Глава 45
Союз нерушимых
Когда я вспоминаю
всё то, чем жило сердце
до встречи с нею,
какою беззаботной
ту жизнь я представляю!
-Фудзивара Ацутада-
Бьяку-Синкё Хоккайдо, префектура Хоккайдо Наруто: Ничего не выйдет. Не важно, как тщательно обрисуешь сценарий идеального воссоединения в своей голове — клянусь, там были цветущие сакуры и чириканье хора птиц, а Саске бежал ко мне как в замедленной съемке — ничего не выйдет. Даже если в том плане мы прыгаем в объятия друг друга, а затем разрываем друг на друге одежду и шпилимся, словно кролики, до тех пор, пока не упадем без движений. (Именно) А теперь представьте скрип тормозов локомотива, мчащегося на всей скорости и уходящего в занос. Именно так поступила реальность, что ударила в лицо, откровенно смеясь над моей задницей. Конечно, глупо было думать, что Саске кинется ко мне на руки. Что вы! Это мистер Крутость, Спокойствие и Собранность, помните? И кроме взмаха ресничками и «ты-черт-побери-ошибаешься» в распахнутых глазах ничего не случилось. Снова раздражение во взгляде. Другими словами, он снова смотрел на меня как на «знай-свое-место-грешник», с чем я был знаком не понаслышке. (Ах, как я отвык от твоих тонких проявлений привязанности, Саске). И все-таки, это не уменьшало эффекта от встречи после долгой разлуки. Знаете, чувство, словно весь кишечник выворачивает? Вот оно самое. Когда ты дышать не можешь и пытаешься сделать вздох, потому что каждая клеточка тела желает лишь одного. Насрать на приличия, повалить надменного ублюдка и забыть о наличии других людей во вселенной. — … нашел его, бродящего по округе, — говорил кто-то. Потребовалось время, чтобы понять — Хаку взволнованно рассказывал о встрече. Клянусь, потребовались нечеловеческие усилия, чтобы оторвать взгляд от Саске и отделаться от жара желания, скручивавшегося в желудке, и, прочистив горло, еще раз улыбнуться. Надеюсь, Саске не принял предложение отшлепать меня всерьез? — Я сначала глазам своим не поверил, — радостно продолжал Хаку и в чувствах обнял меня. Смущенный таким вниманием и откровенной привязанностью, я обнял его в ответ и прижался губами к макушке. Хаку поднял большие темные глаза на меня, которые блестели, словно… (ну нет) … от слез. — Мне потребовалось время, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Но когда он обернулся, и я увидел эти шрамы, то я… я… — и не в силах сдержать эмоции, уткнулся мне в грудь. — Мы так по тебе скучали. Особенно Саске-сама, — сдавленный голос достиг моих ушей. Я поднял взгляд на Саске, чтобы понять, как тот отреагировал на признание, и ухмыльнулся. Щеки и их цвет не могли лгать. Он свел брови и покачал головой, кивая на документы, которыми был завален стол. Но поведение выдавало его с головой, я же видел. (Ах, моё сердечко) Клянусь, если бы не Хаку, я бы перепрыгнул через стол и целовал его на чем свет стоит. К черту приличия, этикет… и все вот это вот. — Хаку, — с напряженным кашлем наконец сказал Саске, быстро отведя от меня взгляд. — Не оставишь нас на минутку? — Саске-сама! — в кабинет ворвалась группа из пяти человек (одетых как строители), обошла гостей и встала напротив. Их лидер — настоящий гигант, медведь гризли — говорил так, словно решался вопрос жизни и смерти. — Саске-сама! — проревел он. — Сколько можно ждать? Мы ждем у Восточного блока тюрем! Ты сказал, что будешь там еще полтора часа назад. Нам пора приступить к работе! — Дайте мне пять минут, — сквозь зубы процедил Саске. Он поднял руку, чтобы прервать возражения главаря. Странно видеть, как на пунцовом лице появилось деловое серьезное выражение (и досада, вроде как). — Я приду. — Да, но… — Пять минут, Тазуна-сан. Тазуна открыл было снова рот, но, заметив грозный взгляд босса, передумал. С ворчанием он развернулся и вышел, заставив коллег следовать за собой и посылая проклятия под нос. Забавно, я уже начал привыкать к таким вот ситуациям с момента «коронации» в главы синдиката Сенджу. О, сколько недовольных кланов якудза мне довелось увидеть. Все они врывались в кабинет, требовали, просили и уходили ни чая нахлебавшись, бормоча в никуда угрозы. — Тяжелый день, да? — с толикой сочувствия спросил я, хотя знал, что наверняка вызову не меньшее раздражение вопросом. Что ж, придется повременить со всем этим на столе или же сделать пометочку в списке дел на сегодня… — Никакого порядка, — тяжело выдохнул Саске, провел рукой по затылку и неловко усмехнулся. Господи правый, да у меня сердце сжалось, стоило ему наконец показаться из-за своего «святилища» (я имел ввиду стол). (Я почти начал забывать, каким грозным и сексуальным он выглядел в этой своей форме капитана). … следующее, что я заметил — хромота. Десятки спрятанных под одеждой шрамов — яркое тому доказательство. Я закусил губу, сдерживая вопрос, какой же ценой ему удалось одолеть Орочимару. Черт, что этот Змеиный хрен сделал с Саске? Даже услышав хорошие вести, я ворочался несколько ночей, представляя их битву. Взглядом я изучал его, но помимо лица не увидел ничего. Сколько же одежды Саске на себя напялил? Должно быть, он заметил мой интерес, повел плечами и фыркнул, а после сказал потеплевшим тоном, явно намекая на программу вечера. (Я надеялся, что так). — Хаку покажет тебе, — произнес Саске и кивнул в сторону молчавшего в стороне слуги (бывшего). — Думаю, тебе хочется навестить старых друзей. Карин, например. Кстати о них… что с Шикамару и Темари? Я изогнул бровь. — А мне казалось, что Итачи рассказал. Он же единственный, кто обрывал провода Джирайи, чтобы узнать о моем состоянии, в отличие от кое-кого… — Заткнись, — рявкнул Саске и быстро ударил меня в плечо, собравшись вернуться к бумагам. Но я перехватил руку. Назовите меня сопливым романтиком, но спустя месяцы ночных кошмаров, прикасаться к нему казалось странным. Я повернул ладонь тыльной стороной, провел по ней пальцем и, склонившись, прижался губами. Горький комок подступил к горлу. Я едва ли услышал вздох, почувствовал мелкую дрожь и то, как Саске попытался отстраниться. Я поднял глаза и понял, что не ошибся. Видели ли вы что-то более прекрасное, чем выросшие на солнце томаты? Примерно тоже самое я созерцал перед собой. Разве что Саске еще и губы поджимал, чтобы не проронить и звука. (Нам так много надо успеть, Саске. Столько всего хочу рассказать… поделиться…) — Мне… мне надо идти… — сдавленный голос. — Меня ждут… — Знаю, — со вздохом прошептал я. На мгновение я прижался щекой к ладони, чтобы доказать себе, что не сплю (ха!), а потом с легким пожатием, отпустил. — Встретимся позже, да? Саске видимо язык проглотил и лишь кивнул мне и Хаку, а после отвернулся. Мы с Хаку молча смотрели тому вслед, пока он не скрылся за углом. Хотелось пойти следом и посмотреть, уж не рухнет ли тот без сознания, но чья-то рука остановила меня от необдуманного порыва. — Идем, Наруто-кун, — сияя от счастья, сказал Хаку. — Тут столько изменилось! Карин-чан будет вне себя от радости… — Ну ладно… (Боже, Хаку, прости…) Мне было не по себе, ведь, увидев Саске, я абсолютно забыл о безмолвном компаньоне, который вряд ли был рад лицезреть наши порывы. Но Хаку, похоже, делал вид, что ничего не заметил. Видимо, он научился скрывать свои чувства. Он не отпускал моей руки, пока вел по старым и новым дорожкам, где когда-то бродил и я, одетый в тонкую мешковину. Но сегодня, вопреки прошлому, я расхаживал в западных одеждах. А ведь прошло почти полтора года. (Как быстро летит время…) Джирайя не отпускал меня, заявив, что я успею еще повидаться со своим «бойфрендом», и заставлял закончить уйму дел. Кроме того, был выставлен срок в два месяца, за которые мое состояние должно было стать стабильным. Раны почти затянулись, но я же не хотел опять вернуться на больничную койку? И вот, спустя месяц после выписки из больницы, я оказался в моем новом «доме», который совсем на него не походил. Это место было слишком просторным! И, честно говоря, я провел почти всю свою жизнь в лачугах и тюрьмах, поэтому подобный особняк мне казался дикостью. Да я смотрелся в нем мелким воришкой, решившим нажиться на очередном толстосуме. Кровать королевских размеров стала настоящей пучиной одиночества. Вот лежишь и на многие метры такая пустота… Я убивал время, доставая Джирайю, болтая по телефону или вызывая к себе по очереди всех шестерых личных телохранителей… я к ним привык еще во время всей заварушки, но теперь они стали обязательным атрибутом. Невероятно, но Шикамару действительно потерялся. Он не оставил своего телефона, и (пока) я не мог с ним связаться, чтобы поубивать время. Несколько раз собирался набрать Бьяку-Синкё, но понятия не имел, какой номер использовать. Конечно же, я задал вопрос Джирайе, но тот сказал, что Итачи пользуется защищенным каналом связи и позвонить туда вряд ли получится. Я так и не понял почему. Дважды встречался с Куроцучи. Болтать с ней было весело ровно до тех пор, пока я не заметил, что она начала проявлять ко мне интерес. Пришлось пресечь это прежде, чем чувства превратятся в проблему. Скажем так: расставание ей далось не легко, и в конце концов, мы не общались. Я отправил ей большой букет цветов через Акацучи, который еще поддерживал со мной связь и был не прочь посидеть в раменной. Дедушка Ооноки все еще был в отставке. Однажды я даже посетил его домик у моря и мы половили рыбу. В дополнение ко всему, отношения с Гаарой вроде как складывались. Мы несколько раз встречались за ужином, где оказалось, что он заскучал среди политиков и вспоминал бунтовское время с любовью. Он даже думал поехать в Бьяку-Синкё и помочь наладить порядки там, а потому просил замолвить за него словечко перед Итачи и Саске. Будто в этом была необходимость, хах. Гаара сделал для братьев столько, что они должны были расстелить перед ним красный ковер и сыпать с неба лепестками роз! Говоря о личной жизни Гаары, то он не связывался с кем бы то ни было (ни мужчина, ни женщина), хотя в прессе любили приписать роман с одной известной дамой. Когда я пытался пошутить на эту тему, Гаара отмахнулся. — Такова жизнь политика, Наруто. Мне ли не знать? По крайней мере большинство из его проблем были мне близки. И это сводило с ума. С такими деньгами, я мог получить любую женщину, достаточно было лишь поднять большой палец ноги в знак интереса, но в глубине души я был чертовски несчастен. Джирайя не мог понять, зачем мне вновь уезжать в Бьяку-Синкё, а об истинных причинах я рассказать стеснялся. И этот нюанс буквально выворачивал наизнанку. — Мне надо ехать, — помню, я стоял перед Джирайей, пока тот пил саке на веранде дома. — Просто… поставить всё на свои места… — Какая-то странная причина. Или ты пытаешься наколоть меня, маленький ублюдок? Я покраснел и уперся взглядом в землю. — Я ненадолго… — Что значит «ненадолго»? — спросил старик. — У тебя достаточно дел здесь, Наруто. Знаю, ты хочешь вернуться к Саске, но и я не вчера родился, — он раскудахтался и закачал головой. — Я не буду жить вечно, и однажды тебе придется взять руководство Сенджу на себя, Наруто. Что тогда? Бросишь все и сбежишь к Саске? Джирайя выдохнул и закинул голову назад. Над нами простиралось синее ночное небо. — Сейчас тебе удалось наладить контакт с системой. Идея реабилитировать якудза в целом принята, но сколько страхов испытывает общество, заблуждаясь в правильности решения. Тебе удалось достичь кое-каких результатов, и, возможно, мы встали на верный путь, но врагов еще слишком много, Наруто. Другие страны, которые завидуют нам, отправляют своих шестерок, чтобы помешать. Ты нужен нам, и когда настанет время, я не хочу искать тебя у черта на куличках. Да, сейчас бремя ответственности на мне, но скоро оно ляжет и на твои плечи. И я хочу, чтобы ты это понял и был готов, когда придет время. Я нахмурился, сжал чарку в пальцах. Слова ударили наотмашь. Не стоило каждый раз напоминать. Я уже успел выучить то, что мне предназначалось, и не желал слышать снова. — Ты прав, — наконец вслух ответил я. — Будет нелегко. Не знаю, сколько я еще могу полагаться на тебя. Поэтому еще большее внимание уделяю тем семьям, что не желают принимать новые устои. Но в отличие от предшественников, надеюсь, что в Бьяку-Синкё вместе с Итачи и Саске помогут приструнить «плохих» парней. Никаких покрывательств и взятничества, только законные средства. Я сел на стул, вытянул ноги и выдохнул. — Забавно… Когда-то я мечтал быть большой шишкой, боссом. Я тогда бегал в лохмотьях по улицам, простой сирота. «Большая шишка»… хех, а это не так весело, как казалось. Джирайя засмеялся и приподнял чарку. — Добро пожаловать во взрослую жизнь, Узумаки Наруто. Скоро узнаешь, как одиноко там, на вершине. — Рассказывай мне. Мы выпили за это и какое-то время молчали. А после он тихо задал вопрос. — Значит… Учиха Саске, да? Я смущенно потер кончик носа. — О чем ты? Джирайя усмехнулся, и я насторожился. Предательское смущение окрасило щеки в пунцовый, когда я понял, что именно тот имел в виду. — Хотелось бы мне обзавестись внучатами, чтобы играть с ними, но учитывая, что Саске не женщина… если нас не ожидает кое-какой подвох… — Эй! Ты не мой дед! — вспылил я и тут же затараторил: — И нет никакого подвоха! Он парень, так что… — Ха-ха-ха! Расслабься, Наруто! Я просто дразнил тебя. Не мое дело, в кого ты там влюблен и с кем собираешься провести остаток дней. Твой отец сделал свой выбор невзирая на опасность, и хотя у тебя несколько иное положение… ты должен понимать, что ваши отношения с Саске не должны всплыть наружу. (И он не шутил). Я отвернулся, не желая встречаться с ним глазами, и засмотрелся на пышную листву вокруг нас. Светлячки танцевали, прятались в чаще, словно живые огоньки, которым суждено погибнуть. Джирайя вернул в суровую реальность, да. Хорошо любить и быть любимым Саске, прожить душа в душу и так далее, и тому подобное. Но как и Итачи с Шисуи, мы вынуждены будем всю жизнь скрываться от других. Иначе нас ждет непонимание, издевки или — что хуже — нас не будут воспринимать всерьез. В моем мире якудза, где каждый пышет тестостероном, гомофобия подобна религии. Сама мысль о том, что глава может быть связан с другим мужчиной, казалась дикой и преступной. — Хах, — с горькой усмешкой пробормотал я, — почему нельзя просто сказать «а идите-ка на хуй» и взяться за руки, наплевав на чужое мнение? Джирайя фыркнул. — Лучший сценарий для лучшего мира, не так ли? Но мы живем не в нем… как бы сильно нам этого не хотелось. — Реальность — дерьмо, — я буквально надулся. Джирайя засмеялся и кивнул. — И это тоже, мой мальчик. И это. Кстати… — Хм-м? Он ухмыльнулся и склонился ниже, чтобы дотянуться до чарки и приподнять в тосте. — С двадцатилетием, молодой человек. Всего тебе наилучшего. Я зашелся краской и сглотнул странное чувство. Последний раз подобного желала розововолосая девчушка, бывшая для меня всем миром. Но Джирайя, по крайней мере, был искренним. Он не стал ругаться, когда на следующий день я позвонил ему с автовокзала, сказав, что еду на север. Просто пожелал удачи и выразил надежду, что до конца года я все-таки вернусь в строй, к «незаконченным делам». Пообещав, что мог, я купил билеты и направился на судьбоносное рандеву. Воспоминания, как спутанный клубок, потянули за несчастные нити, стоило оказаться в стареньком автобусе. Мне казалось, что прошлое осталось в прошлом, но я тут же вернулся в духоту салона, забитого мужчинами различных видов и масс, обреченных на мрачное будущее. И единственным глотком воздуха была «девушка» с фарфоровой кожей, которая взирала на меня со своего места… и я даже не думал, как изменится моя жизнь из-за глупой ошибки. — Проходи-ка, блондинчик! Не задерживай остальных. Визгливый голос толстушки вернул в реальность. Она пихнула меня, задела сумкой и устремилась вперед. Реальность, откровенно говоря, не сильно отличалась благородством. Конечно, тут не было толпы вонючих мужиков, дерганных и запуганных, но здесь были другие. Яркие, живые, пахнущие (вполне сносными одеколонами, кстати) они смотрел на меня только из скуки. Я не мог не усмехнуться, когда красивая брюнетка присела рядом со мной, держа на руках дитя. Почти всю дорогу мы болтали, и я даже успел поиграть с младенцем, пока тот… не замочил меня. К счастью, она оказалась милой и вышла со мной на одной из остановок, чтобы помочь привести себя в порядок. Ко второму дню в автобусе стало дышать свободней — половина пассажиров вышла по пути. Моя подруга и ее ребенок вышли недалеко от моей остановки, пообещав позвонить, если вдруг окажутся в Киото. Здесь оказалось заметно холоднее, но я был предусмотрителен и взял с собой черное пальто. Вокруг растянулся знакомый суровый горный пейзаж. Внутри сжалось от нервного спазма. Столько воспоминаний, омраченных случившимся. И все-таки, ожидание встречи с Саске вызывало приятную нервную дрожь. Я был столь погружен в мысли, что едва не пропустил остановку. (Черт, этот автобус не заезжает в город. Совсем забыл). Закинув сумку с вещами на спину, я вдохнул морозный воздух, ощущая дежавю. Только вот время изменилось. Отличия бросились в глаза еще до того, как я забрался на мост, ведущий к воротам Бьяку-Синкё. Высокие, обитые железом от недруга, они были распахнуты для всех желающих. Да, там все еще стояли стражники, но единственная их задача — следить за порядком и спокойствием. Вместо заключенных туда-сюда сновали гражданские лица, многие из которых везли тележки, повозки или вели навьюченных лошадей. Возбужденно болтали гуляки, ждали знакомых у ворот. Едва перешагнув порог, я ощутил изменения. Пожары и сражения нанесли огромный ущерб убранству Бьяку-Синкё. То и дело глаз цеплялся за строителей и добровольцев, выносивших мусор. Стражники помогали в меру возможностей. И несмотря на весь хаос и разруху, в сердце поселилась радость. Бьяку-Синкё вернется в прежнее состояние, воспрянет духом как до Орочимару. И предчувствие виднелось в каждом взгляде. Некогда густой от страха и боли воздух развеялся, сменился свежим дуновением надежды. Хотелось схватить прохожего и сгрести в нелепые объятия, погладить по голове ребенка и сказать, что теперь все будет в порядке. Люди Саске сделают это. (Удивительно) Пораженный, я бродил знакомыми-незнакомыми улочкам. Горделиво возвышался храм. Величественный, огромный. Большинство людей шло к нему, чтобы принести молитвы. Я остановился у додзё, что был закрыт на ремонт, нервно усмехнулся, вспомнив нашу с Саске драку. Если бы Асума не появился, я бы здесь не стоял. Неосознанно повернулся в сторону кухни, что до сих пор дымила. К сожалению, старик-повар больше не работал там, да и вообще кругом были незнакомцы. Не нашел я там и Чоджи. Оставалось надеяться, что его не ранили в битве, и он вернулся к семье и родителям. Сарайчик, где обычно перекусывал я вместе с Шикой и Хаку, все еще стоял на месте. Именно тогда, блуждая между Восточным и Западным блоком, я встретился с Хаку. И наверное бы не заметил его, если бы не услышал своего имени. Парни, не могу передать, насколько я был рад встрече, и практически оторвал его от земли, обняв. Хаку почти не изменился… разве что тихая печаль во взгляде. Думаю, дело в недавней смерти Кимимаро, хоть тот и был порядочным ублюдком. — Ох ты ж! Хаку! Что с тобой? — вместо приветствия выдохнул я. — Ты хорошеешь день ото дня! Скромное хихиканье словно бальзам на душу — согрело и излечило. У нас ведь было такое время… там, в Бук-Гу. Я не стал сдерживаться и быстро поцеловал его щеки, а после вновь заключил в объятия. Прохожие смотрели на нас как-то странно, но не плевать ли? — Не могу дождаться, чтобы рассказать Саске-сама, что ты вернулся! — он прильнул ко мне, а после внезапно отпрянул. Я даже не успел остановить его. В общем-то я не так планировал встречу с Саске, но Хаку уже спешил к административному району, и у меня не осталось другого выбора, кроме как пойти следом. Теперь надо было придумать хоть какое-то оправдание, чтобы утихомирить гнев Саске. Оставалось надеяться, что волнение не сделает из меня глупого петуха, расхаживающего по курятнику. ____ Что ж. Тот факт, что я не рыдал у него на плече — уже хороший знак. Хаку все еще держал меня за руку и болтал без умолку о планах по реставрации и ремонту, а после наконец остановился, чтобы взять передышку. Группа подростков красила стену, которая когда-то принадлежала офицерскому кварталу. — Сасори-сама! — с энтузиазмом закричал Хаку. Я выгнул бровь. Всё стало еще страннее, когда перед нами оказался этот самый Сасори (тот выглядел моложе Хаку, хотя оказалось, что был ровесником Шисуи), который тепло улыбался спутнику. (Хмм…) — Что делаешь, Хаку? — поинтересовался Сасори, приближаясь к нам. Он даже не смотрел на меня, только на залившегося краской (да ладно?) парня. — Показывал всё Наруто-куну, — объяснил Хаку. Только услышав мое имя, Сасори повернул голову. Разумеется, подобные изменения не могли не броситься в глаза. Не знаю, виделись ли мы раньше, но во взгляде читалось уважение. А вот подошедший седоволосый противненько так ухмылялся. — Значит, ты и есть знаменитый Узумаки Наруто, да? Поверить не могу, что такой, как ты, и в главы синдиката Сенджу! Туповато выглядишь… — Суйгецу-сан! — оборвал Хаку, напоминая о необходимых манерах. — Тебе стоит проявить уважение к Наруто-куну. Суйгецу потрепал себя по волосам и закатил глаза, а после обернулся и направился вдоль стены дальше. Пф! Велика проблема. — Сасори, — тихо представился красноволосый и протянул руку. — Много слышал о тебе, Узумаки Наруто. Мы все слышали. — Это точно, — поддакнул длинноволосый блондин, оторвавшийся от рисования мона Учиха на стене. Он даже отложил кисточку, чтобы влажной рукой пожать мою. — Хорошо разделался с этими дерьмоедами. Кстати — Дейдара. — Э-э… спасибо типа… и приятно познакомиться, — неуверенно замялся я. Что делать со своей популярностью? И ума не приложу. — Абураме Шино, — представился парень с черными очками и капюшоном на голове. Он тоже тянул руку. — И вот этот, что идет к нам, Рок Ли. Рок… Ли? Что? Это о том густобровом горшковолосе? — Узумаки Наруто?! — пришелец был столь поражен, что выронил ящик из рук, а после затряс мою ладонь в крепком рукопожатии. Он весь сиял и беззастенчиво рассматривал меня. — Я так рад, наконец, увидеть тебя собственными глазами! Да ты же человек-загадка! — Типа того… наверное. — Хочу пропустить парочку чарок саке с тобой, Наруто, — не унимался Ли, не обращая внимания на то, как остальные закатывали глаза. — Да я жду не дождусь, пока не услышу все истории лично! Учитывая, что в газетах!.. — Ли. Ты куда ушел? — раздался твердый глубокий голос, мигом обративший внимание на высокого бледноглазого юношу в форме сторожевого пса. Длинные черные волосы развевал ветер. Стоило взглядам встретиться, как странное волнение (или благоговение) прошлось морозом по коже. Кто, черт побери, этот парень? Взгляд, казалось, сканировал насквозь. И ни единой мысли или тайны не утаить от него. Не помню, чтобы встречал его здесь раньше. Быть может, это еще один потерянный кузен Саске? Или дальний родственник. Проклятье, эти глаза… — Хьюга Неджи, — прошептал на ухо Хаку. Ли выглядел так, словно его отчитывали и, подобрав коробку, побежал к парню, который не собирался вступать в разговор. Он чем-то напоминал Саске. Этим своим отношением к людям и вообще… — Неджи? — спросил я вслух. — Он офицер? — Саске только недавно поставил его на должность, — улыбнулся Хаку. — Он очень мил, если познакомиться поближе. С первого взгляда этого и не разглядишь, но поверь мне. — Мы все бывшие члены Акацки, — кивнув, заметил Сасори. — Итачи и Шисуи были с нами много лет, и мы остаемся верными благому делу и помогаем провести реформы, — я заметил, каким был быстрый взгляд на Хаку и то, как ощутимо сжалась моя рука, а взгляд юноши устремился к пальцам ног. Да и этот румянец… (интересно…интересно…) После того, как остальные ушли, я наконец-то смог задать интересующий вопрос. — Хаку-у-у? — неспешно протянул я, когда мы оказались около больничного крыла. Тот остановился. — Ничего не хочешь рассказать? Хаку опустил голову и мотнул ей из стороны в сторону, словно ребенок, пойманный с украденным печеньем. Я, подыгрывая, цокнул языком. — Если не скажешь, то ни шагу дальше. Давай, парень. Ты и Сасори «того», да? Хаку так широко распахнул глаза, а лицо стало таким смущенным и восхитительно невинным, что я не смог сдержать смеха. Он прижал ладони к щекам, пытаясь скрыть пунцовый румянец, но от этого стало еще забавней. — Ничего смешного, Наруто-кун! — Хаку старался быть раздраженным, но это лишь усиливало эффект. — Мы с Сасори-сама хорошие друзья, вот и все. — Ну, конечно, конечно! А я — человек-паук. — Но это правда! — не унимался Хаку. — Он всегда был очень вежливым и учтивым ко мне. Поэтому я тоже проявлю вежливость и уеду с ним, как он и просил. Хм? Я моргнул, а Хаку понял, что сболтнул лишнего, и зажал ладонью рот. — Что значит «уеду с ним»? — переспросил я. — Саске знает? Хаку вздохнул и присел на одну из скамеек, выстроенных в ряд для установки. Он долго смотрел на свои ладони, а потом уже поднял взгляд. — Нет еще. Но я собирался сказать сегодня. Как раз направлялся к нему, когда встретил тебя, — слабая улыбка. — Это долгая история, Наруто-кун, но… Думаю, это действительно нужно. Саске-сама… и ты… были милы со мной с самого начала. А я не всегда был… «милым», — под конец фразы голос понизился до бессвязного бормотания. Я махнул рукой. Мы оба были виноваты в случившемся, поэтому нет смысла себя корить. — Когда я увидел вас с Саске-сама, — он опустил взгляд, задумчиво улыбаясь. — Я немного завидовал, что ты влюблен именно в него. Не надо оправдывать меня, Наруто-кун. Теперь моя очередь впадать в краску. Я кашлянул в кулак и понял, что заснеженные кусты уж очень интересные. Ну ведь правда же! — Саске-сама как всегда сторонится общества. Да и работы навалилось так много. День за днем — поручения, договоры, разбирательства. У него синяки под глазами. Он редко спит, если спит вообще. Думаю, он просто делает все на автомате… но стоит произнести твое имя… в его глазах снова зажигается огонь, — Хаку мечтательно выдохнул. — Я тоже хочу ощущать нечто похожее, Наруто-кун. Хочу быть с кем-то, к кому можно возвращаться после долгого дня, не волноваться — можно ли ему довериться? Пока Сасори-сама не просит ничего взамен. Нет, это не значит, что он точно… Не знаю, готов ли я… дать ему шанс? — Хаку поднял взгляд. (Когда-то ты сказал мне тоже самое, Хаку. Попросил дать своему господину шанс, и посмотри, во что это вылилось) Я нежно коснулся его щеки, стараясь быть убедительным, насколько это возможно. — У тебя своя жизнь, Хаку. Делай то, что считаешь нужным. Да, Саске скорей всего удивится, но он уже большой мальчик и справится. Вряд ли он станет мешать тебе. — Знаю, что не будет, но я надеялся, что ты хоть немного заревнуешь, — с тихим сарказмом усмехнулся Хаку. В глазах блеснул азарт. Я заворчал, зарычал и попытался ткнуть того в бок за дерзость. Но он был прав. Все-таки, я почувствовал… некоторую ревность, утраченную веру в свою привлекательность. Да и учитывая то, что были свежи воспоминания о том, чем закончились свидания с Саем, то «отцовские» или «братские» чувства тоже перемешались. Я мало знал об этом Сасори, но клянусь богом, если он хоть пальцем тронет Хаку или еще как-то причинит ему боль… -… Ты только посмотри на него, а? — раздался знакомый девичий голос. Тихие смешки раздались эхом. Мы оба прекратили дурачиться и обернулись, тут же заулыбавшись. Ох, Карин! Конечно же это была эта красноволосая, одетая в халатик пастельных тонов. Следом семенило несколько девочек помоложе, одетых похоже. Ох! И у одной из них были глаза, такие же, как у Неджи. Господи! Сколько этих полукровок Учиха бродит по грешной земле? — Карин-чан! — выкрикнул я и, подбежав, сгреб ее в крепкие объятия. От некоторых привычек так просто не избавиться (и те превращаются в инстинкты), потому что она закричала, когда ноги оторвались от земли. Хаку залился смехом. Лучше бы помог, пф! — Эй, Наруто-кун, — наконец отдышался Хаку и замахал руками, подгоняя воздух. Я наконец разомкнул хват, и девушка после поправила очки, чтобы окинуть меня взглядом с ног до головы, оценить увиденное и убедиться, кто перед ней. Наконец, она выдохнула и расслабленно опустила плечи. — Проклятье! Наруто! Нечего вот так нападать! — Я не нападал, я — обнимал! — запротестовал я, потирая ушибленный локоть. — Что, черт возьми, не так с… мм-мпф! Карин оказалась мягкой и теплой. Она прижалась ко мне, спрятала лицо на груди и что-то забормотала (или заплакала?). Я неловко обнял ее в ответ. Кто знает, может это был странный ход, в результате которого я должен был увести ее в одну из гостиниц и успокоить как следует? Карин оставалась горячей цыпочкой, что нельзя отрицать. Я неспешно гладил ее по спине, позволяя выплакаться, и покосился на Хаку и застенчивую девушку рядом. Я бы солгал, если бы сказал, что не заметил размеры ее… кхм… бюста, но времени было не так уж и много, потому что Карин отстранилась, сняла очки и, протирая их, прищурилась. — И не стыдно появляться спустя столько времени? — с надменным фырканьем усмехнулась она. Протирать линзы было муторно и долго. Я же почувствовал себя виноватым. — П-прости… столько дерьма свалилось… ну, не только дерьма, — тут же попытался оправдаться я. Мои щеки краснели, а Карин, к несчастью, уже вернула очки на нос. Незнакомка рядом еще больше стала выглядеть странной. — Это Хьюга Хината. Работает у нас в больнице. Хината — это Узумаки Наруто. Ты наверняка слышала это имя. От того, что ее всего-то представили, она залилась такой краской, словно вмиг оказалась голой посреди улицы. — Р-рада наконец повстречать вас, Наруто-сама. (Что? «Вас»?) — Можно на «ты». Просто Наруто, — коротко поправил я и поклонился. Вряд ли объятия были бы уместными, хотя так хотелось ощутить полную грудь, прижимающуюся к тебе… (Так-с, надо найти Саске. Как можно скорее) — Пойдем. Поможешь нам донести медицинские принадлежности, — с улыбкой кивнула Карин. — Машина с гуманитарной помощью как раз приехала и сама себя не разгрузит. Ну так что, идем? — Ага! — впрочем у меня было время, и я мог потратить его на компанию старых знакомых. Именно тогда я узнал многое о прошедшем сражении и об отношениях Хинаты и Неджи (они оказались кузенами). Как и многие члены Акацки, как и Карин, они планировали остаться здесь до тех пор, пока Итачи (и Саске) не откажутся от их помощи. Я не должен был спрашивать, но Хината сама поняла и сказала, что они никак не связаны с ветвью Учиха. Некогда считалось, что сила их глаз едва ли не превышает мощь Шарингана. Интересненько. Когда мы закончили, я едва не валился с ног и был голоден. Напомню: двое суток я трясся в автобусе, а так и не дошел до душа и не отдыхал. К счастью, Хаку понял намек и, извинившись, оттащил меня от девушек, которые приглашали к ужину. На столе, правда, были одни овощи и фрукты. Черт, я-то хотел есть, а не вот это всё! Мы забрали вещи из кабинета Саске (тот всё еще пустовал), и Хаку отвел меня в подготовленную комнату. По сравнению с тем хаосом, что творился вокруг, за забором с моном клана спрятался тихий и спокойный японский сад. Изящные деревья, традиционные убранства. Даже в такие холода картина была прекрасна. Тут же был прудик с кои, маленький рукотворный водопад. Небольшой домик геометрических форм. Большинство дверей внутри были закрыты — по крайней мере те, что расположились по левую руку. Не надо быть пять пядей во лбу, чтобы понять, отчего здесь было так странно. Я вздрогнул от мысли, что все эти годы Саске жил здесь бок о бок с призраками прошлого. Некогда эти комнаты были полны детского смеха и радости, тепла семейного очага… И каждый раз, день за днем он переживал одно и тоже. Ужасно, не так ли? Хаку не замечал моей задумчивости, распахнул седзи в комнату, открывая вид на аккуратную комнату с парой личных предметов, способных принадлежать только одному человеку. Черт, только от знакомого запаха Саске внутри приятно задрожало. — … и никакой личной комнаты? — наконец спросил я с усмешкой, пока Хаку поставил мои вещи в угол. Он — умный мальчик, а потому усмехнулся и покачал головой. — Саске-сама не простит мне, если я расположу тебя где-нибудь еще. Кроме того, ты же не против остановиться здесь, Наруто-кун? — А почему должен?.. Я притворился, что недоумеваю, но Хаку посмеивался в кулак. Мы вышли на веранду. — Я очень рад твоему возвращению, Наруто-кун, — сказал он столь искренне, что глупенькое сердечко встало комом в горле. Глаза Хаку блестели, но он низко поклонился, чтобы скрыть это. Наверное, ему было очень больно из-за нагрузки и незаживших травм, о которых Карин рассказала, пока остальные не слышали. Я прикусил язык, чтобы не выпалить «иди отдохни». Напоминание о физической неполноценности — явно последнее, что ему требовалось. Поэтому я улыбнулся так тепло, как только мог — Спасибо, Хаку, — тихо признался я. — Спасибо за всё. Если глаза и есть зеркало души, то Хаку позволил мне заглянуть в него. Я действительно был счастлив, что однажды повстречал его, что все эти долгие месяцы мы были друг у друга. Он действительно хороший малый, и я хочу ему счастья. А пока он пошел на кухню, чтобы принести еды, я должен был найти ванную и наконец-то принять душ, чтобы встретить Саске во всей красе. Что-то мне подсказывало, отдохнуть сегодня не получиться. _____ Саске (и Хаку) Он пытался. Он действительно пытался сконцентрироваться на разговоре. Но каждое слово Тазуны и его спутников звучало словно из морских пучин. Правую руку покалывало от недавнего поцелуя и ощущения чужой кожи на пальцах. Он не давал другим ощущениям стереть следы, протягивая для приветствия левую руку и пряча сокровище ото всех. Временами, он и вовсе выбирал поклоны или кивал в знак внимания. Мысли утекали далеко, и Саске существовал лишь в одном здесь. Где-то на этих улицах бродил Наруто. Он вернулся, как и обещал. (Ладно, Саске, разрешаю тебе отшлепать меня за это) -…изменения, Саске-сама? Кто-то мягко коснулся плеча. Саске тряхнул головой, борясь с назойливыми мыслями и думая, что выглядит странно под взглядом других. Господи, очисти разум. О чем была речь? — Тазуна-сан спрашивает, внесенные изменения в план реконструкции — окончательные? — на ухо прошептал Цубаса, избавив от неловкого молчания. — Ну, да… — начал было он, но Тазуна уже покачал головой и свернул графический план. — Возможно, нам стоит подождать приезда Итачи-сама, — прорычал старший из них. — Похоже, у нас не выйдет конструктивного диалога сегодня, Саске-сама. Вы витаете в облаках. Нельзя так относиться к работе. Саске огрызнулся, чувствуя болезненный укор в свою сторону. И голос стал холодным, как сталь. — Брат и Шисуи-сан уехали на неделю в Токио на важную конференцию. Вы будете говорить со мной, и если считаете, что условия неприемлемы, то жду от вас рапорта на отстранение от должности. Не сомневаюсь, многие подрядчики с удовольствием займут ваше место. Лицо Тазуны вспыхнуло и он окинул взглядом своих людей. Большинство смотрели по сторонам, потому что отчаянно нуждались в работе. Они не желали вступаться за руководителя, рискуя потерять место и оставить голодными семьи и детей. И все же, Саске понимал, что отчасти сам виноват, поэтому попытался сосредоточиться и кивнул в сторону чертежа. — Возможно, нам надо попробовать еще раз. Приношу извинения за свою рассеянность. У меня много дел и поэтому я… несколько отвлекся. Нахохлившийся было Тазуна с легкой улыбкой повернулся и вновь разложил чертежи, чтобы начать заново. Только около семи часов вечера Саске наконец-то мог станцевать на сделанном. Не в буквальном смысле. Из-за высоких нагрузок хромота стала еще более выраженной. Он с трудом опустился на стул и выдохнул. Желудок напомнил о себе тянущей болью. К счасть некто (скорей всего Хаку) был достаточно проницателен, чтобы оставить на столе несколько бутербродов и чай, который Саске с благодарностью вылил в себя. Но даже во время перекуса он продолжал работать, пробегая взглядом списки семей, желающих переехать в Бьяку-Синкё, как только жилые дома будут готовы. Сложно было решить, кто достоин поселиться бок о бок с ними, поэтому Итачи предложил провести лотерею. К сожалению, у них не хватит места для всех. — … минуточку. Чем я, Господи, занимаюсь? — тихо прошептал Саске сам себе и посмотрел на салфетку, которой держал остатки бутерброда. Он снова принялся за работу, хотя мог потратить это время на встречу с кое-кем. Как он мог забыть о Наруто? Да и его ли в этом вина? Последние недели Саске так погряз в рутине, что чувствовал себя глупцом, раз позволил себе снова увязнуть в этом. (Теперь моя очередь извиняться, хах). Он вышел из кабинета, не потрудившись сложить бумаги в стопку (какая безалаберность!). Саске старался идти самым немноголюдным путем к своему дому, чтобы не встретить случайного офицера или гражданского, который «как раз искал его». Каждый шаг давался сложней и сложней. Он наконец оказался у стен, оградивших его «дом». Боли в бедре отошли на второй план, остались только туман в голове и вата в конечностях. Забавно, но задумай кто-то напасть именно сейчас, Саске вряд ли бы успел отреагировать. Саске так сильно предвкушал встречу, что, заметив невысокую фигуру на узком мостку у пруда, разочаровался. Он напрягся и прищурился. — Хаку? — тихо позвал он, интуитивно касаясь рукояти катаны. Он следил за тем, как медленно тот поднимает голову и легко машет рукой. Напряжение как ветром сдуло, Саске покосился на дом, разрываясь между желанием пожелать слуге спокойной ночи и подойти ближе. Но тот факт, что Хаку был здесь, что-то да значил. — Все в порядке? — Саске подошел и уселся рядом с юношей. Тот хотел было поклониться в знак почести, но Саске помотал головой — не стоит. Все-таки, Хаку нервничал и это настроение передалось и ему. Ноги юноши раскачивались над водой туда-сюда. Воистину ребенок. «Пожалуйста, только не говори, что до сих пор не отказался от Наруто, — внезапная мысль обожгла каленым железом. Когда-то, в Бук-гу, Хаку вел себя также, когда посмел «бросить вызов». — Давай поговорим о чем угодно еще, только не о Наруто, только не…» — Знаю, что вам не терпится встретиться с Наруто-куном, — тихо начал Хаку, стараясь не смотреть на Саске. Руки были сжаты в кулаки и нервно лежали на коленях. Он искал в себе силы, и Саске видел это. — Но… я… я… хотел рассказать вам об этом, прежде чем растеряю решительность. Саске вздохнул и приготовился к неприятному разговору. Состояние Хаку, его напряжение… столько мыслей. Это куда сложней, чем он представлял себе. — … я уже говорил с Наруто-куном об этом и получил его благословение, — от тихих слов внутри закрутило. Саске скривился, как от боли. Его замутило. Он не мог поверить, что после всего Наруто не смог отказаться от Хаку! Что не так с этим пустоголовым идиотом?! Хаку выглядел напуганным и смущенным. Ясно. От него требуется ответ. Он сцепил пальцы и сделал глубокий вдох. — Слушай… Хаку, — начал он, стараясь сгладить раздражение в голосе. — Понимаю, что ты уже самостоятельный, но… не хотел говорить прямо… Я не могу позволить тебе снова влезть во все это. Понимаешь? Карие глаза выражали недоумение и разочарование. Но Саске должен был закончить и положить конец долгому разговору. Оставалось надеяться, что он не будет звучать, как последний мудак? Он не собирался отказываться от Наруто так легко, но и Хаку был дорог как брат. Лишиться его, значит отрезать ногу. — Я не отдам его тебе, — Саске ставил перед фактом. — Мои чувства к нему… ну… ты должен был понять. Нам не стоит соперничать за него, и… что? Что за смех? Чего смешного? — Ох, Саске-сама! — Хаку помотал головой и скользнул рукой к шее господина, застав того врасплох. Он притянул его ближе, душа в объятиях. Это был не первый раз, когда они застывали так близко, но впервые, когда Хаку поцеловал его в щеку. — Вы слышите только то, что не надо, когда речь идет о Наруто-куне. — Эй, что сейчас… Хаку прижал палец к губам господина, призывая замолчать. — Обещайте, что позволите мне закончить, Саске-сама? Хаку усмехнулся, дождался короткого кивка хозяина и сделал еще один глубокий вдох. Саске напрягся, когда слуга сжал его руку, и с трудом расслабился, когда понял, что тому так проще говорить. Держась за руку, Хаку вновь заговорил. Тихо и серьезно. Мягкие теплые слова, прохладный вечерний воздух. Казалось, они снова в том времени, когда будущее было размытым и блеклым. Тогда, когда жизнь предвещала рабство в руках Орочимару. Но Саске выбрал его и изменил судьбу. Хаку прижался губами к пальцам господина. — Знаю, что говорил это вам уже тысячу раз, но вряд ли вы поймете насколько это действительно важно. Возможно, поэтому я хотел познакомить вас с Наруто-куном, когда подружился с ним, — на лице расцвела задумчивая улыбка. — Трудно сказать, кто эти люди, которые навсегда остаются в нашей памяти, верно, Саске-сама? Саске осторожно кивнул. Он не был уверен, что от него требовался ответ. Хаку действительно оказался тем, кто собрал их вместе, хоть и совсем для другого. Его ауру, харизму (не важно, как люди будут это называть) Саске узнал самолично. Знакомство с Наруто стало переломной точкой. — Наша поездка в Бук-гу была поучительной для меня… для всех нас, полагаю, — Хаку продолжил, и легкие, словно перья или поцелуи, снежинки коснулись их щек. Они подняли взгляд: снегопад зарождался. Слишком слабый, чтобы бежать под крышу. Такой за ночь припорошит улицы и дома. И все-таки, Саске поймал себя на том, что попытался защитить Хаку от холода. Тот вскинул брови и благодарно прильнул головой к плечу. Но руки все так же были плотно сжаты в кулаки. — Знаю, я делал вещи, которыми не стоит гордиться, — тихо продолжил он. — Но опыт помог вырасти, и я очень рад тому, что рядом были ты, Наруто-кун, Карин-чан, Шикамару-сан и Темари-чан. Вы все стали моими друзьями и учителями. А я ведь подумать не мог, какую роль сыграют в моей жизни люди, — Хаку остановился, а после понизил голос. Ему было страшно, Саске чувствовал это. — Знаю, что меня растили, как слугу. И много лет я поступал так, как от меня требовалось. Но вы научили меня другому, Саске-сама. Позволили увидеть собственный потенциал, и поэтому… я… я… я решил сделать это. Хаку отстранился, поднял задумчивые карие глаза и с трудом произнес главное. — Сасори-сама пригласил меня к себе на родину. Уже в этом месяце. Он полагает, что мне стоит отвлечься и… узнать кто я на самом деле. Саске-сама! Последние дни я только и думал о том, как рассказать вам и как поступить! Я не мог поверить, что Сасори-сама хочет видеть рядом с собой меня — именно меня, а не слугу, которым я могу быть! Саске-сама! Думаете, я поступаю правильно? Вам стоит лишь сказать, и я останусь. Клянусь, одно ваше слово и… — Как ты можешь говорить это после слов о собственном потенциале? — оборвал поток слов Саске. Тихо и резко. Хаку почувствовал стыд и опустил взгляд. Быть может, он действительно слишком уверовал в себя? — Я… прошу простить, — прошептал Хаку, — я не… Хаку замолчал, когда жесткие пальцы сжали подбородок и резко подняли лицо вверх. Леденящая некогда пустота глаз наполнилась небывалым теплом. Вокруг медленно падал снег. И в довершение — сухой мягкий поцелуй лег на широкий лоб. Задержался. И лишь после Саске отстранился. — Ты слышишь сердце? — короткий вопрос обрушился камнем и потянул за собой вниз. — Свое… сердце… — повторил Хаку. В глазах помутнело от накатывающих слез. — Мое сердце говорит… да, я слышу. Оно говорит «да», Саске-сама. Я хочу поехать с ним, — голос наполнился уверенностью и силой, которая всегда была у Хаку. — Хочу, чтобы он… очень хочу быть с ним. Саске улыбнулся уголками глаз. — Вот и всё. Ты сам ответил на свой вопрос. Перед тобой открыты все дороги, Хаку, прими это. Однажды ты должен набраться сил и выбрать одну из них. Помнишь, что ты говорил, когда дело касалось Наруто? Если бы не ты… где бы я сейчас оказался? От искренних слов и воспоминаний сердце Хаку ухнуло и спешно забилось. Да, понять сложно, но Хаку знал, так Саске высказал свою благодарность и признал его место в собственной жизни. Взгляд упал на темные очертания крыши и манящий свет из окон… из одного окна. Хаку повернулся к Саске и вновь сжал его руку. (Я буду сильно скучать по вам) — Сижу здесь и не даю всретиться с ним, — дрожащим от эмоций голосом усмехнулся Хаку. — Какой эгоизм. — Учитывая, что, возможно, это последняя моя встреча с близким мне человеком и другом, то… думаю, оно того стоит, — задумчиво протянул Саске. — Вы забудете обо мне через пару недель, — поддразнил Хаку, хотя эмоции сдерживать было так трудно. И все-таки, они хлынули наружу. Саске провел пальцем по влажной щеке. Хаку натужно выдавил смешок. — Забудете… — Не говори глупостей, — упрекнул Саске и крепко обнял юношу. Да, голос был грубым и излишне сухим, но Хаку знал — это из-за контроля. — Возвращайся, когда захочешь. Эти двери и мой дом всегда открыты для тебя, Хаку. Всегда. А теперь вытри слезы. К тому же, у нас есть пара недель, не так ли? Посмотрим на твоего Сасори, решим, достоин ли он быть рядом с тобой и так далее… Хаку сглотнул и покосился на Саске. — Говоришь, словно отец. Как и Наруто-кун. Вы оба мне как семья. Обещайте, что не доставите хлопот Сасоре-сама. Саске самодовольно усмехнулся и дернул плечами. — Не стану ничего обещать. Итак… давай уже пойдем отсюда, пока вконец не отморозили свои задницы, — Саске поднялся и протянул руку Хаку. — Ты точно впорядке? — еще раз спросил Саске, пока Хаку вытирал лицо уголком рукава. Хаку кивнул и осторожно подтолкнул собеседника в сторону дома. — Не волнуйтесь обо мне, Саске-сама. Есть человек, которому ты нужен сейчас куда больше, — Хаку задумался и быстро сжал его в коротких, едва не выбивших дух объятиях. И слова, которые были сказаны тихо на ухо, заставили Саске зардеть. — Не в этой жизни, — пробурчал он, пока Хаку с ухмылкой отстранялся. Фыркнув, Саске тоже отстранился и развернулся. Сердце все еще стучало как сумасшедшее. — Иди, отдохни немного, Хаку. Пока Сасори не забрал тебя, ты технически еще в моем подчинении. И принеси утром чего-нибудь горячего… на двоих. Хаку поклонился. — Как пожелаете, Саске-сама. Спокойной… нет… плодотворной ночи! И ничего, если завтра придется взять выходной! Думаю, я смогу придумать вескую причину. В ответ было раздраженное фырканье. Хаку улыбался и наблюдал, как его почти-господин спешил через мостик к спальне. Он видел, как замедлились шаги на веранде. Как тот остановился у седзе и застыл, словно не мог решиться и открыть. Хаку даже подумал, что тот развернется и решит сегодня не видеться с Наруто, но вопреки тяжким мыслям, седзе бесшумно отъехали в сторону и скрыли из виду дорогой сердцу силуэт. Хаку остался один. Он опустил веки, поднял к небу лицо. Снег медленно падал сверху и ласково касался кожи. «Будьте счастливы, Саске-сама… Наруто-кун, - беззвучно просил он. — Будьте добры и терпеливы. Вы оба мне дороги, как семья. Я буду любить вас до скончания дней». _____ Саске и Наруто Неспокойное сердце ищет покоя… Он дрогнул, перед тем как сделать шаг. Не из-за страха или сомнения, нет. Он дрогнул, потому что только теперь понял, как еще одна связь оборвалась. И несмотря на убеждения Хаку, Саске понимал — надо отпустить. Сначала Асума — некогда брат и наставник, друг и советник, чья смерть не давала покоя до сих пор. А теперь — Хаку. Единственный человек, сломивший стену, которую Саске воздвигнул вокруг себя. Потерять его оказалось сложней, чем он думал. (Но посмотри вокруг, Саске. Твой брат жив и вернулся к тебе. Вокруг тебя друзья: Карин и другие Акацки, готовые прийти на помощь. И самое главное, помнишь? Здесь, в этой комнате, находится человек, желающий разделить будущее вместе с тобой. Подумай об этом как о прощальном подарке, который Хаку подготовил для тебя. Как символ того, что ты еще не растерял своей человечности) Прощальный дар, да? Саске невесело усмехнулся и наконец распахнул седзе. Улыбка едва коснулась лица, сердце забилось с оглушительной силой. А потом пришла боль. Пульсирующая и глубокая, она пронзала тревожный орган, вытесняя эмоции, чувства, трепыхавшиеся внутри. Кровь ударила в виски, и вдруг стало жарко как при лихорадке. Ничего необычного. Разве раньше они не делили с Наруто комнату на двоих? И все же… (Господи, сердце!..) … как передать ту радость, которая охватила при виде знакомого человека, распластанного вдоль смятого футона. Какие слова подобрать при виде оголившихся ног (свободное юката задралось и распахнулось), оголившихся ключиц, груди и розовой ареолы соска, призывающего коснуться его? Сильная шея, вытянувшаяся во сне, лицо, которое вспоминал столько раз? Губы были распахнуты и манили. Отросшие светлые волосы рассыпались по белой простыни, прилипли ко лбу. Жаль, что не видно глаз, но только пока. Саске мог подождать. Он ждал столько времени их встречи, поэтому несколько часов были сущей мелочью против восьми месяцев разлуки. (Просто подождать) С усилием оторвав взгляд, Саске направился в другую комнату. Он ступал тихо, чтобы сон не был нарушен. Осторожно снял форменные одежды и, уже обнаженный, скользнул в ванную, чтобы наконец «очиститься». Больше это не преследовало своей целью избавиться от грехов, потому что Всемогущий уже вписал достаточно в его Великую Книгу Бесчестия, и никакое причастие не смогло бы его обелить. Просто обряд, чтобы смыть с себя грязь прошлого и влияния Орочимару, и уже обновленным вступить в новую жизнь. Вместе с Наруто. «Кем ты себя возомнил? — раздался смешок. — Невинной невестой перед брачной ночью?» Саске дернулся, взбудоражив волны в каменной ванне, и ощутил постыдный жар. Невеста? Чушь. Он не был наивным юнцом и понимал, что подобно Шисуи и Итачи им придется скрывать свою связь. В конце концов, Саске мог понять и тех, кто выскажется категорически против их отношений. Разве когда-то он и сам не был среди них? И все же, дело даже не в том, чтобы убедить остальных в верности принятого решения, а в слухах, которые всколыхнут общество. Рано или поздно мир задастся вопросом: почему наследник клана Учиха не позаботился о продлении рода? И что тогда? Брать подставную невесту и встречаться с Наруто «тайком»? Неужели его будущее будет во лжи? Саске выдохнул и опустился в теплую воду. Вода скользнула по щекам, шее, подбородку. — Жить во лжи… — прошептал сам себе. — Разве так правильно? Что мне делать, Наруто? Что мы может сделать? Сделав глубокий вдох, Саске поднялся на ноги. Ну и что, что ванная еще не остыла? Он даже не стал тратить время на то, чтобы обернуться в полотенце. На татами оставались влажные следы. Вода стекала, блестели капли на коже, словно утренняя роса. Саске остановился у футона в торжественном молчании, осматривая спящего. Стоило позволить ему выспаться, ведь из Киото двое суток пути, но… (не сегодня) — Наруто, — позвал он уверенно, но не громко. Ногой мягко толкнул в бок. В ответ раздался разве что недовольный стон. Наруто повернулся и ткнулся лицом в подушку. Саске закатил глаза. На простыне оставались мокрые следы от ноги, но он снова повторил движение, целясь в лицо. В этот раз Наруто попытался отмахнуться, словно от надоедливой мошки. Еще одна попытка — пинок был ощутимей, но и жертва ворчливей. И еще раз… (наконец-то) … веки нехотя разомкнулись и те же глаза взглянули на него. Он еще спал, когда Саске снова занес ногу для очередного пинка. Интересно, что ему снилось?.. (сны о пинках и стопах?) … пальцы обернулись вокруг стопы, а зубы опасно щелкнули и сомкнулись на пальце ноги. Пелена сна быстро спадала, внимательный взгляд уставился на него. Саске тихо вздохнул, когда Наруто несколько ослабил хват, а после погрузил его в жар рта. Трепет и дрожь прошли волной, когда изворотливый язык обернулся вокруг пальца. Воздух вышел сквозь сжатые губы. Ноги стали ватными, слабыми, но Саске не подавал виду. Физиология же говорила открыто. И с каждым движением, с каждой старательной лаской, эрекция все росла, нависая над парнем внизу. Наруто не мог этого не заметить, поэтому со звонким звуком, наконец отпустил палец ноги и присел. Правда, ногу в заложниках он продолжал удерживать. — Хороший способ разбудить, — потянул Наруто хриплым ото сна голосом. Саске фыркнул и протянул руку, чтобы запустить пальцы в светлые волосы. Он массировал голову, а Наруто закрыл глаза и протяжно застонал от удовольствия. Руки заскользили вверх по влажным ногам, бедру… пальцы угадывали каждый напряженный мускул, сустав, гладкие шрамы на коленях и бедрах. Наруто искал следы их драк и, не открывая глаз, легко узнал самый большой шрам. След от удара, нанесенного Орочимару. Его не было раньше — Наруто помнил и инстинктивно прильнул к нему, прижался губами. Саске напрягся, сжался и все же не отстранил. Пальцы болезненно сжали волосы, и все-таки он пытался успокоиться. Наруто не видел, какую боль причинили напоминания об Орочимару, убийство чудовища, которое он когда-то любил. Тяжелые капли скатились с волос и упали вниз. Наруто лениво поднял ресницы, желая убедиться, что все в порядке, и, встретив перед носом стоящий член, неспешно провел языком по нему. Кто-то застонал. — Совсем плохо, да? — морщась, протянул Наруто. На щеку и нос упала густая капля. Все еще взирающий с высоты своего роста, хоть и порядком побагровевший, Саске не стал извиняться, а фыркнул. — Так почему бы тебе не исправиться? И, словно в назидание, небрежно дернул ногой, захватывая пальцами край юката Наруто и распахивая то. Синие боксеры, которые тот так и не снял, натянулись от возбуждения. С усмешкой, Саске скользнул ногой вдоль бедра и надавил там, где выступило темное влажное пятно. Тихий стон и темнота, проступившая в синеве, подсказали, что он оказался прав. Наруто опустил веки и губами прижался к головке. (Господи, да!) … Саске продолжал ласкать Наруто пальцами ноги, надавливая и поглаживая сводом стопы, пока собственная плоть полностью утопала в горячем рту. Тягучая влага под пальцами смазалась по ткани, пока Саске большим пальцем цеплялся за резинку. Жаль, что выходило столь стремительно, но этот парень сводил с ума! Саске понятия не имел, где и когда успел научиться Наруто с их первого раза, но блять! Он словно чувствовал, когда надо притормозить, как сглотнуть или взять глубже, когда неспешно ласкать и заставлять желать большего. Саске вцепился в плечи Наруто, изо всех сил стараясь задержаться как можно дольше. Кровь била в висках, он зажмурился, пытаясь задержать сбившееся рваное дыхание… — Са… Саске? — выдохнул Наруто. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы оторваться. — Что не так? Я сделал что-то не то? Хочешь, мы остановимся и… Саске рыкнул и мотнул головой, сжал рукой шею, словно готов был задушить того, а потом склонился, уткнулся в плечо и надрывно вдохнул горячий аромат. Он стоял, словно пьяный, одурманенный осознанием, что Наруто наконец-то здесь, это не сон и не фантасмагория. Он здесь… в этой комнате, где прошло столько одиноких ночей… слишком странно, чтобы быть правдой. На губах собралась влага. Саске слизнул ее. Наруто обнял его, притянул ближе. Чертова юката всё ещё висела на плечах, мешая. Но пока они были рядом, словно две части единого, это было не так уж и важно. — Саске?.. — взволнованно позвал Наруто. Саске нехотя приподнялся, чтобы поймать обеспокоенный взгляд синих глаз, полных эмоций, которые не требовали подтверждения. Не надо слов, чтобы понять, что ты любим. Странное чувство. Нет слов, чтобы выразить ощущения. — Очисти душу мою, — голос дрожал, когда Саске прошептал на ухо. Наруто напрягся. — Отпусти грехи мои… — тем же голосом продолжал он, скользя губами по щеке, ощущая слабую колкость щетины. Язык очертил таинственный символ на коже. — Дай силы… — и опустив руки, нашел пояс, чтобы наконец развязать его и стянуть с плеч юката. Черный взгляд растворялся в синеве. Наруто приподнял бедра, помогая Саске опуститься и стянуть с себя боксеры. — Саске, — низко выдохнул Наруто, когда жесткие пальцы сжали напряженный член. Медленно… а потом быстрее… сильнее. — Давай… — начал было он, но Саске не дал, накрыв губы губами. — Признай меня, — процедил Саске, приподнимаясь и устраиваясь удобней над плотью, которую перестал ласкать. — Только я… и ты, Узумаки Наруто. Саске стиснул зубы, рвано выдохнул, когда опустился на Наруто. Он весь сжался, вцепился в чужие губы, передавая все, что не мог выразить словами. Сердца бились в едином ритме. Им удалось найти нужный темп, когда оба, покачиваясь, принимали друг друга в надежде достичь нирваны. Наруто был тем, кто сдался первым. И это было гораздо лучше самых смелых фантазий. Он выгнулся, прижался лбом к влажной груди, не в состоянии заглянуть в глаза, которые так легко было прочесть. Тихо всхлипнул, задыхаясь от знакомого покалывания, зарождающегося в кончиках пальцев ног. Рвано подмахивал Саске, который стал двигаться глубже и тяжелее, чем раньше. Втянул воздух сквозь прикушенные губы, когда Саске фыркнул что-то на ухо. Вряд ли когда-то оскорбления Саске будут столь прекрасны как это. Содрогнулся, когда услышал свое имя из уст партнера и тело свело от надвигающегося оргазма. Наруто с трудом поднял взгляд, чтобы встретиться с чужим, одурманенным. — Я люблю тебя, Учиха Саске. Просто лучшее место и время. Саске распахнул глаза — чернота стала яркой, всепоглощающей. И тут же, теряя контроль, он запоздало стиснул зубы, чтобы подавить стон, а тело выгнулось от волны экстаза, нахлынувшей после слов, которые так боялся услышать. В других случаях Саске бы принял признание с благодарностью, но сейчас, не отойдя от эйфории, прижал любовника к футону, вцепился в плечи и только теперь осознал, что Наруто так и не кончил. Саске чуть приподнялся, облокотился руками о пол по обе стороны от Наруто и принялся медленно, чертовски медленно и мучительно… — Ох ты ж… — простонал Наруто, откидывая голову. — Саске… что ж ты за… …повел бедрами вправо… влево… неспешно скользнул один раз… второй… третий… с чувством насаживаясь на жесткий напряженный член, пока… — Наруто? — тихо позвал он. — Хм… Блять… — Посмотри на меня. — Чт… ну что? Потемневшая синева потонула в пучине черного. — Саске… — Скажи еще раз. — Сказать… что, блять, еще сказать? — То, что сказал раньше… — … ах… о… это… сказал… ох, блять! Саске!.. я вообще-то сейчас… Саске усмехнулся и мотнул головой. — Неправильный ответ. Он с чувством двинулся вперед, а после замер, не давая и Наруто подмахнуть навстречу. Тот напрягся. — Я люблю тебя. — Еще раз. — Люблю тебя. — … хм… хм… еще… — дыхание участилось. Наруто был на грани и Саске чувствовал это по растяжению, по жесткости внутри. Он сосредоточился и понял, что скоро сойдет с ума от ощущений. (ох, Наруто) — Люблю тебя, Саске. Всегда… всегда… всегда! Наруто кончил с протяжным стоном, бездумно прикусывая кожу на плече Саске. На языке — соль и мускус. Позже Наруто долго извинялся за укус, а Саске не стал углубляться в причины того, почему он кончил еще раз. Еще одно напоминание о садисте и мазохисте, который находился внутри. (Я всегда буду любить тебя) _____ Они лежали в объятиях друг друга, словно вот-вот могли исчезнуть. Снаружи снежным пологом укрывался Бьяку-Синкё. Утром будет красиво. Но их обоих сейчас заботили они сами. Сердца затихали, ощущая близость друг друга. Наруто чертил бессвязные узоры на спине Саске. Размеренное дыхание и тихое сопение — любовник наконец уснул. Как бы не хотелось встретить рассвет вместе, у них обоих был тяжелый день. Хаку был прав, под глазами у Саске залегли круги, но сейчас они стали не такими заметными (или так падает свет?). Наруто вспомнил о произошедшем и снова зарделся от содеянного. Как они могли вести себя так бесстыдно (особенно Саске!). Уже сонный, Саске, фыркнув, сказал: «Я все равно люблю тебя больше, Узумаки Наруто». И это была правда. Взгляд скользнул к копне черных волос. Сердце снова застучало с тоскою по ребрам. Хотелось защитить его (хотя Саске вряд ли нуждался в защите), но Наруто не мог с собой ничего поделать. Он должен был вернуться в Киото до конца года, но как уехать отсюда после всего? Как покинуть человека спустя пару недель? Я не могу этого сделать. Не могу. Это, вероятно, убьет меня. Наруто поджал губы и оставил короткий поцелуй на темной макушке. А после отодвинулся и позволил Саске лечь на спину и с недовольным бурчанием снова уснуть. Наруто нашел юката и принялся искать телефон. Пришлось заглянуть в несколько комнат, прежде чем чертово устройство нашлось. Здесь явно надо было поработать дизайнеру — большинство комнат были пустыми и пыльными. Сидя на полу, Наруто набирал знакомые цифры дрожащими пальцами. Учитывая раннее утро, Джирайя скорее всего… — Тебе лучше сказать, что ты в плену и тебя готовы замучить до смерти, и тогда я не стану поступать с тобой также за звонок в такое время… — раздался громогласный знакомый голос. Наруто не смог сдержать улыбки. — И я люблю тебя, старик, — тихо поддразнил он. — Прости, что разбудил, но… — он сделал глубокий вдох, провел пальцами по волосам. (простоскажипростоскажипростоскажи) — … не думаю, что смогу вернуться… по крайней мере, не до конца года, — почти на одном дыхании выпалил Наруто. Джирайя молчал, и это не предвещало ничего хорошего. — В конце-концов, сейчас итак почти конец года. То есть кончается ноябрь, а там уже декабрь, и вот январь! Все, что мне надо, так это пару месяцев рядом. Не так уж и много, хах? (Если он будет против… клянусь, если он будет против — я сбегу! Клянусь, я!..) — Ладно. Решено, — со вздохом сказал Джирайя. — По крайней мере ты наконец перестал ходить вокруг да около и признался ему, — он ворчал о том, что придется придумывать оправдания главам мелких кланов, которые желали прийти на аудиенцию, но вскоре снова стал доброжелательным и по-отцовскому добрым. — Наслаждайся отведенным временем, Наруто. И не забудь пригласить его в Киото на пару чарок саке, м? Наруто едва не подавился, понимая, что приглашение было ничем иным как благословением. Он в благодарности склонил голову, хотя Джирайя не мог этого видеть. — Спасибо… — прохрипел он, потому что был уверен, что заплачет, если попытается произнести громче. — Спасибо тебе за все. — Я ничего не сделал, Наруто. И должен поблагодарить тебя за то, что показал мне, насколько прекрасна может быть жизнь, если взглянуть на нее под другим углом. Твой отец бы гордился тобой. А теперь, дай мне поспать и не звони до тех пор, пока рак на горе не свистнет… в буквальном смысле. Всё, спокойной ночи и… берегите друг друга. Он повесил трубку до того, как Наруто был в состоянии вставить хоть слово. Но все нормально. Он почти вбежал обратно в спальню, чтобы поделиться радостной новостью, но вспомнил, что любовник все еще спал. Переполненный счастьем, Наруто опустился на колени рядом с футоном, всматриваясь в спокойные черты лица. (Ты действительно нечто… Учиха… Саске) Подумать только. Из всех людей на земле, он бы хотел провести остаток жизни… с этим мужчиной. Человеком, в которого он влюбился в грязном душном автобусе, следующим прямиком в ад. И дело не в том, какого пола был человек, их тянуло друг к другу с момента первой встречи. Наруто усмехнулся и покачал головой. Дерьмо случается, да? Удивительное дерьмо, доказавшее силу любви и воли к жизни. История, подходящая для сопливого фильма или романтического романа, попади тот в руки умелого писателя. (Хотя… что мешает?) Руки и колени задрожали от внезапной идеи, внезапно посетившей его. Наруто подскочил к дорожной сумке и нашел там записную книжку и ручку. Свалился на футон, перевернулся на живот — Саске почувствовал возвращение и прильнул к боку. Наруто улыбнулся, ткнулся губами, целуя любовника в лоб, а после открыл чистый лист. (С чего начать… с чего начать… с чего, черт возьми, начать… Просто вспомнить нашу встречу и… с чего же начать?) Наверное, все-таки с самого начала, верно? Сделав глубокий вдох, Наруто позволил чернилам оставить след на бумаге. «Глава первая. Фарфоровая статуэтка. Её было невозможно не заметить…»