На пике страсти

      Я представлял себе свидание именно так...       Сейчас я в самом дорогом ресторане города. Играет легкая музыка, вокруг все сверкает до блеска, стол застелен белой кристально чистой скатертью. И я пью вино, ощущаю его вкус настолько сильно, что, кажется, сойду с ума. Оно вкуснейшее из всего, что я когда-либо пробовал, а перепробовал я очень много.       Алек заехал за мной ровно в восемь, как и обещал. У него - чёрный сверкающий джип. Я знал, что модели много зарабатывают, но никогда не представлял, что - настолько. Да, даже ужин в этом месте стоит пол его машины.       В то время, как я думаю об Алеке, сидя один за столом, он стоит и о чём-то разговаривает с официантом недалеко, в поле моего зрения. Александр - красив, очень красив. Я никогда не опровергал этот факт. Но сейчас очень хочу подтвердить его. Я с нетерпением жду окончания нашего приятного ужина, чтобы поцеловать Алека. Так хочу, что губы невольно сами тянутся вперёд при встречи наших глаз.       Лайтвуд одет сегодня как настоящий рокер или любитель кожаной одежды. На нем - чёрная кожанка и такие же брюки, на запястье - часы и три браслета, один из них в форме черепа. Но залипаю я не на это, а на его белую футболку. Она отлично подчёркивает сексуальность его тела каждый раз, когда он откидывает руки за голову при разговоре. Она создана только для него. Контраст чёрных волос и лёгкой щетины в тандеме с белым цветом - теперь мой любимый навсегда.       Я уже все съел со своей тарелки, а Алек все ещё не вернулся. Ну, вот как на первом свидании парень может уйти и десять минут разговаривать с официантом, оставляя меня одного. Такого я точно не представлял.       Решая отвлечься, чтобы не психануть, я рассматриваю интерьер. Он - великолепен: большие свечи на каждом подоконнике, все сказочно белое, картины на стенах стоят столько, сколько весь этот ресторан. Ну, мне так кажется: они вроде бы известны. Вокруг много людей, и все о чём-то разговаривают, никто не сидит в телефоне или не рассматривает зал, как я. Но всем - уютно. Будто мы - большая семья в одном доме. Даже возникает желание подойди к паре за соседним столом и спросить, как у них дела.       Также я вижу ещё одну пару. Это пожилые люди, они сидят и о чём-то воркуют между собой, попивая вино и держась за руки. Я вижу в их глазах счастье и любовь. Я в неё не верил, и сейчас-то не очень верю, но, смотря на них, задумываюсь над этим.        Интересно, сколько лет они вместе? Сколько нежности и чувств между ними? Сколько у них детей или даже внуков? Мне хочется это знать потому, что, если их сейчас соединяет не любовь, то что? Деньги? Нет, они им уже не нужны. Слава, пиар? Тем более. Выгода ради личных целей? Тоже нет. Возможно, страх одиночества? Тоже не вариант, если они бы боялись, то не держались бы за руки, а просто болтали. Но они держатся, и их нежные разговоры полны этой любви, хотя я их и не слышу, но вижу её в их взглядах.       Теперь я понимаю, что их все-таки соединяет именно любовь. Им уже ничего не нужно: только быть рядом друг с другом и любить. За несколько минут, в течение которых я рассматриваю этих пожилых людей, во мне что-то происходит. Может, я схожу с ума или болею. Может, медленно умираю, не знаю. Но хочу, как они, сидеть в таком ресторане и, держась за руки, пить вино с любимым человеком. Да, именно с любимым! Чтобы мое сердце замирало при взгляде на него так, как оно замирает при взгляде на Алека; чтобы я забывал собственное имя от его касаний так, как я это делаю, когда Алек целует меня; чтобы мне не хватало воздуха от слов так, как я задыхался, когда Алек сказал, что я ему нравлюсь. Эти мысли так быстро бежали в моей голове, что я успел ухватить только то, что во всех них фигурирует лишь Александр. Именно о нем я думаю, когда речь заходит о любви, именно с ним я ощущаю все эти симптомы.       - Я влюбился в Алека Лайтвуда… — произношу тихо, шепотом, сам себе сознаюсь, боясь…       А вот, кстати, и он. Шагает своими большими шагами к нашему столу, где его еда уже остыла, а свою я успел съесть и запить двумя бокалами прекрасного вина. Он - очарователен. Улыбка играет на губах, и ярко светится голубое небо в глазах. Как я раньше не замечал этого? Как я мог быть так слеп и не видеть его? Не любить, порой, и даже ненавидеть? - Я - глупец, - повторяю себе снова и снова… - Прости, что оставил тебя так надолго. — все ещё улыбается, а я, кажется, сильнее влюбляюсь, прямо здесь, сейчас… Как же я попал?! - О чем ты так долго с ним разговаривал? — мне интересно, и я, само собой, спрашиваю.       Алек не отвечает, лишь лукаво опускает голову, и его глаза загораются по-новой. Он что-то задумал, но я даже не успеваю понять что, как к нам подходит тот же официант и кладёт у стола большую корзину с цветами.       Я ошарашен и в ступоре смотрю на прекрасные цветы. Они очень большие и яркие, каждый разного цвета, и все переплетены зеленой травой, будто их выдернули из сказки и положили к моим ногам. - Это тебе. Спасибо за то, что согласился пойти со мной на свидание — бормочет Алек, пряча лицо в бокале вина. Он ожидает моей реакции и в то же время боится её, боится, что мне не понравилось.       Я все ещё рассматриваю цветы и вижу, как люди за соседними столами смотрят на меня. Считаю ли я это банальным? Да. Но это - лучшая банальность, что со мной происходила. Я счастлив настолько, что ощущаю, как эта грёбаная любовь все больше заполняет клетки моего тела. Она разливается внутри меня, исходя из сердца, и течёт бурными потоками по венам. Я схожу с ума… Спасите меня!       Слишком трудно сейчас подобрать слова и свыкнуться с мыслью, что все происходящее - реальность, что меня пригласили на свидание, что мне подарили цветы.       Поднимаю глаза на Алека. Он ждёт моих слов, моего приговора. Вижу, как напряжены его руки, как он нервно сжимает ножку бокала. - Спасибо, Александр, — тону в голубом небе его глаз,— Мне нравится. - Правда? — он спрашивает, не веря и продолжая вертеть бокалом. - Может, я и лгун, — улыбаюсь, — Но с тобой теперь и всегда буду честен. — обещание, которое я не дал бы никому. Те слова, которые бы пытками из меня не вытянули. Но, увидев сомнение в его глазах, я начал волноваться. Я не хочу, чтобы он не верил мне, не хочу видеть сомнения, хочу абсолютного доверия между нами. Это говорю Я, сам себе, и в скором времени скажу и Алеку об этом. - Извини, я знаю, что это - банальный подарок, но я ничего больше не мог придумать… — он оправдывается, и мне хочется заткнуть его поцелуем, потому что ему не за что извиняться. - Волновался? — спрашиваю я. - Да — тащусь от правды, теперь это мой фетиш, точнее, наш. Уже наш. - А ты? Ну, что же, дал обещание, теперь исполняй! В любом другом случае я бы соврал и ответил, что, «конечно нет, такие, как я, не волнуются». Но я скажу правду. - Ты даже не представляешь, насколько. — откидываюсь на спинку стула и держу в руках бокал. Мне, кажется, полегчало от этих слов. - Я и сейчас волнуюсь, так что "да", я не идеален, и ты в этом виноват. — указываю на него пальцем и легко смеюсь.       Лайтвуд смеётся следом, и я снова вижу контраст между его глазами и улыбкой. Я - в плену, из которого не хочу выбираться. - Для меня ты - идеален! — он протягивает по столу руку, и я протягиваю свою в ответ. Ну, что может быть идеальней такой фразы на первом свидании? Правильно, ничто. Кажется, я - в луже.       Наши пальцы соединяются. Он нежно гладит мою руку, и я забываюсь. Мне плевать, где я нахожусь, кто на нас смотрит, кто что скажет, я готов перелезть через этот стол и впиться самым жадным поцелуем в его губы. Поэтому я не выдерживаю и говорю следующее в надежде как можно скорее остаться наедине и отблагодарить Алека, как следует. Ну, вы понимаете, что при этой мысли мои губы изогнулись в лукавой улыбке, которую Лайтвуд не мог не заметить. - Может, пойдём отсюда? - Я думал ещё заказать спагетти. — смеётся Алек, прекрасно понимая, к чему я веду. Милый провокатор. Он достаёт бумажник и подзывает официанта, давая ему деньги. - На сегодня хватит банальностей. — отвечаю я. Если бы мы ещё ели одни макароны на двоих и тянули их губами, как в фильмах, я бы умер от передозировки умиления.       Алек рассмеялся, и мы поднялись с места, выходя из ресторана. Он взял меня за руку, и как бы ни странно это не звучало, но в начале я думал, что мы будем скрываться. Ведь у него же невеста, с которой скоро свадьба. Ведь вокруг могут быть фотографы или вообще кто-то, кто может нас снять, и эти фото разлетятся по сети на протяжении нескольких минут. Но сейчас я не волнуюсь. Алек уверенно меня не скрывает, а я заражаюсь этим от него и крепче сжимаю за руку одной рукой, а в другой несу корзину с шикарными цветами.       Мы садимся в машину, и сказка будто заканчивается при первом его вопросе. -К тебе или ко мне?       Будто только что познакомились, и желаем перепихнуться. Так это всегда у меня бывало в клубах или на вечеринках. Мое настроение могло бы упасть до нуля, но, увидев, что я меняюсь в лице, Алек сжал мое плечо со словами. - Я имею в виду, где нам лучше продолжить наше свидание? У тебя или у меня? Сегодня все, как ты скажешь.       Мне кажется, или в последнем его утверждении был вызов с сексуальным намеком? Даже если это не так, я его воспринял как таковой. - Поехали ко мне, у меня отличная кровать — смеюсь, и мы двигаемся навстречу нашей первой ночи. ***       Мой лофт - моя крепость, моя империя, мое королевство, в котором будут править теперь два короля.       Стены вокруг будто чувствуют, что мы пришли, здесь тепло и пахнет сандалом, мой любимый запах. Но теперь ещё добавляется и нежный аромат свежих цветов.        Алек проходит внутрь, осматриваясь, будто впервые здесь в то время, как я снимаю свой пиджак. - Твой муж не против, что я здесь? — Алек улыбается уголками губ. И я чувствую тонну сарказма в его вопросе.       Заводит меня, значит? Хочет поиграть? Надеюсь, после наших игр я не смогу ходить. - Спросим, когда придёт — отвечаю я и становлюсь прямо напротив него. Мы стоим посреди моей гостиной. Между нами два шага. Вокруг только приглушённый свет моих настенных ламп. Такой интим вышел чисто случайно. Я не планировал его.       Алек лишь ухмыляется и добавляет: - Тогда... нужно спешить.       Он снимает свою куртку и бросает на пол возле себя, при этом не отрывая от меня глаз. Мне нечего сбрасывать. Я жду и глазами даю ему понять, чтобы он продолжал. Мы не договаривались о сексе сегодня, но наши мысли и какая-то телепатическая связь между нами приняли своё решение. Пусть будет так. Слишком долго я откладывал этот десерт в холодильник, слишком много изводил себя. Но теперь когда я чувствую эту вашу странную любовь к нему в своей крови, я согласен.       Алек снимает футболку, оголяя свой торс, и я, кажется, завис. Он - идеальный, рельефная грудь, плавно переходящая к манящим кубикам пресса, которые мой язык будет облизывать сегодня на протяжении всей ночи, явно превосходны.       Он ждёт и смотрит на меня. Ну, что, понеслась?       Я отражаю его движения, будто зеркало, и снимаю свою футболку, бросая её рядом. Алек изучает меня, бегает глазами по телу и потом вытирает рукой губы. Кажется, они пересохли. Я делаю то же самое, и мы хищно улыбаемся друг другу.       Пришла его очередь. Он слишком быстро справляется с ремнём на брюках и снимает их, откидывая на диван. Почему у меня нет таких длинных, мать вашу, сексуальных ног? ИДЕАЛ!       Мне кажется, что я чувствую, как мои слюни уже текут по шее, но не могу посмотреть, не могу оторватся от него глаз. У нас же игра, которая теперь моя любимая, и только с ним, всегда.       Мои руки начинают дрожать, и я медленно расстёгиваю свой ремень. Он что-то заедает, и я нервничаю, дёргаю за него снова и снова, но он не поддаётся. Пытаюсь ещё раз, и дрожь в руках усиливается.       Не успеваю даже поднять глаза, когда слышу, как Алек в два шага сокращает расстояние между нами и, поднимая мое лицо руками, целует меня. Целует так, что я еле держусь на ногах, жадно, жарко, пошло кусает мои губы, и наши слюни размазываются по подбородкам. Оттягивает мою нижнюю губу и рычит. Я не могу открыть глаз и посмотреть на это, потому что, кажется, кончу преждевременно. Чувствую, как он убирает мои руки от ремня, и какой-то суперсилой стягивает брюки вместе с бельём вниз, при этом не разрывая поцелуй, отчего мне приходится нагнуться и все же посмотреть на него. Лучше бы я этого не делал. Мало того, что я - уже без белья, так он - тоже, и когда же успел? Но неважно, потому что все, что мне сейчас нужно, это - либо воздух, либо его губы и рот, наполненный горячим дыханием.       Мы снова целуемся, и он ведёт, а я, кажется, проиграл нашу игру. Хотя счёт могу поправить уже в постели. Наши плоти соприкасаются, и я стону в унисон с Алеком. Можно, так будет вечно? Он перемещает свою руку на наши члены, сжимая их вместе, и начинает активно двигать ею. Хватаюсь за него, словно за якорь, иначе упаду, так как колени больше не держат, больше не признают своего хозяина и грозятся сломаться от того, как я прогибаюсь под его рукой, требуя большего.       Вбиваюсь в руку Алека и задеваю головкой его член. Он рычит, словно зверь, и, поднимая меня в воздух, позволяя обвить ноги вокруг его талии, несет меня в спальню, в кровать, в мою святая святых, которая теперь открыта и для него.       А дальше я был словно в тумане, или же это был вовсе не я. От всех ощущений, которые вскипятили мою кровь, я, кажется, забылся и утопал в нем. Помню мокрые губы Алека на своём ноющем члене, как мастерски он делал то, что делал. Помню, как боялся, что треснет хребет от того, насколько сильно я выгибался, а раньше думал, что так вообще не возможно. Помню, как этот похабный рот целовал меня, кусал губы и держал в плену язык языком, пока беспощадно вбивался своим членом в меня. Мы стонали так, что соседи завтра попросят меня съехать. Капли пота Алека падали мне на лицо, а я просил, кричал, молил: «Ещё». Мне надо было сильнее, быстрее, жёстче, и Алек это исполнял, выполнял все мои крики так, что я не сомкну ног ближайшие двадцать четыре часа, так что я содрогался при разрядке минут десять и успокоился только после того, как Алек крепко обнял меня, поцеловав в лоб с признанием в любви. А больше я не помню, потому что отключился, под весом его тела и тепла, под энергией, которая наполняла нашу спальню, под сбитым словно после марафона дыханием Алека, которое опаляло мою шею. *** Я - в раю. Я - на пике страсти. Она яростно держится у меня внутри. Боюсь открыть глаза. Вдруг все вчерашнее мне приснилось? Вдруг Александр Лайтвуд - это только лишь иллюзия, которую создал мой больной мозг?       Но пробую пошевелить ногой и понимаю, что мне не приснилось. Открываю глаза и вижу перед собой мирно спящего парня с багровым засосом на шее. Да, именно я его оставил. Волосы Алека россыпью укрывают белую подушку, и я улыбаюсь. Молюсь, чтобы время остановилось. Я так не хочу его потерять, боюсь потерять…       Целую Алека в лоб и медленно спускаюсь по лицу к губам. Я не хочу его будить, но не могу от этого удержаться. Мой дерзкий славный мальчик, человек, который разрушил мою жизнь и заново создал её.       Алек, не открывая глаз, улыбается и отвечает на поцелуй, обхватывая меня руками и ложась сверху, вжимая меня в кровать. Кажется, наша игра продолжается.       Он смотрит на меня, и теперь мой любимый цвет - голубой. Теперь я уверен, что не потеряю его, что мы будет вместе всегда, как банально бы это не звучало. Но это правда. И её говорю вам я - Магнус Бейн, человек, который верит в любовь, человек, который чувствует её в своём сердце и в сердце напротив. Мы будем вместе всегда. Любовь — это мёд, любовь — это яд. Любовь — это фразы невпопад. Её не купить, её не продать, не променять. Любовь это — рай, любовь — это ад. Любовь — это выстрел наугад Как сладка соль. приятная боль. Моя любовь. * *Отрывок из песни О. Полякововй "Love is..."