Запомни этот день (другого может не быть)

      Стив не мог оторваться от губ Тони, сладких, мягких, манящих и опьяняющих. Ему казалось мало, хотелось больше и дольше, не отстраняться никогда и всё тонуть и тонуть. Голова кружилась от того, как Тони отвечал, отзывался на любое движение, заставлял кожу плавиться от прикосновений, сердце трепетать и загнанно биться в груди. Губы горели, и каждый укус, даже самый нежный, вызывал дрожь.       Низ живота начало сводить от возбуждения, пока ещё лёгкого и ненавязчивого, которое медленно разгоралось и обещало стать настоящим пожаром, если не остановиться. И Стив не хотел останавливаться, потому что соскучился по близости с Тони, изголодался по его телу, но сейчас это было бы неправильно. С трудом он отстранился и открыл глаза.       Губы Тони всё ещё были приоткрыты, дыхание шумно срывалось с них, и Стив, даже не пытаясь сдерживаться, снова склонился к нему и замер в нескольких миллиметрах. Они соприкасались лбами. Дыхание смешивалось. Тони иногда подавался вперёд, слепо и лениво ловил его губы своими, пальцами перебирал волосы на затылке и щекотал шею.       — Ты ведь что-то запланировал, да? — едва слышно прошептал он и наконец посмотрел на Стива, немного отдаляясь. Стив заметил в его глазах толику сожаления.       — Накрыл стол на крыше, — ответил он, обводя его губы, скулы, подбородок, ероша и без того взлохмаченные волосы. — Если ты никуда не хочешь, мы можем остаться…       — Я хочу, — перебил Тони и улыбнулся, — очень. И в то же время хочу быть здесь. Все мы порой бываем нелогичными. — Он тихо рассмеялся и быстро поцеловал Стива. — Дай мне привести себя в приличный вид, и я весь твой.       — Ты и так прекрасен, — ответил Стив и потянулся за губами Тони, желая продлить мимолётный поцелуй. Тони снова засмеялся, уже громче, и покачал головой, накрывая губы Стива ладонью.       — Я в пижаме, Стив, и ещё даже не успел причесаться. А ты накрыл стол на крыше и оделся так, будто собрался в дорогущий ресторан. Я просто не имею права оставаться в том виде, в каком сейчас. Я быстро, — подмигнул он и, совсем отстранившись, пошёл в ванную.       Стив ещё некоторое время смотрел ему вслед и глупо улыбался, после, отойдя от наваждения, взял букет и пошёл на кухню, чтобы поставить его в вазу.       Они поднялись на крышу спустя полчаса. Отчего-то хотелось прикрыть глаза Тони и позволить ему взглянуть, только когда они окажутся у самого стола, но Стив подавил это желание и просто сжал его руку. Все плохие мысли он также отбросил в сторону, сосредоточившись лишь на них двоих. Это их день, и он ничему и никому не позволит его омрачить.       — Ого, — поражённо выдохнул Тони. Его глаза светились радостью, губы расплылись в широкой счастливой улыбке, которую уже так давно не видел Стив, и весь он лучился изнутри сумасшедшей, бешеной энергией, как и раньше. — И когда ты всё только успел?       — Я просто встал чуть раньше, — улыбнулся Стив. В глазах Тони промелькнула тоска, едва заметная, и сердце сбилось с восторженного ритма.       — Спасибо. — Тони прижался к плечу Стива на секунду, а после с озорной ухмылкой спросил: — Мы так и будем смотреть или всё же?..       — Прости, — очнулся Стив, прогоняя грусть, которая, как паразит, поселилась в мыслях и пыталась захватить разум целиком, подчинить его себе. Он отстранился и, прочистив горло, галантно поклонился, протянув ладонь. — Разрешите ли вы провести вас к столу?       Тони рассмеялся, до морщинок в уголках глаз, и вложил руку в протянутую ладонь.       — Я сегодня всецело в вашей власти.       Они провели там несколько часов. Разговаривали, шутили, смеялись, дурачились. Делали всё то, что делают на свиданиях, и это казалось почти чудом, чем-то волшебным и нереальным. Смотря на Тони, видя, как он наслаждается, как он счастлив, Стив понимал — он снова влюбляется. Он никогда не думал, что подобное возможно, что можно заново узнавать и проникаться светлым и нежным трепетом к тому, кого уже любишь. Но это происходило здесь и сейчас, и Стив мог только целиком отдаться этому чувству. Даже если оно потом растерзает его душу в клочья.       Когда солнце уже начало опускаться, Джарвис тактично заметил, что скоро, возможно, начнётся гроза, и Стив резко поднялся из-за стола. Он не хотел, чтобы всё заканчивалось так рано, но, раз уж остановить грозу не в силах никто, он не собирался упускать возможность сделать этот день ещё прекраснее. Тони удивлённо наблюдал, как он подошёл и, встав рядом, спросил:       — Не откажешь мне в танце? — Несколько секунд он не отвечал, растерянно переводя взгляд с глаз Стива на его руку, и Стив уже думал, что ему откажут. Но ладонь Тони уверенно легла поверх его ладони.       Они отошли от стола, и музыка, которая до этого играла тихо и едва слышно, сменилась и стала громче. Тони узнал её — Стив видел это в его повлажневших глазах — и судорожно вздохнул. Крепче впился пальцами и позволил Стиву вести, мягко кладя руку ему на плечо.       Звуки фортепиано, как весенний ветер, такие же лёгкие и летящие, окружили их, мягко обволакивая. Простая поначалу, мелодия становилась всё глубже, быстрее, переливаясь горной рекой. Казалось, стоит лишь прикрыть глаза — окажешься в старой сказке, где деревья оживают, а животные могут разговаривать, где всегда светло и добро побеждает зло. Но Стиву эта сказка была не нужна — лишь карие глаза и любимая улыбка, которые способны осветить любой день. Ему бы лишь Тони рядом, чтобы можно было взять его за руку, чтобы проснуться и сразу же его увидеть. А всё остальное — мелочи. Но в их сказке счастливому финалу, видимо, не суждено случиться.       И Стив пытался не думать об этом сейчас, хотя бы не в тот момент, пока они с Тони танцевали под ту же музыку, что и на свадьбе, не думать, что это их последний танец, что уже завтра, возможно, для них не наступит. Но это так трудно. И слёзы не удержать. И он мог только крепче обнять Тони, который с печальной улыбкой стёр его слёзы и положил голову ему на плечо.       — Этот день ещё наш, — шепнул он Стиву в шею. Стив кивнул и прижался губами к его виску. Тони прав — этот день принадлежал им двоим. Как и ночь.       Он не помнил, когда музыка смолкла и как они после добрались до спальни. Всё, что он помнил, — отзывающееся на каждое прикосновение тело Тони, вкус его губ, жар и дрожь, сладкие стоны и бессвязный шёпот, тихие мольбы и просьбы, которые тонули в поцелуях.

***

      Стив проснулся. В комнате было темно, небо за окном ещё даже не начало светлеть. В груди нехорошо сжалось, и он повернулся к Тони, но того не оказалось — только откинутое в сторону одеяло и смятая подушка. Тревога пронзила сердце. Он рывком подскочил с кровати и, глядя на дверь ванной, позвал:       — Тони? — Никто не ответил. Вдруг с ним что-то?.. — Джарвис, Тони в порядке?       — Его показания в пределах нормы, — моментально отозвался тот, и Стив, облегчённо выдохнув, вышел из комнаты, пытаясь снова начать дышать спокойно. Даже если с Тони ничего не случилось, он не стал бы без причины уходить, тем более посреди ночи, поэтому Стив шёл в сторону лифта: если куда Тони и мог пойти, то в мастерскую. Но в коридоре он замер, услышав со стороны кухни странный звук, который не мог разобрать, и быстрым шагом направился туда.       Тони он заметил не сразу. Тот сидел молча у окна, подтянув колени к груди. И только когда он всхлипнул и дёрнул плечами, Стив понял — он плакал. Не как в фильмах, смотря на дождь за окном, пока слёзы красиво катятся по щекам аккуратными дорожками. Тони крупно дрожал, глотал ртом воздух, а потом сразу же закрывал его ладонями, лишь бы не издать ни звука. Сжимал голову руками, запускал пальцы в волосы, раскачивался взад-вперёд, горбился, почти сворачиваясь в клубок, бился лбом о стекло и остервенело стирал слёзы с лица.       Видеть его таким сломленным и разбитым было страшно. И этот страх заполонил всё внутри, сковывая в тиски и заставляя сгорать от бессилия.       Возможно, стоило дать ему выплеснуть накопившиеся эмоции, выплакаться, но Стив не мог стоять в стороне и просто смотреть. От этого что-то в груди рассыпалось на куски, а этого себе он позволить не мог. Не чувствуя пола под ногами, он вмиг оказался перед Тони, опустился на пол и обнял его. Тот сначала дёрнулся почти испуганно, попытался оттолкнуть и отвернуться, ведь Тони никому не показывал слабость, не показывал, что и он человек, который чувствует. Но Стив его не отпускал, прижав к себе лишь крепче, дав понять, что он не уйдёт. И Тони прильнул к нему, утыкаясь носом ему в грудь.       — Я не хочу, Стив, не хочу… — хриплым голосом шептал он, дыша через раз, и царапал ткань футболки. Грудь сдавило от безысходности и отчаяния. — Не хочу… Почему я? Почему… почему сейчас? Неужели я заслужил? Неужели?.. Это нечестно. Несправедливо, — захлёбывался он словами. А Стив молчал. Не знал, что сказать, как утешить, какие слова подобрать, и только поглаживал его спину и целовал макушку, глотая слёзы. — Я боюсь, Стив. Я так боюсь…       — Знаю, Тони, — тихо ответил он, найдя силы хоть что-то произнести. — Я рядом, я всегда рядом.       Тони успокоился не сразу, но спустя некоторое время, убаюканный в руках Стива, он уснул, иногда судорожно вздыхая. За окном начало светать, и Стив только сейчас позволил себе, наконец, заплакать. Хотелось зверем кричать, но он тихо, чтобы не разбудить Тони, продолжал крепко его обнимать и прижимался к виску губами, сильно, до хруста, сжимал челюсть, лишь бы не позволить и звуку вырваться, жмурился до белых кругов перед глазами и кусал щёку изнутри, стараясь успокоиться. Это нечестно, крутилось с мыслях. Несправедливо. И Тони не заслуживал такой судьбы. Если кто и заслужил, то только он, Стив.       Тони вздрогнул, и Стив, в последний раз глубоко вздохнув, встал в пола, подняв его на руки, и понёс в спальню. Аккуратно положил его на кровать, укрыл одеялом и, оставив лёгкий поцелуй на щеке, вышел из комнаты, сжимая в руках телефон. В коридоре уже механически набрал номер Брюса и ждал ответа. Было рано, и наверняка тот спал, но Стив не мог ждать, у него не было времени. У Тони не было времени.       — Да, слушаю, — заспанным голосом ответил Брюс.       — Извини, что разбудил, но это срочно. Я могу приехать к тебе сейчас?       — Э-э, — протянул Брюс, послышался шорох, — да, да, конечно.       — Спасибо. — Стив сжал телефон до треска, отключился и пошёл переодеваться.       В лаборатории Брюса был беспорядок, тот, что Тони называл творческим, и Стив несколько секунд искал на столе свободное место, чтобы поставить коробку пончиков и чай, которые купил по дороге в качестве извинения за очень ранний визит. Сам Брюс выглядел помятым, но раздражения на его лице Стив не заметил.       — Есть успехи? — прямо спросил он. Понимал, что будь действительно стоящий результат, Брюс уже давно сообщил бы, но всё равно смотрел с надеждой. Брюс только устало вздохнул и покачал головой:       — Незначительные. То есть для научного мира это прогресс, и через года два-три, возможно, удастся разработать лекарство, но сейчас… — Он пожал плечами. — Прости, я знаю, что ты ждал другого ответа. Боюсь, единственные вариант для Тони — это пересадка. Хотя, учитывая его нынешнее состояние…       — Он говорил, что не хочет отнимать чей-то шанс на жизнь, — перебил Стив и осёкся. Эта мысль однажды уже посещала, но тогда проскочила так быстро, что он и ухватиться на неё не успел, но сейчас… — А если… если пересадить моё сердце? Брюс, если…       — Стив, — отрезал Брюс и поражённо смотрел на него, но Стив, окрылённый возможным спасением, продолжал говорить, и потому он повторил уже громче: — Стив! Это не выход.       — Но почему? — почти кричал он. Брюс поднял ладонь, просив о молчании:       — Во-первых, Тони тебе этого не простит. И мне тоже. Во-вторых… — Он развёл руками и, смотря так, словно извинялся заранее, продолжил: — Стив, ты представляешь, что значит пересадка органов? Думаешь, всё так просто? Чтобы операция прошла успешно, органы должны быть совместимы, а реципиент потом всю жизнь сидит на иммунодепрессантах, а это значит, что любая инфекция и болезнь, даже не слишком серьёзная, может стать угрозой. И всё равно есть риск отторжения. А твой организм изменён сывороткой. И сердце в том числе. Я даже представить не могу, какие могут быть последствия, и тем более дать гарантий. — Он закончил и грузно опустился на стул. — Я знаю, что ты хочешь его спасти. Я тоже хочу. Но мы, увы, не всесильны.       Повисла гнетущая тишина. Все его слова были правильными, и да, Тони бы не простил, но… Стиву была нужна надежда. Он едва дышал, будто забыл, что это нужно и как вообще это делать. Руки и ноги стали ледяными, и воздух словно сгустился, давил неподъёмной глыбой на плечи.       — А сыворотка?.. — Мысль ещё не успела до конца оформиться, но он уцепился за неё, безумную, возможно, глупую и дурацкую. — Попробуй создать сыворотку.       — Ты же шутишь, да? — Брюс поднял голову и поправил очки, будто надеялся, что ему показалось и вот сейчас он рассмотрит получше и уверится в этом. — Ты не шутишь, — покачал он головой. — Тебе напомнить, чем всё закончилось в прошлый раз? Или лучше зелёный парень напомнит? Вдруг я убью Тони? Вдруг он станет ещё одним Халком или кем хуже?       — Я помню, я всё понимаю, Брюс, но ведь… — Стив подошёл к нему и, опустившись на корточки, вцепился в плечи. — В этот раз у тебя есть я и моя кровь. Ты только скажи, сколько тебе нужно. Да хоть всю бери, Брюс! Прошу…       Тот смотрел долго и внимательно, словно в уме взвешивал все «за» и «против». И время растянулось в вечность. Стив думал, что Брюс откажется, и не смог бы винить его за это решение. Он имел полное право отказаться, в конце концов. И да, перспектива того, что Тони может стать Халком, пугала, но… но он хотя бы будет жив. А с остальным они разберутся. Да и Стив верил Брюсу, верил, что он в этот раз не ошибётся.       — Вся кровь не понадобится, хватит и пары пробирок, — ответил наконец он. Стив неверяще замер, а когда понял, что это согласие, едва не задушил его в объятиях, вовремя спохватившись. — Но предупреждаю сразу, — выставил Брюс указательный палец, — ты не будешь меня торопить и позволишь провести все нужные тесты. Если с Тони что-то случится, я…       — Хорошо, разумеется. Я понимаю, — широко улыбнулся Стив и, сняв куртку, закатал рукав рубашки.

***

      Неделя пролетела так быстро, что Стив её почти и не заметил. Слишком быстро. Неумолимо и беспощадно.       После той ночи Тони подкосило, его словно разом лишили всех сил, выкачали свет, оставив лишь бледную тень его прошлого. Он начал плохо спать, приступы мерцательной аритмии находили внезапно и без причин. Таблетки справлялись всё хуже и хуже, и пришлось перейти на инъекции. Стив понимал, что это значит, понимал, что рано или поздно это должно было произойти, и всё равно оказался не готов. Видеть, как Тони всего за несколько дней побледнел, осунулся, померк, было выше его сил и причиняло почти физическую боль. Каждый приступ, каждый болезненный стон он переживал на себе, и сердце будто резали на куски.       А Тони, словно чувствуя, с печальной улыбкой и тоской во взгляде просил делать вид, что всё хорошо. Разве мог Стив отказать?       И сейчас с той же улыбкой он просил приготовить на завтрак блинчики.       — Ты же лучше меня знаешь, что тебе их нельзя, — с сожалением сказал Стив, ласково поглаживая его запястье.       — Не думаю, что от парочки мне станет хуже, — усмехнулся Тони. Невысказанное «ещё хуже» повисло между ними, и Стив мог только согласно кивнуть. — Хорошо, — довольно улыбнулся он. — Я пока полежу немного, ладно?       — Конечно. — Стив поцеловал его в лоб и накрыл пледом, когда он лёг на диван в гостиной, после направляясь на кухню и несколько раз оборачиваясь, чтобы посмотреть, словно без этого Тони внезапно исчезнет, растворится. На кухне включил плиту, поставил сковороду, наливая в неё масла, и начал замешивать тесто. Руки тряслись, мука рассыпалась по столу, и Стив отставил миску в сторону, обессиленно опираясь на столешницу, и прикрыл глаза. Ощущение беспомощности разрывало изнутри. Он не мог ничего сделать, не мог помочь и хоть как-то облегчить мучения Тони, забрать его боль. Только наблюдать, как он медленно и в то же время невыносимо быстро угасал.       Может, это его наказание, и Стив бы смирился с этим, но Тони?.. Почему Тони должен страдать за его ошибки? Тряхнув головой, Стив оттолкнулся от стола и снова принялся за готовку. Он не имел права сдаваться, не имел права опускать руки и раскисать.       На раскалённой сковороде с шипением растекалась первая лужица теста, когда в кармане зазвонил телефон. Увидев имя на экране, Стив чуть не уронил лопатку, но вовремя взял себя в руки.       — Брюс? — сорвалось пропитанное надеждой с губ дыхание.       — Получилось, Стив! — громко прозвучало из динамика, и сердце замерло. Неужели всё ещё наладится? Неужели?.. — Нужно дополнительно провести кое-какие тесты, чтобы знать наверняка. Это займёт несколько дней, но я думаю, что сыворотка готова. Стив?       — Я… я… — заикаясь ответил он, не находя слов. Слёзы жгли глаза, но он улыбался. — Спасибо. Спасибо, Брюс, без тебя… Ты не представляешь, как я благодарен.       — Не за что, — смущённо сказал он. — Для меня это значит не меньше. Передавай Тони привет.       Звонок прекратился, но Стив продолжал сжимать телефон в руке. В груди что-то распахнулось, и стало легко дышать, словно петля, которая висела на шее и сдавливала с каждым днём всё сильнее, исчезла. Словно мир в одно мгновение обрёл цвет, снова став красочным, полным жизни.       У них с Тони всё будет хорошо.       Не переставая улыбаться, он наскоро пожарил несколько блинов и, заварив чай, пошёл в гостиную.       Нужно рассказать Тони. Он наверно не обрадуется и будет ворчать, возможно, даже ругаться, но Стив готов был выслушать от него что угодно. Если Тони исцелится, а всё остальное неважно. Если он будет жить, ничто другое не имеет значения.       Тихонько поставив поднос на столик, Стив посмотрел на Тони. Тот укутался в плед чуть ли не по самый нос и спал. Не хотелось его будить, особенно когда он и так плохо спал ночью, но Стив не мог ждать, не мог удержаться и начал нежно гладить его лоб и ерошить волосы.       — Тони, — с улыбкой позвал он и аккуратно задел кончик его носа. Тони всегда от этого морщился и фыркал. Но не в этот раз. — Тони? — снова спросил Стив. Радость и предвкушение чего-то нового и прекрасного сменились тревогой. — Ну же, просыпайся.       «Он спит, он просто спит», — повторял про себя Стив, как молитву. Откинул плед и взял Тони за руку, легко пережимая венку на запястье. Ничего.       — Тони, пожалуйста. Проснись… — дрожащим голосом позвал он, но ответом ему была тишина.

Эпилог

      — Сэр, мистер Старк оставил вам видеосообщение. Включить?       «Нет», — чуть не ответил Стив. С похорон прошло лишь два дня. Он не готов, он просто не вынесет, не сможет видеть его лицо, его глаза, слышать его голос, но не мочь прикоснуться и почувствовать его присутствие. Он и так почти с ума сходил каждый день, каждую ночь, каждый час.       Просыпался, а ладонь скользила к той стороне кровати, где спал Тони, но находила лишь холодную простынь. Ложился, а руки тянулись обнять, но хватали лишь воздух. И постоянно казалось, что он в мастерской и вот-вот выйдет, уставший, измотанный, но довольный. Или посреди ночи тихо, стараясь не шуметь, зайдёт в комнату и залезет под одеяло, приникая всем телом.       И руки сводило от желания обнять, прижать к себе и не отпускать. Изнутри душило от жажды услышать живой голос и увидеть карие глаза с золотинкой.       Стив не хотел смотреть это сообщение, потому что Тони там нереальный. Он лишь призрак, до которого никогда не дотянуться. А мучить себя ещё больше… Но и отказаться он не мог и потому лишь кивнул, надеясь, что Джарвис всё поймёт.       — Здравствуй, Стив, — произнёс Тони. Стив отшатнулся, закрыл рот ладонью и зажмурился. Это было слишком. Слишком больно, слишком много всего за раз, и сердце, казалось, не выдержит, разорвётся на части вместе с душой. — Я не знаю, успеем ли мы попрощаться, и просто хочу сказать… Я люблю тебя, Стив.       Стив заставил себя открыть глаза и посмотреть на экран. Тони казался таким настоящим, близким, что Стив сделал шаг прежде, чем понял, что это лишь изображение на экране.       — Люблю, любил и всегда буду любить. Даже несмотря на всё, что между нами было плохого… Ты лучшее, что случалось со мной. Без тебя я бы никогда не узнал, что такое настоящая жизнь. Я жил во мраке, но появился ты и осветил моё существование, дал ему смысл. Спасибо тебе за всё. И… — Он замолчал и усмехнулся: — Обещай мне, что ты будешь счастлив. Ты этого заслуживаешь, что бы ни думал. Прощай, Стив.       Экран померк. Стив подался вперёд, надеясь в последний раз коснуться, и замер. Из горла вырвался истошный крик. Стив осел на пол, не сдерживая горячие слёзы.