Запомни этот день (другого может не быть)

      Тони заперся в мастерской. Это было в какой-то мере ожидаемо, ведь он всегда сбегал туда, когда они ссорились или ругались, и не выходил оттуда днями. И обычно Стив пережидал эти дни, давал Тони остыть и успокоиться, периодически оставляя у порога поднос с едой и кофе.       Но сейчас всё не было обычным: ни ссора, ни дни. И Стив не мог наверняка знать, что Тони, как всегда раньше, просто устанет бастовать и посреди ночи юркнет рядом под одеяло, тяжело вздыхая и ворча под нос. Да и терять эти несколько дней…       Поэтому Стив сидел под дверью мастерской.       — Тони, прости меня… — Он оперся спиной о стену и повернул голову к двери, словно мог видеть сквозь неё. — Я не хотел тебя упрекать и… Я просто взорвался. Это не оправдание, знаю, и ты имеешь полное право не доверять мне и моим словам. То, что я сделал, как облажался — такое не забывают и не прощают. Просто я не хочу об этом вспоминать. Не потому, что стыдно или противно — мне стыдно и противно от себя каждую минуту, — просто я не хочу ругаться, не хочу ссориться, не хочу вспоминать плохое и жить им, не хочу, чтобы мы провели это время — наше время, — крича и сидя по разным комнатам.       Стив знал, что его слышат. Даже если Тони включил звукоизоляцию, даже если он там слушал любимую музыку на большой громкости, Джарвис передал обращение, пусть и, возможно, недолюбливал Стива сейчас.       Некоторое время стояла напряжённая тишина. Стив ждал ответа, какого угодно, опустив голову на колени, еле дышал, боясь за шумом дыхания прослушать шорох за дверью, и старался не сойти с ума. Неопределённость убивала. Ещё хуже было осознавать, что снова сам всё испортил.       За дверью послышался шум, как будто Тони встал с пола. После с мягким шуршанием открылась дверь. Стив поднял голову. Тони, уставший, сгорбленный, стоял над ним и смотрел сверху-вниз надломленным взглядом, громко выдохнул и опустился рядом, касаясь бедра Стива. Ещё раз тяжело вздохнул и, переплетая пальцы с чужими, опустил голову Стиву на плечо.       — Я тоже виноват, — тихо сказал он. Стив хотел возразить, но Тони сжал пальцы сильнее и продолжил: — Не должен был говорить всё то, что сказал, не должен был попрекать и заставлять тебя чувствовать вину только из-за того, что я… — Он замолчал и усмехнулся: — Мы с тобой такие идиоты, Стив. Всё просрали и похерили.       — Думаю, всё же я в большей степени, — грустно улыбнулся Стив, ткнувшись носом в тёмную макушку.       — Ну… я ведь видел, чувствовал, как мы отдаляемся, и ничего не сделал. Думал, всё само наладится, а оно вон как получилось. И теперь мы здесь. — Тони вдруг рассмеялся и, отстранившись, посмотрел на Стива. — Знаешь, кажется, это самая короткая ссора в нашей жизни. Прямо-таки рекорд.       Стив немного растерялся от резкой смены настроения, но улыбка Тони, его хриплый смех, морщинки в уголках глаз и ямочки на щеках, блеск глаз — и внезапно дышать стало в разы легче.       — Точно. Раньше у нас на это уходили минимум сутки.       Целыми сутками они тогда не виделись, не разговаривали, не спешили мириться. Целыми сутками злились друг на друга, упрямились сделать первый шаг, ожидая его от другого. Целыми сутками игнорировали друг друга, скучали и всё равно продолжали стоять на своём. Если бы они тогда знали…       — Столько дней потратили на глупые ссоры без причины, — с тоской сказал Тони. — Сейчас хотя бы несколько этих дней…       Стив крепче сжал его ладонь и притянул Тони к себе, обнимая, обвивая руками, впиваясь пальцами в плечи. Горло словно сжала чья-то железная хватка, перекрывая воздух, и глаза щипало от слёз, которые Стив из последних сил пытался удержать. Он не должен показывать слабину, он должен оставаться сильным, потому что Тони сейчас это нужно — опора и поддержка.       Он с трудом сглотнул и тихо спросил:       — Неужели нет никакого способа?.. Лечения или…       — Стив. — Тони отстранился и посмотрел на него. — По-твоему, я об этом не думал, не пытался что-то придумать? Но неизлечимые болезни потому так и называются, что… В моём случае можно только сдерживать её, насколько возможно.       Подспудно Стив всё это понимал и знал. Тони не был из числа тех людей, которые просто сдаются и плывут по течению, даже не пытаясь что-то изменить. И то, что он смирился с неизбежностью своей смерти, значило лишь одно — выхода и правда нет. Но признаваться себе в этом так не хотелось, что Стив позволил надежде, крохотному её огоньку поселиться в сердце. И теперь, после слов Тони, всё падало куда-то в пропасть.       — А пересадка?.. — не сдавался Стив. — Ведь можно…       — Да, можно, — кивнул Тони. — Но ты думал, сколько людей в очереди на получение донорского сердца? Это же не почка, или лёгкое, или печень в конце концов. Сердце забирают только у погибшего человека, Стив. Люди годами ждут, а у меня нет столько времени. Я не хочу тешить пустыми надеждами, — с горечью сказал он, — ни себя, ни тебя, ни остальных.       — Но ты ведь Тони Старк, чёрт возьми! — дрожащим голосом произнёс Стив. — Железный Человек! Неужели это не имеет значения?..       Он не готов смириться, не готов… Истерика, или что-то похожее на неё, подкралась незаметно. Дышать получалось через раз, грудь будто придавило каменной глыбой, и Стив смотрел на Тони с надеждой, боясь услышать ответ.       — Скажи, что ты это несерьёзно, — покачал головой Тони, его взгляд сквозил неверием, а голос — поражением. — Да, я могу заплатить, и уже завтра мне сделают операцию, но, Стив… Ты должен понимать, что это неправильно. Как я могу лишать кого-то шанса на жизнь? Как я могу считать свою жизнь ценнее чьей-то ещё? Может, я отберу сердце у матери, дети которой станут сиротами, или у подростка, у которого жизнь только начинается? — В его глазах стояли слёзы, голос срывался и скакал, но он продолжал: — Я хочу жить, хочу! Но как я смогу жить, зная, что отобрал эту жизнь у кого-то другого?       Тони замолчал, тяжело дыша, казался вымотанным и истощённым. От прежней улыбки не осталось и следа, лицо исказилось болью, и он прижал ладонь к груди.       — Тони?.. — Стив моментально вскинулся, забыв обо всём.       — Всё нормально. — Тони поднялся, придерживаясь за стену. — Просто аритмия, ничего… серьёзного. Можешь принести таблетки и воду? Они в мастерской, Джарвис подскажет, — попросил он и откинул голову, немного ударяясь затылком.       — Да-да, сейчас.       Таблетки лежали в аптечке на рабочем столе. Схватив те, которые назвал Джарвис, Стив наполнил стакан водой из кулера и вернулся в коридор. Тони стоял так же, глубоко дышал, прикрыв глаза. Услышав Стива, он повернулся, взял протянутый блистер, быстро выдавил таблетку и проглотил.       — Тебе надо отдохнуть. — Стив подошёл ближе. — Давай я тебя отнесу в спальню.       — Я и сам дойду, — возразил Тони и с упрямством посмотрел ему в глаза. — Ещё немного постою и…       — Тони. Я знаю, что ты не принцесса, знаю, что ты и сам дойдёшь, просто позволь помочь.       Тони ещё некоторое время продолжал буравить его взглядом, но потом кивнул.       — Только не урони, принц Стивен, — усмехнулся он, когда Стив легко и аккуратно поднял его на руки. Стив только улыбнулся и понёс его в комнату.       Тони уснул почти сразу же, хотя и ворчал, что совсем не устал. Стив покачал головой и накрыл его одеялом, после зашторил окна, чтобы свет не мешал, и, тихонько прикрыв дверь, вышел.       Его слова о болезни и том, что лечения нет, крутились в голове снова и снова. И если Тони смог принять неизбежное, то Стив нет. Возможно, это глупое упрямство, привычка не сдаваться до последнего сейчас сыграют лишь против него и, как говорил Тони, заставят поверить в ложные надежды. Пусть. Хоть кто-то из них двоих должен верить. К тому же это Тони всегда был человеком разума, тем, кто полагается лишь на доводы логики. Стив всегда жил по зову сердца, которое сейчас просило не отступать.       Именно поэтому он взял телефон и, набрав номер, слушал гудки.       — Привет, Стив, — раздалось наконец.       — Брюс, мы можем увидеться? Желательно сегодня, — немного резче, чем хотел, произнёс Стив и, чтобы смягчить ситуацию, добавил: — Это важно.       — Да, конечно, — растерянно ответил Брюс. — Мне приехать в Башню, или на базу, или?..       — Нет, лучше где-нибудь в другом месте. — Стив повернулся к двери в спальню. — Где тебе удобнее. Я подъеду, только назови место.       Они договорились встретиться в кафе в центре. Стив с трудом уговорил Джарвиса не рассказывать Тони, куда именно он пошёл, и только после этого поехал к месту встречи. Брюс уже был там, сидел за столиком в дальнем углу и что-то читал на планшете. Заметив Стива, он махнул рукой и отложил планшет в сторону.       — Что случилось? — спросил он прямо. — Это связано с Тони?       — Ты… — Стив ошеломлённо и недоверчиво посмотрел на него. — Ты знаешь?..       — Что Тони болен? Да, — выдохнул Брюс и снял очки, растирая переносицу. — Догадывался. Около месяца или полутора назад он расспрашивал про кардиомиопатию, задавал кучу вопросов, а когда я спросил, зачем ему это, только отмахнулся. Тут, знаешь ли, не нужно много ума, чтобы заподозрить.       — И ты ничего не сделал? — с укором произнёс Стив и подался вперёд, ладонями ударяя по столу. В груди клокотало от злости. Как Брюс мог так поступить? Стив бы понял, будь это Наташа, например. Хотя нет, не понял бы. Тони ведь не чужой, не посторонний, чтобы просто выкинуть из головы новость о его болезни.       Стив почувствовал себя почти преданным.       — Слушай, Стив, Тони мой друг, — раздражённо ответил Брюс. — И я люблю его, как друга. Но если бы он хотел моей помощи, то прямо бы об этом попросил. И я бы, разумеется, помог. Но Тони не стал. А ты лучше меня знаешь, что он не любит, когда за его спиной что-то замышляют, даже если это ради него. Так что да, я ничего не стал делать.       Брюс нахмурился и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и смотря исподлобья.       — Прости. Я не хотел обидеть, просто… — смущённо сказал Стив, отшатнувшись, как от оплеухи, и взглянул ему в глаза, — растерялся. И, наверное, немного разозлился. — Брюс качнул головой, дав понять, что не обижается, и Стив благодарно улыбнулся.       — А если я попрошу помочь? — после недолгого молчания спросил он. — Пожалуйста, Брюс. Это же Тони. Пожалуйста…       Брюс долго смотрел в ответ, не отводя глаз. Хмурил лоб, сжимал губы, щурился. Всё это время Стив не дышал, крепко сжимал кулаки, и на ладонях отпечатались следы ногтей.       — Стив, — наконец ответил он, — ты же понимаешь, что я не волшебник и изобрести лекарство от болезни, с которой борются много лет, вряд ли смогу. Точнее, скорее всего, не смогу.       — Я понимаю, — кивнул Стив. Сердце болезненно сжалось и рухнуло в желудок. Это не мог быть конец, нет. Только не сейчас. Ему нужна надежда. Ему нужен шанс, пусть призрачный и крохотный, но шанс на хороший исход. — Попробуй, Брюс. Прошу, спаси его. Я уверен, что если кто и сможет, то только ты — один из гениальнейших людей, которых я знаю. К тому же больше мне просить некого.       — Ты совсем не давишь. Ни капли, — фыркнул Брюс с сарказмом и продолжил: — Я попытаюсь. Но не обещаю, что получится, — добавил он уже серьёзно.       — Спасибо, — благодарно произнёс Стив, с трудом скрывая улыбку.

***

      Месяц спустя Брюс так и не получил положительных результатов. Были сдвиги и кое-какие успехи, но в глобальном смысле его работа стояла на месте. И теперь Стив начал понимать Тони и его нежелание искать и пробовать новые способы лечения: разочаровываться больно. Каждый раз, когда Брюс звонил или оставлял сообщение, он думал, что в этот раз у него точно всё получилось, что наверняка так и есть, иначе и быть не могло. А потом Стив отвечал на звонок и читал сообщение, и надежды, дерзкие мечты, которые успело нарисовать воображение, рассыпались прахом о реальность.       Ещё больнее становилось оттого, что у них с Тони всё было хорошо, если такое в принципе возможно в их случае. Периодически случались стычки, но серьёзных ссор они больше не допускали. А осознать, что скоро этому придёт конец, казалось нереальным.       И Стив заставлял себя не думать об этом, сосредоточиться на чём-то другом, на Тони, тем более приближалась годовщина их свадьбы. Но мысли о том, что это их последняя годовщина, что на следующей уже не будет Тони, проскальзывали, как бы ни пытался Стив их прогнать.       Он готовился к этому дню основательно, начал ещё за неделю составлять меню, что оказалось довольно сложно. Хотелось удивить Тони, приготовить нечто особенное и вкусное, но и нарушить диету он не мог, потому пришлось подключить Джарвиса. Долго думал, где провести вечер, потому что на кухне не хотелось, как и в гостиной. Они и так там чуть ли не целые сутки проводят, а особенный день нужно провести в особенном месте. На крыше, например. К тому же Джарвис, тщательно изучив прогноз погоды, дал добро и заказал цветы и всё, что было нужно, чтобы украсить это место.       В день годовщины Стив проснулся рано даже для себя, тихо и стараясь не разбудить Тони, встал с кровати и пошёл на крышу готовиться. Надул шарики, развесил гирлянды, сервировал стол и расставил свечи. После, узнав от Джарвиса, что Тони не проснулся, спустился в гостевую комнату, куда ещё вчера отнёс брюки и рубашку. Принял душ и оделся, брызнув на шею и запястья одеколон, который ещё давно подарил Тони. И сел ждать его пробуждения.       Нервы с каждой минутой всё сильнее скручивало в тугой узел. Стив теребил рукава и пуговицы рубашки, а когда чуть не оторвал одну, начал отбивать пальцами нервный ритм. Не отвлекали даже новости и канал о животных. И, когда наконец Джарвис сообщил, что Тони проснулся, резко подскочил и взял букет любимых Тони подсолнухов, выходя из комнаты. Подошёл к спальне и открыл дверь. На пороге стоял Тони, в пижаме, заспанный и лохматый. Он казался растерянным и даже немного испуганным, перевёл взгляд со Стива на цветы и обратно.       — С годовщиной, Тони, — улыбнулся Стив и протянул букет.       Тони медленно кивнул и взял цветы, взглянул на них и, посмотрев на Стива, мотнул головой. Улыбнулся и шагнул вперёд, оказываясь почти вплотную к Стиву.       — Спасибо. И тебя с годовщиной. — Он усмехнулся и добавил: — Кажется, я одет не по дресс-коду.       — Ничего страшного, — склонился Стив, обхватывая его лицо ладонями. — Фейс-контроля всё равно не будет. Но, если хочешь, можешь переодеться. Чуть позже. — И поцеловал.       Букет Тони кинул, кажется, на комод и, поднявшись на носки, обвил руками плечи Стива, углубляя поцелуй.