Куырдак с картошкой

— Вот только не ври, — строго сказал Юра кошке, которая крутилась под ногами, выпрашивая еду, — ничего ты не голодная. Я её кормил час назад, — пожаловался он Отабеку, который сидел на стуле и улыбался. Сидел на кухне у Юры дома, если что. В Петербурге, если что. Он тут, подумал Юра в хуй-знает-какой-уже раз за этот вечер, он тут. На секунду отвернулся, чтобы попытаться вернуть лицу непринужденный вид. Но куда там. Кошка, поняв что ее затея выклянчить что-то вкусненькое со стола провальна, залезла на колени к Отабеку и принялась тихонько мурлыкать. Отабек аккуратно погладил ей спину. — Залохматит все штаны тебе, — сказал Юра, снимая с плиты чайник. — Ничего, можно собрать мокрой рукой, — Отабек поглядывал то на кошку, которая, если честно, вела себя странновато и не как обычно ведет себя с незнакомцами, то на маячившего перед ним то с чайником, то с банкой чая в руках Юру. Юра наконец разлил чай и поставил перед Отабеком чашку. И еще все остальное, что только мог найти дома. В честь приезда лучшего друга можно и одну печеньку, и даже маленькую ириску, может быть. — Ну так, — сказал он, присаживаясь на табурет с другой стороны стола, — ты очень устал? Спать хочешь? — Да не особо, — Отабек подул на чай и сделал небольшой глоток, — у нас не то чтобы сильная разница во времени. Джетлага быть не должно. — Ну да! — Юра ни капельки этим не впечатлился. Вернее, впечатлился, конечно, тем, что друг ради него даже не хочет ложиться спать пораньше, но зачем придумывать. — Четыре часа — это много. Давай дождемся дедушку, а потом спать? А с утра пораньше — на тренировку, но потом сразу на экскурсию. Приехать в Питер и не сфоткаться на Дворцовой и не побывать в Петергофе — это преступление. Юра такого не допустит. И Уделка, Уделка! — Ну давай, — покладисто ответил Отабек. — Хотя я правда не устал, Юр. Можем пойти погулять. Не хочет расстраивать, подумал Юра. Типа и так на четыре дня прилетел всего, так еще и проспит один. Нет, не дам гулять, он бы дома уже спать через час лег в это время, и перелет еще… — Не, давай завтра уже. Ну правда. А сегодня можем что-то посмотреть, давай? — Юра завертелся на табуретке, пытаясь усесться поудобнее, но так и не придумал куда себя деть под взглядом Отабека. Живого и прямо тут. Охренеть. Отабек ответить не успел, потому что хлопнула входная дверь. — О, это деда! — Юра вскочил и понесся было в прихожую, но затем вернулся и, схватив Отабека за рукав кофты, потащил за собой. Отабек встал и случайно скинул с колен Франю. — Извини, — виновато прошептал он ей. Дедушка с Отабеком еще не виделись, то есть видел раз по скайпу, но вживую — нет. Юра и Отабек сами только приехали из аэропорта, а деда тем временем ходил на рынок и, видимо, застрял там в беседах со своими местными знакомыми, особенно с бабой Варей, которая «огурчики-помидорчики». Пожалуйста, пусть все хотя бы раз будет по-нормальному, думал Юра по дороге. Это мой деда и мой лучший друг, я не вынесу, если они не поладят. На самом деле, поводов переживать было не так много, деда всегда был рад любым Юриным друзьям, ладил даже с Виктором, который, вообще-то, тот еще ебалыга. А уж «серьезный и обстоятельный», как говорил этот самый Виктор, Отабек должен понравиться деду уж точно. — Здравствуйте, — вежливо сказал Отабек, выйдя в коридор следом за Юрой. Деда отвлекся от снимания пальто и развернулся к ним. Рассмотрел Отабека сверху донизу. — О, Отабек? Вы уже приехали? Здравствуй. Как добрался? Они пожали друг другу руки. Ну вот, подумал Юра. Все хорошо. Отабек в своей синей кофте и черных штанах очень приличный. Солидный даже, хех. Уж точно посолиднее меня, деду такое нравится. А первое впечатление тоже важное. — Отлично, спасибо, — Отабек немного нервничал, это было заметно, но только потому, что Юра его уже знал. А так лицо как обычно на людях выражало целое нихуя. И только я знаю, подумал Юра, что он эмоциональный до пизды. Ну ладно, может, и не только я, но все равно! Хотя и Отабек тоже про меня знает, что я на самом деле не ем людей. Деда подхватил свой пакет и прошел на кухню. Отабек было сунулся за ним, но Юра остановил его за руку. Улыбнулся и показал большой палец. Чтоб не нервничал. Ну, это же просто деда, подумал так громко, как мог, чтобы Отабек услышал. Деда хороший, не надо его бояться. Он знает, что ты тоже хороший и что ты — мой друг. Ха, интересно, а что деда сказал бы, узнай он, что я по самые уши втрескался в этого самого друга. Что мне мало одной только дружбы даже уже. Отабек слабо улыбнулся в ответ и кивнул головой в сторону кухни, мол, пошли, чего стоим. Юра отпустил его руку. Ничего деда на это не скажет, потому что он никогда этого не узнает. Как и Отабек. Хотя… Блять, Милка вон на раз-два все раскусила, стоило ей глянуть на меня, когда я про Отабека разговариваю, Виктор с Кацудоном тоже почти, хотя там я сам проебался, надо было молчать, раньше же молчал как-то и дальше бы, но нет, черт меня за язык дернул с ними по душам попиздеть. А деда вот будет прям при нашем живом взаимодействии присутствовать и кто знает, что можно заметить, когда вот так. И что тогда? Деда человек старой закалки, при них, может, такого вообще не было, чтобы парень с парнем или девчонка с девчонкой. А с другой стороны, есть же и соулмейты такие, и, скорее всего, всегда были, как Виктор с Кацудоном его или там Джакометти этот самый. Юра стряхнул дебильные мысли и пошел за Отабеком на кухню. Деда налил себе чаю и сказал Отабеку садиться. — Я смотрел твои выступления. Красиво, — сказал он, внимательно разглядывая Отабека, который сидел прямо и даже можно было заметить как дергаются от напряжения все мышцы. Да чего ты, подумал Юра. Все же охуенно, ну. Присел рядом на табуретку и незаметно пихнул ногу Отабека под столом. Тот дернулся и посмотрел на Юру. — Спасибо, — ответил Отабек и улыбнулся, — стараюсь. — Воинственно так, серьезно, мне нравится такое. У Юры тоже нравится, но по-другому все. Вот это вы вытворяете! Молодцы. Да, гордо подумал Юра и снова пихнул коленку Отабека своей, деда ради меня смотрит и даже разбираться стал. И шарит, что мы с тобой — лучшие. Отабек смущенно пробормотал что-то и стал пить кипяточный чай огромными глотками. Ну и че с ним делать? — Отабек хороший, да, деда? Я говорил, да? — в конце концов не выдержал и встрял Юра. Надо же как-то разрядить обстановку. — Только он пока стесняется. В итоге Отабек захлебнулся своим кипятком, а деда кинул на Юру долгий нечитаемый взгляд. Такой странный, что Юра подумал, не пиздец ли ему и не догадался ли деда про все. Неужели все опять пойдет по пизде, ну пожалуйста, ну не надо. От напряжения вцепился пальцами в ногу Отабека под столом. — Да, — все-таки ответил деда. — Хороший, я вижу. Рад, что у Юры появился такой друг. — Спасибо, — как заведенный повторил Отабек и немного встряхнулся. — Я тоже рад, что мы с Юрой подружились. Он замечательный. Ну приехали, подумал Юра. Это ты замечательный, а я — пиздец, и вообще, что ты говоришь такое странное, блин. Надо будет потом спросить, чего это я замечательный. Запихнул в рот печеньку и закашлялся. Господи, как же все неловко. В аэропорту вот не неловко было, хотя и напсиховался, пока стоял там и ждал, ждал целый час, потому что приперся сильно заранее, бегал туда-сюда, как припадочный, боясь всего на свете — и возможной неловкости, сто лет же не виделись, и своей реакции, вдруг тупить буду как дурак, и Отабек подумает, мол, что это за хрен, или наоборот — все поймет, что я скрыть навсегда должен. Но потом Отабек — хопа и появился, а я бац — и к нему побежал, и обниматься, и посрать, что там толпа, все равно все своим делом заняты, кто пожрать ищет, кто багаж посеял, кто в самолете себе кофту заблевал и бегает потом как в жопу раненный ищет туалет застирать, а то Барановская голову откусит, если в таком виде появиться перед журналистами. Но это было давно и неправда. А вот обниматься с Отабеком, живым и настоящим, посреди терминала целых несколько минут — правда, самая зашибенная правда за последние несколько дней. И главное, думал тогда Юра, чувствуя тяжелые теплые ладони через курточку даже у себя на спине, как же меня бесит, когда трогают — кто угодно, Кацудон, Виктор, Милка, а Отабек вот — нет. Чудеса. Хотя деда же тоже не бесит. Дедушка с Отабеком наконец-то завели разговор про машины. Юра даже не знал, что Отабек в них сечет так, чтобы впечатлить дедушку, который лет тридцать уже каждую субботу проводит в гараже под своим Москвичом и наотрез отказывается его менять. Они двое — это вообще другое, чем Викторы, Кацудоны, Милки или даже Яков. Это — мои люди. Мне нравится с ними разговаривать, нравится смотреть, как они разговаривают друг с другом, нравится обниматься с ними. Нравится… Юра вздрогнул и попытался выгнать мысль из головы, заглушить ее какой-то песней, что ли. Не годится думать, что хотелось бы вот точно так же представить дедушке Отабека как своего… кого? Парня? Звучит ужасно. Бойфренда? Партнера. Пэртнэр ин крайм. Юра усмехнулся. Всех порешаем нахер, и на льду, и на суше. Особенно Леруа, чтобы сидел в своем Монреале и не отбирал у людей их заслуженную бронзу. И Виктора взъебем, его надо вообще в первую очередь. — Юр, ты чего? — раздалось над ухом тихонько. — А? — Спишь? Юра сел ровно и сонно прищурился от неожиданно яркого света. Деда все так же сидел напротив, а Отабек рядом и перед всеми стояли чашки, только часы показывали на полчаса позже и у Юры слипались глаза. — Я это, устал очень, — Юра опустил голову. Это надо, в такой момент уснуть. Вот же. Это наверное от того, что стало хорошо и спокойно. — Марш спать, — заявил деда, поднимаясь со своего места и захватывая чашку. — Оба небось вымотались, один в самолете, другой на катке своем с утра до вечера. А это завтра уже уберется. — Спасибо за ужин, — сказал Отабек, а потом, уже совершенно другим тоном лично Юре: — пошли? Пока Отабек был в душе, уже чистый и в пижаме Юра расстелил прохладную пахнущую порошком постель и забрался под одеяло к стенке. Отабек тяжелее, его утащить сложно и пока они будут пытаться, он шуму наделает и я проснусь, вместе отобьемся, а меня за ногу только схватить и привет. Кто схватит? Ну как кто, вампиры, конечно. Не то, чтобы Юре было не жалко Отабека, очень жалко, жальче, чем себя даже, но чисто по логике все шло к тому, что Юрино место — под стенкой. У ноутбука разболтался кабель и пришлось замереть в одном положении, чтобы шел заряд. Отабек зашел в комнату в пижамных зеленых штанах и все. И с полотенцем на шее. Хорошо, подумал Юра. Что мы будем смотреть? — Что мы будем смотреть, — спросил он, открывая поисковик. — А что ты хочешь? — Отабек говорил устало, так же, как и Юра. Они сейчас немного посморят фильм, а потом лягут спать. Времени еще мало, значит, успеют выспаться, да еще и на тренировку не с самого утра, а к одиннадцати. И постель пахнет так. И Франя из-под одеяла в ногах мурлычет. От этих мыслей Юре стало так уютно, что он даже сжал уголок подушки от переизбытка чувств. Только в квартире было прохладно и немного мерзли ноги, и потому Юре ужасно хотелось, чтобы Отабек поскорее забрался к нему в кровать, чтобы прижаться, и греться, и… А, ну да. Какое там. Будем цивильно спать на разных сторонах с кошкой посередине, чтобы я еще чего посреди ночи не вычудил. Хотя при Отабеке думать об этом было так неловко и странно, что оно и не думалось почти. Ну и охуенно. Юра залез на фильмовый сайт и начал выбирать. — Че мы там говорили, хотим посмотреть? А вот, кстати, Голодные игры, м? Мстители, не? Властелин колец, а? Только аккуратно, тут зарядка отходит. Юра приподнял ноутбук, пока Отабек садился рядом, прямо близко, что бок сразу нагрелся. Юра удовлетворенно хмыкнул. Греться можно и по-дружески, че я совсем уже как это самое. — Властелина колец давай, — сказал Отабек и потянулся за коробкой хлопьев. Они решили, что никто не пострадает, если они за просмотром фильма поедят овсяных хлопьев, потому что фильм - не фильм, если без жратвы. Отабек так сказал, а Юра и фильмы-то раньше не сильно смотрел. Не с кем было потому что, а одному то скучно, то времени нет, то еще чего. А тут появилось с кем, и теперь надо учиться смотреть правильно. Правильно дружить вот не научился вовремя, и что из этого вышло? Вот именно. На мониторе пошла реклама, а потом начался монотонный бубнеж про кольца, девять штук, и Юра шепотом сказал: — Бля, свет не выключили. Я схожу. Он перелез через Отабека и прошлепал босыми ногами до выключателя. Потом подумал и взял со стула толстые носки. — Ты будешь? — спросил у Отабека. — Нет, мне тепло, — сказал Отабек, высунув из-под одеяла один кончик носа. Это пиздец, подумал Юра, надевая носки. Он в моей кровати. Как будто сон — но не тот самый сон, а нормальный — только лучше, потому что по-настоящему. Юре хотелось наконец-то поверить, как-то убедить себя. Что Отабек тут. И вообще, что он есть. Что Юра не один теперь, как был до этого всю жизнь. Дедушка — да, но этого другое. Юра выключил свет и залез обратно к своей стенке и аккуратно поставил ноутбук себе на колени. — Можно? — шепотом спросил Отабек через пару минут, когда на экране уже показывали хоббитов, и попытался подсунуть ледяные ноги под Юрины — в носках. Юра приподнял ноги, а потом зажал Отабека между них. Заебись, подумал он. Это почти как пообниматься, но так даже лучше, я его чувствую и знаю, что он реально тут. Только носки мешают, ну, чувствовать. Надо было грелку, одну на двоих. Кошка вылезла из-под кровати и стала шуршать коробкой с хлопьями, забытой на полу. Отабек потянулся, отогнал ее от коробки и забрал кошку на кровать. Юра завел будильник на восемь и положил голову неподалеку от головы Отабека.