Ты мне не ровня

Безмолвную тишину разбавляли только лишь тихие всхлипы ребёнка и далекий плеск падающих капель. Минато с грустью обнял сына и погладил его по голове. Никогда ему еще не приходилось чувствовать себя настолько беспомощным, бессильным помочь даже собственному дитя. Наруто обливался слезами. За последнее время в нём скопилось столько обиды и боли, что сейчас они хлынули рекой. Маленькое, дрожащее тело ребёнка тряслось в объятьях единственного родного человека, который, увы, был уже мёртв. Вскоре Узумаки немного успокоился. - Папа, но откуда ты здесь? – Мальчик поднял голову к Минато и немного отстранился. Первый и Второй Хокаге с удивлением отметили, как же отец и сын похожи. Это не ускользнуло и от Четвёртого, который теперь вглядывался в глаза Наруто и видел там своё отражение. Но при всем сходстве, выглядели они оба совершенно по-разному. Весь лик Четвёртого сиял чистотой и светом. Он буквально источал порядочность, честь и благородство. Каково же было ему сейчас смотреть на сына? В обожженной, истлевшей, рваной одежде, с запёкшейся кровью на лице, пыльными волосами, Наруто стоял перед ним, немного стыдившись своего внешнего вида. Перечеркнутый символ Конохи, татуировка летучей мыши, шаринган. Сирота, преступник, дезертир. При всём сходстве с отцом, они оба – белое и чёрное. - Я оставил в тебе немного своей чакры, когда запечатывал лиса, на тот случай, если он однажды вырвется… Зачем ты хотел открыть клетку? – В голосе послышалось беспокойство. - Сегодня день открытых дверей. – Вмешался Первый. – Нас всех открывают. Только что мы и сами сидели за решёткой. – Он попытался как-то разрядить обстановку. Удивительно, как тонко Хаширама Сенджу чувствовал настроение и атмосферу вокруг. И, действительно, стало как-то легче. - Но открывать лиса… - Намикадзе обернулся в сторону клетки, - ведь он опасен. - Кхм… - Курама в своей клетке недовольно нахмурился. - Нет. Он друг! – Безапелляционный голос Наруто должен был бы внести ясность, но не внёс. - Нет, Наруто. Он – девятихвостый демон, самое сильное, хитрое и опасное существо на земле. Он легко может водить тебя за нос. - Папа! Он друг! - Сынок!.. - Значит так! – Рявкнул Тобирама. – Не надо вот тут внезапно появляться из ниоткуда и путать нам карты. Мы и так с трудом договорились, установили хрупкий мир, нашли понимание, сейчас ты всё испортишь, и мы уже ничего не восстановим! - Какой мир? – Опешил Минато. - О чём договорились? – Выпалил свой вопрос Наруто. Отец и сын развернулись к братьям… Как же блондины были похожи. Похожи даже в своём непонимании, в своём удивлённом выражении лица. При всех своих внешних различиях, они были одной семьёй, и это было очевидно. Яблоко от яблони. Даже в позу они встали одинаковую. - У нас была долгая беседа с уважаемым девятихвостым демоном Курамой. – Начал объяснять улыбчиво Хаширама. – Можно сказать, Курама говорил от имени всех хвостатых, а мы от имени людей. В двух словах: нам бы хотелось, во-первых, установить мир между людьми и биджу, а во-вторых, всем вместе учить твоего парня. - Вы, и правда, думаете, такой мир возможен?.. - Без твоего мальчишки – вряд ли. Он – ключ. – Минато слушал эти слова Хаширамы и начинал по-немногу верить в происходящее. В голове с трудом укладывалось: два сильнейших шиноби от лица людей заключают мир с сильнейшим биджу… кто бы мог подумать, что однажды такое случится? Да ещё и в подсознании собственного ребёнка. Как странно всё сложилось, ведь братья Сенджу были мертвы уже много лет. Кто бы мог подумать, что они будут воскрешены и окажутся запечатаны не где-нибудь, а в Наруто. Вместе с лисом. Стечение обстоятельств? Причуды судьбы? - И вы уверены, что ему можно доверять?.. - Папа, хватит! – Закричал мальчик. – Он не враг! – Вся сущность Наруто обернулась в святой протест. Столько негодования и возмущения обрушились на отца вместе с этим голосом. Узумаки защищал не просто друга, а кого-то куда более близкого. – Он учит меня! Объясняет мне всякое! Возится со мной! Если я ошибаюсь, он поправляет. Если я делаю успехи, он хвалит. – Наруто активно жестикулировал, махая руками. – У меня были учителя и друзья, но Курама другой, он всё вместе!.. Я не знаю, как это называется! А когда напал Орочимару, он меня защитил. А потом он защищал других от меня! – Голос стал спокойнее, теплее. – От меня скрыли, что я твой сын, всю жизнь я рос и думал, что сирота. У меня никого не было, каждого друга мне приходилось завоёвывать, за каждого человека бороться. А Курама просто пришёл и сказал, что верит в меня. А сейчас я потерял вообще всех, кто был раньше. Но я не остался один. Со мной Курама! Лис не издал ни звука. За толстыми прутьями клетки виднелась лишь его морда и передние лапы, всё остальное было скрыто непроглядной тьмой. Демон даже не шелохнулся, будто бы не слышал, о чём говорил ученик. Первый и Второй тоже замерли, но по своей причине. Они и представить не могли, что между парнем и лисом такая тесная связь. Наруто был столь убедителен, что сомнений не оставалось – они, и правда, те, за кого себя выдают: ученик и учитель. Друзья. Но где же было видано такое, чтобы демон учил человека? У Минато не укладывалось в голове, как такое возможно. Чему хвостатый может научить подростка? Как они вообще могут поладить? Между ними тысячи лет разницы, целая пропасть, бездна столетий. Отец смотрел на сына и видел, что ничем в его жизни он помочь не мог и не сможет. Ни советом, ни делом. Он уже отдал всё, лишь бы сберечь деревню и сына, и если бы у него что-то осталось, он отдал бы и это, только бы дать ему нормальное детство, нормальную жизнь. Но он был бессилен. А работу за Намикадзе делает другой… Не только друг, не только учитель. Наруто не знает, как это называется? Это называется отец. Минато обернулся на Лиса, и их взгляды встретились. Курама был спокоен, словно спящая стихия. Минато стоял безмолвно будто бы спрашивал его о чём-то, о том самом важном, что ему нужно было знать. Впервые он мог так отчётливо и близко разглядеть зверя. Кьюби лежал, сложив голову на лапы. Его красивая ярко-оранжевая шерсть, на удивление, была идеально чистой, без лишнего пятнышка. Алые глаза с тонкой вертикальной полоской, чёрный влажный нос, даже из закрытой пасти немного торчали большие белые клыки. Курама внимательно следил за происходящим и, хоть внешне был спокоен, кто знает, что чувствовал он сам? И вдруг стало понятно: он молчал потому, что знал – за него и так всё скажут. Кьюби слишком уважает себя, чтобы опускаться до споров с людьми. Минато и двое других Хокаге с удивлением отметили, как находясь, казалось бы, в заключении, демон сохраняет достоинство. Четвёртый понял, что в своё время очень недооценил его. Не безумный демон ненависти был перед ним, о нет, за толстыми прутьями темницы притаился мудрый, хитрейший гигант, который пугал одним своим присутствием. Можно ли вообще оценить степень его интеллекта? Возможно, всё это он уже продумал и сейчас просто ждёт, когда спектакль завершится в его пользу. Возможно, наоборот – это театр одного актёра, и Кьюби наводит мистики на свой образ. Намикадзе понял лишь одно: Кьюби здесь главный, и Наруто предстоит пройти долгий путь, прежде чем снизится влияние девятихвостого. Хорошо это или плохо? А лис так и продолжал молчать. Всё так и кричало о том, что он должен сделать хоть что-нибудь. Хотя бы закрыть глаза и громко фыркнуть носом, хмыкнуть – что угодно. Но он всё также издевательски молчал, будто бы испытывал всех остальных. Он смотрел слишком пристально, слишком спокойно. Когда он потерял свою тёмную сторону, он стал хладнокровней и оттого, быть может, ещё опасней. Кто знает, сколько в нём коварства? Минато пораженчески кивнул, и Наруто буквально засиял. Первый и Второй с ухмылками переглянулись – теперь все были на одной стороне. Узумаки, довольный собой, только успел сделать шаг к клетке, как вдруг: - Нет. – Это «нет», это короткое и ёмкое слово будто громом разнеслось вокруг. Оно будто съело всё согласие, которое вдруг воцарило. Когда уже обстановка разрядилась, когда спор был окончен – «нет». – Я хочу, чтобы ты меня открыл. – Смотря на Минато, сказал лис. Остальные не знали, что и сказать. - Зачем, Курама? Какая разница? – Наруто, святая простота, он ни о чём не догадался. - Злорадствуешь? – Нахмурился Минато. - Вовсе нет. – Лис говорил медленно, с удовольствием проговаривая каждое слово, каждый слог. Он говорил подобно гурману, смакующему изысканное, мастерски приготовленное блюдо. – Просто я, как пострадавшая сторона, считаю, что имею право на небольшую компенсацию. - Минато чуть не подавился воздухом, едва не закашлялся. Лис откровенно издевался. Вид у него был такой невозмутимый, что это еще больше вгоняло в ступор. - За то, что тебя сюда закрыли? – Почему-то с обидой сказал мальчик. - Закрыли задолго до твоего рождения. – Ответил зверь. – Сперва те двое. Потом пересадили в другое место. Потом в тебя. По-моему, - сказал он с едва уловимой усмешкой, - это будет символично. - Минато мешкал. Пострадавшая сторона? Это пострадавшие стороны нагоняют такую жуть и заправляют вот так всем? - Будет, наверное, справедливо. – Задумчиво произнёс Первый. Намикадзе неприятно укололо. – Если уж мы договорились, что пойдём навстречу друг другу, то идти нужно обеим сторонам... – Он хотел ещё что-то добавить, но так и застыл на полуслове с открытым ртом. - Хаширама-сама?! – Недоумённо спросил Четвёртый. - Прости, я забыл как тебя зовут. – Выпалил Сенджу и громко расхохотался. Брат лишь едва заметно покачал головой. - Минато. – Ответил блондин. - Ах да, Минато! Лис, конечно, издевается, но всё-таки имеет на это право. Если бы он попросил меня открыть, я бы открыл. Даже брат открыл бы. – Брат кивнул. – Теперь мы все в одной лодке, так что должны помочь друг другу забыть старые обиды. – Улыбчивый и доброжелательный, он нисколько не изменял себе. Даже Намикадзе заразился этим настроением. - Ну что ж. – Четвёртый повернулся к клетке. – Да будет так. – Он ещё раз взглянул на сына и направился к решёткам. Если бы с того самого дня он прожил хоть чуточку дольше, подумал ли бы он хоть единожды, что ему когда-то доведётся самому выпускать лиса? Оказавшись у ворот темницы, он воспарил вверх с такой лёгкостью, будто бы всегда умел летать. Сын с упоением наблюдал за этой судьбоносной сценой. Поднявшись до печати, он ещё раз посмотрел на Кураму. Взор того был направлен куда-то в пустоту перед собой. Минато подцепил лист печати за край и немного отклеил. Волнение пробирало, про себя он подумал: «Надеюсь, я всё делаю правильно». Намикадзе сорвал печать, прутья содрогнулись, будто по ним ударили гигантским молотом. Сверху что-то посыпалось, похожее на песок. Лужи на полу пошли волнами. Дрожь на прутьях успокоилась и прекратилась. Тем временем Четвёртый уже спустился на землю, и вместе с остальными они отошли чуть дальше и встали посередине, чтобы ни одной створкой ворот их не задело. Клетка не открывалась, градус ожидания нарастал. Кьюби горделиво поднялся и, сокрытый в темноте, был еле виден. С трудом можно было разглядеть морду и лапы, зато отчетливо блестели хищные алые глаза зверя. Он не выходил, будто специально выдерживал напряжённую паузу. Опять же – смаковал момент, тянул удовольствие, наслаждался. Всё внимание было приковано к нему, но он не торопился. Кто знает, сколько лет он этого ждал? По полу от клетки во все стороны пошёл оранжевый дым. Похоже, он был тяжел и именно из-за этого не поднимался от земли, расходясь во все стороны. Но вскоре все же покрыл нижнюю часть ног всех собравшихся. Те с интересом разглядывали причудливое явление, пока не заметили, что обычного пола здесь уже не видно – дымом заволокло всё. Ярко-оранжевый, он как будто манил к себе, притягивал взгляды и внимание. Створки ворот тронулись, сопровождаемые громыхнувшим треском. Звук был такой, будто разверзлись сложенные веками грунты, и горы пошли трещиной, будто надломилось что-то монументальное, словно вмешательство высших сил надломило нерушимое. Открывались ворота самой большой в мире клетки. Клетки, которой, в прямом смысле, мир и не видел вовсе. Наруто почувствовал, что дышать стало очень тяжело. Дыхание перехватило, ни вдохнуть, ни выдохнуть, он взглянул на остальных – то же самое, не у него одного. Наруто, кажется, моргнул в тот самый момент, когда ворота открылись. Он не видел, как они разошлись, лишь подпрыгнул от оглушительного грохота, с которым они, распахнувшись, ударились о стены. Содрогнулось всё вокруг, вода из луж подскочила, подскочил дым, подскочили волосы на голове перепуганного парня, охреневши подскочили брови у всех четверых. И в тот же момент сильнейший шквал ветра чуть не сбил с ног коноховцев. Но это был даже не ветер, а, кажется, поток чистой энергии, силы в чистом виде. Каждый ясно почувствовал, что они с ног до головы окружены этой силой, она везде. Это не выпуск, не концентрация чакры, это и есть чакра в чистом виде, которая теперь повсюду. Зловещая аура, но не обжигающая, не разъедающая кожу, а наоборот… каждый вдруг почувствовал, что его переполняет сила. Что мощь хвостатого питает его. Потрясающее необъяснимое чувство прилива. Первым шагом из клетки показалась одна лапа, размеры которой пугали. Наруто и раньше видел, что они огромны, но сейчас мог наблюдать это ещё ближе, во всей красе. По высоте даже она, эта лапа, была выше каждого из них. Какого же роста был сам лис? Хищно скалясь, из клетки появилась морда, а затем и вся голова Курамы. Она появлялась неспеша, и в какую-то секунду подумалось: когда же у него закончатся зубы – так было их много в его длинной пасти зверя. Голова уже пролезла, а сложенные назад уши всё ещё были по ту сторону. Демон выходил с истинно звериной грацией и плавностью. Когда показалось тело, Наруто ахнул: его друг был не просто огромен, его размеры были колоссальны. Он уже заслонил собой всё видимое пространство, но при этом вылез всего лишь по грудь. Как такой гигантский монстр мог оказаться в Конохе? Он ведь едва ли не выше той скалы с Хокаге. Людям пришлось отходить. Шёл он чинно и с наслаждением, подчеркивая свой статус. Шаг за шагом Курама выходил на удивление беззвучно, каждый его шаг не вызывал ни малейшего шороха. А вот дыхание… дыхание наводило ужас. Казалось, он давит одним своим присутствием. Показались задние лапы, и стало понятно: Кьюби, выходя, ещё и пригибался, теперь он начал выпрямляться, и Наруто нервно сглотнул – разве существует что-то на свете таких огромных размеров? Лис уже вышел, но не остановился, а пошёл дальше, он сделал несколько шагов, и стали видны хвосты. Те самые, знаменитые хвосты, по которым определяется сила демона. Те самые, от которых и пошло выражение «хвостатый зверь». Наруто ни разу не видел их вживую, и вот оно. Курама остановился и начал вытягивать свои хвосты. Он направил их в сторону от людей, чтобы не мешали, а те стояли и терпеливо наблюдали. Хвосты всё выходили и выходили, и выходили… Кажется, им не было никакого конца. Как прикидывал Наруто, они уже по длине сравнялись с самим Курамой, и, видимо, это был далеко не предел. Плавно скользя по полу, толстые, сильные, массивные, они легко превосходили по масштабам тех змей, которых призывал Орочимару. Кажется, только что миновало две длины Курамы. Зрелище было удивительное. Как можно сражаться с таким? Как такое вообще может существовать? И какой же безмерной силой он обладает… Хвосты стали тоньше и, видимо, начали заканчиваться. Вскоре они вылезли до конца. Курама повернулся к людям и сел с ровной гордой спиной, выкатив грудь колесом. Была в этой позе некая послушность, покорность, но как же они были обманчивы. В его власти было одним лишь махом лапы смести всех с зоны видимости, как тараканов. Это была не покорность, о нет, совсем не она. Лис смотрел свысока, в его повадках, позе, положении головы не было ни намёка на звериную игривость и ласковость. Курама был самым опасным чудовищем на свете… и, очевидно, самым красивым из чудовищ. В нём было прекрасно всё: облик лиса, могущество, сила, злость. Глаза Наруто наполнились восторгом. - Кура-а-ама-а-а! Ты огромный! – Закричал парень изо всех сил. Хвостатый не отреагировал, он продолжал холодно смотреть на людей с высоты своего величия. - Он был ещё больше. - Прокомментировал Четвёртый. - Я тоже припоминаю. – Сказал Хаширама. А Минато снова подумал про себя: «Как этот гигант, исчадие ада, и совсем юный подросток, могут вообще найти общий язык?», ему не верилось до сих пор. - А?! – Вскрикнул мальчик, переполненный эмоциями. – Как это больше?! - Это лишь половина силы Курамы, - Курамы – Минато сознательно употребил имя, старался быть вежливым ко всем. - О-о-о, так ты можешь быть ещё сильней и больше?! – Восторг, чистый детский восторг. - Твой отец беспокоился за тебя и разделил мою чакру надвое. Мою «светлую» часть он запечатал в тебе, а «тёмную» отправил вместе с собой в желудок Бога смерти. – Курама на мгновение замолчал и продолжил. – Тяжело нам с вами будет жить в мире. - Да нет же! Ничего не тяжело! Всё же можно вернуть! И твою вторую половину можно будет! Так ведь, папа? – Лицо Четвёртого не излучало такой же уверенности. - Честно говоря, я не знаю, как. - Так я и думал. – Пробасил лис. - Да ла-а-а-адно, Курама! Мы обязательно вернём твою вторую половину! И ты станешь таким же сильным и крутым, как был всегда! - Сейчас не до этого. – Бесчувственно и холодно оборвал лис. – У вас мало времени. - На что? – Не понял мальчик. - Скоро я исчезну. – Объяснил Минато. Он с удивлением вглядывался в демона и анализировал. Насколько же он проницательный, он ведь чувствует, сколько чакры Четвёртого осталось, и что с минуты на минуту она закончится. И вместо пустой болтовни подстёгивает к делу. К делу… У Минато и в самом деле было дело к своему сыну. - Куда? Почему? - Вместе с Курамой я запечатал в тебя немного своей чакры, и теперь она подходит к концу. Надолго меня не хватит, поэтому я должен сказать тебе самое важное. Наруто, в день твоего рождения на нас напали. Наверное, ты уже знаешь об этом. Человек, который всё это спланировал, виновный в нашей с мамой смерти, носит маску и выдаёт себя за Учиху Мадару. Я не знаю, он это или нет. Берегись его. Если ты встретишь его когда-нибудь, будь очень осторожен. - Да. – Мальчик со всей серьёзностью смотрел на отца и внимал советам. Эту же историю он уже слышал, но и сейчас его охватила та же злость. То бесконтрольное, жгучее желание мести. – Этот урод заставил вас сражаться друг с другом… - Вот как рассуждал мальчик. – Из-за него я вырос сиротой. Я отомщу ему. – Злость подступала неумолимо. – Я сотру его в порошок… - Нет, сынок. Не торопись мстить. Он очень опасен. - А я всё равно отомщу! Из-за него у меня не было тебя! Не было мамы… - Мамы… Часто ли Наруто произносил это слово в своей жизни? Он замолчал. – Какой она была?.. Минато смотрел на сына и не желал ему такой жизни. Не желал, чтобы он кому-то мстил. Чтобы лис потворствовал этому желанию мести. Чтобы уже с самых юных лет он был окружен сильнейшими и взвалил неподъёмный груз себе на плечи. Намикадзе хотел бы, чтобы у сына было детство и друзья, розыгрыши и бытовая жизнь, шутки и веселье, ошибки и проколы. Но не месть, не девятихвостый демон, не спасение других… Но что он мог сделать? Все эти обстоятельства непреодолимой силы привели к тому, что сейчас имеется. Минато даже не мог спорить, его время подходило к концу. - Она была замечательной. – С грустью сказал он. Оба блондина тоскливо повесили головы. Минато присел на одно колено перед сыном и взял того за плечи. – В тебе запечатана и её чакра. Быть может, однажды, ты увидишь и маму. – Это была улыбка сквозь слёзы. - Правда? – Влажные глаза мальчика вспыхнули надеждой. Отец уверенно кивнул. - Наруто… Это не та жизнь, которую мы хотели бы для тебя. Когда мама была беременна тобой, мы часто фантазировали, а каким ребёнком ты будешь. Мы даже не сомневались, что ты будешь смелым и отважным. – Голос дрогнул. К горлу подкатывал ком. - Я говорил ей, что, наверное, он будет таким же ураганным, как она. А мама хотела, чтобы ты был похож на меня. Мы представляли, как ты будешь приходить с академии и приносить хорошие оценки, как иногда будешь шкодить, и нас будут вызывать. Мы хотели научить тебя всему, что знаем сами, чтобы ты стал лучшим ниндзя в Конохе. – По щеке потекла одинокая слеза. – Мы хотели дать тебе самое лучшее, объять тебя всей нашей любовью… Наруто, мы любили тебя с первой минуты, как узнали, что мама беременна тобой. И с каждым днём любили все больше. – Наруто не выдержал и бросился к отцу, обняв его так крепко, как только мог. Его детские руки обхватили широкую грудь отца и цепко держали. Минато обнимал ребёнка за шею и понимал – всё, это конец. – Прости меня, сынок. Я ничего из этого не сделал. Я ничем не смог тебе помочь. Прости нас обоих, пожалуйста. – Наруто, может, и хотел бы ответить, но в тот момент он уже рыдал навзрыд. – Мне очень, очень жаль, что всё так получилось. Но… - И всё же Минато мог улыбнуться в эти последние секунды. – Я хочу, чтобы ты знал. Я горжусь тобой. – Наруто замер, будто бы даже его сердце остановилось. Не дышал. – Я горжусь тобой, сын. Но знай, тебе предстоит долгий и сложный путь в этой жизни, но я верю, что ты со всем справишься, ты сможешь всё, что захочешь. Ты вырастешь удивительным человеком и будешь подавать всем пример. – Четвёртый поцеловал сына куда-то в копну волос. - Я верю в тебя, мальчик мой. Про себя Минато подумал: «Вверяю его вам, Хаширама-сама, Тобирама сама…». Намикадзе чувствовал, как сознание уже покидает его. «И тебе, Кьюби…» - Я люблю тебя, сынок. – Прошептал отец. Мальчик почувствовал, как его руки уже не находят препятствия, и они безвольно опустились вниз. Отец исчез бесследно, будто бы его и не было. Тяжесть с плечей мальчика спала – обнимающих рук отца уже не было. Он ушёл. Наруто прикрыл лицо ладонями и продолжал плакать. Ему было так грустно и в то же время тепло, что он не знал, как выразить это. Мальчик стоял, отвернувшись ото всех и плача, как вдруг почувствовал, как чья-то тяжелая ладонь опустилась на его голову. Он обернулся и заплаканными глазами посмотрел на того, кто это был. Хаширама. Узумаки подошёл к нему поближе и приткнулся под ребро, понемногу успокаиваясь. Первый и все остальные терпеливо ждали, когда мальчик придёт в себя. Хаширама подбадривающее возил рукой по волосам парня. И постепенно тот успокоился, лишь редко шмыгал носом. Кажется, всё кончилось. Узумаки поднял голову на Первого, оглянулся по сторонам глазами, полными слёз и счастья. Хаширама тут же смекнул – да, теперь всё хорошо. Он зашагнул ему за спину, развернул парня к остальным и встал позади него, положив руки на плечи. Наруто смотрел на Второго и Кураму и… быть может, впервые в жизни чувствовал себя счастливым. Те двое ухмылялись. Наконец-то, наконец-то всё это копившееся напряжение было сброшено. Наконец-то вся эта трагичная песня спета. Мальчика обуяла энергия, сила, желание бежать, прыгать, делать что-то, кричать и смеяться. Настоящее, неподдельное счастье, волна эмоций, тайфун! - Твой отец – порядочный и добрый человек, но даже мне захотелось выбить всё дерьмо из той мрази в маске. Как же тут не мстить? – Злорадственно, хищно сверкал глазами Второй. - Ага-а-а-а-а. – Протянул парень. Хаширама лишь понимающе вздохнул, он-то хорошо знал своенравный характер брата. - Ну что? Ты готов стать ещё сильнее и, в конце концов, выпотрошить того гада?! – Тобирама решительно подходил к парню. Узумаки оглядел обоих Хокаге, самодовольную морду Курамы, ударил кулаком в ладонь и выпалил во всю глотку. - Да я был рождён для этого!!!