Сквозь время

Сердце отмерло после трехсекундной остановки и бешено забилось, вспоминая, что оно живо. Дин судорожно выдохнул и мягко улыбнулся мальчику. — Привет, малыш. — Привет, — мальчик успокоился и посмотрел на мужчину слегка наклонив голову на бок. У Дина защемило сердце от такого знакомого и родного жеста, который всегда вызывал у него улыбку. — Ты потерялся? Ребёнок кивнул головой и хотел было снова расплакаться, но Дин подошёл ближе и присел перед ним на корточки. — Не плачь, сейчас мы пойдём и поищем твоих родителей. — Я здесь с Бальтазаром и Габриэлем. — Это твои братья? И снова кивок головы. — Они спрятались, а я не могу их найти. — Идём, поищем их вместе. И Дин предложил свою руку. Когда маленькая ладошка обхватила его и сжала, то он почувствовал себя самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. Время дало им шанс увидеться, но как же оно жестоко, если он старик, а Кастиэль ребёнок. Липкий страх сковывал всё его тело, расползался по венам и забивал глотку. Он хотел кричать, звать на помощь, но не мог. Тусклые глаза смотрели на него и гадкая улыбка обнажила неровные и жёлтые зубы. Аластар нашёл его. Слуги скрутили и оглушили Дина в подворотне, когда он шёл из лавки в постоялый двор, где ждал его Кастиэль. На грязную землю упали две ещё тёплые булочки с корицей, круглый хлеб и небольшой цветок. Он нашёл его около ворот по дороге назад и сорвал, чтобы подарить тому, кто стал для него всем за эти три недели. Но сейчас он прекрасно понимал, что это конец. Никогда больше он не увидит своего возлюбленного, не притронется к нему и не испытает счастья. Аластар не выпустит его из этого подвала живым. Ему заткнули рот какой-то тряпкой и привязали за руки к балке под низким потолком, стоило ему только очнуться. — Дин, Дин, Дин… Ты действительно думал сбежать от меня? — голос мерзко звенел и заставлял все волосы на теле торчать дыбом. — У тебя получилось забраться очень далеко в этот раз. Но ты забыл, что я никогда не отпускаю своих мальчиков. Дин хотел сейчас только одного — умереть в том пожаре, из которого он зачем-то выбрался живым. Сейчас бы он был вместе с мамой и папой на небесах, играл с Сэмми и разговаривал с ангелами. Но он зачем-то выбежал из дома, зачем-то выжил и сейчас вся та боль, что он уже испытал от рук этого монстра, покажется ему нежными объятиями. В хищных глазах горел адский огонёк похоти и Дин прекрасно понимал, что помимо пыток, его силой заставят делать отвратительные вещи. То, что он хотел бы сделать с Кастиэлем добровольно и с радостью, с этим человеком будет самой постыдной мерзостью, после которой он сам убьёт себя, если выживет. Аластар засучивал рукава, а с Дина срезали рубашку, камзол сняли ещё раньше и бросили где-то на улице. В руке мучителя появился хлыст для лошадей и он погладил его по всей длине. Это было особенное орудие для пыток, которое оставляло после себя шрамы. Всегда. На самом кончике был вставлен маленький острый клинок и Дин знал все его возможности. — Ты был моим любимчиком, Дин. Я так долго берёг тебя, воспитывал, подготавливал. Я окружил тебя таким вниманием, что никто. Слышишь? Никто не смел тронуть тебя до меня. А что ты сделал в благодарность ко мне? Сбежал и украл у меня золото, мелкий оборванец? Дин непонимающе посмотрел на мужчину. Золото он точно не брал, понятия не имел, что и где лежит, да и не стал бы. Слишком хотелось убраться из того дома поскорее. А значит кто-то из приспешников хозяина погрел на его побеге руки. Но Аластар не заметил его смятения и отрицательного кивка головы. Он подошёл ближе и огладил юношеское тело сухой рукой, от чего Дин дёрнулся и резко вздохнул спертый воздух. — Ты был бы бриллиантом в моей коллекции, Дин. Ты бы познал мою милость и щедрость, но ты сам выбрал свой путь и он очень короткий, к сожалению, — рука переместилась ниже и короткие ногти царапнули живот. — Ты ведь понимаешь, что тебя ждёт? Дин кивнул и увидел новый оскал. Рука огладила его пах и сжала немного член. — Тогда, я дам тебе выбор. Я развяжу тебе руки и ты сам разденешься, ляжешь животом на лавку и примешь от меня всё моё негодование. А затем ты, — и тут рука резко взметнулась вверх и ухватила Дина за волосы на затылке. — Затем ты возьмёшь у меня в рот и будешь сосать так долго, пока рот не онемеет. А потом я трахну твою розовую дырку и буду трахать весь день, слушая, как ты кричишь и просишь ещё. Я хочу, чтобы стены этого подвала звенели от твоего нежного крика. Дин холодел от открывающихся перспектив и пытался удержать слёзы отчаяния. Он не даст повод этому человеку сделать ему ещё больнее. Он выдержал взгляд холодных глаз и, когда его волосы отпустили, упрямо вздёрнул подбородок, всем своим видом показывая, что готов к смерти. — Вот как? Научился дерзить мне? — мужчина зашипел ещё страшнее. — Думаешь, что ты выстоишь после порки? Тогда ты познаешь всю боль, мальчишка. Ты будешь умолять меня, но я вырву жизнь из твоего тела. И поверь мне, такой боли ты ещё не испытывал. И Дин поверил ему. Он знал, что этот человек не бросает слов на ветер и мысленно обратился к своим родным. Скоро они встретятся и он расскажет им про Каса, про свою любовь к нему и благодарность за всё то счастье, что мужчина подарил безродному сироте и оборванцу. А сейчас на его спину обрушился первый удар, сразу вспарывающий кожу между лопаток. Он дёрнулся, но сдержал стон. Помня все прошлые порки, он знал, что это только сильнее распалит мучителя. Аластар с наслаждением огладил его тело и слизал капельки крови со спины, прежде чем повторить удар. — Ты стал совсем взрослым, Дин. Ну же, покричи для меня. Кричи, дьявол тебя побери. Он сделал ещё пять ударов, сыпля обещаниями вытрахать из парня душу, но внезапно сверху донеслись какие-то звуки и рука палача замерла. — Что там? — кинул он стоявшему рядом слуге. — Проверь. Мужчина тут же скрылся и Аластар снова прислушался. То, что он услышал явно ему не понравилось и он щёлкнул пальцами. Из теней подвала вышли ещё двое мужчин и тоже ушли наверх, повинуясь кивку головы. Дин висел на верёвках, чувствуя, как капает кровь с распоротых ран на его спине, как струится слюна через тряпку и текут слёзы. Он молчал и просто молился, чтобы всё поскорее закончилось. Внезапно что-то с грохотом скатился по лестнице и, открыв слипшиеся ресницы, Дин увидел, что это мертвое тело одного из слуг Аластара. Тот грязно выругался и забывал о своём занятии, он дернулся куда-то в сторону, а по лестнице спустился Кастиэль со шпагой перед собой. Он увидел Дина и громко вскрикнул. — Дин, Господи. Потерпи, мой мальчик. Полумрак помещения не давал ему возможности увидеть, что юноша не один, а тот изо всех оставшихся сил пытался донести ему это. Он извивался израненным телом и мычал в чёртову тряпку, плача от безысходности. Аластар напал, когда Кастиэль был на полпути к Дину. В его руках сверкнули шпага и нож и он улыбнулся самой отвратительной из своих улыбок. — Так вот кто помог тебе так далеко забраться, мой мальчик? — хищные глаза оценивающе рассматривали противника и он сделал выпад. Но Кастиэль не юнец и не неженка. Он прекрасно владел шпагой и дал отпор, не взирая на нож в руке противника. Дин завороженно смотрел за этим танцем смерти и молил родных и всех ангелов небесных помочь Кастиэлю. Он забыл о собственной боли, когда Аластару удалось задеть его возлюбленного и белый рукав рубашки окрасился красным. Он, кажется, кричал, но крик застрял в тряпке и только отчаянное мычание могли услышать те, кто схлестнулся не на жизнь, а на смерть. — Нравится мой парень, да, милорд? Сам на него глаз положил десять лет назад. Такой красивый, словно девушка, но при этом фигура мужская, тело сильное. Такое хочется мять и ломать под себя. Кастиэль смолчал, но по его лицу видно, как сильно он сдерживался. Похабные слова противника вселяли в него ярость и она придавала силы. — Я знаю почему ты здесь и пытаешься спасти его. Такой лакомый кусочек, чистый бриллиант, милорд. Только он принадлежит мне, — Аластар снова напал и нож в его руке рассёк воздух через секунду по тому месту, где только что была шея Кастиэля. Они перемещались по подвалу то пропадая из поля зрения Дина, то снова появляясь в нём и он пропустил тот момент, когда шпага Кастиэля пронзила сердце его мучителя. Аластар, кажется, удивился ещё сильнее него и прохрипел в предсмертной судороге, а затем упал к ногам победителя. Кастиэль не дал себе даже секунды отдыха. Он выхватил нож из руки поверженного и бросился к Дину, чтобы перерезать верёвки и поймать его падающее тело. — Дин, — мужчина убрал мокрую тряпку изо рта и снял верёвку с растерзанных рук. — Кас, ты убил его... — он не мог поверить, что всё кончилось, что они оба каким-то чудом живы. Что мужчина нашёл его, хотя он и сам не знал, где они. — Ты весь в крови, мой мальчик. И Дин резко вспомнил, что его спина разукрашена новыми порезами, и боль, словно бы очнувшись ото сна, вернулась к нему. Он застонал и попытался отстраниться от своего спасителя, но тот не отпустил. Кастиэль пошарил руками вокруг и нашёл порезанную рубашку. Он порвал её на лоскуты и обмотал ими раны. — Нам нужно убраться отсюда, Дин. На улице мой конь, но мы не можем вернуться на постоялый двор в таком виде. Скоро рассвет и все заметят кровь на одежде. — Конечно. — Я оставлю тебя в лесу и вернусь, как только смогу. Мы сейчас в какой-то усадьбе, чуть дальше от городка. — Скорее всего это один из домов Аластара. Он хвастался всегда, что у него полно земли во всём королевстве и он самый богатый вельможа. — Теперь он мёртв, Дин. Он больше никогда не причинит тебе зла. Они медленно поднялись с дощатого пола, Кастиэль придерживал Дина, чтобы обойти труп Аластара и юноша смотрел в потухшие глаза того, кто считал себя вправе распоряжаться чужими жизнями. Его больше нет, как нет и тех злодеяний, что он мог бы ещё совершить. Только вот, что будет с Кастиэлем за убийство, пусть и такого мерзавца? Дин старался изо всех сил и они поднялись наверх. Это богатый дом, но его убранство и красоту портили два трупа. Кастиэль убил несколько человек, спасая ему жизнь, и Дин так благодарен ему за это, что поклялся себе самому, что сделает для своего возлюбленного что угодно. Даже отдаст жизнь, ведь она и так принадлежит Кастиэлю. Мужчина вывел его на улицу, но оставил около лестницы. — Нам нужна чистая одежда, а тебе ещё и перевязать раны нужно. Я сейчас вернусь, — он скрылся в доме и Дин покорно сел на первую ступеньку. Вокруг дивно пели птицы, конь Каса щипал траву и отмахивался от надоедливых мух, озаряемый первым лучами солнца. Умиротворение и покой, который так не вязался с тем, что скрывал этот дом. Кастиэль появился через некоторое время и буквально заматал Дина в бинты, затем одел его и дал немного воды. — Как ты? — Всё хорошо, Кас. Не в первый раз, — он печально улыбнулся. — Спасибо, что нашёл меня. — Я чуть с ума не сошёл, когда увидел твои покупки в грязи, а затем камзол. Какой-то мальчик указал мне направление, сказал, что видел, как мужчины тащат юношу и грузят в карету. Мне просто повезло, что я смог добраться сюда. Я так испугался за тебя. — Я даже не надеялся, что ты придёшь, — Дин потянулся за поцелуем, который тут же получил. Кастиэль был нежен, заботливо поглаживая его по краю волос за ухом. Но как бы им не хотелось расслабиться, пришлось вспомнить, где они и что произошло. Дин ждал в лесу, привалившись к небольшой берёзе, до самого вечера. Кастиэль отвёз его в глубь леса, подальше от дороги и тропинок, протоптанных местными. Он оставил ему небольшой запас воды и одежду из того дома, чтобы Дин не замёрз. Но его всё равно трясло от ран, потери крови и страха за своего возлюбленного. Он проваливался в тревожный сон, но каждый раз вздрагивал и просыпался, стоило какой-нибудь птичке сесть на веточку и беспечно запеть. Он вслушивался в шорохи и звуки леса и вздохнул с облегчением, когда услышал ржание лошадей. Вскоре он увидел Кастиэля, тот спешился и бросился к нему, держа в руках кожаную сумку. — Как ты? — Хорошо, только вода кончилась, — Дин прошептал это пересохшими губами, с улыбкой рассматривая любимое лицо. Оно снилось ему каждое мгновение тяжелого сна. Полные бледные губы, синие сапфиры глаз и прямой нос. — Сейчас, — мужчина оставил свою ношу и вернулся к своему коню, чтобы снять с него бурдюк с водой. Он медленно напоил Дина небольшим количеством воды. — Не спеши, потом дам ещё попить. — Его рука дотронулась до лба юноши и он покачал головой. — У тебя жар, как я и боялся. Нам, к сожалению, лучше не появляться в соседних городах и деревнях в ближайшее время, а тебе нужен уход и покой. Я написал своему другу, чтобы он принял нас, но это сильно назад и в сторону от нашего пути. — Я задерживаю тебя, Кас, прости. Мужчина внезапно улыбнулся. — Я только рад этому, жаль, что повод такой ужасный, — он меж тем доставал из своей сумки склянки и бинты. — Сейчас я обработаю твои раны, перевяжу тебя и мы заночуем здесь. Я купил теплую шкуру медведя, чтобы не спать на голой земле. А завтра утром поедем к Бальтазару. — За нами не будет погони? — Не должно. В городке ещё никто ничего не знает. Когда я уезжал там было тихо, но если у Аластара были ещё слуги, то скоро о его смерти станет известно. — Я не знаю, я больше никого не видел, кроме тех троих. Мне так жаль, что тебе пришлось… — Тсс, — Кастиэль приложил палец к его губам и мягко улыбнулся, смотря теплым взглядом. — Я всё равно хотел наказать этого человека. Он зло и должен был понести наказание. Я не планировал его убивать, но раз так сложилось, то значит так тому и быть. — Ты уже… — Да, — глаза как-то сразу потухли и он опустил их, рассматривая то, что успел достать. — Я уже убивал человека. Именно из-за этого мне пришлось покинуть столицу и ехать домой. — Ты... — Дин не знал, как спросить, но мужчина и сам решил, что пора рассказать свои тайны. — Я попал в неприятную историю. Одна знатная дама оказала мне милость и захотела разделить со мной ложе. Но увы, она была замужем, а я и не стремился к ней в постель. Узнав о моём отказе, она пришла в ярость и обвинила меня в обратном. Сказала, что я оказывал ей недопустимые знаки внимания и всячески посягал на её честь. Мне пришлось принять вызов на дуэль и убить её мужа, — в его голосе столько боли, что он замолкает на несколько минут, чтобы успокоиться. Дин слушал с замиранием сердца, но где-то внутри себя радовался. Он-то уже успел придумать, что Кастиэль потерял любимого человека и поэтому едет в родовой замок. А тут всё хоть и серьёзнее, но по-крайней мере его сердце было свободно. — Мне жаль. — Мне тоже, — он поднял свои глаза и они были немного красные, от непролитых слёз. — Он был хорошим человеком, а мне пришлось убить его из-за каприза его же жены. Это несправедливо, Дин. — Это был твой друг? — Нет, но меня не схватили и не казнили за дуэль только потому, что он не стал звать секундантов и вообще никто не знал ни о месте, ни о времени. Мы решили этот спор тихо, он сам так хотел. Жаль только, что он не захотел поверить мне. Он был очень вспыльчивым и ревнивым человеком. — Он не знал, что тебе… Ну… — Не нравятся женщины? Я думаю, что он подозревал об этом. В столице много мужчин, кто делит ложе, Дин. И я не единственный такой. Но ревность и обида оглушили и ослепили его. Его жена очень умелая лгунья. И, возможно, она просто избавилась от него моими руками. Я не знаю и не хочу знать этого. Дин не знал, что ответить, а Кастиэль решил, что на сегодня хватит откровений. Он медленно раздел его, снял разорванные лоскуты рубашек, служившие бинтами, смочил чистую тряпку водой, обмыл спину от крови и смазал раны каким-то веществом, которое хорошо пахло. Дин сразу же почувствовал облегчение и желание поспать. Кастиэль забинтовал его, одел и, стащив шкуру с гнедого рысака, постелил её около юноши, помогая ему улечься. — Спасибо, Кас… Никто, кроме родителей, ничего для меня не делал. И никто не заботился так, как ты. Мужчина улыбнулся на его слова и поцеловал в лоб. — Я знаю, мой мальчик. И я буду заботиться о тебе впредь. Дин улыбнулся и засопел, согреваемый любимым телом. Кастиэль перебирал его волосы пальцами и долго всматривался в ночное небо. Им предстоят трудности, о которых Дин даже не подозревает ещё. Сидеть в седле было дико больно и неудобно, но Дин терпел. Они часто делали привалы и он отдыхал, пока Кастиэль заботился о костре и еде. Ему было дико стыдно, что господину приходится ухаживать за ним, но сам господин велел не говорить ему глупости и выздоравливать. На третий день они добрались до какой-то речки и вдоль неё попали к подножью замка. Кастиэль вздохнул с облегчением и пришпорил коня. На парадной лестнице его встречал сухощавый блондин и они обнялись, когда мужчина спешился. У Дина неприятно кольнуло в груди и он слез с коня, беря его за поводья и подходя ближе. Ему отчего-то не понравились ни сам хозяин замка, ни его радость от встречи с Кастиэлем. Слова о том, что в столице многие мужчины делили ложе, заставляли его терзаться сомнениями и какими-то непонятными ещё чувствами. Он холодел внутри, стоило только представить, как Кастиэль заботится о ком-то другом. Целует его, ласкает, прижимает и нежно перебирает локоны. От этих видений и мыслей болело сердце и неприятно ныло где-то внутри. — Конечно, Касси. Комнаты готовы и я всегда рад тебе, — тут его взгляд упал на Дина, глаза расширились и он толкнул друга в бок. — Представь меня своему спутнику. — Это Дин, — Кастиэль обернулся и мягко улыбнулся своему подопечному. — Он ранен и нуждается в лечении. — Мне уже лучше, — попробовал возразить Дин, но его уже не слушали. — Я пришлю врача в его покои. Сейчас располагайтесь, твоя комната, как и раньше в левом крыле. Комната твоего друга рядом, голубая спальня, — прикосновение руки к плечу, такая малость, но у Дина свело зубы от этого жеста. — Спасибо, Бальт. Ты даже не подозреваешь, как спасаешь нас. — Боюсь, что подозреваю, но разве это важно? Они оба согласно кивнули, понимая друг друга без слов, а Дин почувствовал, как у него отбирают поводья. Какой-то мальчик-слуга, кланялся ему и просил прощение. Он немного оторопел, ведь он сам слуга, а к нему с таким почтением. Но Кастиэль не дал ему наговорить глупостей и просто повёл в замок. Дин ещё от каменной ограды понял, что это старинное и богатое имение, но всё равно открыл рот от удивления. Всюду было так красиво и торжественно, он никогда прежде не бывал в таких хоромах. Кругом ковры, много стекла и фарфора. Через большие окна проникало много света и всё вокруг словно бы искрилось и переливалось разными цветами. Кастиэль повёл его на второй этаж и завёл в огромную комнату, от которой у юноши захватило дух в полном смысле слова. Он замер и, кажется, сердце остановилось. — Я буду тут спать? — он обвёл глазами бархатные стулья, пуфики, кровать и посеребрённую мебель и спросил немного осипшим голосом. Посмотрел на ковёр под ногами и хотел наклониться, чтобы потрогать его, но не посмел. А руки машинально вытер о живот. — Бальтазар очень любит роскошь. — Я тут всё запачкаю, Кас, — Дин как-то сразу почувствовал себя грязным мальчишкой из котельной, перепачканным сажей и пылью. — Для этого есть ванная комната и она у нас с тобой общая, — мужчина прикрыл дверь, чтобы не давать повода для слухов слугам, и приобнял Дина со спины, помня о ещё не до конца заживших ранах и не прижимаясь сильно. — Я омою тебя, перевяжу и сам уложу в кровать. Как тебе такой план? Дин вмиг покраснел и посмотрел на комнату другим взглядом. Они ведь спят вместе уже несколько дней в одной кровати и на одной шкуре. Кастиэль жарко ласкает его ртом, он отвечает тем же. Но он прекрасно понимает, что мужчине хочется большего. И тот не просит, не угрожает, не пытается взять силой. Он терпеливо ждёт, пока Дин сам захочет дать ему это. — Мне нравится, мой господин, — он поворачивается в заботливых руках и обнимает Кастиэля, кладя голову ему на плечо. — Всё, как ты пожелаешь. — Я хочу, чтобы и ты желал этого, Дин. — Так и есть, — он поднял голову и заглянул в глаза напротив. — Ты ведь разделишь это ложе со мной? — Да, мой мальчик, — жаркий шёпот прямо в губы и он поймал Дина в плен своего желания. Их тела прижались ещё плотнее, а язык Кастиэля проник к Дину в рот и вылизал его. Руки нежно прошлись по бокам и опустились на ягодицы. Дин тихонько застонал в поцелуй и покрепче обвил шею мужчины руками. Их поцелуй прервал стук в дверь и Дин отпрыгнул, словно бы его змея ужалила. Это оказался хозяин замка и пожилой эскулап. — Как вам ваша комната, молодой человек? — Бальтазар игриво рассматривал припухшие губы и словно бы не замечал хмурого взгляда друга. — Очень красивая, как и весь замок, милорд. — Полноте, просто Бальтазар. Друг моего друга и так далее. Сейчас вас осмотрит наш доктор и подлатает, если это понадобится. Ванная комната там, — он взмахнул рукой вправо и Дин кивнул в знак согласия. Они с врачом ушли, оставляя Кастиэля наедине с его другом и он не знал, о чём они поведут разговор, но подозревал, что о его зацелованных губах. Доктор снял с него бинты и одобрительно кивнул, словно бы соглашаясь сам с собой. — За вами был хороший уход, молодой господин. Мне только остаётся нанести мазь и перевязать вас. Вечером сможете принять ванную, но на ночь лучше снова смазать раны. Они хорошо подживают. Дин был благодарен эскулапу, что он ни словом не обмолвился о старых шрамах и вообще вёл себя сдержано. Стоило тому выйти в дверь слева, как дверь справа отворилась и в ванную комнату вошёл Кастиэль. — Как ты? — Доктор сказал, что всё в порядке. Ты хорошо за мной ухаживал. — Я очень старался, мой мальчик, — Кастиэль подошёл к умывальнику и умылся с мылом, пока Дин наблюдал за ним. — Скоро нас пригласят к столу и там будет очень много столовых приборов. Не смущайся и просто смотри, что я беру. Дин сглотнул. Он не знал этикета и прекрасно понимал, что все сразу же увидят в нём плебея. Его это раздосадовало и он закусил губу. — Быть может, мне не стоит садится за стол? Я могу поесть здесь или на кухне, — он с мольбой посмотрел на мужчину, но тот покачал головой. — Нет. Я хочу, чтобы ты учился, Дин. И это будет отличный урок. За столом нас будут ждать только Бальтазар и его сестра Анна. Она милая девушка, одного с тобой возраста. Они добрые и отзывчивые люди. Бальт, правда, любит говорить колкости, но это такая малость по сравнению с его преданностью. Я даже не замечаю уже. — Он знает, кто я на самом деле? — Знает, я написал ему в первом же письме, что встретил юношу и взял к себе в услужение. Но он… Просто доверься мне. Он не сноб, хоть и безумно богат. — Я не встречал богатых, которые не были снобами. Кроме тебя, конечно, — тут же добавил Дин. — Считай, нас двое, — Кастиэль закончил с приведением себя в порядок и подошёл к Дину. — Просто будь собой. Умным, стремящимся к знаниям и жажде жизни мальчиком. Ты очаруешь их так же, как и очаровал меня, мой лесной эльф. Мягкий поцелуй подарил Дину робкую надежду, что обед пройдёт вполне сносно. Он ответил на поцелуй и прижался к мужчине, говоря ему таким образом, что он открыт и примет от него всё что угодно. Он выдержит этот обед, выдержит знакомство с друзьями Кастиэля, чтобы не случилось, он выдержит всё. Анна оказалась очень симпатичной рыжеволосой девочкой, одетой во много кружев и бантиков. Дину даже показалось, что она кукла, когда он только увидел её. Но девушка внезапно заговорила и постаралась окружить его заботливым вниманием. Его сначала утащили в сад, показать цветы, которые Бальтазар привёз из далекого путешествия. Потом потянули в музыкальную комнату, настойчиво спрашивая, на чём Дин умеет играть. Ему было неловко, но он признался, что умеет играть только на гитаре. Этот инструмент был не в чести у знатных господ, предпочитающих лютни и арфы, но они с Бенни стащили как-то инструмент из одного дома и даже смогли научится извлекать из него музыку. Им правда помогал один старик, кажется, его звали Роберт*. После допроса его привели в столовую и усадили напротив Кастиэля. Мужчина тепло улыбнулся ему и Дин немного расслабился. Вся эта богатая обстановка давила на него и заставляла нервничать, но увидев Каса, вся нервозность сошла на нет и он смог немного расслабиться. На обед подавали суп, с этим проблем не было, а вот как есть перепёлку Дин понятия не имел и весьма удивился, когда господа начали есть руками. Это было так ему знакомо, что он с радостью оторвал перепёлке ножку и заметил подмигивание от Каса. Они с Бальтазаром болтали о каких-то людях, кого Дин, естественно, не знал и ему пришлось слушать, как Анна ездила на бал претенденток в прошлом году. — Бальт говорит, что это прошлый век, но мне понравилось. Все были очень красивыми, а молодые люди такие галантные. Мы поедем и в этом году. А вы, Дин? Юноша запнулся и беспомощно посмотрел на своего спутника. Тот словно только и ждал, чтобы придти ему на помощь и с улыбкой ответил за него. — К сожалению, Дину придётся пропустить это мероприятие, миледи. Как только мы доберёмся до моего родового замка, у нас будет много работы. — Работы? — девушка удивлённо вскинула бровки. — Именно. Дин продолжит своё обучение, а я, как его верный учитель, помогу ему в этом. — Ах, обучение, конечно, — и Анна потеряла интерес к этому вопросу, вернувшись в обсуждение нарядов. Дин понятия не имел о куче названий, но кивал и улыбался. Кажется, это было как раз то, что и ждала от него Анна. Она счастливо щебетала и кидала на него кокетливые взгляды. Одним словом — обед удался. *** — Ты уверен? — Да, Кас. Доктор сказал, что мы сами можем смазать раны и перевязать. Не стоит беспокоить старика на ночь глядя. — Но вот тут выступила кровь. — Просто я неловко дернулся, когда Анна начала падать с этой штуковины, — Дин поморщился, когда погрузился в тёплую воду. Раны действительно хорошо заживали. Как шутил Бенни — на нём всё заживало, как на собаке. Но Анне приспичило показать ему какую-то книгу и она полезла по лесенке на верхние полки, а когда спускалась, то оступилась и ему пришлось подхватить её, чтобы она не ушиблась. — Штуковина называется стремянкой, а Анна упала специально, — Кастиэль снимал камзол и смотрел голодными глазами на обнажённого юношу в большой и просторной купели. Это была не ванная комната на постоялом дворе, не убогая куцая комнатёнка с небольшой ёмкостью. Это была шикарная и просто огромная купель, где они с Дином прекрасно поместятся вдвоём. — Как это специально? Она же могла голову себе расшибить, — мальчик непонимающе обернулся на раздевающегося мужчину и сглотнул, увидев его взгляд. — Она бы не ушиблась сильно, а таким способом она показала тебе, что ты ей нравишься. — Я? — Ты, Дин, ты. Ты чертовски привлекательный молодой человек и Анна это тоже заметила. Удивляюсь, как это Бальтазар не вызвал тебя на дуэль, чтобы не уронить честь сестры. Дин сглотнул: — Меня? Но за что? И тут мужчина рассмеялся, скидывая с себя рубашку и расстёгивая наконец-то небольшой поясной корсет, который пришлось надеть под узкий камзол, одолженный другом. Собственные наряды давно пришли в неподобающий вид, хоть Дин и старался стирать их при каждом удобном случае. — За то, что его сестра влюбилась в тебя, глупый. — Чего? — Дин даже перестал думать о том, что его скорее всего приласкают прямо в воде и отпустил свой пенис, который усердно мыл для этих целей. — Кас! Кастиэль уже снимал лосины и исподнее. Он хотел оказаться в воде и прижаться к этому желанному телу, которого был лишён несколько дней. Дин смотрел на него сначала с недоумением, а затем с заинтересованностью. Когда же он полностью обнажился, то мальчик счастливо вздохнул и улыбнулся. — Ты специально дразнишь меня, да? — Немного, — мужчина подошёл к купели и быстро залез в неё, наслаждаясь ощущениями и слегка прикрыв глаза. — Ты как маленький мышонок — то смелый, то боишься всего вокруг. — Я не мышь, — Дин обиженно толкнул вельможу в бок и насупился. — Иди ко мне, — Кастиэль плавно притянул его к себе и приобнял, целуя в висок. — Ты только мой, Дин. И когда мы попадём домой, то я запру тебя в самой красивой комнате и буду наслаждаться твоим обществом до конца жизни. За это он получил ещё один тычок под рёбра и гневное сопение. — Я не комнатная собачка, Кас. — Я знаю, просто помечтал, — мужчина вздохнул и разомкнул объятия. — Я бы хотел так сделать, но не смогу. Не отнимай у меня хотя бы мечты, мой мальчик. — Прости... — Дин тут же прижался к обнажённой груди и обвел пальцем ореол соска. — Я тоже хочу всегда быть с тобой. Мне никогда не хотелось быть с кем-то так, как с тобой. Кас. — Он дождался, когда самые красивые глаза на свете посмотрят на него. — Ты самый лучший в мире человек и я так рад, что мы встретились. — Я тоже рад, мой мальчик. Прикосновения вскоре стали более томными и пикантными. Кастиэль, предварительно осмотрев раны, тщательно отмыл Дина и только тогда позволил себе опустить руку вниз и дотронуться до сжатой дырочки. Дин сглотнул и напрягся, но не оттолкнул и не стал вырываться из нежных рук. — Ты позволишь мне? Голос почему-то пропал в самый ответственный момент и юноша смог только кивнуть в знак согласия. Его тело трепетало от того, как пальцы мужчины трогали и надавливали на вход. Он прекрасно понимал, что скоро они проникнут в него, а затем и большой член его господина проникнет в это узкое место и сходил с ума от противоречивых чувств. Часть него жаждала этого, а часть недоумевала. Дырочка такая узкая, он трогал. Так как туда может войти что-то больше пальца? Пока он размышлял, Кастиэль надавил посильнее и проник пальцем в тугой проход. — Доверься мне, Дин. Я не сделаю ничего, что может причинить тебе боль. Обещаю. И Дин снова кивнул, растворяясь в не испытываемых доселе ощущениях. Он тихо застонал, когда почувствовал горячий язык на своём соске и движение пальца внутри своего тела. Ему, неискушенному в подобном грехе, было настолько хорошо, что он забыл об ужасе, что внушала ему близость с мужчиной. Кастиэль нежил и ласкал его, открывая какие-то волшебные точки, что наполняли всё тело звенящей истомой. Вторая рука переместилась на пенис и огладила расслабленную мошонку, заставляя её напрячься, а Дина выдохнуть и немного застонать. Они лениво целовались и жались друг к другу, совершенно забыв о том, что и Кастиэль должен хорошенько вымыться после долгих дней вдали от людского жилья. Только когда вода стала недопустимо холодной, вельможа опомнился и прекратил свои ласки. — Нужно обсушиться, Дин. Я не хочу, чтобы у тебя снова появился жар. — Хорошо. Они домылись в прохладной воде, и Дин помог мужчине облачиться в длинный халат. Он хотел было пойти в сторону своей спальни, но сильные руки подхватили его и вынесли из ванной комнаты. Он обвил руками вельможу за шею и приник в сладком поцелуе к нежным губам. Кастиэль уложил его на постель, расправленную заранее и согретую медной грелкой на длинной ручке. Несмотря на летнюю погоду в комнатах было прохладно и Дин позаботился о том, чтобы им было сухо и тепло в его постели. Чужие руки снова огладили всё его тело и прикоснулись к самым интимным местам. Кастиэль словно бы изучал его. Мягкие пальцы скользили по члену и мошонке, ласкали немного расслабленную звездочку и бёдра. А затем влажный язык прошёлся по его чреслам и разжег там огонь похоти и страсти ещё сильнее. Дин застонал и раздвинул ноги шире, показывая своё желание и готовность отдаться. Кастиэль оценил это, но почему-то выпрямился и отошёл от постели. — Я сделал что-то не так? — Дин кусал губы от досады, но мужчина улыбнулся ему. — Ты прекрасен, мой мальчик. Но мне нужно кое-что, что сделает всё безболезненным для нас обоих, — с этими словами он открыл сумку, что принес из своих покоев чуть ранее и достал из неё какую-то скляночку. — Это нам подойдёт. Он вернулся и скинул с себя изумрудный халат прямо на пол. Дин восхитился в очередной раз его бледной кожей и большим членом, что просился сейчас ему в рот. Он встал на четвереньки и Кастиэль позволил ему облизать самый кончик. А затем он взял его за макушку и насадил на себя до самого горла. Дин радовался, что с каждым разом у него получается взять в рот всё глубже и глубже, это доставляло наслаждение хозяину и он слышал в его стоне нотки утробного восторга. — Да, мой мальчик, вот так. Ты такой способный ученик. Кастиэль задвигал бёдрами, проникая в сладкий рот и скользя по влажному язычку. Дин старательно убирал зубы и сглатывал, отчего стон сверху стал ещё сочнее. — Не так быстро, а то я не получу самое главное, — мужчина остановил его и поднял ему голову, а затем припал к распухшим губам, сминая их в страстном поцелуе. — Встань на колени и упрись на локти. Дин с готовностью развернулся на постели и занял позу, которая открывала вид на его вход и промежность. Кастиэль залез на кровать и встал позади него. Он долго гладил по ягодицам и ногам, вызывая в Дине бурю желания, а затем его прохода коснулся горячий язык. От неожиданности он задохнулся воздухом и зажался, теряя всё желание и расслабленность. — Дин... — низкий голос раздался в комнате и юноша встряхнул головой. — Тебе не нравится? — Кас... — он чётко помнил, что не стоит называть мужчину в минуты близости милордом и успел поймать это слово в последний момент. — Я хочу сделать тебе хорошо, Дин. Расслабься, — нежная рука огладила упругую ягодицу и Кастиэль склонился, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. — Тебе очень понравится то, что я хочу сделать. — Кас, это ведь… Господи. Это ведь такой срам целовать меня туда, — Дин тут же почувствовал пальцы на своей дырочке, которые мягко надавили и потёрли нежную кожу. — Я хочу проникнуть в тебя, Дин. Хочу, чтобы нам обоим было хорошо. Почему ты не хочешь получить от меня наслаждение? — голос звучал тихо и мягко, с лёгким укором, словно бы Дин провинился в чём-то, но хозяин не сердится. Он хочет понять Дина, хочет правды. Внутри всё сжалось от плохого предчувствия. Он слышал эти же интонации в голосе своего мучителя с первых дней в его доме. Аластар любил с ним играть, напуская на себя добродетель и Дин, тогда ещё не знающий правил этой игры, несколько раз попадал в расставленные ловушки. Он почувствовал, как нега и желание покидают его тело, почувствовал холод в груди и страх перед ударом. Он даже забыл на мгновение, что Аластара больше нет, что он видел его мертвые глаза в том подвале несколько дней назад. Он сжался в комочек и закрыл голову руками, не слыша, как его зовёт Кастиэль. От его рук он дернулся и приготовился к боли, но её не последовало. — Дин. Дин, малыш. Тише, тише, — мужчина лёг рядом с ним и обнял руками, поглаживая пальцами по волосам. — Прости, что напугал тебя. Ничего не будет, слышишь? Всё хорошо, я не причиню тебе боль. Ты слышишь меня? Тревога и ложное предчувствие медленно отступали от его сердца. Дин услышал тихий и ровный голос, ощутил тепло чужого тела и понял, что обманулся в своих ожиданиях. Аластара нет. Никто не причинит ему вреда, тем более Кастиэль. — Прости. — Тише, я сам виноват. Было весьма самонадеянно позволять себе подобные ласки с тобой. Всё хорошо, мой мальчик. — Ты теперь оставишь меня? — Нет, никогда, — Кастиэль привлек его к себе и Дин раскрылся, позволил себе расслабиться и поднял лицо. — Я ведь вижу и знаю какой ты, Дин. И всё в тебе откликается внутри меня счастьем и надеждой. Я знаю, что тебе не просто быть с мужчиной, но ты отчего-то не бежишь от меня. Ты рядом, ты хочешь отдаться мне и только моя ошибка сейчас всё испортила. Успокойся и давай поспим. Завтра всё будет выглядеть по-другому. — Кастиэль выпустил его из своих объятий и снова подошёл к сумке. — Ляг на живот, я нанесу мазь и перевяжу тебя. Дин без возражений исполнил просьбу и прикрыл глаза. Желание всё ещё не вернулось к нему и страх клубился где-то внутри неприятной дымкой. Но под теплыми и заботливыми руками он успокаивался и начинал клевать носом. Касу пришлось поддерживать его в сидячем положении, обвязывая бинтом, а затем уложить и накрыть одеялом. — Ты останешься? — он поймал руку мужчины, когда тот отходил от постели. — Конечно, мой мальчик. Я сейчас. Но Дин уже спал, когда вельможа лёг к нему в постель, прижимаясь всем телом и лаская бёдра. Сон вскоре сморил и его, унося в мир грёз и досаду, и надежду на утро. Дин медленно вёл ребенка к выходу из парка, зная, что именно там ищут тех, кто потерялся. А маленький Кастиэль трогательно сжимал его руку и поглядывал на него снизу, изучая и успокаиваясь. — Ты добрый. Слова теплом отозвались в сердце. — Спасибо, малыш. У меня был хороший учитель.