Одиночество

Утром Саске понял, что он уснул над книгой по экзорцизму. Это не совсем то, что нужно, но там был раздел о влиянии посторонней сущности на душу. Учиха надеялся провести хотя бы какую-нибудь параллель, чтобы было от чего отталкиваться. Но чуда не случилось. Он ничего там не нашел, хоть и пытался. Читал до последнего, пока текст не стал кружиться перед глазами, и он просто не отрубился. Саске закрыл книгу и отправился в ванную, принять холодный душ. Хотелось как-то отрезвить мысли и заставить мозг работать. Хотелось, чтобы снизошло то самое озарение, которое станет решением этой проблемы. Но, больше всего хотелось, чтобы Т.И оправилась и сбежала из больницы до выписки, утверждая, что уже полностью здорова и не видит смысла отлеживаться в пижамке как пострадавшая. Она всегда так делала, за что ее постоянно отчитывала Цунаде, однако девушка была неумолима. Лишний день проторчать в больнице для нее было адом. Хоть Саске и был с ней солидарен в плане нелюбви к больницам, но тоже не поощрял вот такие глупости. Они по этому поводу частенько спорили. А сейчас Саске был готов на все, что угодно, лишь бы услышать, как Т.И пробирается в квартиру через окно и дает установку: не пускать Сакуру, чтоб та ее в госпиталь не вернула. Саске тогда сделал бы все, что бы она ему не сказала. Как же он хотел увидеть ее здоровой. Хоть Учиха и не собирался прекращать поиски лекарства или заклятья, чего бы то ни было, но что-то где-то глубоко-глубоко в душе сжималось, немного пугливо дергало душу, делясь опасением, что в этот раз Т.И спасти не удастся. Эти мысли забивались воображаемым молотком, потому что только от них начинало мутить. Саске не раз думал, что будет, если он умрет, но он никогда не представлял, что будет, если умрет Т.И. Он останется один. Но, если подумать, то он уже один. В этой квартире нет никого, кроме Саске. Т.И уже не здесь и Саске прекрасно помнил и знал, что она не на задании. Все медленно, но верно приобретает форму мира без Т.И. А единственное, что он может делать — это просто наблюдать. Смотреть на то, как исчезают любые признаки ее существования. Сейчас ее нет в доме, потом не будет и в больнице, не будет в деревне. Со временем исчезнут ее вещи, за ненадобностью, забудутся ее дела, способности, ее имя…. Хоть и понимал, что не для него одного эта девушка была особенным человеком и, что не скоро ее имя забудется, но эти мысли не давали покоя. Всё забывается, будь то люди или события и он ничего с этим не поделает. Кто знает, может даже его обезумевший мозг, когда исчезнет ее физическое тело, сотрет все воспоминания, которые тоже запрограмируют тело на самоуничтожение. За самобичеванием Учиха и не заметил, как уже успел переодеться и пытался сделать себе чай. Ведь просто смотрел на то, как льет кипяток в уже полную доверху чашку, вода из которой выливалась на стол и стекала по скатерти на пол. Очнувшись, он убрал чайник и стал вытирать воду, забыв о том, что пролил он кипяток. Пришлось еще сунуть руку под холодную струю, дожидаясь пока спадет покраснение. Слишком зарылся в мысли. В его дом явился Узумаки. Выглядел несколько лучше, но только для того, чтобы не дать другу впасть в депрессию. Если они все впадут в траур, то из этого точно ничего хорошего не получится. Все-таки надежда умирает последней, самостоятельно убивать ее не стоит. Парни на этот раз не ходили в архив. Наруто подключил друзей, чтобы помогли прошерстить литературу, вдруг что-то упустили, не заметили или же просто кто-то окажется догадливее или удачливее. Стоило попробовать. Они тем временем оккупировали библиотеку девушки. Учиха не рассчитывал на то, что Узумаки в принципе поймет хоть что-то из написанного, ведь половина текста — латынь, которую тот не знал. Саске тоже не был силен, пока не посчитал полезным пополнить свой словарный запас. Большинство названий использовалось в медицине, а подобные знания никому не помешали бы, так что он взял несколько уроков. Как оказалось, этому языку ее учил все тот же демон. Тогда Саске сломал ручку, но Т.И не удостоил это вниманием. Учиха есть Учиха и ничего с ним не поделать. Как Саске и думал, Наруто глупо смотрел на текст, не понимая ни слова написанного. Учиха даже не был в настроении глумиться над ним. Сейчас это было не к месту. Но через три часа Наруто сам не выдержал. Он бросил книгу на пол и стал тереть глаза. Непонятные символы, слова которые не то, что понять, прочитать нельзя было. — Все, я сдаюсь. Сколько не насилую глаза, но эта писанина яснее не становится. Но, я все равно не вижу здесь ничего, что могло бы нам понадобиться. — Во всяком случае, Узумаки был в этом уверен, потому что слова, которые он и мог разобрать, по смыслу не подходили к их случаю. Учиха посмотрел на эту картину, отодвинул от себя книгу и потер глаза. Правильно говорила Т.И, надо проверить зрение, а то скоро будет в очках на резиночке на миссии бегать. — Я знаю. — Конечно, Саске и сам прекрасно видел, что все это не подходит, но не мог он просто сидеть и бездействовать. — Но у нас больше ничего другого нет. Что предлагаешь делать, сидеть и ничего не делать? — Нет. Конечно, нет. Но мы с тобой оба сейчас просто тратим время. Пусть Саске и был с этим согласен, но ничего сказать не смог. Собственно, разве была теперь разница, на что тратить время? Узумаки тоже об этом думал, но сказать уже было нечего. Они топчатся на месте и ничего сделать не могут. — Ладно, извини. Как-то я быстро сдулся. Не знаю, что это со мной. — Узумаки попытался неловко улыбнуться и потер затылок. Самому ему было ничуть не весело. — Потому что у нас ничего нет, поэтому все так туго. Даже Наруто со своей хваленой целеустремленностью не может «найти то, не знаю что». И Саске не мог на него за это обижаться. Если бы у них было что-то, ну хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться, то дело сдвинулось бы с места. Но, у них есть только куча книг, ни о чем. С полным осознанием этого парни снова взялись за книги, открывая на том месте, где остановились и продолжили читать. Сейчас им больше ничего другого не остается.