C'est La Vie

Tout passe, tout casse, tout lasse (Ничто не вечно под луной)

      В тот день, когда кубок должен был выбрать чемпионов, вся наша компания нервничала с самого утра. Мы с Драко — из-за того, что неизвестно было, выберет ли кубок Остина. Остин — из-за того, что его главной соперницей была Флёр. Флёр — из-за того, что если кубок её выберет, то ей придётся участвовать в турнире, а, как я поняла, этого она не очень хотела.       Гарри нервничал за компанию.       Остальные… Ну, во всяком случае я могу сказать, что за гриффиндорским столом единственным абсолютно спокойным и счастливым человеком был Рон. Он искренне считал, что, кого бы кубок ни выбрал от Хогвартса, победа за ним, да и с турнирными заданиями ни для кого не будет проблемой справиться. Как только сам не попытался обмануть кубок?       Я даже порадовалась, когда Флёр обрезала чересчур разговорившегося за обедом Уизли, заявив, что не ему судить о том, чья будет победа.       Наконец, настало время ужина. Я уже привычно устроилась рядом с Драко, с краю стола. Гарри и Рон приземлились напротив, возбуждённо перешёптываясь… Им явно не терпелось поделиться со мной какой-то новостью. — Гермиона, ты представляешь? — не выдержал Рон, размахивая руками. — Хагрид влюбился в мадам Максим! Хагрид! Ты только посмотри на него! — Я пытался убедить его в том, что такой костюм не очень… Э-э-э… Не очень удачный выбор, — неуверенно пробормотал Гарри, махнув рукой. — Но ты же знаешь Хагрида…       Мы с Драко переглянулись и согнулись от хохота, представив, как Хагрид пытается привлечь внимание утончённой, разумной, и, главное, давно вышедшей замуж, мадам Максим. — И ничего смешного! — тут же надулся Уизли, как будто не он только что убеждал меня в том, что Хагрид не может влюбиться. Я пожала в ответ плечами, и задумалась над вопросом: «С каких это пор я начала звать его в мыслях всё больше по фамилии?»       Впрочем, уже через несколько минут всем стало не до Хагрида — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.       Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Я затаила дыхание. Кубок Огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к кубку, кое-кто поглядывает на часы… — Осталась одна секунда, — внезапно охрипшим голосом сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.       Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём — опять синевато-белым — и громким, отчётливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».       Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Драко пожал плечами: это было вполне ожидаемо, ведь Крам лучший. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон.       Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!       Постепенно шум стих, внимание всех опять приковал кубок. Пламя вновь покраснело, и появился ещё один кусок пергамента… — «Чемпион Шармбатона — Остин Дери!» — возвестил Дамблдор. Затем как-то растерянно оглядел зал, словно бы надеялся на что-то другое, и вздохнул. Но так ничего и не произнёс.       Мы сидели как оглушённые, несколько секунд переваривая новость, а затем… Наш стол взорвался воплями радости: особенно усердствовали девушки, ведь все они надеялись, что кубок примет именно такое решение. — Да-а-а! — радостно взвыл Ричард (парень, который помогал нам в попытках подтянуть Остина, младше его на курс, взят как наблюдатель). — Мы сделали это!       Я вскинула руки, не в силах сдержать радость, и вместе со всеми прокричала поздравление смутившемуся от такой искренней радости Остину. Драко, от полноты чувств вскочивший со скамьи, провопил что-то неразборчивое, вливая голос в общий гул, а затем вдруг обернулся ко мне, схватил и обнял так, что у меня ребра затрещали: — Получилось! Гермиона, у нас получилось! — глаза его сияли такой чистой, незамутнённой радостью, что я не решилась напоминать о том, что вообще-то мы сидим за столом гриффиндора, и что Рон его за такое проявление чувств теперь очень долго будет ненавидеть… Да и что скрывать, я тоже была рада, что у нас вышло, хотя до последнего не верила в абсурдную затею. И, к тому же, оказалось неожиданно приятно, когда Драко меня обнял. Как-то раньше никогда и никто особо этого не делал…       Впрочем, уже через пару секунд друг отстранился, а щёки его окрасил лихорадочный румянец. — П-прости, я… Я просто…       Чувствуя, как у меня тоже начинают гореть уши, я постаралась успокоить его: — Всё в порядке. Посмотри на Флёр…       Между прочим, то, что наши кураторы целуются, причём отнюдь не целомудренно «в щёчку», заметила я только сейчас. Но это было отличным поводом для перевода темы, чем я и не преминула воспользоваться. — Дери! — голос мадам Максим раздался как гром среди ясного неба. — Я, г’азумеется, понимаю, что вы бесконечно г’ады пг’едставлять нашу школу на Туг’нире Тг’ёх Волшебников… Но подаг’ки от своей девушки получите после того, как пг’ойдёте инстг’уктаж!       Остин и Флёр отшатнулись друг от друга, по цвету лица походя сейчас больше всего на знамёна факультета Годрика. Девушка заняла своё место, а наш чемпион отправился в каморку позади учительского стола… Я, оглядевшись, вздохнула с облегчением — кажется, Рон был больше занят тем, что пялился на Флёр, чем тем, что разглядывал меня. И это несомненно можно назвать удачей.       Дамблдор прокашлялся, обвёл зал пронизывающим взором из-под очков, и наконец развернул последнюю бумажку, которую никто не заметил, увлёкшись радостью шармбаттонцев. Оставалось узнать чемпиона Хогвартса. — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». — Ну почему он?! Почему? — возопил Рон. Кроме нас, его, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Хаффлпаф. Все до единого хаффлпафцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и директор, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг снова покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент. Дамблдор, не раздумывая, протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер».       Мы все замерли. Радостная улыбка сползла с моего лица, Драко вцепился в мою ладонь как утопающий в спасательный круг… Рон покраснел, Гарри побледнел, явно не понимая, что должен сделать… Может быть, это сон? Шутка? Мы все ослышались?       Но минуты шли, и Дамблдор не спешил улыбаться, утверждая, что пошутил. Напротив, он кивнул профессору МакГонагалл и произнёс: — Гарри Поттер, подойдите, пожалуйста, сюда. — Это не я бросил в Кубок своё имя, — растерянно проговорил Гарри. — Вы же знаете, это не я.       Драко как-то зло поджал губы, обернулся ко мне… И вдруг обмяк, увидев слёзы в моих глазах. Честно, я не хотела плакать, это как-то само, от страха за Гарри и за то, что сейчас Малфой ляпнет что-нибудь, что разрушит все наши, только более-менее пришедшие в норму отношения… — Пожалуйста, — прошептала я одними губами. — Пожалуйста, Драко…       И он поверил. Сжал зубы, впился ногтями в кожу на моём запястье, но всё же промолчал, даже постарался не обжигать Гарри взглядом… Рон подтолкнул четвёртого чемпиона в спину и прошипел рассерженной коброй: — Иди! Тебя все ждут.       Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрёл к преподавательскому столу. Я судорожно втянула воздух помертвевшими губами и с трудом заставила себя смотреть, как Гарри исчезает за дверью, а следом за ним туда же отправляются Бэгмен, Крауч, Каркаров, Дамблдор и мадам Максим.       Как мы добрались до кареты, я не запомнила. Только в гостиной слегка пришла в себя, когда Драко хотел сбежать в свою комнату. — Подожди! — я схватила его за руку. Все остальные уже разошлись, явно не настроенные обсуждать неожиданное происшествие, так что в гостиной мы остались почти одни — только Флёр сидела у камина с отсутствующим лицом, похоже, собираясь дождаться Остина. — Не хочу! Я так надеялся, что хотя бы один год пройдёт спокойно, без этого чёртова Мальчика-который-в-каждой-бочке-затычка! — взорвался Малфой. — Почему, скажи мне, Грейнджер, с ним все носятся, как с золотым яйцом? Почему за него ты вечно переживаешь и готова бежать к нему по первому зову? Чем я хуже?! — Но, Драко, я вовсе не… — он перебил меня, лихорадочно сверкая глазами. — Ты всегда, всегда таскалась с Поттером! Почему, объясни мне? Я, я, а не Поттер был с тобой всё то время, что ты восстанавливалась, я возил твою коляску, я защищал тебя, почему тогда ты опять выбрала Поттера? Почему, чёрт побери, ты опять защищаешь его и бросаешься к нему чуть ли не на шею? Почему всегда Поттер?!       Я замерла, пытаясь переварить услышанное. Но разве он не злится из-за того, что Гарри выбрали чемпионом? Я думала, что… — Пусти! — Драко попытался выдернуть свою ладонь, но не преуспел в этом. — Пусти, по-хорошему прошу, пока мы не поругались! — Нет, подожди! — я совершенно точно не собиралась оставлять всё вот так, отлично помня, что ни к чему хорошему наши ссоры не приводят. И плевать мне было на то, что нас слушает Флёр, а, может, и все те, кто ещё не уснул — звукоизоляция была в гостиной не так, чтобы идеальной. — Я не собираюсь тебя отпускать, пока мы не поговорим! — О чём? — ядовито спросил Драко. — Вроде бы уже не о чем… Напишу родителям, чтобы сняли это чёртово кольцо, ты ведь этого хотела? — Во-первых, успокойся, — я постаралась взять себя в руки и глубоко вздохнула. — Если ты успокоишься, то поймёшь, что Гарри — мой друг. Как и ты. И я совершенно не хочу, чтобы ты думал, будто бы его я ценю больше, чем тебя. Вы совершенно разные, и я люблю вас по-разному!       Драко засопел, но потом всё же соизволил присесть напротив, выдернув-таки у меня свою ладонь и скрестив руки на груди. С неуступчивым выражением лица он сейчас очень сильно походил на Снейпа, который, насколько я знала, был его крёстным отцом. — Во-вторых, — я продолжила, ободрённая тем, что друг всё-таки не ушёл, а, значит, не настолько уж сильно на меня обижен. — Если ты немного подумаешь, то вспомнишь, что, вообще-то, помолвлена я отнюдь не с Гарри. И это тебе я обещала подумать насчёт чего-то больше, чем дружба. Кроме того, это с тобой я провожу кучу времени, ты меня обнял на сегодняшнем ужине, тебе достаётся львиная доля моего внимания и интереса. Так что прекрати вести себя как девчонка и лучше вспомни, что ты, вообще-то, тоже обещал мне кое-что. А лучшим способом завоевать расположение девушки может быть только попытка ей помочь… В конце концов, мы можем искать для Гарри заклинания и способы решения задач Турнира и без самого Гарри. Например тогда, когда он на учёбе…       На этом я выдохлась, поскольку больше аргументов найти не смогла, но, кажется, и этого хватило, чтобы Драко оттаял. Ну или, во всяком случае, стал воспринимать информацию чуть более спокойно и вдумчиво, чем раньше. — Она совершенно права, дорогой, — подала вдруг голос Флёр, о которой мы благополучно успели забыть к этому моменту. — Не стоит травить отношения ревностью, лучше постарайся подружиться с этим мальчиком, думаю, это прибавит тебе очков в глазах Эрмионы.       Разговаривая, мы незаметно перешли на французский, так что никакого акцента, иногда мешающего восприятию, в словах Флёр не было и в помине. — Я и так пытаюсь! С первого курса, между прочим! — тут же снова обозлился Драко. — Это Поттер не хотел со мной дружить. — Вот и молодец, — дружелюбно кивнула ему девушка. — В конце концов возьми пример с Остина. Он, если хочешь знать, добивался моего внимания с пяти лет, а это тоже показатель. — С пяти? Вы так долго знакомы? — мой удивлённый возглас слился с насмешливым приветствием Остина, входящего в гостиную. — Разговариваете обо мне? Как я вовремя пришёл. — Мы росли вместе, — пояснила Флёр, делая вид, что не замечает, как парень устроился на подлокотнике её кресла. — Думаю, если ты продолжишь общаться с Ангелом, у тебя будет гораздо больше шансов на её благосклонность, чем если вы разругаетесь вдрызг.       Мы с Драко посмотрели друг на друга. Вздохнули. А затем он выдавил: — Прости. Был не прав. Но не могу обещать, что больше так не буду.       Я пожала плечами: — Разберёмся. Спасибо, что не стал ничего говорить Гарри. — Пожалуйста, — он тряхнул головой, отбрасывая со лба чёлку. — Я, пожалуй, пойду… Спокойной ночи всем. Тебя отвезти?       Я бросила взгляд на Остина и Флёр, что-то шёпотом обсуждающих, и решительно кивнула. Тут явно не до меня… Расстались мы с Драко перед дверью в мою комнату, вполне довольные если не жизнью, то хотя бы тем, что постепенно учимся находить общий язык и решать конфликты. Потому что было бы очень обидно поругаться с ним сейчас, когда мне как никогда нужна его помощь.       На следующий день за завтраком Гарри пересказал нам всё, что накануне произошло в комнате для чемпионов. Мы с Драко даже не удивились, когда услышали, что мадам Максим сразу поверила в то, что четвёртый чемпион не бросал бумажку со своим именем в кубок. Она вообще была добрым человеком, и зная, как в Хогвартсе относятся к ученикам, не могла не встать на защиту Гарри. Хотя, думаю, если бы не наш с Малфоем перевод, вряд ли подобное было возможно. В конце концов, со стороны всё действительно выглядит не самым привлекательным образом.       Рона на завтраке не было.       Я надеялась, что прогулка к Хагриду поднимет Гарри настроение, поэтому уговорила мальчишек сходить, однако в итоге вышло только хуже — Хагрид, конечно же, верил Гарри, как и мы с Драко, но по возвращении в замок нас встретил Рон, который демонстративно игнорировал Гарри. Так что никакого хорошего настроения не было и в помине, когда Гарри поднимался в гриффиндорскую башню.       Может быть, понедельник пройдёт лучше? Должны же все рано или поздно успокоиться!       Увы, мои надежды не оправдались. Мало того, что на занятиях мы никак не могли присутствовать, так ещё и отловить Гарри после них стало той ещё задачей! В итоге пришлось послать сову с запиской «Выйди в холл!».       Торопливые шаги Поттера услышал бы даже глухой, несмотря на то, что друг явно старался ступать тише и даже накинул мантию-невидимку. Однако, не успела я удивиться тому, что он решил раскрыть свою тайну Драко, как услышала шёпот: — Быстрее, я не хочу, чтобы меня видели!       Пришлось последовать за ним, благо, идти было не так уж далеко — до первой не запертой аудитории на втором этаже. По-крайней мере, Гарри так сказал. Однако нам не повезло — когда мы уже были почти у цели, нам заступил дорогу Блэйз Забини, судя по всему, занявший место негласного лидера змеиного факультета во время отсутствия Драко. — Рад тебя видеть, Малфой, — насмешка в голосе Забини была заметна, кажется, даже последнему дураку. — Не расскажешь, почему ты сидишь с ало-золотыми? Что, родной факультет уже недостаточно хорош для тебя? Променял нас на эту гря… — Заткнись, — Драко дрожал от едва сдерживаемого гнева, сжимая руки на ручке моей коляски до побелевших костяшек. — Заткнись, Забини, или ты очень пожалеешь… — Защищаешь её? Ах, да, как я мог забыть, вы же теперь жених и невеста… Как думаешь, Панси, что скажет Лорд, если об этом узнает?       Паркинсон залилась визгливым смехом, как будто бы слизеринец сказал нечто чрезвычайно смешное. — Лорд мёртв! — Драко выхватил палочку. — А те, кто не одумается, последуют за ним! — Угрожаешь? — Забини вскинул брови, окинув нас насмешливым взглядом. — Ну-ну. Твоя грязнокровка пострадает первой…       Я хотела уже было открыть рот и отправить в слизеринца что-нибудь заковыристое, вроде Летучемышиного сглаза или, например, заклятья, превращающего все волосы на теле в цветы (безобидно, конечно, зато смешно и не снимается), однако Драко положил ладонь мне на плечо и вдруг каким-то болезненно звонким голосом выкрикнул: — Блэйз Забини, наследник рода Забини, я вызываю вас на магическую дуэль! До просьбы о пощаде или первой крови! Примам Сангуэс!       Забини задохнулся, смолкнув на середине фразы, и как-то растерянно замер, глядя на Драко широко раскрытыми глазами. Я вздрогнула. Раньше Драко никогда так не разговаривал, и уж точно не разбрасывался подобными формулировками — реальная магическая дуэль, это же очень опасно! Не то глупое подобие, что он предлагал Гарри на первом курсе, а самая настоящая магическая битва, которую невозможно отменить, и от которой невозможно отказаться. — П-примам сангуэс, — потерянно пробормотал Забини, и палочка в его руке задрожала. — Я принимаю ваш вызов, Драко Малфой, наследник рода Малфой! Да будет так. — Да будет так, — эхом откликнулся Драко. Лицо его побледнело, губы сжались в тонкую линию, но глаза сверкали, и было ясно: он не отступится, даже если появится такой шанс. — Здесь и сейчас? — Здесь и сейчас, — кивнул слизеринец, наконец взявший себя в руки.       Драко отвёз коляску со мной в сторону, осторожно установив у стены, и сунул в мою ладонь пустоту, оказавшуюся рукой Гарри. Слизеринцы тоже торопливо освободили место, чтобы мальчишкам хватило его для маневра. Кто-то, кажется, Нотт, я не обратила внимания, окружил площадку Протего Максима, и мы с Гарри на всякий случай повторили — я слышала шёпот, раздавшийся словно бы из ниоткуда одновременно с моим.       Двое вышли на середину коридора, демонстративно держа на изготовку палочки. Кивнули. А затем в Драко полетел красный луч, от которого тот увернулся, попросту сделав шаг в сторону. И следующие пятнадцать минут Блэйз осыпал Малфоя разнообразными заклинаниями, от которых тот уворачивался, лишь изредка принимая их на щит. Вспомнились занятия по боевой магии… На них Драко мог развлекаться подобным образом до тех пор, пока его не останавливал преподаватель. Если, конечно, в пару Малфою не ставили меня или кого-нибудь из старшекурсников, тогда уже ему было несколько сложнее. Но меня всегда подводила коляска, а вот старшекурсники зачастую выигрывали, пусть и за счёт знаний. — Круцио! — возглас Забини выдернул меня из размышлений, набатом раздавшись в тишине коридора. — Нет! — я словно в замедленной съёмке видела, как Драко почему-то шагает не в сторону, а наоборот, подставляясь под заклинание…       Крик, раздавшийся за этим, у меня вряд ли получится описать. Драко скорчился на полу, прижимая колени к груди, а Забини стоял с перекошенным лицом… — Что здесь происходит? — никогда ещё я так не радовалась появлению профессора Снейпа, как в этот раз.       Услышав его голос, Забини отвлёкся, и этого мгновения Драко хватило, чтобы схватить палочку и попасть по ноге противника Секо. Кровь закапала на плиты пола… В полной тишине опали щиты, Снейп прошёл к сражавшимся и ледяным тоном заявил: — Минус пятьдесят баллов со Слизерина, мистер Забини. К директору, живо. Грейнджер, Малфой за мной, — с этими словами он резко развернулся и размашистым шагом двинулся к выходу из замка. Мы с Драко, с трудом вставшим на ноги, понуро поплелись следом. Чёрт, я так и знала, что ничем хорошим это не закончится!       До кареты добрались в молчании. Снейп провёл нас в кабинет директора, причём весь его вид говорил, что он уже бывал здесь раньше и отлично знает расположение комнат. Постучавшись и получив разрешение войти, он распахнул перед нами дверь, пригласительным жестом указывая внутрь. Пришлось войти. — Эрмиона? Драко? Что случилось? — мадам Максим подняла голову, оторвав взгляд от стола, заваленного бумагами, на котором до этого момента что-то быстро писала в красивом малиновом ежедневнике. — Мистер Снейп? — На ваших студентов напал мистер Забини. Драко подвергся заклинанию Круциатус, как я понял, предназначенному мисс Грейнджер. Судя по тому, что я видел в воспоминаниях студентов, Забини кто-то умело спровоцировал, а, может, и вовсе держал под Империо. Причём, похоже, целью была именно мисс Грейнджер…       Снейп решительным шагом прошёл в кабинет и упал на кресло для посетителей. — Не может быть… — мадам Максим ещё говорила, а на лице её уже появилось выражение полной сосредоточенности. — Вы думаете, это связано с тем, что?..       Она не договорила, но Снейп, похоже, понял. Он предупреждающе махнул рукой в нашу сторону и ответил: — Она темнеет. Каркаров тоже знает. Участие мальчишки Поттера в турнире — явно неспроста… Думаю, имеет смысл отправить учеников обратно во Францию, хотя бы на время между турами. — Эрмиона, отведи Драко в лазарет, дай ему зелье в двадцать седьмом флаконе, и больше не появляйтесь в Хогвартсе без моего разрешения. Гарри я, пожалуй, позволю посещать карету, чтобы вы могли общаться… Но не дольше пары часов, до отбоя вы должны возвращаться в свои комнаты. — Да, мадам Максим, — нестройным хором выдали мы с Драко и поползли в лазарет, обдумывать полученную информацию.       От Гарри мы получили огромное письмо в дневнике на следующий день — он пересказал нам всё, что хотел рассказать до этого, но не успел. И про значки, которые сделали слизеринцы — мило, ничего не скажешь, но можно было найти и более изящное решение, — и про то, как Забини почему-то оказался в лазарете после разговора с директором, и про многое другое. В том числе, про Рона, который всё ещё дулся, и про Скиттер, статью которой мы с Драко прочли за завтраком. Между прочим, это было довольно смешно, потому что журналистка, кажется, забыла, как на Чемпионате Мира по квиддичу мы с Драко «заявили» о помолвке. Теперь она называла меня пассией Гарри Поттера, да ещё и сногсшибательной красавицей…       Драко особенно смеялся над тем, как Скитер прошлась по нему самому и Уизли: «Что до друзей Мальчика-который-выжил, то, похоже, намечается любовный треугольник. Драко Малфой, наследник рода Малфоев, известный скандальным переводом во французскую школу магии одновременно с Гермионой Грейнджер — уступил другу, или это только временная мера? Читайте в следующих номерах. Кроме того, стоит отметить Рона Уизли, бывшего друга Гарри Поттера, который явно обиделся на нежелание делиться славой, и разорвал все отношения. Вероятно, из-за участия в Турнире Трёх волшебников бедный Гарри потеряет не только этого друга, но, как говорится, страдания закаляют героев.»       Подобного бреда было на пару страниц, не меньше. И откуда только Скиттер его взяла?.. Впрочем, вопрос риторический. Гораздо больше меня волновало то, что у Гарри всё ещё не было ни малейшего намёка на то, что ждёт его в первом испытании, а, значит, мы не знали, к чему готовиться.       К счастью, спустя две недели нам повезло: мадам Максим кое-что нам рассказала, после чего готовиться нам стало легче… А вот страха перед предстоящим — больше. Я имею в виду, что мы с Драко узнали, каким же будет первое испытание. Разумеется, мадам Максим сделала это только для того, чтобы помочь «этому маленькому га’сону**», как она называла Гарри.       Первым испытанием были драконы.       Чёртовы драконы, причём, что именно нужно было сделать, никто не знал, хотя Драко и предположил, что требовалось пройти мимо и что-нибудь взять, в конце концов, таким почти всегда было первое испытание в прошлых турнирах. Гарри мы, разумеется, обо всём рассказали (а он рассказал Седрику, решив, что тот тоже должен знать).       Потянулось время до первого испытания. Мы с Драко перерыли всю библиотеку Шармбаттона, но за неделю до испытаний у нас было всего два вменяемых варианта победы над драконом — применить заклинание «Коньюктивитус», ослепляющее дракона, либо попробовать призвать метлу, заранее спрятанную где-нибудь рядом, а потом раздразнить дракона полётом и вырвать яйцо(мы остановились на этом варианте, поскольку он выглядел наиболее логичным), когда тот взлетит. Однако, оба этих варианта были крайне рискованными, и, хотя заклинания у Гарри более менее получались, а Молнию мы спрятали совсем близко к стадиону, мне всё равно не нравилась эта затея. Поэтому я решилась обратиться к Флёр с просьбой рассказать о драконах.       И вот тогда у меня родился план… Во вторник, когда и должно было состояться испытание, мы с Драко с раннего утра были как на иголках. Накануне весь день Гарри тренировался в соответствии с моей задумкой, но мы всё равно боялись, что что-то может пойти не так, и из-за этого ужасно нервничали. Мне вообще кусок в горло не лез.       Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что мы сидели на первом уроке — бытовых чарах, а уже обед… («Утро, куда делось утро? До встречи с драконом остался всего час»). Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к Гарри, который изо всех сил пытался запихнуть в себя хотя бы пару ложек чего-нибудь съедобного. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них. — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру. — Иду, — Гарри поднялся, вилка со звоном упала на тарелку. — Удачи тебе, Гарри! — шепнула я, скрестив за него пальцы. — Угу, — буркнул друг и вместе с профессором МакГонагалл покинул зал.       Спустя двадцать минут мы с Драко тоже сбежали, не в силах съесть больше ни крошки и ужасно переживая из-за того, что ничего не выйдет. Стадион медленно, ужасно медленно заполнялся…       Первым выступил Седрик, но я почти не обращала внимания на то, что он делал, меня била нервная дрожь, и если бы не Драко, боюсь, я бы попросту упала со скамьи. А от комментариев Бэгмена недолго было и с ума сойти. — Ну! Ещё чуть-чуть… мимо!!! Он идёт на риск! Давай же!!! Эх! Умный ход — жаль, не сработал!       Спустя пятнадцать минут оглушительный рёв возвестил, что Седрик перехитрил дракона и схватил золотое яйцо. — Превосходно! — кричал Бэгмен. — Молодец! А сейчас оценки судей!       На оценки я тоже не смотрела. Вновь раздался свисток. — Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мистер Дери, прошу!       Теперь мне в любом случае пришлось бы перевести взгляд на арену — пропустить победу Остина я никак не могла, даже несмотря на то, что ужасно переживала за Гарри. Всё началось сначала.       Остин использовал какое-то очень интересное заклинание, наколдовав перед драконом зеркало — ему достался валлийский зелёный, а они очень любят разглядывать себя в отражениях. Драко читал мне об этих драконах: они весьма спокойны, насколько вообще могут быть спокойны драконы, и достаточно дружелюбны, по крайней мере не нападают на людей, если те не представляют опасности. Валлийский, замерший на арене, явно был довольно молодым — слишком светлая чешуя и слишком нервный нрав.       Я с трепетом наблюдала за Остином, который окружил дракона ещё несколькими зеркалами и, насвистывая, двинулся к гнезду. Между прочим, свист его явно был не просто так — чересчур громко уж он звучал, да и разносился над затаившим дыхание стадионом не случайно. Мне показалось, что я узнала какую-то знакомую мелодию… Глаза сами собой начали закрываться… — Эй, не спи! — Драко толкнул меня в плечо. — Магия голоса, надо же! Не знал, что кто-то ей до сих пор владеет.       Я распахнула глаза и уставилась на арену. Остин, стоя с золотым яйцом на вытянутой руке, насмешливо раскланивался во все стороны, а затем отправил Флёр воздушный поцелуй.       Судьи присудили ему почти единогласно по десять баллов, только Каркаров выставил восьмёрку, никак не аргументировав своё мнение.       Следующим выступал Виктор Крам, и он воспользовался Коньюктивитусом, от которого я так долго отговаривала Гарри. Краму достался Китайский Огненный Шар, и у меня в груди всё сжалось, едва я поняла, что Гарри придётся сражаться с Венгерской Хвосторогой. Драко утешающе погладил меня по руке, безмолвно обещая, что всё будет хорошо. Наконец Крам завершил раунд, настала очередь Гарри.       Я вдохнула и выдохнула. Только бы вышло…       Гарри выбрался из палатки и медленно добрался до загона. Я сжала кулаки, моля всех богов и Мерлина с Морганой в придачу о том, чтобы у друга всё получилось…       Гарри взмахнул рукой, что-то пробормотав, но на таком расстоянии невозможно было ничего услышать. Из кончика его палочки вырвался сноп золотистых птичек, мгновенно рванувших в высоту. За ним ещё и ещё… Они кружили вокруг хвостороги, лезли ей в морду, в глаза и в пасть, заставляя отплёвываться огнём и переступать с лапы на лапу… Наконец, хвосторога не выдержала, заревела и, тяжело хлопая крыльями, поднялась в воздух, чтобы отбиться от стаи золотых шариков, которых приняла за угрозу своему гнезду. Она попыталась отлететь, но цепь держала её крепко, и дракониха снова заревела…       Гарри снова взмахнул палочкой, отправляя в сторону гнезда небольшой кусочек собственной мантии, отрезанный Секо и направляемый Левиосой. С третьей попытки кусочек лёг точно на золотое яйцо, и Гарри с облегчением пробормотал заклятье вечного приклеивания. Это был самый скользкий момент нашего плана, поскольку мы не знали, защищено ли яйцо от любых внешних чар или только от манящих, но на всякий случай у нас оставался ещё вариант с метлой, которая была спрятана в ближайших кустах. К счастью, организаторы не догадались защитить яйцо от такой удобной штуки, как вечное приклеивание, и мантия благополучно слилась с золотом. А Гарри с невероятным облегчением на лице выкрикнул: — Акцио! — трибуны притихли, явно не совсем понимая, что происходит, но, когда золотое яйцо плавно поднялось и отправилось в сторону так и не сделавшего ни малейшего шага навстречу опасности четвёртого чемпиона, разразились криками.       А когда Гарри поймал вещицу и с облегчением обернулся к судьям, то и вовсе крик стоял такой, что я с трудом удержалась от того, чтобы зажать уши. — Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!       Судьи выставили Гарри одни десятки. Я с удивлением смотрела на то, как насмешливо улыбается мадам Максим (конечно, ведь она отлично знала, с кем Гарри разрабатывал этот план), как кривится Каркаров, и совершенно не понимала, зачем они это делают, и почему не поставят Гарри сплошные нули, ведь тот был лишним чемпионом…       Впрочем, через несколько минут мне стало абсолютно плевать. Главное, что всё вышло, а остальное… Остальное — не важно. И, пожалуй, если уж мы всё же сумели справиться с первым испытанием, то и с остальными как-нибудь сладим.       Могу я хотя бы надеяться на это?..