Глава 36
Городские легенды
Был ранний вечер,
а сумрак ночи летней
уже спустился!
Чего же это медлит
луна за облаками?
-Киёхара Фукаябу-
Саске: Она была бы идеальной женой. Кроткая, постоянно краснеющая, фигуристая и упругая (особенно в районе груди). Ее звали Хината Хьюга. И хотя Итачи утверждал, что она сильный боец и отличный шпион, мне требовались доказательства. Девушка не могла и двух слов связать, не заикаясь, как она могла быть «надежной»? Однако ее особенности могли хорошо отвлечь внимание. Вряд ли кто будет воспринимать всерьез девушку, которая ведет себя подобным образом. У нее были длинные и прямые черные, как смоль, волосы, спадающие на спину и тяжелую грудь (я уже упоминал об этом). Она похоже стеснялась форм и прятала их под объемным кашемировым свитером. И все же у Хинаты была тонкая талия и широкие бедра, словно предназначенные для деторождения. На ней были темные тренировочные штаны, белые носки. Еще вчера я успел оценить изящество ног. Но самой запоминающейся деталью были ее глаза. Слишком бледные и при определенном освещении практически прозрачные (если понятно о чем речь). При взгляде на нее складывается такое ощущение, что девушка видит куда больше. Любопытство побудило обратиться к Итачи с вопросом. Ответ удивил. Подобно роду Учиха, Хьюги могли видеть то, что сокрыто под «маской». И хотя их дар не был столь выражен, когда-то наши кланы считались действительно могучими. Со временем гены оказались так сильно разбавлены, что до нас дошли лишь крохи. Жаль. — Вот, Саске-сама, — прошептала Хината, ставя передо мной поднос с зеленым чаем и рисовыми шариками. Полуденная закуска. Казалось, что кушанье будет не слишком приятным на вкус, но оказалось, что хозяйка из нее куда лучше, чем кажется на первый взгляд. Теперь ясно, почему брат и Шисуи пригласили ее — им нужна была служанка, человек, который будет поддерживать порядок. Я присел средь подушек, поднял взгляд с толикой презрения. Хината так и осталась на коленях, даже когда я сделал глоток чая и откусил от рисового шарика. (Хм… действительно не плохо…) — Прекрасно, — похвалил я, прежде чем взял над собой контроль. Трудно признаться, но это было даже вкуснее, чем обычно готовил Хаку. Последовавший за этим румянец и трепетная улыбка заставили меня поежиться. Хината поклонилась и затаила дыхание, чтобы произнести «спасибо», а после поднять голову. — Мо… мо… может Вы желаете что-то еще, Саске-сама? Я помотал головой и сосредоточился на книге, которую читал. — Ничего. Еще раз спасибо. — Ох… я-ясно… я вернусь позже, чтобы приготовить обед, — с каждым словом голос становился все тише и тише. Краем глаза я заметил, что Хината потянулась за курткой. — Я… мне пора идти на работу. Хорошего… хорошего вечера. Стоило Хинате покинуть комнату с неизменной странной улыбкой и кротким взглядом, я наконец-то смог собраться с мыслями в одиночестве. Под «работой» она имела ввиду работу официанткой в элитном ресторане в квартале Нагата-тё района Тиёда недалеко здания Парламента Японии. Обычно там заседали законотворцы и иные чиновники (включая некоторых министров). По слухам, именно там был заключен договор между Орочимару и генералом Ханзо. Ханзо, судя по всему, был одним из тех, кто работал на стороне Шимура Данзо, а теперь переметнулся к Орочимару. Уверен, Данзо наверняка сейчас в ярости, особенно, если слухи хотя бы на четверть правда. То, что Орочимару был там — сказать сложно. Но на чертовых фотографиях я отчетливо увидел Кимимаро, который живо дискутировал с двумя мужчинами, которых я когда-то видел в стенах Бьяку-Синкё в качестве гостей. Эта встреча состоялась на прошлой неделе. Значит, Орочимару приступил к активным действиям. (Сколько еще ждать, нии-сан?) Шисуи и Итачи вместе с Кисаме ушли, хотя я и настаивал на том, чтобы идти с ними. И все же они настояли, чтобы я остался в квартире на случай получения каких-либо вестей о прибытии девушек или Хаку. Поскольку они должны были приехать сегодня вечером, то моя «работа» заключалась в том, чтобы сидеть на телефоне и в случае чего не допустить чрезвычайной ситуации. Вряд ли с ними могло случиться что-то плохое. По крайней мере наша с Кисаме поездка была относительно спокойной. Неловко признаваться, но большую часть пути я спал. Вероятно сказалось волнение последних дней, и меня вырубило. И все-таки, стоило добраться до порта, проторчать несколько часов на дне рыбацкой лодки, чтобы услышать многообещающее «а вот и берег» от Кисаме. Невозможно описать то странное нереальное ощущение, когда я вновь ступил на землю Японии. Реальность ударила в лицо подобно порыву ветра. И дело даже не в знакомых чертах лица, голоса и речи. Я видел знакомое до боли обмундирование, которое когда-то носил с гордостью. Разве что с одной небольшой… (большой) … разницей. Мон изменился. На камисимо больше не было знакомого веера Учиха: ни на груди, ни на спине. Вместо него — змея, обвившаяся кольцом вокруг меча. А значит стражники оказались под полным контролем Орочимару. Заявив о смерти наследника Учиха (меня то есть), мудак больше не видел смысла продолжать чтить традиции моих предков. Хотелось кинуться и разорвать ужасные одежды прямо в порту. Последняя капля, унизительное крушение всего того, что мы с братом пытались восстановить. В своем нынешнем положении я был бессилен. (как унизительно) Холодные пустые взгляды скользили по головам, пока я смотрел вниз и шел, словно умственно отсталый. И хоть я не мог вспомнить никого из присутствующих вокруг офицеров, я чувствовал себя неуютно лишь потому, что был для них не первым капитаном, а навозным жуком. Неужели и я когда-то смотрел с таким высокомерием на остальных? Господи. Неудивительно, что все… (Наруто) … ненавидели меня. Кисаме махнул рукой в сторону неприметного такси, которое кружило по городу несколько часов. Теперь-то я понимаю, что мы отделывались от возможного «хвоста». И когда Кисаме и водитель (он был одним из «наших»), наконец удовлетворились результатом, то остановились у жилого дома. Тут был целый ряд таких, неотличимых один от другого. Идеальное укрытие, если вы лидер кучки мятежников. Кто бы что не думал, но слезного воссоединения братьев не получилось. Я слишком устал за долгую поездку, в которой приходилось иметь дело со странным юмором Кисаме, и готов был сорваться в любой момент. Благо Итачи заметил это и выделил комнату, в которой я мог бы отдохнуть. Я видел в коридоре Хинату, парня, назвавшегося Сасори и конечно же Шисуи. — Неужели, — выдохнул я, падая на узкую кровать и взирая на спартанские условия. В углу стоял дешевый и потрепанный стол, рядом — стул, пластиковый светильник, испускающий болезненно-желтый свет. Тут же стоял шкаф, достаточно большой, чтобы вместить в себя наш багаж и одежды. В стороне находилась дверь, ведущая скорее всего в ванную. Простые светлые стены, ни картин, ни цветов, ничего живого… если бы Хаку был здесь, у него случился бы сердечный приступ. Итачи усмехнулся. — Мы здесь ненадолго. Надо двигаться быстро, и не хотелось бы потом долго убирать за собой. И все же достаточно уютно, не находишь? — он подошел к окнам, открыл тяжелые серые занавески, скрывающие захватывающий вид на ночной Токио. Отсюда была видна известная высотка — ее огни — светящаяся на фоне других, словно памятник людским достижениям. Еще одно напоминание о том, что Бук-гу остался позади. — Постарайся отдохнуть, — сказал Итачи, хотя и сам выглядел не лучше. На лице читалась усталость, а из-за темного одеяния (свитер и черные брюки) он казался еще бледней. — Завтра у нас достаточно дел, требующих исполнения. — И что же будет завтра? — спросил я, облокотившись на руки. От волнующих перспектив сердце заколотилось о ребра. Наконец-то выпал шанс отомстить сукиному сыну. — Встречи, — загадочный ответ. — Ничего такого, о чем надо волноваться, ты останешься тут. — Но!.. — Ты нужен здесь, чтобы отвечать на телефон, если появятся какие-либо новости о Хаку и девушках. Я пошлю за ними Дейдару и Сасори, которые заберут их из порта, а оттуда они отправятся в клинику к моему другу в районе Синдзюку. Хаку еще не выздоровел окончательно. Я нахмурился и присел на кровать. — Я проделал весь этот путь не для того, чтобы исполнять роль секретарши и ждать звонка. Я хочу оказать реальную помощь! Внезапное объятие поубавило пыл. Итачи не просто оказался рядом, но и прижал к себе. Меня аж всего переполнило от тепла и смущения из-за интимности жеста. И еще хуже — в горле встал проклятый ком — и я понял… (Иди-ка ты, нии-сан!.. Я скучал по тебе больше, чем хотел бы) … как хорошо, что мы снова вместе. — Знаю, тебе не терпится, — послышались тихие слова, потонувшие в волосах. — И поверь, мы делали все, чтобы как можно быстрей приступить к осуществлению плана, Саске. Поэтому прошу… просто поверь мне, и мы обязательно сможем выиграть. Твое время придет, братец. Обещаю. Поцелуй, оставленный на затылке, едва не заставил меня расплакаться. Но я сдержался. Прикусил щеку, не осмеливаясь поднять взгляд, когда Итачи наконец отстранился. Я чувствовал, как он улыбается и это раздражало. Он ведь знал, что творится внутри! — Ах да, пока не забыл, — с нотками веселья вспомнил Итачи. — Кажется, с Наруто все в порядке. Он в Киото вместе с Джирайей. Их путешествие прошло без инцидентов. Я пытался. По-настоящему пытался не позволить новости повлиять на меня так сильно, но черт, мое тело (и сердце) решили вогнать меня в еще более неловкую ситуацию. Мало того, что пульс ускорился от новости, уверяю, я выглядел так, словно с моих плеч упала настоящая глыба. Понимающая улыбка Итачи несколько остудила пыл, но уже поздно было пытаться скрыть очевидное. Он знал. — Эм… ну… понятно, — наконец пробормотал я со всем безразличием, на которое был способен. От тихого смешка краска тут же прилила к щекам. Господи, что за проклятье — старший брат! — Полагаю, ты последовал моему совету, — спросил Итачи, не обращая внимания на то, что я демонстративно отвернулся и сел спиной. Я слушал брата, понимая, что натянут словно струна. — Похоже, что время от времени вам все-таки удастся общаться, но… мы же не хотим, чтобы они узнали о том, что вы двое связаны? Ох. Как я мог забыть? С одной стороны, я уже представлял, как провернуть нашу с Наруто встречу, с другой — Итачи напомнил — мы стали еще дальше из-за наших положений в обществе. Это была лишь первая… или вторая (или третья) ночь, а я чувствовал, как расстояние между нами увеличивалось с каждым вздохом. (Чем ты сейчас занят, Наруто? Как Джирайя отнесся к тебе? Стал ли уже вторым отцом? Все еще думаешь обо мне или изменился настолько, что не можешь смотреть в прошлое?) — Чушь, — прошипел я и прикрыл глаза, стараясь уснуть. Какой смысл страдать по кому-то, кто находится за сотни миль? Пора сосредоточиться на тех, кто рядом: Хаку, Темари и Карин. И для этого можно сделать хотя бы то, что просил Итачи — проконтролировать их прибытие в страну. Утром за быстрым завтраком (после многочисленных требований) мне наконец рассказали, что происходило до сих пор. Именно тогда я узнал о роли Хинаты и о попытках Акацки привлечь на свою сторону чиновников, освободив парламент от влияния Данзо. — Похоже, наша пропаганда приносит плоды, — признался Шисуи. — Но Данзо залег так глубоко, что никто не знает за какие ниточки он дергает. Однако теперь, когда Ханзо показался и проявляет высокую активность, у нас наконец-то появилась возможность справиться с последними реформами Орочимару. — Ханзо — исполняющий обязанности руководителя штаба, — добавил Итачи. — Другими словами, именно он дает советы относительно военных премьер-министру и министру обороны страны. А мы знаем, что они оба на коротких поводках Данзо. Учитывая какими силами сейчас располагает Орочимару… возможно, нам стоит развязать… — … войну? — закончил я. В голосе не было и намека на волнение. Ответили не сразу, да это и не требовалось. Молчание говорило куда красочнее. На стороне Орочимару была полиция, а теперь, возможно и военные… что мы могли сделать? Смогли бы собрать армию, способную сокрушить такую оборону? — Черт, — я с чувством наколол на палочку кусок рыбы. — Самое забавное, — продолжал размышлять Шисуи, — пока Орочимару помышляет о том, как бы завоевать весь мир, у Данзо свой резон обогнать его… а мы застряли посередине. — Нет, если Наруто и Джирайя выполнят свою часть, — с горькой усмешкой напомнил Итачи, — это спасет нас от войны с двумя противниками. Но он сказал, что Наруто нужен хотя бы месяц, прежде чем пойти в наступление, — и посмотрел на меня. — Так что нам тоже придется поторопиться и для начала представить тебе нашу небольшую «команду», называй как хочешь. — И не забывай про тренировки, — вмешался Шисуи с усмешкой. — Слышал, ты несколько обмяк. Я открыл было рот, чтобы выяснить, о какой «мягкости» шла речь, и готов был использовать бамбуковые палочки, но он быстро поднялся на ноги и кивнул Итачи. — Время. Идём, — короткая команда, по которой брат бросил в мою сторону короткий взгляд, полный безмолвных извинений. — Хината составит тебе компанию, — сказал Итачи. — Если тебе что-то понадобится, просто скажи ей — она постарается помочь. Это случилось почти пять часов назад. Теперь же, когда Хината ушла, я наконец-то мог исследовать новую обитель без чьего-либо усердного внимания. Баланс западных и восточных традиций. Обеденный стол неподалеку от кухни, кожаный диван и низкий журнальный столик в окружении подушек. Вместо татами — обычный паласы, брошенные то тут, то там. На шкафу — небольшой телевизор. Пара журналов на полках. Учитывая, что брат любил литературу, выбор чтива показался странным. Стало спокойней, когда открыв одну из дверей я оказался в узкой комнатке, заваленной «макулатурой». По сравнению с практически нежилым уютом остальных комнат, это место было настоящим завалом. Тут не было мебели, только два стола, обращенных друг к другу. Два черных телефона на одном из них, подключенных к устройству, напоминающему радио (похожее было в подвале Дже Вонга). Тут же громоздились различные папки — досье на чиновников и якудза. Невероятно, сколько информации смогли собрать Итачи и Шисуи. Они действительно превзошли себя. На одной из стен висела доска: фотографии, карты, булавки-маркеры, обозначения важных мест и просто заметки. С первого взгляда — полная неразбериха. У другой стены стояли стеллажи с еще большим количеством папок и личных дел. Тут можно засесть на пару недель и изучать, не вылезая. Картонные коробки были сложены в углу без какой-либо системы. Одни пустые, другие с неразобранными бумагами, которые я даже не желал брать в руки. (Уф. А это может занять куда больше времени) — Но начать придется, — про себя пробормотал я и сел за стол с папками наших «врагов». Рука взяла последнее (генерал Ханзо, хм), и взгляд устремился в десятки отчетов о том, кто был нашим противником. ____ Где-то в районе Ниситама, Токио Четыре месяца спустя. Джуго потер руки и подышал на них, пытаясь хоть как-то согреться. А ведь куртка и шерстяной шарф абсолютно не помогали. Может это и был августовский вечер, но ночью было чертовски холодно. Чудеса. Все равно приходилось стоять тут и ждать, пока вернется Кимимаро с бесконечной встречи с советниками (и якудза, куда же без них, думал Джуго). Облокотившись о каменное изваяние, он лениво мотнул головой водителю арендованного седана, который предложил сигарету. Мужчина безразлично пожал плечами и решил вернуться к машине. Там стояло еще несколько машин. Можно было покурить и поговорить с коллегами. Безмолвными тенями стояли другие телохранители, такие же безмолвные, как Джуго. Невидимые, но готовые ринуться в бой, если ситуация того потребует. Джуго еще раз взглянул на ворота дома советника и задумался. Тот факт, что Кимимаро настоял на сопровождении его в поездке — странный. Обычно тот путешествовал либо с Саконом, либо с Уконом (или обоими сразу), но по какой-то причине в этот раз избрали именно Джуго. Эти поездки стали уж больно частыми, особенно после неудачного поджога, подготовленного пару месяцев назад Суйгецу. Он застонал от воспоминаний о той катастрофе и немедленной реакции Итачи-самы за необдуманную идею. Они не просто так собирали план Бьяку-Синкё. Остались места, которые имели особую ценность, а куриная башка не рассчитала, с какой скоростью будет распространяться огонь, и способны ли офицеры и заключенные эвакуироваться из здания. Начавшийся пожар унес жизни части лоялистов, что не шло ни в какое сравнение с тем, что пострадала лишь малая доля административных зданий. Сказать, что Суйгецу оказался недоволен, значит ничего не сказать. Несмотря на то, что Киба пытался пояснить, что идея откровенно хреновая, он пытался переложить ответственность на Инузуку и Джуго. Суйгецу утверждал, что Итачи-сама одобрил бы его идею, но план слегка не удался. Не только жизнь невиновных была подвергнута угрозе, но нависла опасность полного уничтожения места, куда братья Учиха планировали вернуться. После того, как шумиха улеглась, Суйгецу строго-настрого наказали ничего не делать кроме того, что от него требуют. Так или иначе, время шло. Джуго чувствовал это. Именно по этой причине Орочимару и Кимимаро-сама начали проявлять большую настойчивость в отношении высокопоставленных чиновников и политиков. В горах на севере начались неафишируемые учения военных. Джуго был встревожен, когда услышал, как Кимимаро упоминал о, по меньшей мере, тысячи офицеров, готовых выйти в атаку в любую минуту. Никто больше не мог проникнуть на территорию Бьяку-Синкё или добиться аудиенции Орочимару. Если такой момент наступит, то Итачи возможно придется надеяться только на него, Кибу и, может, Суйгецу, которые уже были внутри. «Это будет чертовски сложно», — хмурясь, подумал Джуго. В последнее время Орочимару тщательно скрывался. Никто не знал, где тот и что задумал. В последние недели Кимимаро перенял практически все обязанности лидера на себя. И хотя Джуго прикладывал максимум усилий, чтобы узнать больше, Кимимаро отвечал абстрактно и витиевато. Углубившись в размышления, Джуго вздрогнул от внезапного хлопка и последовавших за этим криком. Он с недоумением поднялся на ноги. Хватило четверти секунды, чтобы понять, что звук походил на автоматный выстрел… и это еще не всё. Из-за поворота выехал белый фургон, стреляя во что-то находящееся вне поля зрения. Джуго чертыхнулся, затаил дыхание и нырнул в густую поросль кустарника, хватаясь за пистолет. Лучше бы он взял катану. Да только вот совсем не время корить себя за выбор оружия. Воцарился хаос. Телохранители и водители, доставшие откуда-то пушки, атаковали нападающих. Джуго только и мог, что смотреть на тела, нашпигованные свинцом, падающие в диком танце смерти в лужи собственной крови. Он пытался успокоиться и целился в фургон (кажется, за поворотом был еще один), но понял, что там могли быть члены Акацки. Какая польза от смерти своих людей? И все-таки, если бездействовать (или хотя бы не притвориться, что ты обороняешься), то можно подвергнуть риску куда больше людей. — На хуй, — и снова пригнулся к земле, стоило пуле просвистеть над головой. Та попала в дерево позади, взметнув фейерверк щепок, почти ослепляя. Джуго попытался скрыться за ним, а потом пригнулся и побежал в сторону дома, чтобы, возможно, спасти Кимимаро до того, как внутрь ворвутся. Джуго воспользовался суматохой, чтобы оказаться за дверьми. Дыхание и пульс били по ушам. Взгляд рыскал по сторонам, ища босса. Но, увы… — Сюда нельзя, — послышалась короткая сухая фраза. Мужик под два метра ростом появился из ниоткуда и преградил путь. — Я с Кимимаро-сама. — Плевать. Хоть с ебучим премьер-министром, — рявкнул мужик и оттолкнул Джуго. — Никто не пройдет, если я не разрешу. — Все в порядке, — послышался тихий и уверенный голос, звучавший для Джуго словно мед. Кимимаро спустился по лестнице. Хотя на лице читалась задумчивость, он словно не обращал внимания на хаос, творящийся снаружи. — Он со мной. Охранник выглядел смущенным. — Вам не следует покидать апартаменты, Кимимаро-доно, — пробормотал он. — Босс сказал убедиться, что все находятся внутри. Кимимаро поднял руку, приказывая замолчать, а потом коротко улыбнулся своему другу. — У меня есть вариант к отступлению, — прошептал он почти в самое ухо Джуго. — На заднем дворе есть еще одна машина, которая отвезет нас обратно в гостиницу, — а потом замолчал и долго смотрел на мужчину, бывшего почти в полтора раза выше него. — Тебя же не ранили? — Нет… то есть, не думаю, что… — Джуго бормотал со слабой улыбкой. От ощущения руки Кимимаро на щеке, краска тут же хлынула к ушам. Нежное, ласковое прикосновение, словно дань отношений, что были между ними когда-то. Об этом лучше не рассказывать Суйгецу или Кибе, но они, пожалуй, могли заметить и это. Следуя за Кимимаро, Джуго не раз задавался вопросом — был ли способ «спасти» его? В моменты, когда их нагие тела ласкали волны страсти, когда дыхание звучало подобно прибою, бьющемуся о берега любви, когда Джуго держал Кимимаро в объятиях, когда они видели звезды… в те моменты Джуго забывал, что лежит с человеком, который на стороне врага. В те моменты они были друзьями детства, которые могли делиться секретами и самыми личными переживаниями, не опасаясь возмездия. Несколько раз Джуго заводил разговор, желая понять, что же держит Кимимаро рядом с Орочимару-сама. И все-таки он знал — глубоко внутри всегда знал — это игра в одни ворота. У Кимимаро была лишь одна слабость — лояльность к Орочимару-сама. Он бы умер за господина, если бы это понадобилось. И не важно насколько ужасные вещи совершает тот, в дьявольском царстве всегда будет как минимум один охранник. — Иногда… — загадочно начал Кимимаро. Они сели в машину на заднем дворе и спешили раствориться в ночи. — Мы должны… — Должны? — повернул голову Джуго. Ответом была слабая улыбка, не коснувшаяся глаз. Мир вздрогнул, и за окном поднялся столб дыма и огня. Всего минуту назад они оба были внутри дома. — Что… это ты сделал? — сипло проговорил Джуго, ощущая как в ужасе и страхе сжимается сердце. — Господи, что ты сделал? — То, что должен, — последовал ответ. — Иногда другого выхода не существует. _____ Саске: В мрачной тишине мы смотрели последние новости… Премьер-министр выступал с речью в связи с произошедшим ночью инцидентом. — … сегодня наши сердца наполнились горечью потери шести трудолюбивых, преданных и верных слуг японской нации. Внезапное нападение, совершенное трусами, ничто иное как террористический акт. Будьте уверены, что сейчас каждый из подчиненных мне лиц занят тем, чтобы найти людей, ответственных за нападение. Мы молимся за семьи тех, кто потерял близких. Пусть они чувствуют нашу поддержку и всей Японии, ради свободы которой мы боремся… (бред сивой кобылы) Премьер-министр (и все остальные продажные СМИ, полагаю) не упомянул о том, что помимо верных слуг народа, там присутствовали отбросы японской мафии. Если бы он решил действительно разобраться в случившемся, то обязательно должен был упомянуть и об этом. Это позволило бы понять, что именно могло послужить причиной нападения. Люди, работающие на Шимуро Данзо, использовали волнения в стране. Не ясно, как именно Кимимаро сделал это, но со слов Джуго — это проделки Орочимару. Все это время Кимимаро расставлял ловушки, посещая собрания последние несколько месяцев, а шестерки Орочимару совершали хаотичные нападения, о которых ему было известно. Только подумать: столько времени ждать, чтобы устранить часть врагов… это ужасно. Значит, Орочимару будет финансировать продвижение новых членов совета, которые должны будут встать на место тех, что погибли. Тем самым положение в Парламенте укрепится. Он становится все сильней и сильней, пока мы… мы… (нам надо готовить армию) Какую армию? Мне хотелось смеяться. Я оторвал взгляд от телевизора, окинул взглядом сидящих рядом Акацки. Мы были в секретном убежище, куда переехали пару недель назад. С большинством из ребят уже удалось поработать, и хотя не скажу, что они все пришлись мне по вкусу, было интересно видеть, насколько разными были люди, которых собрал вокруг себя Итачи. Некоторые были не старше меня. Молодые парни и девушки с сильным желанием вернуть стране былое величие. Крайне неожиданно было узнать, что у Хинаты был родственник — Хьюга Неджи. Парень был таким же темноволосым, с бледными глазами. На этом сходства, пожалуй, заканчивались. В то время как Хината была застенчивой и погруженной в себя, Неджи обладал качествами истинного лидера. Я почти мог представить его в качестве одного из сторожевых псов… возможно, даже офицером (командиром отряда или двух). Редко можно было заметить его улыбку, и он часто говорил напрямик не всегда приятные вещи. Это стало ясно еще в момент нашего знакомства. Мы не собирались становиться друзьями, но нам придется работать вместе, чтобы достичь общей цели. Юноша, сидящей рядом, Рок Ли. Выскочка и шило в заднице. Особенно по контрасту с Неджи. И все же они, похоже, были друзьями. Признаться, наблюдение за ними напомнило об энтузиазме Наруто. Предпочел бы не думать о нем, потому что с трудом контролирую накатывающие чувства одиночества и тоски. Итачи пытался связаться с Наруто, но по какой-то причине они находились вне зоны доступа. — Наверное, тренировки, — пытался пояснить Итачи. — Джирайя говорил, что Наруто почти готов к предстоящему. Я замотал головой, желая избавиться от тревожных мыслей, и перевел взгляд с Ли на девушку. Ее звали Тентен. Я видел ее во время тренировок, обратил внимание на ловкость, с которой девушка меняла оружие. Весьма впечатляюще. Раньше казалось, что ничего не может оказаться быстрей, чем метательные ножички Хаку, но я ошибался. У Тентен была невероятная скорость и гибкие запястья, создающие иллюзию того, что они не двигались. На деле же три-четыре ножа уже будут в вас. Что еще более удивительно, так это то, что она не выглядела влюбленной в меня. Большинство девушек, которые встречались мне, то и дело тупили взгляд или краснели в компании со мной, а то и вовсе боготворили и издали приносили молитвы. В глазах Тентен я был лишь предметом мебели, не заслуживающим внимания. А вот к Неджи она, похоже, прониклась уважением. Прислонившись к стене и скрестив на груди руки, стоял тот, кого звали Абураме Шино. Он был в очках и капюшоне. Всегда. Говорил только тогда, когда это было необходимо. Он всегда следовал приказам и распоряжениям, а в моменты того требующие проявлял себя как способный боец. Я был поражен, как парень управляется с катаной. Именно ей было отдано предпочтение, а не пистолету. А еще Шино неплохо разбирался в разведке, что сыграет нам на руку. Рядом с Тентен обычно слонялся длинноволосый блондин, который не сводил с меня глаз. С момента нашего знакомства парень (его звали Дейдара) то и дело пытался убедить меня, что он прожженный боец. Во время тренировок он то и дело просил выступить с ним в спарринге, чтобы доказать свою силу, и, откровенно говоря, у него был весьма живой ум. Кроме того, Дейдара отлично разбирался в взрывчатке и детонации. Пистолеты и катаны были слишком неудобными (или, с его слов, не в его стиле). Тихий огненноволосый Сасори постоянно был неподалеку. Несмотря на небольшой рост и детские черты лица, он явно был старше. Умный, как черт, и это приносило пользу группировке уже несколько лет. В основном он специализировался на разведке (отличный шпион в тылу врага) и дальнем бое. Его тоже удавалось представить в рядах сторожевых псов, и я серьезно подумывал о том, чтобы ему это предложить, когда всё закончится. Тут же была Карин. Она слегка улыбнулась, когда заметила, что я смотрю на нее. Присевшая между Сасори и Кисаме девушка выглядела иначе, чем в Бук-гу. Карин была увлечена общей идеей, и это буквально чувствовалось. Возможно, вновь ступив на земли Японии, она поняла насколько серьезно общее дело. Хотя я не слишком вдавался в подробности, но похоже Карин не слишком жаловала Хинату. Кстати, о ней… похоже Хината положила глаз на моего друга. Даже сейчас, уставившись в телевизор, они сидели бок о бок. С пакетом лекарств и рекомендациями не активничать, к нам вновь присоединился хромающий Хаку. Я был рад, когда узнал, что поездка прошла без каких-либо проблем. И хотя их задержали в порту Бук-гу почти на час из-за отсутствия связи между Дже Вонгом и местным чиновником, им удалось откупиться. Достаточно долго Темари жила в доме со мной и Итачи, а потом вернулась за «работу» в Парламент, сняв квартиру неподалеку. Я надеялся, что она сможет связаться с Шикамару, а оттуда и до Наруто недалеко. Но даже ей не удалось добиться каких-либо новостей. — Не знаю, что вы там думаете, — заявил Кисаме, когда пресс-конференция прервалась слащавыми рекламными роликами. Телевизор выключили. — Но полагаю, что пора, Итачи, — он уставился на брата, который сидел во главе стола, упираясь подбородком в ладони. Казалось, все смотрели на него… ждали дальнейших инструкций. — Мы можем долго заниматься пропагандой, — продолжил Кисаме. Его клыки обнажились в хищной улыбке. — Но скольким еще придется умереть, прежде чем мы начнем? (отлично сказано) Итачи прикрыл глаза, ничего не отвечая. Казалось, я вот-вот сойду с ума от нетерпения и разочарования. Наконец я снова увидел глаза брата, и он, не отрываясь, смотрел на меня. — Я обещал, что приготовлю для тебя поле боя, не так ли, Саске? — … что? — я как-то потерялся, когда услышал столь прямое заявление. — Пусть войдут, Шисуи, — такое решение заставило меня немного успокоиться. Шисуи поднялся на ноги, подошел к двери, на которую я и внимания-то не обращал (в комнате было достаточно скудное освещение). Он открыл ее, тихо сказал пару слов кому-то, а потом распахнул шире. Первый же вошедший заставил меня едва не задохнуться от шока. Казалось, реальность плывет, крошится, становится шаткой. То ли сон, то ли кошмар на яву… или и то, и другое. Не верю. — … что за нахрен… — пробормотал я, поднимаясь на непослушные ноги. Они шли один за другим… офицеры Бьяку-Синкё, которые были под моим началом. Мужчины, с которыми я работал долгие дни, месяцы, годы, готовя идеальных солдат. Парни, с которыми провел множество заданий и патрулей. Те, кто, казалось, издевались за спиной, повинуясь только из-за моего положения и того, что я был в любимцах у Орочимару. Черт, даже непримиримый капитан Куробачи был здесь! Отвратительно сжалось горло, когда все они опустились на колени и в уважении склонили головы: «С возвращением, Саске-сама». Первый отряд — мой первый отряд — считался самым сильным и самым авторитетным даже среди элиты… и больше половины переметнулись на сторону Акацки. Но… как? — Во время засады, — начал Итачи, почувствовав невысказанный вопрос, — большинство из них покинуло стены Бьяку-Синкё. Не сбежали, а скрылись… поэтому ожидаемо, что они захотели снова встать под твое начало. — Нас больше, — сказал офицер Тоя, и Итачи кивнул в согласии. — Мы разбросаны по стране и готовы сражаться бок о бок с вами, Саске-сама. Когда мы услышали, что вы не умерли… — он остановился. Голос стал ниже. Неловко было замечать, как некоторые из них едва сдерживают позывы к плачу. — Мы были так счастливы, — собравшись, продолжил Тоя. — Мы хотим вернуть былую славу Бьяку-Синкё, Саске-сама. Дайте нам приказ и мы его выполним. Пожалуйста… позвольте нам сражаться, наш капитан. (Все вы… спасибо… от всего сердца… я так благодарен вам) Я посмотрел на Хаку, и мои глаза (так ожидаемо) блестели от невыплаканных слез. Надо было отвести взгляд, чтобы он не заметил, и, сделав глубокий вдох, я наконец-то кивнул Итачи. — Хорошо, — вслух сказал я. — Каков план? — План состоит в том, чтобы начать двигаться на Север группами или блоками, — вступил в разговор Шисуи. Он растянул карту, которая лежала на стеллаже. Все остальные отодвинулись, чтобы освободить место. Пальцы вели по линиям и выделенным заранее секторам. — У нас есть база примерно в двадцати милях от Бьяку-Синкё, — пояснил он. — Но по данным разведки, Орочимару держит на этой границе патруль. Их можно легко снять, это не проблема. И все-таки, учитывая что на нашей стороне меньше ста человек, будет чудом если нам удастся пройти напролом. Мы импортируем оружие из России и Северной Кореи — вся контрабанда скрывается в цистернах с нефтью. Также мы начнем отправлять в тот район офицеров из Саппоро, потому что это ближе всего. Как только они достигнут места назначения, дадим отмашку людям из Сендай… — Как они туда проберутся? — тут же прервал я, задав вопрос в лоб. — Под видом туристов, чернорабочих и просто приезжих, решивших попытать счастья на севере, — ответил Итачи и легко пожал плечами. — Мы не собираемся надевать мундиры и маршировать с оружием на виду у всех. Все это будет ждать их на базе. Когда мы будем готовы, то Киба или Суйгецу — кто-то один — передадут наисвежайшую информацию о положении дел за стенами. Мы должны убедиться, что Орочимару все еще в Бьяку-Синкё. До настоящего момента никто не уверен, находится он там или нет. — Или еще хуже, спрячется в подземных туннелях, которые он там нарыл, — проворчал я, потирая лоб. — Кажется, наши чертежи теперь бесполезны. — Не совсем, — слабо улыбнулся Итачи. — Офицеры и члены акацки тщательно изучают их, чтобы знать примерное направление движения. Киба, Суйгецу и Джуго будут нашими проводниками, когда дело коснется новых районов. Кстати, Саске… — Что? — Ты должен знать место лучше всех нас, лучше этой троицы. Ведь… Орочимару твоя главная цель, ничего же не изменилось? — Конечно нет, — холодно рубанул я. — Он будет моим, как только мы войдем за стены. А теперь… — хрустнули пальцы. Брови сошлись на переносице, а я склонился над картой. Мне надо изучить эту местность, и чем быстрей, тем лучше. — Напомни еще раз, как именно мы будем двигаться… ____ Собрание было отложено на утро. Сон одолевал на пороге в квартиру. Каждая клеточка тела все равно трепетала от осознания, что всего через несколько недель я буду дома. Только путь этот будет усеян телами. Часть меня кричала, что я не готов, что не понимаю, что за чудовище ждет меня там, ведь если верить тем ужасам, о которых рассказывал Куробачи после встречи… я хотел уничтожить все, к чему приложил свою руку Орочимару. — Это было ужасно, Саске-сама, — тихо сказал Куробачи, пока мы стояли под навесом забегаловки, устроенной в подвале. Остальные члены группировки растворились в ночи. Плечи Куробачи опали, лицо осунулось. Трудно представить, что когда-то он был настоящей «грозой» Бьяку-Синкё. Нехотя слышишь неприкрытую грусть в рассказах о времени, проведенном с Асумой. От одного упоминания о наставнике было больно. Куробачи ушел, а на свободное место был поставлен человек, не имевший понятия о сожалениях. — Целые невинные семьи, — говорил Куробачи. — Мы пытались объяснить, что не все из них члены клана Учиха, но он не слушал. Если бы вы видели его глаза в тот день, Саске-сама… пустота… ненависть… холод. Никогда прежде меня не сковывал страх, как тогда. И мне не стыдно. Я понимал, что мне надо было уходить, иначе вскоре буду следующим. Мужчины… матери, отцы… дети… Господи, он не оставлял даже маленьких детей! Обезглавливал и сжигал тела, подобно мусору. Если идти к городу, то по обе стороны дороги вы увидите памятники его величию… сотни и сотни кольев, воткнутых в землю, с головами, насаженными на них… Одни все еще гниют, другие обглодали стервятники. Внезапно вырвавшийся стон и последующие рыдания вогнали в ступор. Никогда прежде мне не доводилось утешать взрослого человека, и я понятия не имел, что надо делать. Получалось только сжать кулаки, чтобы удержать кипящую ненависть внутри. На языке загорчила желчь. — Все в порядке, Куробачи-сан, — наконец сказал я. — Мы воздадим по заслугам за всех невинных жертв, вы увидите, — я потянулся, чтобы коснуться его плеча в успокаивающем жесте. Благодарность, отразившаяся на лице мужчины, заставила внутри все перевернуться. Мне верили, и я не мог предать надежд. — Утри слезы и возвращайся к остальным, — твердо сказал я. — Они не должны видеть тебя таким. Куробачи кивнул, провел рукавом по лицу, сделал глубокий вдох и взял себя в руки. — Благодарю вас, Саске-сама… и должен сказать… — Хм? Он улыбнулся. Знакомая уважительная усмешка, которая напомнила о прошлом. — С нашей последней встречи Вы сильно изменились. Лицо вспыхнуло, благо, что здесь было достаточно темно. — У вас появилась женщина? — выгнув бровь, спросил он. — Одна из тех прекрасных дам, что появляются у вас дома? — Вам пора возвращаться, — коротко и сухо напомнил я. Никакого желания обсуждать личную жизнь не было. Стоит начать, и слухи, словно пожар, распространятся среди офицеров. — Завтра долгий день и тяжелые тренировки. Куробачи выглядел так, словно собирался протестовать, но потом передумал. Он вежливо поклонился, а потом присоединился к людям, стоящим на углу улицы. Убедившись, что они ушли, я накинул на голову капюшон толстовки и встретился с Хаку, одетым примерно также. Хромота почти не бросалась в глаза. Настырный парень решил, что интенсивные тренировки вместо лечебного покоя помогут куда лучше. И все-таки, Хаку выглядел намного лучше. И хотя мы вернулись на родину, все равно ощущали себя словно преступники. Одного лишь взгляда на сторожевого пса с осточертелым моном достаточно. (не говоря об излишнем волнении) С усталым вздохом я вылез из кровати (странно, но Хаку не спешил передислоцироваться в другую комнату) и пошел на кухню, чтобы промочить горло. Однако замер на половине шага, когда послышались далекие голоса, голоса принадлежавшие Шисуи и Итачи. Удостоверившись, что никто не заметил моего появления, я на цыпочках подкрался и вытянул шею, чтобы заглянуть в комнату и убедиться в догадках. Но то, что я увидел, оказалось внезапным и смущающим, благо, что невинным. Они сидели на диване. Шисуи и брат, вытянувшийся и положивший голову на колени к старшему. Единственный источник света — луна, светившая из открытых окон. Мужчины были окутаны призрачным сиянием, заставляя горечь подниматься к самому горлу. Почему? Все просто. Я представлял себя и Наруто в таком положении… это нечестно, что мы не могли выражать свободно свои желания и мысли, лишали друг друга полуобрывков слов только из-за расстояния… я бы гладил его волосы точно так же, как Шисуи с Итачи… видел бы такую же нежность на лице, бывшем обычно столь суровым и безразличным, ощущал бы любовь, как и он к моему брату. (Проклятие… я скучаю) Я уже возвращался в комнату, чтобы погрузиться в страдания, когда услышал тихий голос Шисуи, заставивший все внутри упасть. — … следует рассказать ему, не так ли? — Еще рано, — низкое бормотание Итачи. — Если узнает сейчас, то будет думать только об этом. Лучше пусть думает о предстоящих делах. Шисуи кивнул, соглашаясь. Немного поразмыслив, тихо добавил: — Удивлен, что Данзо так быстро взял его. — Отчаянное положение дел Шимуры и продуманная политика Джирайи. — А он… — Обеспечил Наруто известность и столкнул их лбами. Слышал, что у него теперь весьма грозная репутация. — Даже не «заноза в заднице»? Итачи глухо засмеялся. — Цель была в том, чтобы пустить слух о Наруто на улицах. Провоцировать неприятности и вытягивать людей Икегами. Скорей всего, его взял под опеку Мибу, что работал на Данзо, помнишь? Учитывая выходки Наруто, Данзо заинтересовался «белокурой напастью» и после встречи впечатлился настолько, что тут же дал задание. — … кто первая цель? — Все еще работаю над этим, — ответил Итачи. — Завтра спрошу Темари, может будут новости. Ей удалось связаться с Шикамару, и скорей всего, целью будет советник Исида. — Союзник Орочимару? — Да. — Нам на руку. Интересно, когда он доберется до Ооноки? — Будем надеяться, что не дойдет до этого, — с зевком прошептал Итачи. — Слушай… может уже не будем об этом? — театрально протянул он. Капризно, совсем не похоже на брата. — Я устал и хочу спать. Я видел, как он протянул руку, приобнял Шисуи за шею и прижался к ожидающим губам в ленивом поцелуе. Ясно, что здесь сейчас будет. Я видел достаточно и тихонько проскользнул обратно в комнату, пока сердце стучало, словно обезумевшее от услышанного. (Наруто… Наруто… Наруто… У Итачи была информация о нем, а он не рассказал мне! Черт!) — Са… Саске-сама? — послышался хриплый зов Хаку, когда я едва не раздавил его в спешке. — Спи, — шикнул я и плюхнулся на свою кровать. Голова раскалывалась. Не знаю, то ли стоило кричать, то ли бить кулаком по стене. Неужели все слова о том, что от Джирайи не было ни весточки, оказались ложью, и все ради чего? Чтобы не отвлекать от главной задачи? Да, понимаю, это главное, но блять! Разве что-то случилось бы, если бы мне сообщили: «Наруто в порядке»? Неужели подобное собьет с пути истинного? Да, возможно они не понимают, насколько мы стали близки, и считают, что мы даже не «друзья», но какого черта они скрывали? С утра настроение ни на йоту не улучшилось, а в довершение, первым, кого я увидел на кухне, конечно же стал он. Надо было быстро накидать в тарелку съестного и как можно быстрей сбежать. Мудак. — Доброе утро, — послышалось в спину, и даже улыбка. — Как спалось?.. Брат застыл, когда я взглянул на него. Мимо прошел Хаку, который решил приготовить завтрак. Видимо, он решил не принимать участия в споре и делал вид, словно меня вообще здесь не было. Я упал на стул напротив брата, холодно и зло пиля его взглядом, телепатически передавая обиду и недовольство. Должно быть и Хаку понял, что это частный разговор, а потому забрал тарелку и скрылся из вида, ради приличия сказав, что у него дела в прачечной. — Итак. — тяжело вздохнул Итачи и отложил палочки для еды. — Что я сделал не так? — Ты прекрасно знаешь, что сделал, — раздраженно прошипел я. Одна мысль выводила из себя. — Знаю? — казалось, он искренне удивлен. Даже промелькнула мысль, уж не приснилось ли мне все услышанное. Неужели, не было тайн из положения Наруто и его успехов? Я нахмурился и снова попытался надавить. — Да так, — проворчал я. Пальцы мерно постукивали по столу. Я даже не поменял тона. — От Джирайи по-прежнему ни весточки? В глазах Итачи что-то зажглось и погасло. Я бы не заметил, если бы не смотрел настолько внимательно. (А-а-а!) — По правде говоря… — и сделав паузу, выдал: — Есть кое-что. Сердце ёкнуло. Я думал, что он начнет отрицать, но столь простой и правдивый ответ застал в расплох. Итачи слабо улыбнулся и прижал палец к подбородку, тихо продолжая. — Данзо уже завербовал его. (ту-дум ту-дум ту-дум ту-дум) (не могу… сделать…ебаный… вдох) — Все пошло быстрей, чем кто-то из нас рассчитывал, но Джирайя хорошо постарался и обеспечил Наруто отличной репутацией на улицах Киото. По приказу Джирайи он начал свой путь против синдиката Бакуфу и присоединился к Мибу. И как тебе известно, Данзо не прочь поработать с Мибу, чтобы свергнуть Икегами, поэтому, прознав про заслуги Наруто, впечатлился. Эффект оказался потрясающим, и… Наруто был взят в оборот. (Значит, ты, наконец, добился своего, Наруто? Сделал первый шаг навстречу к осуществлению мести. Радоваться за тебя или начинать волноваться за начатый путь? Теперь ты там, где мне тебя не достать) — Данзо не интересовался его прошлым? — спросил я, когда почувствовал, что голос вернулся. И все-таки потрясение не отпускало. — Даже если и интересовался, то не могу ничего сказать. Это все, что успел передать Шикамару Темари. Ну что… теперь лучше? Тяжело сглотнув, я закрыл глаза, чтобы прийти в норму. Закипела, забурлила обида. — Так почему ты говоришь об этом только теперь? Почему скрывал всё это так долго?! — Я и сам узнал лишь на прошлой неделе, — с улыбкой, полной извинений, признался брат. — Думал, что тебе не захочется переживать о Наруто в то время, как сам… — Действительно, нии-сан, — с сарказмом заметил я. — Я всего-то каждый день спрашивал тебя об этом. — Да… в самом деле. И это удивляет. — Чт… что? — прекрасно. Звучит с придыханием, как у умирающей пташки. Но мимолетная улыбка Итачи служила прекрасным ответом. — Как ты на самом деле относишься к Наруто? — тихий вопрос показался достаточно грубым и вернул на землю. Не было ни малейшего желания рассказывать о том, что именно происходит между нами с Наруто, но мысль о том, что брат и Шисуи тогда выглядели так счастливо, заставила закусить губу. Я опустил веки и легко пожал плечами. — Мы стали… близки, — наконец признался я. Сердце колотилось как обезумевшее. Стало не по себе: вдруг Итачи слышал или видел насколько близкими мы были в нашу последнюю ночь. Нет, вряд ли. А даром предвидения Учиха не обладали. — Насколько близки? — Достаточно, чтобы ты не совал туда свой нос! — выплюнул я в ответ. — У тебя есть Шисуи, какое тебе дело, что у меня? Я не собирался говорить это. Правда. Звучало мелочно и ревностно. Детский сад по сравнению с той непробиваемой стеной, которой представлялся Итачи. Но я всегда был один. Привык, что семья канула в лету. Конечно, появился брат, но это… другое, так что возможно стоило послушать Итачи. Было бы лучше, если бы я не услышал вчерашней беседы и не стал бы спрашивать о Наруто. Ведь Наруто, похоже, не слишком-то заботится обо мне. Или Итачи не передал каких-то личных посланий. А может Темари не придала им значения? (или она не в курсе, ведь получает информацию от Шикамару) — Понимаю, сейчас трудно, — мягко сказал он и нежно сжал рукой мою. — Но постарайся вспомнить, он делает все это, чтобы после вы смогли встретиться… правильно? Думаю, рано или поздно он сам свяжется с тобой. Темари сказано было предоставить номер твоего личного телефона… — … и сколько ждать? — с упавшим сердцем оборвал я. — Мы скоро уедем и… — Хоть раз побудь оптимистом, а? — и брат шутливо щелкнул меня по лбу, заставляя надуть щеки от детской обиды и тереть место удара. — Если он любит тебя также, как и ты его, то не даст поймать себя так легко. Внутри все перевернулось от слова «любовь», но Итачи уже поднялся с места. — А теперь завтракай, мой пессимистичный младший брат. У нас еще целый день впереди. И, поцеловав в макушку, оставил меня сидеть, так и не сказав ни слова. Брат словно желал наверстать упущенное время. Понятно. Но, Бога ради, я-то тут причем? И все-таки, не удается взять себя в руки и перестать улыбаться и не краснеть. Пришлось потратить кое-какое время, но я вернулся в норму. К этому моменту на кухне оказался Хаку, задумчиво смотрящий на меня. — Что не так? — спросил я, хотя можно было догадаться, в чем именно проблема. — Я не хотел подслушивать, — выдохнул он, словно боялся, что кто-то другой успеет его выдать. — Но… но не мог, когда услышал, что Итачи-сан говорит о Наруто-куне. Ах да, конечно. (ты же до сих пор любишь его, да?) — Ну… значит ты слышал последние новости, — с улыбкой заметил я. — У Наруто все отлично, не будем о нем волноваться. Хаку медленно кивнул, но так и не поднял взгляда. — Вы… Вы же не думали, что о нас забыли? (нет… Наруто не мог… не посмел бы… он же поклялся, что никогда не забудет!) — И не собирался, — вслух ответил я. — Прошло не так много времени с отъезда. Как он мог забыть? Поэтому нам тоже стоит сосредоточиться на цели и покончить со своей задачей, а Наруто, быть может, закончит со своей… или найдем его и поможем. Если это необходимо, конечно. Казалось, Хаку воодушевился. По крайней мере он поднял взгляд и на лице появилась несмелая улыбка. — Правда, Саске-сама? Мы сможем помочь Наруто-куну, если это потребуется? — Почему нет? — я пожал плечами, словно речь шла о какой-то глупости. И все-таки где-то внутри раздался настораживающий звоночек. Не было никаких гарантий, что будет подобная возможность. Вряд ли кто-то из нас выйдет из битвы живым. Так к чему ложные надежды? — Отличная новость! — воодушевленно произнес Хаку. — Я буду тренироваться еще усердней. Сасори-сама и Тентен-сан сегодня будут со мной. Кстати, Сасори-сама говорит, что хочет достичь моего уровня, — и засмеялся от мысли, что кто-то желает стать похожим на него. — Хаку… — Да, Саске-сама? Я внимательно смотрел на бывшего слугу. С момента возвращения мы не поднимали тему с Саем, потому что было не ясно, как Хаку относится к случившемуся. Приходилось смотреть за его взаимоотношениями с товарищами по команде и особенно за этим Сасори. С одной стороны их компаньоны были достаточно молоды, чтобы хвастаться опытом в боях, с другой — достаточно послушать разговоры и понять — они умны для своих лет. — Ты… как ты? — тихо спросил я. Он открыл было рот, чтобы дать дежурный ответ, но видимо понял, что именно имелось ввиду. Хаку опустил голову и слабо выдохнул. — Время от времени снятся кошмары, — признался юноша. — Иногда трудно поверить, что это случилось на самом деле… но я все еще не могу много говорить об этом. Сай не первый и не последний, кого я убил. Последнее Хаку сказал ставя пустую тарелку из-под риса перед собой. — Знаете, о чем я действительно думаю, Саске-сама? — Ну же? — Смотрю на нашу команду… вижу как хорошо мы сработались, привязались… и понимаю, что многих никогда не увижу вновь, — Хаку прикусил губу, сдерживая слезы. — Наши ежедневные тренировки, обсуждение планов с Итачи-саном и Шисуи-самой. Не верится, что мы готовы зайти так далеко. Казалось, что случившееся во время Гудана было сущим адом, но будущее обещает оказаться еще ужасней. Не хочу заводить друзей, потому что не вынесу потерь. Хаку замолчал и слабо дернулся, словно поняв, что не один. Вытер лицо рукавом, поклонился и смущенно улыбнулся. — Простите, что Вам пришлось все это услышать, Саске-сама. Вы не одобряете слабостей, особенно когда речь идёт о солдате, который стал излишне сентиментальным перед битвой. Сколько раз вы говорили это. — Но в этот раз мы сражаемся за нечто большее, нежели нас самих, — тут же заметил я. — Мы боремся за тех, кто запал в наши сердца, Хаку. За всех тех, кто потерял жизнь, за неповинные семьи, вырванные с корнем, жизни, разрушенные руками алчного ублюдка. Во имя традиций, что должны принести мир и порядок в страну. В этот раз, вернувшись в Бьяку-Синкё, мы вернем себе то, что принадлежит нам по праву. Не все восстанут из мертвых, но мы прольем кровь во имя правого дела. И осторожно сжал чужое плечо. — Ну, что скажешь? Напишем историю заново, Хаку? Ему не следовало отвечать. Все было написано в глазах, полных уважения, любви, восхищения и решимости. Этого оказалось достаточно. Хаку склонился и прижал мою руку к своим губам. — Клянусь, что не нарушу обещания и буду сражаться за Вас, Саске-сама, как и просил Наруто-кун. -…Наруто? Просил? — Сначала я думал, что это сон, — смущенно признался Хаку, — но теперь уверен, что тогда, в клинике, Наруто-кун приходил ко мне, чтобы попрощаться. И Хаку прижал мою ладонь к своей щеке, прикрыв глаза. Слова Наруто, услышанные от своего слуги — именно то, чего мне не хватало. Глупо отрицать важность и правильность собственных чувств. ____ Слоняясь между реальностью и сном, Хаку чувствовал давление влажного лба, близкого дыхания о горящую кожу и силу сжавшихся пальцев. — Я такой эгоист, — гулким эхом раздавались слова, полные боли. — Знаю, что не должен просить об этом, но черт возьми, учитывая, что ты любишь меня, то… прошу… пожалуйста, выполни просьбу, Хаку… Пожалуйста. Позаботься о нем. Я не… не знаю, смогу ли выжить после всего… но будь до последнего вздоха рядом с ним. Это последняя просьба, о которой я прошу. (Потому что вы оба будете в моем сердце до тех пор, пока оно бьется…) ____ Нагата-тё — один из кварталов Токио, расположенный в специальном районеТиёда. Саппоро — четвертый по величине город в Японии. Сендай — японский город, префектура Мияги.