незамеченными, поэтому предлагаю драться. — В смысле? — напрягся Сехун. — Я предлагаю, не скрываясь, покинуть это место, — ответил эльф. — В моём распоряжении армия из сотни человек, а там всего пять демонов да с десяток троллей, горожан я в расчёт не беру, поскольку мы не знаем, как они себя поведут. У нас есть реальные шансы избавиться от самого жестокого прихвостня мага. Я так понял, этот Ильхун многим поперек горла стоит. — Джемин прав, если бы мы обнаружили себя до восстановления Тэиля, всё могло бы обернуться против нас, а сейчас, мы имеем полное право не скрываться. Пусть эти твари знают своё место. К тому же, магия испепелит их, стоит им коснуться кого-либо из нас. Она всегда строго следила за исполнением клятв, а клятву Правителя Ада она точно игнорировать не станет. — Хорошо, — сказал О. — Но как вы представляете наше шествие по городу? — Как парад победителей? — вскинув бровь, спросил Сычён. — Так значит… — Нужно предупредить Куна и Махи, — кивнул Тэиль, принимая из рук Джисона бокал с новой настойкой, которую юный друид уже успел видоизменить и заговорить. — Я пойду в зал, — поднялся Чэнлэ. — Я не принадлежу к лесу, мою природу будет труднее разгадать, к тому же, Махи знает меня, а значит, сможет дать понять Куну о том, что у нас появился план. — Ты не можешь так рисковать, ты высший маг, — возмутился Сехун. — Если вдруг что-то пойдет не так, без тебя мы не сможем завершить ритуал.       Чэнлэ с подозрением посмотрел на Сехуна, что только фыркнул. Интересно, много ли еще было тайн у этого человека, и что он знал о прошлом сказочника, называя его высшим магом, ведь Чжон даже сам себе не хотел признаваться в этом. Присутствующие, казалось, проигнорировали оговорку О. — У нас нет выбора, Хун! — сказал Тэиль. — Остальные, находящиеся здесь, слишком приметны или быть, может, ты готов пойти сам?       Сехун отвел взгляд, он помнил, что Ильхун был среди тех демонов, что тогда напали на его дом, и ему никак не удалось бы добраться до танцовщицы незамеченным. — Сколько времени нужно на восстановление? — спросил Чэнлэ, понимая, что возражать больше никто не собирается. — Мне понадобилось около часа, но учитывая то, что сила Тэиля больше моей, к тому же, если брать в расчет ранозаживляющие бальзамы, думаю, что полчаса нам вполне хватит, — кивнул Джисон и посмотрел на Чону, что закончил осмотр ран алхимика. — Хорошо, тогда ровно через полчаса спускайтесь. Тэиль, ты… — Я в порядке, ровно через полчаса я заблокирую замок и сообщу жителям о своем возвращении. Будь осторожен, Сехун прав, ты нужен нам живым.       Чэнлэ улыбнулся друзьям и пошел к выходу, когда дверь за ним захлопнулась, Джемин глубоко вздохнул. — Всё же пойду-ка я пригляжу за ним, — сказал эльф, тут же получая благодарный взгляд Джисона и растворился. — Он… — Дух, — ответил Сехун, протягивая Муну чистую рубашку, штаны и кинжал, что когда-то принадлежал отцу Тэиля. — Наполовину. Знаешь, армия, которую убить нельзя, но которая может убивать безжалостно послужит нам хорошей защитой. Спасибо Сычёну за такое подкрепление, без них мы бы вряд ли могли рассчитывать на победу. — Рядом с ним нет ощущения того, что он мёртв, — хмыкнул задумчиво Тэиль. — Это потому, что у него есть возможность вернуться, — ответил Джисон, улыбнувшись своим мыслям. Он очень хотел почувствовать то тепло, которое Джемин копил в себе только для него. Друид был уверен в том, что судьба не просто так свела их именно сейчас, когда каждый из них нуждался друг в друге. — Время пошло, — заметил Сычён, повернувшись к окну и вглядываясь вдаль. Где-то в этой темноте нации, которые столько лет пытались отдалиться друг от друга снова соединились, чтобы начать решающую битву с общим врагом.       Чэнлэ неторопливо спустился по лестнице, сразу замечая, что Кун был уже окружен и любое его действие сейчас могло вызвать агрессию демонов. Махи всё так же танцевала на сцене. Её длинные волосы закрывали полуобнажённую грудь, глаза были подведены черным, а губы были алыми словно лепестки роз. Девушка улыбалась, но в её взгляде слишком отчетливо читалась тревога. Интересно, её тоже заставляло трепетать возвращение Правителя Ада? Она же должна была чувствовать его появление, как и те пятеро, что сейчас хлестали алкоголь прямо из горла. — Дай мне что-нибудь смочить горло, — обратился маг к слегка опешившему хозяину. — Что вы задумали? — прошипел Чимин, ставя на стол перед сказочником кружку с медовухой. — Не ваше дело, милейший, — ярко улыбнулся маг, делая глоток. — Если с вашим заведением что-то случится, обещаем, что поможем с его восстановлением, но. как водится, на войне не бывает без разрушений.       Маг опустошил свою кружку и направился к сцене, слегка пошатываясь. Ему было интересно наблюдать за тем, как простые горожане, чувствуя его магию, расступались, слегка напугано склоняя головы, на что Чэнлэ лишь прикладывал палец к губам и кивал в сторону выхода, надеясь, что те, кто переживает за свои жизни, уберутся отсюда как можно дальше. Особо впечатлённых танцем демоницы Чэнлэ отталкивал в сторону, слушая ругательства в свой адрес. У него осталось двадцать минут для того, чтобы завязать потасовку, нужен был повод для того, чтобы начать битву, и Чэнлэ видел только один способ добиться этого.       Растолкав демонов, он ловко запрыгнул на сцену, поймав танцовщицу за руку и притягивая к себе. Махи растерянно хлопала глазами, прижимаясь к груди Чэнлэ, что видел, как задёргались демоны, и как напрягся Кун. — Привет, крошка, не хочешь развлечься? — усмехнулся Чэнлэ, сбрасывая с себя капюшон и замечая, как подскочил Кун, но тут же рядом с ним появился Джемин, что усадил демона обратно.       Махи сперва растерянно бросила взгляд на хозяина, что выглядел напугано и нервно выгребал деньги из кассы, а потом взглянула на человека, что посмел нарушить её личное пространство. Узнавание мелькнуло в чёрных глазах, а на губах растянулась лукавая улыбка. — А не переоценил ли ты себя, мальчик? — сказала демоница. Её горячее дыхание щекотало шею. — Ты сомневаешься в моих силах? — усмехнулся сказочник. — Или в силах тех, кто стоит за моей спиной? — За твоей спиной пять монстров, — хихикнула Махи, бросив взгляд на разъяренного Ильхуна, которого удерживали его прихвостни. — О, этих псов я не боюсь, они, в отличии от меня, скованы цепями. Я же свободен, и за моими плечами целая вечность. — Заманчиво, но…       Демоница склонилась к самому уху мага, тихо шепнув: — Ты слишком рискуешь, он уже почти вырвался, уходи. — Нет, игра только началась. Он должен сорваться. Нам выгодно избавиться от него сейчас, чтобы потом он не нанёс нам удар в спину, — ответил в самые губы женщины Чэнлэ. — А ты вырос, Чэнлэ, — усмехнулась демоница. — Не думала, что увижу здесь именно тебя. — Думали, что я не запомню урок, что вы дали моему отцу. Или кем он мне являлся? — Мне жаль, я… Я сама едва спаслась, пришлось прятать всё, что было дорого. — Всё, что не делается, всё к лучшему. Не будем об этом, потому что наши зрители не простят нам нашей заминки.       Чэнлэ подхватил девушку на руки под крики толпы и направился к выходу, думая о том, что Ренджун будет годиться его смелостью, но это потом, а сейчас нужно сделать вид, что он пытается унести танцовщицу в номера, чтобы провести с ней незабываемую ночь. — Эй, ты… Ты кто такой? — появился на пути мага Ильхун, которому, наконец, удалось выбраться из рук своих прихвостней, что теперь стояли за его спиной и свирепо смотрели на Чэнлэ.       Чжон подумал о том, что эти демоны выглядели бы устрашающе, если бы он не знал об армии, которая ждала лишь сигнала, чтобы сравнять этих идиотов с землёй. — Мое имя вам ничего не скажет, любезнейший, — равнодушно ответил маг. — Я попросил бы вас убраться с дороги по-хорошему, вы разве не видите, что у меня на этот вечер совсем другие планы. — Эта женщина моя! — прорычал Ильхун. — Да? — с интересом спросил Чжон. — Это где-то написано? Милочка, я и не знал, что у тебя есть клеймо этой собаки. — Он бредит, малыш, — улыбнулась демоница, путаясь пальцами в светлых волосах мага. — Не обращай внимания и пойдём в номер, мне уже не терпится испытать на себе твою силу.       Чэнлэ сдержанно улыбнулся, а потом попытался обойти демонов, всё ещё не выпуская Махи из рук. Он знал, что далеко ему уйти не дадут, и когда почувствовал руку демона на своем плече, даже усмехнулся, услышав крик боли. Ярким пламенем демон вспыхнул у всех на глазах, пугая посетителей таверны, что тут же начали разбегаться. — Ты кто такой?! — зверел Ильхун. — Кажется, я уже слышал этот вопрос, — ответил Чэнлэ, обернувшись и опуская демоницу на пол. — И, кажется, я уже ответил на него.       Чэнлэ видел, как в руках окруживших его троллей и демонов появилось оружие. — Махи, дорогая, объясни этим обезьянам, с кем они имеют честь разговаривать, — сказал Чжон, улыбнувшись девушке, что сверкнула в сторону демонов огненным взглядом. — Склоните головы, твари, перед верховным магом-сказочником! — смеясь, сказала демоница, тут же уворачиваясь от огненного шара, пущенного одним из демонов. — Это заговор! — закричал Ильхун. — Нужно срочно сообщить правителю!       Демоны было рванули к выходу, но со всех сторон начали появляться эльфы. Их мечи и острые стрелы не давали никому покинуть таверну. — Уходим! — крикнул Чжон, замечая на втором этаже друзей, что прикрываемые Джемином и ещё несколькими воинами спускались по лестнице.       Кун бросился к ним, прикрывая Тэиля, Махи, прикрывая Чэнлэ собой, тоже направилась к выходу. Сейчас она должна была защитить того, в кого поверила когда-то. Выбравшись из таверны, Чэнлэ поднял голову к небу, где уже переливался всеми цветами радуги Уроборос, а значит, медлить было нельзя. Со всех сторон доносились звуки битвы, город восстал, пытаясь избавится от того, кто столько лет травил им жизнь. Теперь, следуя заветам древней магии, жители верили в свои силы, следуя за правителем. Чэнлэ обернулся на своих спутников, и что-то внутри сжалось. — Где Джисон и Джемин? — крикнул он, немного опешившим Чону и Сычёну. — Там, — ткнул пальцем куда-то в сторону крыши Сехун.       Чэнлэ поднял голову, замечая на крыше таверны Ильхуна, что окрутил своей плетью сопротивляющегося друида, Джемин стоял напротив не выпуская из своих рук лука. Наконечник стрелы сверкал под светом Урбороса. Никто из них не шевелился. — У нас нет времени, Лэ, — послышался голос Тэиля. — Мин справится.       Чэнлэ закивал, утаскиваемый друзьями, но на сердце было неспокойно. Он знал, что Джемин не оставит Джисона, вот только он очень не хотел, чтобы Пак снова чувствовал боль, слишком уж много выпало на долю этого мальчишки. Улицы мелькали слишком быстро. Отряд эльфов прикрывал их со всех сторон, на площади у замка к ним присоединилась армия Вэнь, здесь были все, кому удалось выжить, и те, кто не хотел упускать свой шанс в борьбе за мир. — Нам наверх, — появился как-то неожиданно рядом с ними Юта, мимолетно целуя Сычёна. — Ренджун отправился в подземелье, остальные ждут вас на вершине башни. Чону, Сычён, я бы посоветовал вам спрятаться в замке, там вы найдете Доёна и Лукаса, а где…       Эльф огляделся в поисках своего друга и Джисона. — Они в таверне, — ответил Сычён, наблюдая, как Сехун и Тэиль потянули немного ушедшего в себя Чэнлэ к замку. Услышав о том, что Джун направился в подземелья, сказочник утратил былой пыл, и его можно было понять, ведь там было сейчас жарче всего. — Демон схватил Джисона, прикрываясь им от стрел эльфов, он понял, что не может прикоснуться к нему, поэтому решил попробовать уничтожить его другим способом, но Джемин рядом, он не даст Джисона в обиду, ведь так?       Волк смотрел на любимого с надеждой, на что Юта только ответил кивком, крепче прижимая младшего к себе. — В замок, быстро, — сказал он. — Как только будете на месте, отправьте ко мне Марка, думаю, что демону не терпится ринуться в бой, так ведь?       Накамото бросил взгляд на Куна и Махи, что бодро кивнули. Уроборос уже добрался до замка, оплетая самую высокую башню прочными кольцами, что значило то, что маги добрались до места и сейчас начнут ритуал, который закончится либо победой, либо полным уничтожением магии, вот только во второе верить совсем не хотелось.       Ряды демонов, троллей и гоблинов постепенно редели под напором свободных наций, внизу шла битва в то время, как наверху творилась магия.