до боли в дёснах

В неоновом свете все кажется в разы ярче: её волосы становятся ещё более темными, аквамариновые глаза теперь - океаны экстаза, перекрытые широкими от психотропных зрачками. Крис наблюдает за ней, не отрывая взгляда - её тонкие ноги, обтянутые сексуальными джинсами скинни, выглядят невероятно длинными. Её короткая майка грозит открыть чуть больше, чем положено, при каждом движении. А рядом с ней МакКлэйр, и его руки шарят там, где руки Криса не были. Губы МакКлэйра оставляют дорожку поцелуев на её шее. Кажется, Шистад проебал тогда свой шанс на обладание этой девочкой. Зачем Эва притащила его сюда? Чтобы он наблюдал, как его мечта почти отдается в центре клуба этому долговязому Фредди? Блять. Не так он хотел провести пятничный вечер. Эффи громко смеется, открывая рот, показывая ряд ровных зубов, когда МакКлэйр что-то говорит ей на ухо. Хрипло хохочет над его шуткой, а не над шуткой Криса. Шистад жутко ревнует - он хочет утащить её и спрятать в свой шкаф для одежды, чтобы изредка доставать оттуда по вечерам, и класть голову ей на живот, пока они смотрят дурацкую комедию по телевизору, и трахать её в своей комнате. Но сначала он хочет - ему жизненно необходимо - врезать МакКлэйру по носу так, чтобы захрустели хрящи, чтобы больше не изъявлял желания трогать чужое. Да что с ним такое? Девушки ещё никогда так не сносили Крису голову. Какого хера она так глубоко в нем, что не вытравить её ни сигаретами, ни алкоголем, ни сексом с Эвой, которая стелется перед ним ковриком - Крис даже вытирает ноги об её сердце - и готова на всё? Что, блять, за вселенская несправедливость?