Ты мне не ровня

— Итак, Какаши, что ты мне скажешь насчёт Наруто? — спросил Хирузен. Какаши нисколько не подал вида, что его смутил этот вопрос. Он ожидал такого разговора, но до сих пор до конца не был готов к нему. — Всё в порядке, за него можно не волноваться. — Какаши, это не ответ. — Сарутоби сделал шаг вперёд. Шиноби неуверенно поправил повязку на глазу. — Я облегчу тебе задачу: я уже всё знаю. Теперь мне нужно твоё мнение. Как лис влияет на него? — До чего же Какаши не хотелось разговаривать на эту тему. — На удивление положительно. Ни мной, ни членами команды не замечено за ним ничего враждебного или выходящего за рамки, — холодный тон копирующего ниндзя был уподоблен его бесстрастному взгляду и характеру. — И тот инцидент в лесу несколько дней назад тоже не выходит за рамки? — Хокаге сказал, что знает всё, но как много он в действительности знает? Известно ли ему, что это был лис, который чуть не поубивал всех вокруг? — Он защищался. Вы сами понимаете, что ситуация была исключительная. — Понимаю. Саске и Сакура не боятся его? Вести о девятихвостом демоне не пугают их? — Дети должны бояться таких чудовищ, но эти уже отошли от шока и сжились с этой мыслью. Страха нет. Я велел им держать язык за зубами насчёт всего случившегося: другие могут не разделить их спокойствия. — Всё верно. Как ты считаешь, Наруто может стать опасен? — «Ну и вопросы…» — думал Какаши. — Нет, — Хатаке вдруг вспомнил лицо своего ученика и невольно улыбнулся. — В докладе Ируки было сказано, что детство у Наруто было трудное, его избегали, боялись, у него ничего не получалось, и за ним закрепилась твёрдая репутация неудачника и демона. Тогда он мог стать опасен, сейчас — вряд ли. Напротив, он стал сообразительнее… хотя… — Какаши снова улыбнулся, — в душе он всё такой же инфантильный и несерьёзный, — Хирузен тоже улыбнулся. — Хорошо, Какаши. Благодарю, — Сарутоби направился к выходу. — Хогаке-сама, — для копирующего ниндзя разговор был не окончен, — вы ведь спрашивали это не для себя, так ведь? — Ты как всегда проницателен, — Хокаге остановился и ответил, не оборачиваясь. — Они уже чувствуют угрозу? — Пока нет. Но уже начинают задавать вопросы, читая отчёты. Мне нужно быть во всеоружии, чтобы помешать Данзо склонить их на свою сторону. — Что он хочет сделать? — Какаши был напряжён. Хокаге опустил голову и не отвечал. — Хокаге-сама… — Ну, в отношении Наруто он настроен не так оптимистично как мы. — Нужно чтобы парень занимался под присмотром! — сразу же предложил вариант Хатаке. — Или принять другие меры. Пусть видят, что он не опасен. Мы не сможем отдать его Корню, он там не сможет. — Боюсь, что в Корень его никто звать и не собирается… — задумчиво произнёс Хирузен. — Продолжай заниматься Саске. Я знаю, что делать с Наруто. Жизнь в Конохе кипела и лилась бурной рекой. День ото дня в селение пребывали почётные гости, туристы и высокопоставленные лица. Всё внимание жителей и новоприбывших было сосредоточено на приготовлениях к финальному турниру, в котором сойдутся доблестные генины, прошедшие сложнейший отбор. Особенный ажиотаж вызывали имена подающих большие надежды детей: Хьюга Неджи, Собаку но Гаара и Учиха Саске, который негласно был признан жителями как избранный, дитя пророчества. Только ради одного его боя с Гаарой люди были готовы в назначенный час мчаться на стадион сломя голову. С каждым днём нетерпение возрастало, и множество людей то и дело нервно поглядывали на календарь в ожидании заветной даты. Наруто ожидал, что эти дни станут для него тянущимися и мучительно длинными перед долгожданным турниром, на котором он обязательно всем покажет. Отчасти он оказался прав: дни и в самом деле казались бесконечными, но совсем по другой причине. Курама, хоть и никогда не старался скрыть свою бесчеловечную натуру, в этот раз был похож на настоящего садиста. Узумаки приходилось работать от рассвета до заката, не раз при этом продолжая тренировки всю ночь. Несколькими клонами он старался освоить то, что задал ему Курама, а тот распорядился так: — «Ты слишком слаб. Всё, что у тебя есть — твоя чакра и хитрость, но этого недостаточно. Ты полный ноль в тайдзюцу, гендзюцу, да и с ниндзюцу у тебя не полный порядок. Так что эти дыры нужно залатать. Ты отправляешься к этим двум сектантам-бойцам, поучишься у них драться. Второй отправится к мышам, пусть они тоже приносят пользу. Третий будет доучивать техники, которые ты уже выучил — их нужно добивать. Четвёртый продолжит развитие каналов чакры…» — «Опять эти каналы…» — до этого Наруто не спорил, тут вдруг ожил. — «Не спорь. Когда ты поймёшь насколько это полезно, сам меня поблагодаришь. Пятый будет искать любые способы, чтобы хоть что-нибудь понять в гендзюцу. В свитке Четвёртого, кажется, что-то было. Ах да, ты же даже не умеешь противостоять им. Шестой будет учить одну новую технику». — «Эх, а я думал всё это время потратить только на техники…» — «Даже не заикайся», — резко обрубил Курама. Но жизнь как всегда вносит свои коррективы, поэтому некоторые моменты пришлось менять прямо на ходу. Майто Гай был настолько рад вести о том, что у него появился новый ученик, что сиял от счастья, его даже вовсе не огорчило, что мальчик отказался надевать фирменный костюм зелёного зверя Конохи. Рок Ли воспринял весть не менее восторженно и первым делом заявил, что ему, наконец-то, будет с кем посоперничать. Для Гая это был триумф — в его фанатском коллективе прибыло, да не кто-нибудь, а ученик его вечного соперника Какаши. Он торжественно заявил, что за этот месяц сделает всё возможное, чтобы сделать из Наруто великолепного бойца. Сам же мальчик хоть и с улыбкой слушал этих толстобровых патриотов, всё же был впечатлён, насколько бескорыстно, приветливо и доброжелательно они приняли его к себе. Для них это была радость больше, чем для него. Гай категорически запретил Наруто использовать чакру даже в крохотных количествах и объяснил, что его методика использует лишь резервы самого тела. К середине первой тренировки запал джонина потихоньку поубавился, когда при очередном упражнении после нескольких кругов вокруг Конохи Наруто уже выдохся и бежать был не в состоянии. Рок Ли тоже был разочарован, однако, добежав свои круги, добродушно подбадривал Узумаки, говоря, что всё ещё впереди. «Да, видимо, в далёком "переди"», — думал Наруто. Старая техника и одна новая поддавались с трудом. В какой-то момент мальчик осознал, что и в самом деле техника может быть абсолютно разной по мощности в зависимости от того, кто её применяет. Он воодушевился тем безграничным потенциалом, который может таить в себе даже, казалось бы, обычный электрический разряд. Он помнил, как в первый раз у него получилось сгенерировать ток — ту слабенькую брызнувшую искорку он не забудет никогда. И сейчас, уже создавая более осмысленный электрический поток, он был к собственному же удивлению огорчён. Оказалось, что не бывает такого — выучить технику и поставить в дневнике галочку «выучено»: любую технику нужно улучшать, развивать и достичь успехов в её использовании можно лишь путём долгих тренировок. С другой стороны, этот вызов мотивировал. С мышами же проблем не было никаких. Наруто пришёл к ним, не ожидая особенного отклика, с тем планом, что они лишь дальше продолжат практиковать призывы, но стоило ему рассказать Стае о своих намерениях немного вникнуть в гендзюцу, как тот предложил Наруто один нетривиальный вариант. С каждым сказанным словом глаза Узумаки расширялись от восторга. Он мигом отговорил Кураму от того, чтобы искать в свитке отца иллюзорные техники, а тот и не сопротивлялся. К Наруто слетелись мыши из отряда мастеров иллюзий, которые применяли их в бою. Они объяснили, что есть разные виды гендзюцу: для нападения, защиты и отвлечения внимания. Но учить всему они его не собирались, готовы были лишь преподать азы, которых, впрочем, могло быть достаточно. Узумаки с удивлением отметил, что эти мыши выглядели иначе. Их шёрстка была такая же чёрная, но крылья отдавали синим, а на голове был небольшой рог, который придавал им несколько комичный вид. — «А ты зря смеёшься над ними», — оживился Курама, — «у тебя тоже есть рога». — «Чего?!» — вот это новость, к сердцу подступал ужас. — «Я серьёзно, потрогай свой лоб». — Наруто подпрыгнул с оглушительным визгом, разогнав мышей вокруг, как только прикоснулся ко лбу. По бокам под волосами были две небольшие шишки. — Это что ещё такое?! — вопил парень во весь голос, уже забыв про общение в подсознании. — У меня рога?! — «Ну да, — издёвка, издёвка звучала в голосе лиса, — У Рикудо были рога. Оленей видел? Вот такие же». — А-а-а-а-а, — мальчика бросило в холодный пот, даже в почти кромешной тьме можно было разглядеть его бледное как простыня лицо. — «А ещё у него были хвост и копыта. Шерсть ещё такая, ну почти как у меня. Честно говоря, он не очень был похож на человека…» — А-а-а-а, да чтоб тебя! — Наруто в панике рухнул на землю, — как же я людям-то буду показываться?! — «Ой, да ладно, это небольшая плата за силу», — Курама был доволен собой. — «Да ты чё несёшь?! Я не хочу ходить с копытами и в шерсти!» — «Подумаешь, бывают проблемы и похуже». — «Курама! Что ж ты сразу-то не сказал?!» — «Я шучу, успокойся. Не было ни хвостов, ни копыт. Просто небольшие рога. Может, когда они подрастут, получится спрятать их за волосами. Ну, наверное». — Э-э-э… — мальчик был в полном ауте. Тем не менее, через какое-то время он сжился с этой мыслью и был готов продолжать. Мыши с пониманием отнеслись к проблеме своего товарища, и некоторые даже попытались разделить его горе, показывая ему свои шрамы, перебитые крылья и опалённую шерсть. Увидев это, мальчик и вовсе забыл о своей небольшой проблеме. В тот момент он пообещал себе, что постарается не допустить, чтобы они пострадали по его вине. Стая рассказал, что неподалёку есть поле, которое неплохо подойдёт ему для тренировок. И действительно: огромный луг с короткой травой, окружённый лесом, был просто идеален для занятий. Так что парень и вовсе перенёс всех своих клонов туда, оставив одного лишь для тренировок с Гаем. Поле было настолько прекрасно, окружённое почти кромешной тьмой; настолько здесь было спокойно, что уже находиться на нём было одним удовольствием. На небе не было Луны, лишь бесчисленные мириады звёзд. Стая предупредил, что стоит остерегаться огромных стрекоз и пауков. «Впрочем, — добавил он, — разве тебя могут напугать какие-то пауки и стрекозы?» — Стая улыбался, а Наруто нервно сглотнул. Вскоре столь прекрасное чистое ночное поле превратилось в настоящий полигон, где всё сверкало, трещало и гремело. Однако заниматься в таком режиме оказалось гораздо сложнее, чем мальчик мог себе даже представить. То и дело время от времени какой-нибудь из клонов падал от усталости, а за ним вслед валились и остальные. С этой проблемой частично удалось справиться ещё парой клонов, которые ложились спать. Перейдя на тренировки в мире мышей, Наруто обнаружил для себя приятное обстоятельство — оказывается, здесь совсем не думаешь о времени. Благодаря постоянной ночи можно не думать о времени суток, о том, что пора спать, а тренироваться до тех пор, пока есть силы. Курама одобрял такое рвение, следя за состоянием своего ученика. В моменты бессилия и апатии, когда у мальчика опускались руки из-за того, что что-либо не получалось, он шёл на многие хитрости, подзадоривая, провоцируя, мотивируя парня, что заставляло его каждый раз вставать и выжимать максимум, на который он возможен. Лис мог подобрать любой ключ к Наруто, он слишком хорошо знал своего ученика. Время шло, но прогресс не был великим. День сменялся днём, и Узумаки уже перестал следить за датой. Он отдал это на откуп своему клону, который занимался с Гаем. Оказалось, он вполне в состоянии тренироваться с ним целый день, возвращаться домой, ложиться спать, а на утро вновь идти на тренировку. Единственная проблема была с едой: приходилось возвращаться в мир, затариваться провизией и идти к мышам. Со временем накопленная усталость давала о себе знать. Было ощущение, что уже всё получается из рук вон плохо. Такая бесконечная работа и гонка изнуряли не только физическое состояние, но и психологическое. Лис понимал, что вскоре Наруто будет полностью истощён. Тем не менее, Курама ничего не предпринимал, хоть и видел, что его уловки работают на мальчика уже не так эффективно. Хорошо было лишь мышам, которые могли оставить мальчика с заданием и отправиться по своим делам, время от времени проведывая его. Кроме того, они были всё-таки стаей, и даже сам Наруто не знал, каждый раз к нему приходят одни и те же или каждый раз новые. — «Мы закончили», — сказал Лис. Но Наруто даже не услышал его. Мальчик лишь бубнил себе под нос: — Тигр, змея, собака, — он складывал печати, не создавая технику, а лишь отрабатывая последовательность, доводя её до автоматизма. — Тигр, змея, собака, — голосом не живым, мёртвым, бесконечно уставшим, безжизненным, мальчик повторял и повторял. — Тигр, змея, собака, — он складывал печати, а глаза закрывались сами по себе. — «Наруто, мы закончили». — Ответа не было. — Тигр, змея, собака. Тигр, змея, собака…. — «Да очнись ты уже!» — рявкнул Лис. — «А?» — еле ответил Наруто, продолжая движения руками. — «Я говорю, мы закончили. Отбой. Отзывай клонов». — «Но что? Почему?» — он вот-вот готов был свалиться без сил. — «Чёрт тебя дери! Отзывай клонов! Делай, что говорю!» — мальчик даже не ответил. Он развеял клонов и отключился. Вскоре слетелись мыши и охраняли его сон ещё несколько часов. Поле, как никак, было действительно опасным. Спустя некоторое время мальчик проснулся. Он смотрел в открытое бесконечное звёздное небо, ничего не говоря. Наруто слышал только как вокруг возились мыши, вычищая себе крылья, поедая траву и играя друг с другом. — «Сколько я так провалялся?» — «Отдыхай. Ещё недостаточно». — «Но я готов продолжать». — «Нет, не готов. Спи. Мне тоже нужно отдохнуть». Наруто закрыл глаза и снова провалился в сон. Мыши не отходили от него, оберегая своего друга. Когда мальчик вновь проснулся, картина перед ним не изменилась. Он вслушивался в тишину ночи, прерываемую вознёй мышей и думал. Просто думал, не двигаясь. Он размышлял над тем, что провёл здесь практически весь месяц, и за эти дни тут ничего не поменялось, разве что остались следы от его техник. Всё то же ночное небо, всё та же непроходимая тьма. Он вспомнил свой разговор со Стаей. Однажды он спросил его, может ли он призывать их днём, когда светит солнце, они ведь ночные животные. Тот ответил, что они так редко видят солнечный свет, что и сами рады ему. Теперь-то он начинал понимать это по-настоящему. Стоило провести в этом мире несколько недель, как начинало казаться, что не только мир застыл, но и вся жизнь остановилась на месте. Это было похоже на чистилище, где души умерших вечность ожидают своего наказания. Он и представить не мог, как мышам удаётся жить тут постоянно. Мальчик принял сидячее положение, подогнул колени, обхватил их руками и опустил на них голову. Мыши не беспокоили его, они чувствовали, что мальчику сейчас очень плохо. — «Ты здесь, Курама?» — «Да». — Тишина. Наруто не стал продолжать и молчал. Лис тоже не издавал ни звука. За всё время между ними образовалась такая тесная связь, что они и без слов понимали друг друга. Так мальчик и сидел, полностью раздавленный над осколками своих растоптанных надежд. Спустя несколько минут, он продолжил: — «Видимо, я и правда неудачник. Целый месяц мы бьёмся, и всё в без толку. Всё, абсолютно всё получается через пень-колоду. Я ни в чём не преуспел, ни одна техника не работает как надо. Старые постоянно дают сбой, новая работает раз на сотню. С Роком Ли полный провал. Иллюзии невнятные, — мальчик замолчал. Даже в подсознании слова давались ему с трудом. — Как же глупо. В первые-то дни всё, казалось, начало получаться, а потом? А потом всё хуже и хуже. Я неудачник. Господи, у меня был целый месяц, а я не добился ничего. Абсолютно ничего вообще! Я мог бы весь месяц лежать на диване, а не насиловать себя». — «Кажется, ты немного не понимаешь». — «Да всё я понимаю», — с горечью вздохнул Наруто. — «Я даже понимаю, что мне повезло. Со мной возится сам девятихвостый. А я? Я не способен ни на что. Я благодарен тебе, Курама, я вижу, как ты меня подбадривал и старался. А я — лишь сплошное разочарование…» — «Хватит горевать. Вставай». — «Эх…» — «Давай-давай, малыш. Вставай, — Наруто послушно поднялся. За долгие часы сна все силы полностью восстановились, и он это чувствовал. Но не было никакого желания ими пользоваться. Совсем. — Посмотри налево. Видишь вон то дерево, которое стоит немного поодаль от остальных? — Наруто не отвечал, — иди к нему, — мальчик покорно пошёл, он был абсолютно не заинтересован в происходящем и брёл вялой, шаркающей походкой, обходя мышей, засевших в траве. — Стой. — Мальчик остановился и посмотрел себе под ноги. — Я не объяснил тебе ещё одну вещь. Создавая клона, ты разделяешь всю свою силу с ним поровну. Создавая десяток клонов, ты становишься в десять раз слабее. Понимаешь?» — «Прости, Курама, мне всё равно», — прошептал мальчик. — «Я не хочу участвовать в турнире. Не хочу позориться». — «Тише-тише», — Лис всем своим естеством чувствовал, как отчаяние всё больше накатывает на парня. — «Просто доверься мне». — «Курама», — снова вздыхал Наруто, — «я такое позорище. Я просто не достоин твоих тренировок». — «Значит так: если ты вдруг засомневался в себе, то не смей сомневаться во мне. Я знаю, что говорю. Теперь пни по этому дереву». — «Зачем?» — «Если там вдруг сидят твои корешки, то они разлетятся». — «Но зачем?» — «Пожалуйста, просто пни, — именно сейчас, в момент полного отчаяния, Курама разговаривал с Наруто с таким теплом и заботой, что мальчик просто не мог отказать. После всех эти затяжных утомительных бесполезных тренировок, после всех выкриков, нагоняев, провокаций, Лис говорил с мальчиком как заботливый отец, которого у Наруто никогда не было. Наруто пнул, и из зашелестевшей листвы не вылетело никого. — Отойди от него… Хорошо, ещё подальше. — Узумаки шёл так безжизненно, что даже мыши смотрели на него с жалостью. — Встань к нему лицом. Хорошо. Теперь дай ему свой разряд». — «Курама…» — «Делай, что говорю!» — «Пожалуйста, я не хочу…» — «Наруто!» — «Курама, я уже не могу делать одно и то же. Мне надоело! У меня не получается! Я бездарность! Неудачник! Не проси меня делать это! Хватит, я не хочу снова видеть насколько я ничтожен!» — мальчик прослезился от обиды. Досада и разочарование поглощали его с ног до головы. Он утирал слёзы. — «Последний раз. Сделай это ради меня. Один раз, и мы больше не будем. Давай. Я ещё не просил тебя о чём-то так сильно. Пожалуйста. Давай, малыш…» Узумаки вытер слёзы с глаз. Лис был настолько не похож на самого себя, что Наруто не смог отказать. Он взглянул на дерево, собирая осколки решимости в своей душе, и постарался прийти в чувство. Наруто смотрел на дерево, словно гипнотизируя его, мальчику было настолько не интересно, что он готов был бросить в любой момент всё это дело. Но он решил сделать это в последний раз ради Курамы. — «Давай, парень», — пронеслось у него в голове. — Тигр, змея, собака. Стихия молнии: разряд! — из рук Наруто вырвалась мощная и злая, бешено сверкающая молния, ударившая прямо в ствол дерева, которое тут же вспыхнуло ярким пламенем. Свет огня разнёсся по всей округе, сверкая и переливаясь в тенях природы. Наруто заворожённо смотрел на собственных рук дельце, не в силах произнести ни слова. Дерево полыхало, трещало и скрежетало, впервые встретив такое явление. Парень был шокирован. Впервые в жизни он добился чего-то подобного. Он был настолько поражён, что стоял как вкопанный. — «Курама, как же круто», — Наруто был похож на умственно отсталого, он с таким упоением смотрел на огонь, что готов был утонуть в его пламени. — «Если сейчас тут начнётся пожар, и весь лес к чертям сгорит, мыши тебя поганой метлой прогонят», — кажется, девятихвостый уже становился похож на себя. — «Это круто…» — парень не успокаивался, его глаза сверкали. — «Запомни раз и навсегда: никогда не сомневайся в себе. Никогда. Понял?» — «Спасибо, Курама». Огонь потушили. Наруто был настолько воодушевлён случившемуся, что готов был разворотить каждое дерево в этом лесу, но Курама его остановил. Это потребовало немало усилий — мальчик пылал таким неиссякаемым запалом, что его срочно нужно было куда-то деть. Лис распорядился без всяких клонов вернуться к Гаю на последнюю тренировку. До той поры Узумаки безнадёжно сливал юному толстобровику абсолютно во всех состязаниях. Когда Наруто явился и заявил, что хочет спаринговаться, двое в зелёных костюмах без особой надежды взглянули на него, но их непробиваемый оптимизм без труда дал Наруто ещё одну попытку. Спустя лишь несколько минут ни один из них не смог бы подобрать слов, чтобы описать преображения в мальчике, который раньше казался безнадёжным, а сейчас сошедшимся с Роком Ли в настолько красивом поединке, что смотреть на него можно было вечно. Наруто усвоил все их уроки, все базовые приёмы, все уловки, он не упускал ни одной детали, зная, как Рок Ли повернётся, что сделает, как атакует. И сам атаковал в ответ. Рок Ли решил сражаться почти в полную силу, и поединок стал более агрессивным, но Наруто не уступал. Гай напряжённо наблюдал за всем происходящим и отметил, что ещё никто ни разу не попал друг по другу. Ребята разошлись не на шутку. Рок Ли, хоть и понимал, что у него полно козырей в рукаве, вовсе не собирался их применять, ведь и Наруто не владеет ни вратами, ни лотосом, ни другими приёмами. Когда Узумаки пришёл к ним, он хотел овладеть базовым тайдзюцу, скоростью и ловкостью, и сейчас, смотря за поединком, Гай не верил своим глазам, насколько же преобразился его ученик. Он понял, что этот танец двух умельцев может продолжаться долго: до тех пор, пока один из них не свалится без сил, и прервал бой. Гай был шокирован, узнав, что всё это время с ними тренировался всего лишь клон, а Наруто занимался другими делами. — Наруто, в какой-то момент я разочаровался в тебе, но я очень рад, что ты оказался настолько талантлив, — бодро верещал Рок Ли. — Да! Наруто! Я всегда знал, что ты полон силы юности, и в тебе есть огромный потенциал! — громогласно заявил Гай. — Но Гай-сенсей! — вмешался Ли, — мы ведь оба согласились, что Наруто безнадёжен! — Молчать! — заорал Гай. — Ты и я всегда должны верить в наших друзей! В этом и есть сила Листа и юности! — Да, Гай-сенсей! — заорал в ответ мальчик. Наруто подождал, пока эмоциональные всплески сектантов закончатся, и с улыбкой сказал: — Спасибо вам, Гай-сенсей, спасибо тебе, Рок Ли. Мне посоветовали обратиться к вам, и я нисколько не пожалел. Вы научили меня многому, и ваше искусство я пронесу с собой всю свою жизнь, — Наруто вежливо поклонился. Партия зелёных недолго молчала, уставившись на парня с дрожащими губами, а потом разрыдалась от счастья, обнявшись. Узумаки решил тактично ретироваться, слыша вслед оглушительные лозунги о силе юности. Тренировки были окончены, до турнира оставались считанные дни, которые Курама приказал провести в покое. Наруто уже опробовал каждую свою технику в мире мышей. Он не особенно понимал, что происходит, и что говорит ему Лис, но ясно было одно — без всяких клонов его способности значительно возросли. И то, что доселе казалось ему невыполнимым, сейчас выполнялось с лёгкостью. До экзамена оставалось три дня, когда его вызвал к Хокаге. Он прибыл в назначенный час, старик был невесел. Они поздоровались. Хирузен спросил его о делах, получив дежурный ответ, они обменялись несколькими пустыми фразами, и Сарутоби перешёл к делу: — Наруто, я всё знаю, — абсолютно без эмоций, ни единый мускул не дрогнул на его лице. — О чём вы? — удивился парень. — «Звучит так, будто он поймал тебя за изнасилованием», — буркнул Лис. — О девятихвостом и о тебе, — Хокаге был невозмутим. Наруто взял паузу, обдумывая, что ответить. — И что вы хотите от меня? — спросил он. — Что же я от тебя хочу… — задумался Хокаге. — Ты понимаешь, что ты в опасности? — Что? — Наруто не верил своим ушам. — Ох… В общем, ты должен быть осторожен. Твою дружбу с Лисом не все одобряют. — Какую дружбу? — на всякий случай Узумаки решил попробовать сыграть дурочка. — Да известную дружбу. Все, кто надо, уже знают. За вами наблюдают с первого дня. С первого твоего похода на дальний тренировочный полигон. — «Твари», — Курама начинал накаляться. — Простите… — Узумаки был ошарашен и вообще не представлял, что отвечать. — В общем так. Поверь мне, я желаю тебе только добра, и поэтому вызвал сюда. Скажу тебе прямо: ты должен быть осторожен. Очень осторожен. Такого, как было в лесу смерти, повторяться не должно. — Откуда вы… — Я Хокаге, или ты забыл? — резко обрубил Хирузен. — Больше никаких выходок. Ты ходишь по тонкому льду, и я с большим трудом удерживаю тебя на нём. Ты в опасности, понимаешь? И я хочу от тебя одной лишь вещи: не высовывайся, не показывайся. Твой друг — враг всей деревни. — Но!.. — уже хотел было возразить Наруто. — Да замолчи! Так и есть! Ты можешь сколько угодно общаться с ним, но ты никогда не убедишь деревню в том, что он не опасен! Да будь ты стократ осторожней, если весть о твоей дружбе с ним распространится, это будет катастрофа. Ты понимаешь?! — Ну… — он не знал, что ответить. — Он рассказал тебе кто твои родители, кто твой отец. Так вот, перед твоим отцом в долгу вся деревня и я в том числе. Я не хочу, чтобы однажды тебя задержали люди в масках, и больше тебя никто не увидел. Это очень важно. — Я всё понял… — «Как же они мне надоели», — Курама уже готов был разбушеваться в своей клетке. — В общем, так. Я убедил остальных, что ты находишься под моим личным присмотром. Очень прошу тебя больше не выкидывать таких штучек, как сносить лес. От меня не всё зависит, и когда я говорю быть осторожней, это значит, что пора бы уже задуматься. — Наруто молчал. — Я надеюсь на твоё благоразумие. Ты понял меня? — Да. — Ты свободен. Прошёл ещё один день. Наруто проснулся в своей постели, на мгновение даже не веря, что под ним родная, хоть и не совсем любимая кровать, а не земля и трава. Завтрака не было. Он умылся и почистил зубы, одеваясь и бродя по завалинам коробок от лапши, как вдруг увидел струю песка, сочившуюся через форточку. Сразу же узнав своего приятеля, он устроился рядом на стуле, ожидая появления Гаары. — Здравствуй, Наруто, — Гаара уже преобразовался в свой настоящий вид. — Ага, привет! — громким голосом Наруто приветствовал своего друга. — А ты чего так рано, прямо с утра? Ты завтракал? Я вот нет. Пошли рамен есть! — Узумаки просто сиял. — Боюсь, что я пришёл не за этим, — песчаник был совсем не весел. Напротив, он был хмур, серьёзен и очень задумчив. — А что тогда? — Я хочу передать тебе кое-что. — А? — удивился Наруто. — В общем, — Гаара на мгновение замялся, — возможно, это последний раз, когда мы с тобой видимся. — Чего?! — Узумаки запротестовал. — Прошу, дай мне договорить, — действительно просящим тоном произнёс Гаара. Не увидев на лице собеседника сопротивления, он продолжил, — я не шучу. Возможно, завтрашний день станет для нас с тобой финальным. Я пришёл сказать две вещи… — Эй, погоди! — всё внутри Наруто протестовало. — Пожалуйста… — Наруто успокоился, — во-первых, спасибо. Я уже благодарил тебя, но всё равно. Спасибо тебе. Во-вторых… — тут Гаара замялся, — завтра будь осторожен. — Чего?! — Просто… Будь осторожен. Это всё. При полной тишине Гаара направился к выходу. Он подошёл ко входной двери и открыл её. Странно, ведь он мог выйти через окно, но он решил выйти, как подобает. — Прощай, Узумаки Наруто, — это были его последние слова. Затем он растворился в песке. Наруто бродил по Конохе, переваривая последние события. По пути ему встретились Сакура и Тен-Тен, которые добродушно пожелали удачи в завтрашнем турнире. Особенно ратовала Сакура, которая напутственно давала ему советы и была преисполнена решимостью поддержать друга. Узумаки смотрел на неё и понимал, что больше всего она будет болеть за Саске. Тем не менее, слова девушки были приятны. Мальчик пообедал в Ичираку и продолжил бесцельно бродить по Конохе, укутавшись в свои мысли словно в покрывало. Так он и бродил по бесконечным улочкам, пока вдруг не подумал: «Ладно, пора». Наруто зашёл в местное ателье, где его встретила пожилая портниха. Он почтительно поздоровался и спросил: — Готово? — Да, пройдите в примерочную. Наруто долго переодевался, и, наконец, увидел нового себя в зеркале. Он был облачён во всё чёрное. Чёрные штаны, такого же цвета футболка с длинным рукавом и обувь с открытыми пальцами. Узумаки смотрел в отражение, видя себя в определённом трауре. — «Панихида какая-то», — заметил Лис. — «А мне нравится, — ответил парень. — Кроме того, так будет легче использовать способности мыши». Мальчик вышел из примерочной. — А где самое важное? — Хе-хе, так вот, держите, — ответила портниха. — Этот символ, вы можете его носить? — Да, не беспокойтесь. Наруто накинул на себя короткий чёрный плащ, который закрывал лишь ягодицы, не опускаясь ниже. Он был больше похож на накидку. Рукавов не было. Высокий воротник-стойка, связка на груди, чтобы он не слетел. Узумаки подошёл к зеркалу и раскинул руки в разные стороны — развёрнутый плащ и в самом деле напоминал ореол летучей мыши, как и было задумано. — Странный заказ, господин, — сказала портниха. — Но выполнен на ура, — ответил парень. Он рассматривал себя в зеркало. Облачённый во всё черное, похожий на саму тень. «Вся адская прелесть летучих мышей будет сверкать в одном лишь этом образе. Всё их великолепие, — думал Наруто. — Если уж и призывать созданий тьмы, то и самому стоит выглядеть подобающе». Кроме того, Узумаки и мыши уже обговорили методы воздействия на противника, и такой костюм подходил как никогда кстати. Покрытый полностью чёрным, Наруто вертелся перед зеркалом, разглядывая свой наряд. На шее красовалась чёрная татуировка летучей мыши ровно на том месте, куда кусала его первая призванная особь. Именно через неё, проведя кровью, Узумаки мог призывать мышей. Он ещё повертелся недолго и пошёл. — Спасибо, — бросил Наруто вслед. — До свидания, — ответила портниха, разглядывая на спине мальчика вышитый ей символ клана Узумаки. «Я готов», — думал Наруто.