Контрасты

Столько времени они сосуществовали параллельными, не пересекаясь и не соприкасаясь, но волею судьбы столкнулись в коридоре на большой перемене. Странное дело, Мор был уверен, что сейчас Али должна была простаивать очередь в буфете за своей любимой булочкой — щепотка корицы и тонкий привкус ванили — но вопреки всему девушка оказалась именно здесь и, мало того, направлялась в ту же сторону, что и он. Это получалось само собой — Мор терпеть не мог таких ярких и пустых, как она, но не следить за ней, находя лавирующую в толпе фигурку, замечая светловолосую макушку на подходе к школе, выискивая знакомую неизменно длинную олимпийку на совместных занятиях физкультуры, для него стало практически невозможным. Али сияла — ровно, тепло — и свет этот притягивал его взгляд, несмотря на принципы и доводы разума. Ему не нужны были отношения — Мор отдавал себе отчет в разнице их положений, собственного двоякого отношения к Али и своей ужасной репутации — это было что-то за гранью фантастики. Но попадать в ореол света, чувствовать, как от спокойного пламени в душе наступает умиротворение, ловить ее улыбки-взгляды-жесты, отличая настоящие от приторно-лживых, стало необходимостью, потребностью, константой существования. Мор не успел осознать, но уже точно знал ее расписание, и то, что вопреки обыкновению, она шагала следом, встревожило его. Али, напротив, была спокойна, легкая улыбка касалась губ, взгляд блуждал по стенам ветвящихся коридоров, мысли были далеко отсюда. Разгадка была проста: они оба направлялись к автомату, находящемуся у крыла, в котором располагались комнаты клубов. Мор нарочно замедлился, пропуская девушку первой, но Али лишь покачала головой, направляясь к ближайшему окну. Это был хороший ход — ему не оставалось ничего, кроме как купить то, зачем он пришел, а не отнекиваться и уходить, как Мор обычно и делал. Послышались чьи-то звонкие голоса и визгливый смех, Мор периферийным зрением уловил движение — уступать очередь кому-то еще Али явно не собиралась, придвинувшись поближе к автомату. Чужие возгласы, эхом отразившиеся от стен, неожиданно стихли, и наступила тишина — глубокая и вязкая, утопив школьников с головой. Мор неожиданно для себя разволновался, оказавшись наедине с Али Салуджей — той самой, за которой так пристально наблюдал и чей взгляд сейчас чувствовал между лопаток. Парень кинул мелочь в аппарат, не глядя ткнул на кнопку, в стремлении поскорее покинуть коридор, как услышал разочарованный вздох. Али выглядела раздосадованной, видимо, нацелившись на ту же сладость, которая, к тому же, по всем законам Вселенной, оказалась в автомате последней. Выуженная на свет упаковка блеснула надписью «Безе», тишина, нарушаемая только отсчитывающим сдачу автоматом, сдавила горло. Неловкость пудовым грузом легла на плечи, и, несмотря на хваленую силу рода, оказалась для парня непосильной ношей. Надо было что-то сказать, что-то сделать, в конце концов, просто уйти, но ноги будто вросли в бетонный пол, замуровав его здесь намертво. Мор протянул ей шуршащий пакетик — Али улыбнулась, но снова лишь покачала головой, отказываясь от этого доброго жеста. Готовая, наконец, сорваться с губ парня фраза так и не прозвучала, прерванная появлением третьих лиц. Мор узнал в них обладательниц противного смеха и ненавистниц негласной принцессы школы, одна из которых вырвала из его рук сладость и подкинула на ладони. Исчезло все волшебство и давящая неловкость, и ему тоже следовало раствориться, но вопреки устоявшейся привычке, он остался. — Ой, — нарочно пискляво протянула подкидывающая пакетик девушка, — кажется, это твои любимые, — она бросила быстрый взгляд на сладость и выделила интонацией, — «безе». Вторая ловко отсчитала деньги, уронив мелочь ему в руки, ехидно поблагодарила: — Спасибо, Силач-сан. Что ж, репутация делала свое дело, его не любили, но и боялись, стараясь не связываться с ним и не навлекать на себя неприятности. Мор коротко усмехнулся и поймал виноватую улыбку Али, будто извиняющуюся за разворачивающуюся на его глазах сцену. — Что ты, — ровным голосом ответила Салуджа, заправляя за ухо золотую прядь, — тебе явно нужнее. Она растянула губы в улыбке, очевидно фальшивой, отметил обернувшийся у поворота за угол Мор, и пояснила: — Сладкое помогает бороться со стрессом и депрессией. Дальнейшее развитие событий было ему неизвестно, поскольку Мор поспешил исчезнуть, чувствуя недовольство девушек из-за наличия свидетеля. Вспыхнувшая на его глазах ссора добавила ему пищи для размышлений. Мор не любил таких, как Али Салуджа, но презирал подобного рода издевательства и людей, не гнушавшихся ими. Но больше поразило его другое, неусыпно наблюдающего за Али, для него стал открытием отпор, который она дала зарвавшимся школьницам. Несоответствие созданного в голове образа и действительности изрядно удивили его, и Мор даже проникся к Али уважением: девушка не замечала шепотков за спиной, но умела постоять за себя при необходимости, предпочитая не придавать огласке эти маленькие «противостояния». «Выносить сор из избы было бы неправильно», — Мор будто наяву увидел чужую извиняющуюся улыбку. *** На следующий день Али, придя в школу, обнаружила на парте сверток, оказавшийся фирменным пакетиком из кондитерской на углу. Именно в такие они клали свою продукцию, известную высокой ценой и прекрасным качеством. Внутри девушка обнаружила тонкую работу: хрупкий цветок, собранный из ее любимой сладости. Услышавший звенящий колокольчиком смех Али, Мор подумал, что даже не плохо — испугаться неловкого молчания и не отдать безе лично. В конце концов, так девушка никак не могла отказаться от внезапного подарка.