***
Домой я вернулась в шесть, как и предполагала. Когда я зашла в квартиру, то поразилась стоявшей там тишине. Как выяснилось позднее, Николай просто заснул за чтением чего-то там про колхозы. Как я его понимаю! — Здравствуйте, Николай Павлович! Как вы тут без меня жили? — тихо поинтересовалась я. Николай Павлович открыл глаза, поглядел на меня, затем зачем-то встал. Я вспомнила вчерашнюю нашу историю и тут же присела на тахту. Бывший император снова сел в кресло и наконец сказал: — Добрый вечер, Софья Александровна. Совсем неплохо. Вот только вон тот странный предмет по какой-то причине заиграл странную и неприятную слуху музыку через некоторое время после вашего ухода. Клянусь, я его не трогал, это случилось само. — А-а это телефон, — пояснила я, пытаясь не рассмеяться — уж больно смешно смотрел на него мой гость. — А для чего он нужен? — Николай, кажется, заинтересовался. — Чтобы люди могли э-э… говорить друг с другом на расстоянии, — медленно сказала я, надеясь, что такое объяснение прокатит. — Bien. А как он устроен? — надо будет в книжном посмотреть ему что-нибудь про технические изобретения человечества. — Ну-у… — я замолчала. С физикой у меня всегда было не очень, а, следовательно, урок про устройство телефона я явно проспала. — Вы не знаете, да? — Николай попытался придать голосу как можно больше непринуждённости, но было ясно, что он несколько расстроен. — Не-а, — я слегка покраснела. Николай Павлович это заметил и попытался исправить ситуацию: — Не расстраивайтесь вы так, ну вы знаете что-то другое. Например, как людей лечить, правда? — Ага? — я решила не портить человеку попытку подбодрить меня. Однако сказать, что я это знаю, было нельзя. Только второй курс всё-таки. — А вы научите меня им пользоваться? — Николай сразу загорелся желанием учиться чему-то новому. — Да, разумеется, — завтра надо будет купить сим-карту. Благо, мой старый мобильник жив. — Благодарю, мадмуазель Веретинская, — Николай Павлович снова поцеловал мне руку и улыбнулся, но уже по-настоящему. — Рада помочь, — а ведь у него очень приятная улыбка. Господи, как же хорошо, что у меня есть такой сосед!***
Суббота. Утро. На удивление, солнечно. Я поглядела на часы. Стрелки показывали девять ровно. Можно ещё спать и спать. Тут я услышала шаги. Николай, видимо, решил, что я достаточно поспала, хотя… стучать он не спешил. В общем, он смилостивился и решил, что попьёт чай в одиночестве. Я возблагодарила все известные мне силы за возможность ещё поспать и снова окунулась в царство Морфея. К одиннадцати часам я всё же встала и даже была в силах приготовить завтрак. Николай Павлович, как я и полагала, обнаружился на кухне. — Доброе утро, Софья Александровна. Хорошо почивали? — Николай находился в превосходном настроении. — О, прекрасно, — я на секунду задумалась над тем, что мы будем есть. Блинчики сойдут. Со сгущёнкой и вареньем вообще чудесно будет. А от размышлений меня отвлёк бывший император, сказав: — Вчера я не стал вас беспокоить расспросами, но сейчас всё же спрошу: что произошло в тысяча девятьсот семнадцатом, и что было дальше? — А вы не читали? — для меня революция всегда была больной темой. — Читал, — Николай сморгнул непрошенную слезу. — Но всё же я хотел бы услышать вашу версию. — Я бы сказала… — дальше говорить у меня не получалось. Что ему рассказать? Про многочисленные беды моей семьи, которые принёс новый политический строй? Про весь тот страх, который был? — Я бы сказала, что это было слишком ужасно. — на большее меня не хватило. Николай Павлович, впрочем, настаивать не стал, лишь молча сжал мою руку. Так мы просидели не больше минуты, затем я всё же вернулась к блинчикам. Хорошее настроение улетучилось. — Софья Александровна, вы меня простите, я не хотел вас расстроить, правда. Мне не стоило заводить этот разговор. Прошу, извините, — бывший император был явно смущён сложившейся ситуацией. — Да ладно, всё в порядке. Просто… ну… — подбирать слова было трудно. — Я понимаю, — Николай внимательно посмотрел на меня. Я кивнула и полезла в шкафчик за мукой. К лешим всё, блинчики не могут ждать. — Мадмуазель Веретинская, вы обещали научить меня пользоваться этим… как его… а, телефоном! — Николай Павлович отложил мою старенькую детскую энциклопедию, доступно объяснявшую достижения человечества. Я выключила планшетник и мысленно порадовалась тому, что ближайший «Связной» находится несколькими этажами ниже. — Через четверть часа вы всё узнаете об этом устройстве, — пообещала я, вспоминая, где находится моё предыдущее портативное устройство. Вроде как в ящике, но я что-то не уверена. — Я дома! — я практически влетела в квартиру, чуть не сбив Николая, вышедшего меня встречать. — Я рад, Софья Александровна, но, право, зачем так торопиться? — Николай Павлович был слегка удивлён и ошарашен. — А… Э… Ну… Не мы такие, жизнь такая, — эта отговорка всегда действует. — Я просто обязан хоть немного обучить вас этикету. — уверенно сказал бывший император. — Я… — вот это как вообще называется?! — И умению выражать свои мысли. Вы вообще где учились? — Николай был явно настроен сделать из меня то, что, по его мнению, называется человеком. — В школе, — он определённо ожидал услышать что-то другое. — Плохо вас учили. Что ж, состоится обмен знаниями, — заключил Николай Павлович. Я тихонечко выругалась и поняла, что моя спокойная жизнь кончилась.