Мама, мы все тяжело больны

Прошло 4 дня с тех пор, как все началось. Запасы еды и воды были на исходе и беспощадно подходили к концу. Запах в месте заточения семьи Смиттерс с каждым днем становился все хуже и хуже. В воздухе помимо неописуемого смрада витала еще и напряженность, помешенная с безысходностью. От властей не было никаких вестей. Радио безнадежно шипело. И только кошка Макс в этой тюремной камере чувствовала себя, как рыба в воде. Джек и Глория сидели напротив друг друга с изможденными лицами уже битый час, так и не обронив ни одного слова. За то время, что прошло (причем оно шло настолько медленно, что им двоим казалось, что у них на волосах вот-вот проскочит седина) они обсудили всевозможные темы. Разговаривать больше было не о чем. Царившее молчание развеял неожиданный плач маленькой Юлии, которая как всегда спала на матраце. Глория, не медля подскочила к ней. - Черт, подгузников больше не осталось, - женщина явно нервничала - Да, когда она уже заткнется, я и так сегодня из-за нее не выспался, - высказывал свое недовольство Джек Глория не обращала никакого внимания на своего сына, в свою очередь он отвечал ей тем же. Вспомнив про старое тряпье мать Джека, поспешила к комоду. И уже через пять минут Юлия обзавелась новыми пеленками - Есть хочется - Джек, терпи, ты же знаешь у нас практически ничего не осталось - Знаю. Но я все равно не понимаю: неужели ты мне не доверяешь, раз прячешь от меня еду? В этот момент Глории хотелось стать невидимой или провалиться сквозь землю, лишь бы не отвечать на этот злополучный вопрос. Ей было стыдно. Стыдно смотреть своему сыну в глаза. Она не знала, что ответить - Эм…. Это просто меры предосторожности. Если мы хотим как можно дольше…., - Глория сделала паузу, пытаясь подобрать правильные слова - Как можно дольше что? Глория молчала, стиснув зубы - Как можно дольше что, мама? - неугомонно вопрошал Джек - Продержаться, как можно дольше продержаться, - наконец ответила Глория - А есть смысл держаться, мама? Выживать в этой чертовой дыре, а? – Джек перешел на крик, - мне врешь, хотя бы себе не ври. Правительство на нас наплевало, отец бросил. Никому до нас нет дела. Так и закончим здесь голодной смертью С этими словами Джек лег на ковер и отвернулся в сторону от корящего взгляда матери. Ему было не по себе. Он потерял смысл жизни. В горле стоял огромный ком. Ком беспомощности. Он пытался гнать прочь мысли о суициде, но они с каждым часом все чаще стали посещать его голову. - Я сильный. Я справлюсь, - повторял Джек про себя Будучи умным домашним животным заметно истощавшая сиамская красавица Макс, почувствовав плохое состояние своего хозяина, прыгнула к нему под бок. Своим мурлыканьем она немного успокоила Джека. Он ее погладил и обнял: - Одна ты меня понимаешь А Глория тем временем всерьез обдумывала то, что ей сказал Джек. Она прокручивала его слова раз за разом, как кассету - А может быть он прав? Может быть, не стоит стараться? – все это вертелось в ее голове Но все эти вопросы мигом испарялись, когда она смотрела на свою маленькую дочурку, как та жизнерадостно улыбалась и тянула к ней свои крохотные ручонки. А все потому, что Юлия просто хотела жить, ни смотря ни на что. Это и придавало силы ее матери.

***

9 с половиной месяцев назад на свет появилась малышка Юлия. Это были вторые роды для Глории, которые по определению должны были проходить более легко, чем ее первая беременность. Но судьба распорядилась иначе. Юлия была довольно крупным ребенком. Ее вес при рождении достигал приблизительно 4, 5 килограмма. Все шло по плану, пока в один момент при попытке появиться на свет у ребенка не застряли плечики. Это была адская боль. Глория мысленно попрощалась со своей жизнью, ведь ей казалось, что она умирает. Ей вводили обезболивающие, которые не помогали, а если и помогали, то лишь на чуть-чуть уменьшая мучения будущей мамы. Она просто ждала своей участи. Глория молила бога, лишь бы ребенок остался жив. Каждая последующая схватка была острее предыдущей. В итоге лечащий врач принял решение сделать кесарево сечение. Страдания Глории, наконец, закончились. Но это было лишь начало… Глория погрузилась в глубокий сон, который прервался спустя семь часов из-за начавшегося сильного кровотечения. Состояние было критическое. Мама Юлии второй раз за день находилась при смерти. Она видела свет в конце туннеля. Он ослеплял ее и так загадочно манил к себе. Спустя три минуты загадочный свет стал исчезать. Глория слышала крики: «разряд, еще разряд», но никак не могла на них среагировать. Тело не слушалось ее. Это была клиническая смерть. Счет шел на секунды. Таинственный голос прошептал: «Тебе еще рано сюда. Твой час не пробил» и Глория очнулась. Была экстренно проведена операция по переливанию крови. Во второй раз все обошлось. Только и это еще был не конец испытаниям, что приготовила судьба Глории. В ее палату весь встревоженный вошел Сэм. Он поцеловал свою жену, взял за руку и долго смотрел в глаза, не произнося ни слова. От него пахло дорогим алкоголем. Собравшись с мыслями, Сэм выдавил из себя слова: - Дорогая, мне нужно тебе сказать кое-что важное.…У нашей девочки... синдром Дауна, - глаза Сэма наполнялись влагой, которую он пытался скрыть, - Главврач предложил отказаться от нее. А я не выдержал…и ударил его. Глория слушала его с замиранием сердца и все никак не могла понять, почему на УЗИ не было выявлено никаких отклонений. А в голове вертелся вопрос « чем же она так провинилась, что судьба ее так наказывает?» - В общем, завтра с утра мы поедем в другую больницу, - продолжал Сэм, - там, конечно, не такие шикарные апартаменты, но.… Но все будет нормально. Я тебя люблю В эту ночь после рождения Юлии Глория не могла сомкнуть глаз, хотя и очень устала. Она боялась, что этот день может повториться снова

***

Говорят, что время хороший психолог, но еще гораздо лучший патологоанатом. Говорят, оно лечит, но на самом деле медленно убивает тебя, вводя свои невидимые иглы с ядом прямо под кожу, точно в сердце. О, это зловещее зелье. Любовь и ненависть в одном флаконе. А если все это приправить юношеским максимализмом, самолюбием и эгоизмом то получится воистину жгучая смесь. Время-убийца обглодало кости еще одному безвозвратно ушедшему дню. Часы тикали, хотя во всем городе будь то настенные с кукушкой, будильники или любые другие часы застыли. Странный парадокс, не правда ли? Джек и Глория все еще не разговаривали. Запасы еды были совсем ничтожными. Да и из пакета с продуктами стало дурно пахнуть. Вдруг голос Глории прервал тишину: - Джек, сынок. Я много думала и поняла, что была не права, когда прятала от тебя еду Джек удивился, но никак не реагировал и все также рассматривал уже досконально изученные бездушные стены. - Прости Джек молчал - Знаешь, я всегда надеялась, что свои последние дни я проведу с семьей. Без ссор. В любви и гармонии Эти слова задели душу Джека. Они, как по волшебству, что-то перевернули в его голове - А давай устроим последний прощальный ужин? Глория радостно улыбнулась в знак согласия. Сейчас они не думали о будущем. Не думали о том, что с ними будет потом. Они просто жили сегодняшним днем и радовались тому, что их сердца до сих пор бьются. Увы, последнему прощальному ужину не суждено было быть. Изголодавшая кошка Макс отыскала пакет с едой и полакомилась всем его содержимым. В тот момент в глазах Джека появилась ярость. Внутри его кипела злость. С досады он пнул бедное животное, да так, что оно отлетело на три метра, ударившись о стеллаж. Джек опять лег на ковер, отвернулся от всех и ушел в себя. Глория тоже не выдержала и заплакала горькими слезами. За стенами шел радиоактивный дождь, но тучи сгущались не только над городом, но и над семьей Смиттерс. Конец был близок, как никогда.