Куырдак с картошкой

— Так, — сказал дедушка, открыв дверь, — ты время видел? — Деда, ну я ж звонил, — Юра попытался снять кроссовки, не развязывая шнурки и чуть не наебнулся из-за кошки, которая тоже пришла встречать. — Меня Виктор прям до дома довез, прям вот до подъезда, ну правда! — Ладно, — сказал деда, складывая Юрин шарф пополам, — просто у меня сердце не на месте, когда тебя поздно дома нет. — Деда, ну ты чего, — Юра подошел к дедушке поближе, — Я ж не один был. Ну все нормально же. — Переживаю за тебя, забываю, что ты уже такой взрослый, — дед улыбнулся, смотря растрепанного и уставшего Юру перед ним. И правда, вырос. И не только телом даже уже. — Не переживай, — Юра опустил голову, а потом шагнул в раскрывшиеся для объятий руки. Деда — это всегда самое важное. — Ты чего такой всколоченный? — спросил дедушка через пару секунд. — По лестнице бежал, — Юра, наконец, снял кроссовки и быстро повесил куртку на вешалку. — А! Тебе тут Кацу… Юри передал, сейчас, — он порылся в сумке, с удивлением понял, что того рисунка с картошкой на сувенире от Юко вроде как больше нет, спать, значит, надо чаще и больше, вытащил из сумки самый большой сверток и вручил его деду. Тот сразу развернул, и внутри обнаружился зеленый чай и еще длинная коробка, с, надо думать, ножом внутри. Юра знал, потому что когда Кацудон собирался в Японию, просил Юру спросить у дедушки, что привезти. А дед как раз посмотрел передачу про знаменитые японские кухонные ножи, как они там называются? Хер запомнишь. Деда удовлетворенно рассматривал подарки, а Юра притопывал на месте. Отабек, я скоро, подумал. Но от дедушки так резко уходить не буду, и так заставил его нервничать сегодня. — Хороший парень этот Юри, — сказал деда, кладя все на тумбочку. — Передавай ему спасибо. — Ага, — Юра застегнул сумку обратно и взял ее в руки. Кошка терлась о его ногу, оставляя на черных джинсах целые пучки шерсти. — Ты пошел? Есть не будешь? — Там это, просто Отабек в скайпе ждет, мы договорились сегодня, а у него там уже завтра походу, — Юра сам не знал, почему вдруг ему стало неловко перед дедом. Что такого, с Отабеком в скайп. Дед знает, что у Юры есть такой клевый друг, он даже один раз здоровался с ним по тому же скайпу. Юра тогда жутко разнервничался, это же не шутки вам, когда деда знакомится с первым лучшим другом. — Давай-давай, — деда засмеялся и потрепал Юру по голове, еще сильнее поднимая волосы. — А я спать уже. — Спокойной, — Юра чмокнул деда в щеку, и, хватив сумку со стульчика и подхватив по дороге Франю, поплелся в свою комнату, потому что ноги после всей дневной беготни уже не хотели ходить нормально. Кошака нигде не было видно, и Франя была какой-то грустной по этому поводу. А может и не по этому, кто этих кошек разберет. Пока включался комп, написал Отабеку с телефона, что дома, что уже звонит. Отабек все не отвечал и не отвечал, уже даже скайп шпунькнул, включаясь. Может, спать все-таки лег, подумал Юра, стараясь не расстраиваться, потому что сам же предложил, да и вставать Отабеку рано, и вообще. Но он же сказал, чтоб я звонил, когда приду, мало ли, сообщений не слышит. Ну, а вдруг спит, а я разбужу. А вдруг ждет, а я не звоню. Юра тяжело вздохнул и положил голову на сложенные на столе руки. Вот же, подумал. Собрал торчащие во все стороны волосы в неаккуратный хвостик на затылке и прицепил заколку на челку, чтобы видно было хоть что-нибудь. Посмотрелся в зеркало. «Звонишь?» — написал Отабек через пару секунд и Юра, хватившись, уронил кошку с колен и нажал на кружочек с камерой. — Привет, — Отабек смотрел, как Франя машет ему лапкой (не без Юриной помощи) и улыбался. — Привет, — сказал Юра, отпуская кошку. — Прости, что так долго. Сзади было темно, но угадывалась комната Отабека, которую он уже показывал Юре, и тот знал, что она небольшая и чистая, в отличие от его. Хотя сегодня у него тоже был почти порядок. — Как там Кацуки? Встретили? — спросил Отабек. Он сидел, подперев голову рукой, освещенный только светом из монитора и, видимо, той маленькой лампой над столом. — Да что ему сделается, — Юра улыбался и дергал шнурки на своей толстовке. Надо бы переодеться. — Прилетел, сувениров надарил. С Виктором обжимался, заебали, — без злости поделился Юра и заправил выбившуюся из хвоста прядь за ухо. Отабек сидел и внимательно слушал, так внимательно, что Юра хотел одновременно и разговаривать с ним вечно, и выключить комп из розетки и полезть под подушку, все еще пытаясь привыкнуть и осознать. — Все хотел спросить, а они соулмейты или нет? — спросил Отабек. — Виктор говорит, что да, но Виктор много чего говорит, так что хуй знает, что там на самом деле. Правда… — Юра взобрался на стул с ногами и подтянул к себе колени. — Правда, я сегодня прям посмотрел на них, и они ну, там, в общем, это самое. Как будто правда одно целое и все такое. — Ничего себе, — Отабек чуть наклонил голову. — Это здорово, повезло им. — Ага, — пробубнил Юра и уставился на свою руку, всю в чернилах от ручки. Вау, я сегодня был в школе, подумал. — А ты это, — задержал дыхание, — еще не нашел? — Нет, — сказал Отабек, помолчал секунду и спросил тоже: — А ты? — Да какое, — Юра с ужасом почувствовал, как щекам становится жарко. Приложил к ним раскрытые ладони. — Я даже не знаю, как так можно понять, что, ну. Это самое. — Вот-вот, это трудно, — Отабек крутнулся на стуле и потер глаза. Спать хочет, но не спит, а разговаривает со мной, подумал Юра, не зная, что ему чувствовать по этому поводу. Хотел сказать что-то еще и вздрогнул, когда сверху раздался звук перфоратора. — Бляди! — заорал он громко, недостаточно, чтобы услышал дедушка, но достаточно, чтобы выразить всю злость на этих чертей, оборотней, сатану или кто там живет, не нормальные люди же. — Что у тебя там? — Отабек обеспокоенно спросил, придвинувшись к камере ближе, занимая лицом весь монитор. — Сраные соседи громко живут, — Юра несчастно уставился на потолок, — заебали сверлить по ночам, так уже вот неделю, представляешь? Сверху вроде заткнулись. Юра покусал палец, сказал: — А у тебя там как дела? — Сегодня уже полностью произвольную пробовал. С музыкой, со всем. Музыка у меня так себе что-то. Там после меня еще Есимова была, я смотрел, так у нее прям да. — Кто-кто? А, это которая серебро на четырех континентах в том году? — Юру не то, чтобы интересовало женское катание, но Бабичева рассказывала, приходилось иногда слушать, а что делать. — Ага. Как так получается, что музыка, компоненты программы и еще и сам человек так идеально соединяются. У Кацудона тоже так, у Виктора было. И у тебя. Особенно в произвольной. — Правда? — сказал Юра и подумал, нет. Недостаточно так. Даже Леруа смотрелся органичнее со своим тупым навеки Кинг Джей-Джей, чем он, Юра, в своей Апассионате. Агапе еще куда ни шло под конец, а произвольную так и не вытянул на тот уровень, который собирался. Всегда, всегда должно быть лучше, чем есть, всегда выкладываться больше, чем кто угодно может предполагать и рассчитывать. Но впереди целая куча времени, еще и возможность победить Виктора, которая почему-то вдруг радовала не так сильно, как должна была. Его прервал перфоратор. — Пиздец, — грустно сказал Юра и с тоской посмотрел на потолок. — Еще эскизы костюма на короткую пришли, — сказал Отабек и зевнул, закрыв рот рукой. Спать пора потому что, а не со мной пиздеть, подумал Юра. Надо бы уже сворачиваться, а то вечно по ночам пробивает на ля-ля.  — Ты не фоткал? Покажи! — сказал. Интересно же. У самого Юры костюмы были не готовы вообще, да что там костюмы, над программами еще пахать и пахать. Отабек поводил туда-сюда пальцем по экрану телефона и сунул его на камеру. Юра подслеповато прищурился, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, потому что засвечивало адски. Отабек заметил это. — Ты что, плохо видишь? Почему не носишь очки? Юра посмотрел на них самых, лежащих на полке. Не то, чтобы он стеснялся очков, которые ему выписали для сидения за компом и чтения из-за всех этих интернетов и тупого дотана, в который он задротил в седьмом классе целый год. Как приходил с катка, так и садился, а вставал под утро. Зрение упало, как прыгающий сальхов Кацудон. Просто в очках неудобно, и его лицо делалось в них другим, непривычным, а Отабек… Короче. — Я это. Ношу вообще, — неловко сказал Юра, катая по столу карандаш. — Ну, мне надо, как за компом сижу. Ну и так можно тоже, если чего не вижу. — Юра. Смотри, плохо будет, — сказал Отабек, глядя прямо и серьезно. Да мне как бы уже, подумал Юра. Пятна вместо лиц человеческих и хуй пойми, что именно реклама в метро рекламирует. — Может, наденешь? Раз надо, — Отабек не отставал. Зачем только ляпнул, боже. Юра и сам не понимал, почему не хотелось, чтобы Отабек видел его в очках. Какая разница. Ну не идут мне очки, подумал. Не идут и все, никакие вообще. Но, серьезно, какая разница, это ж Отабек, друг мой. Подумаешь, очки. Некоторые их вообще просто так носят, Виктор пару раз даже в таких приходил, это типа тренд, а он же модник, ему тоже надо. Послушно потянулся к полке и нацепил. В нижнем окошке на мониторе отразилось худое открытое лицо, так еще и в очках, которые делали его еще мельче. Ладно, может, у Юрочки была парочка подростковых проблем. Тупые-претупые комплексы из-за некоторых вещей, например. — Ну вот, — Отабек снова придвинулся к камере, улыбнулся. — А то щуришься так, куда это годится. И правда, чего только выебывался, подумал Юра и шмыгнул носом. Это же Отабек. Он бы точно не стал смеяться. Да и никто нормальный не стал бы. Ну просто как-то оно… Изображение вдруг исчезло, звонок завершен, сказал скайп. Ну привет, что значит, завершен, блять, если его никто не завершал! Я не завершал, Отабек что ли завершал? Из-за очков? Юра, пытаясь успокоиться, начал тыкать на все подряд кнопки, пока не понял, что это пропал интернет. А что ты хотел, Юрочка, подумал, если ты сам забыл за него заплатить. Вовремя так, главное! Юра резко опустил голову к столу и стукнулся об него лбом пару раз. Пиздец, снова подумал про Отабека плохое. Да сколько можно?! Когда я уже научусь дружить? Быстро включил три джи на телефоне и написал Отабеку про интернет, пока тот не решил, что Юра ушел, не попрощавшись даже. «Я так и подумал», — ответил Отабек. И еще: «Я тогда, наверное уже спать, хорошо?» Он еще и спрашивает, подумал. Спрашивает, не против ли я, если он пойдет спать в уже час ночи, или сколько у него там. А я про него... Вот так... Юра вскочил, прошелся по комнате и, сев обратно, ответил, что конечно. И что он скоро тоже. И что до завтра. Спокойной ночи. Юра на секундочку отложил телефон и, вроде как впервые с тех пор, как позвонил Отабеку, подышал. «Спокойной ночи, Юра», — и снова этот картошечный смайл. Юра все забывал спросить, почему именно он, но против не был, это же картошка из макдака, и, о боже, как же ему хотелось в макдак. Не был там, наверное, года два уже. Ебучая диета, которую он и так регулярно нарушает то пирожками, то печеньем, то куырдаком с той же картошкой скоро нарушит, например. По крайней мере, он очень на это надеялся. Но Отабек пока ничего не говорил. Честно говоря, Юре уже очень хотелось увидеть Отабека снова, он даже ждал уже соревнований, на которых есть вероятность, что они встретятся. Было бы круто теперь уже с самого начала тусить вместе, погулять по городу, покататься на моцыке снова может даже, как в Барселоне. В Париже еще было бы классно, Юра хорошо помнил Париж, был там вместе с Виктором, Яковом и Гошей несколько лет назад еще на этапах. Они тогда даже пошли в Диснейленд и это было, допустим, прикольно, хотя Юра тогда и не почувствовал, что это, как там, самое счастливое место на ебаной земле™. Но с Отабеком бы, наверное, почувствовал. Юра снял кофту и джинсы, чтобы переодеться в домашнее. На коленке свежий синяк соединялся со старым и переливался красивыми сочетаниями фиолетового, черного и желто-зеленого. И что это, спрашивается, такое, подумал. Кто меня падать учил? В животе урчало и надо было идти на кухню. Деда уже спал, в квартире было тихо-тихо, не считая периодического урчания Франи и гудящего старенького холодильника. Если честно, Юра очень любил этот спокойный размеренный гул, потому что он напоминал ему, что дедушка и кошка рядом, за окном почти-родной-город, что он дома, а не в гостиничном номере, в котором, конечно же, нет никаких холодильников, а если и есть, то они все бесшумные и неслышные. И когда он, затихая, не слышал там этого звука, такого… своего, он начинал чувствовать себя еще более одиноким, чем обычно. Да уж, оказалось, что то странное съедающее чувство и было одиночеством, но как Юра мог понимать, как выглядит, звучит, и чувствуется одиночество, если не знал, как бывает по-другому. А потом узнал, и с тех пор этого сраного чувства не испытывал, потому что Отабек всегда вовремя скидывал смешную картинку или спрашивал, как дела. Юра сделал бутерброд с сыром и сел за стол, листая ленту Инстаграма. Виктор с Кацудоном уже запостили кучу совместных фоток и Юра даже лайкнул одну. Скинул Отабеку в директ кусочек собственной произвольной на видео и еще фотку Франи, которая пыталась своровать его сыр. Завтра посмотрит. И зачем, спрашивается, вообще вся эта любовная любовь, от которой одни неприятности, когда можно просто вот так?