По прямой

POV Эдвард Нигма. *** Нет, ну вы только посмотрите! Он улыбается! Я тут такую прочувственную речь выдал, а он!.. Ещё и утверждает, что я всё не так понял! Пф! А как мне надо понимать? Ах, так вот как… Раньше только мать? Да вы что! Значит, Джимми ему как мать, да? Крайне занимательная информация! Видимо, я контролирую выражение лица не слишком успешно — Освальд весь встрепенулся, глаза забегали, дыхание ускорилось, ещё и рот приоткрылся — все признаки тревоги и беспокойства на лицо. Ну вот, руки ко мне протянул. А я что, сбежать пытаюсь? Нет же, стою, готов услышать всю правду, как бы ни было больно. О, ну надо же, я — другое дело? Это ещё почему? Потому, что заботился о нём из-за него самого? Так вот, что его покорило! Хм, занятно. Даже не ожидал. Но… Это приятно! И ещё это «к чёрту Гордона». Ммм, как раз то, что так хотелось услышать. — Освальд, ты слишком взволнован, — одной рукой погладить его по щеке, другой сжать запястья рук, которые бурно жестикулируют и отвлекают внимание от лица мэра. Моего мэра. — Успокойся, прошу тебя. Он опять утверждает, что спокоен, хотя по нему видно, что это вовсе не так. И… Он опять хочет что-то рассказать? Когда в меня влюбился? Нож у горла? А когда такое вообще было? Стоп. Это он про тот эпизод в моей квартире? Когда я ухаживал за ним раненым? А что я тогда наговорил-то? Так, голова, работай! Я должен вспомнить! По-моему… Это было что-то про любовь. Да-да, я говорил, что любовь — это слабость. А он меня чуть не убил, хе-хе. Помню, меня тогда так адреналином понесло, что я почти и не соображал, что нарываюсь на смерть. Но ведь всё правильно сказал же! О, да вы что, он считает, что я не слишком-то прав. Неужели? Я, собственно говоря, и сам так считаю. Но мне почему-то кажется, что сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать всё это. Лучше было бы чем-то иным заняться. — Освальд, хватит болтать. Прижимая его руки к груди для удобства, проницательно посмотреть в его глаза. Ну что ж, нужный отклик там есть, так что… Почему бы не подхватить его на руки под бёдра? И на стол усадить тоже лишним не будет. Да-а, во-от так. Чтобы прижаться к нему всем телом. Так, как давно хотелось. Господи, он так стонет, просто не могу это слышать. Это слишком. Стоит заткнуть ему рот. Поцелуем. Помнится мне, я хотел опробовать его технику французского поцелуя, но сделал это не до конца. Надо бы окончить это дело. Ох, как же это… Мучительно? Прекрасно? Ох, наверное, и то, и другое одновременно. Мне кажется, или его губы сейчас раздавят мои? Слишком плотно, слишком хорошо. Оторваться бы, отдышаться. Так и сделаю, а то не вынесу. Лучше поцеловать его в шею, это не так опасно. К тому же, такая манящая длинная шея. Мм, а эта нервно бьющаяся жилка под кожей? Интересно, он дёрнется, если я за неё укушу? Испугается? Стоп, что это? Шаги? Кто это может быть? Неужели, Ольга таки решила проверить, почему гремит и бьётся посуда? — Пингвин, я… Справившись с шоком (ну не ожидал я его тут встретить! Тем более сейчас) я проговорил со всей возможной иронией: — Джимбо, мой старый друг! Что это ты тут делаешь в такой час? — кажется, эти двое сейчас убегут от моего взгляда. Неужели, я не могу скрыть тот гнев, который испытываю в данный момент? Жаль. Надо бы поработать над контролем лица. Но позже. — Освальд, это ты пригласил его сюда? Зачем, если не секрет? — Выражение лица Освальда просто бесценно. Никогда не видел столько шока и безысходности одновременно. — Или Джим просто не успел уйти? Это так-то ты меня ждал? — Стой, Эд! Ты не то подумал! — Заткнись, Джим! Я тебя не спрашивал! — тарелка, чудом остававшаяся на столе до этого, полетела в сторону детектива. Правда, не уверен, что она попала, я же не смотрел на него. — Ну так что, Освальд, дорогой, как ты мне это объяснишь? Или ты предпочитаешь промолчать? Ну молчи! А я, пожалуй, лучше пойду! Оставлю вас наедине! — развернуться в сторону двери, быстро зашагать туда, опустив голову — да, именно так, Гордон и не подозревает ничего, просто ошарашено на меня смотрит. То, что надо, чтобы внезапно заехать ему прямо по наглой морде. Ну что, не ждал этого, Джи-им?