"Второе я"

И настало послезавтра. Неожиданно скоро. Нашим военным начальством было решено ничего не предпринимать в этот день. Солдатам был дан заслуженный отдых: мы хорошо постарались вчера, разбив не один отряд ларошельцев. Я привыкала держать в руках мушкет, все шло своим чередом. Устав после тяжелого и насыщенного вчерашнего дня, я проспала до обеда. (О позор мне!) Меня никто не стал будить, не знаю даже, почему. Когда я встала, друзей моих на месте не было. Я успела наведаться в трактир, заказать себе сытный обед и немного вина. Совсем чуть-чуть, сколько могла себе позволить. Уж очень стало как-то тоскливо и холодно... Согревшись кисленьким винцом, я решила пройтись по территории. Я одиноко брела по тропинке, думая о своем, как вдруг кто-то чуть не сшиб меня с ног. - Простите, - растерянно пробормотал он. - Арамис? «Господин Торопыга». Так сказал бы Атос. - Ах, Адель! - Куда же вы так спешите, что сбиваете с ног людей? Арамис в последнее время боялся оставаться со мной наедине. Должно быть, его держала в страхе вспыльчивая и слепая ревность Атоса, хотя я думаю, что тот случай был единственным — первым и последним. Арамис же сиял, и одна я догадывалась, чем вызвана эта почти детская радость. Мушкетер много болтал, часто улыбался и совсем забыл о своем желании стать служителем церкви. Не мудрено. Я наблюдала за этим и тихонько посмеивалась. - Понимаете ли, мне нужно кое-что проверить, - замялся Арамис. - Понимаю, - согласно кивнула я. - Передайте ей вот это. - С этими словами я вынула медальон и вложила его в руку Арамиса. - Я уверена, она оценит такого рода вашу заботу о ней. Один Бог знает, как мне пришло в голову отдать медальон Арамису. Это случилось само собой. Молодой мушкетер жадно рассматривал вещицу. - Я видел его у вас... - Арамис, я нашла его в траве, и чистой случайностью оказалось то, что я знала, кому он принадлежит. - Вы...Вы знаете эту женщину? - Осторожно спросил Арамис. - Не имею чести знать. У Арамиса должен был возникнуть не один вопрос, поэтому, дабы избежать подробностей, я спешно попрощалась с другом и ушла. Черт, я ведь даже не спросила, видел ли он остальных. Придется искать самостоятельно. И я опять побрела по той же тропинке дальше, но уже с конкретной целью — найти. И нашла. Правда, не совсем того, кого ожидала. - Габриэль! А я научилась их различать. У её сестры, злого клона, нет родинки над губой, и волосы немного другого оттенка. У Габриэль они цвета белого золота, а у той — ближе к солнечному золотистому. - Да, это я... Девушка была взволнованной и возбужденной. - Может быть, теперь вы проясните мне ситуацию? - Не время, Адель, не время! Она знает мое имя? - Что опять случилось? - Она в «Красной голубятне». - Я должна дико обрадоваться и прыгать на одной ножке? - Вы не понимаете! Она хочет убить д'Артаньяна. Господи, неужели эта хрупкая девушка решила взять на себя роль доброй феи? - Я это знаю. Я действительно знала, д'Артаньян сам сказал мне об этом. Габриэль опустила глаза. - Стало быть, вы знаете про вино? -Вино? - Вино. Оно отравлено. Анна подсыпала что-то в него. Когда она мстит, она способна на что угодно! Мне сразу стало нехорошо. - Где д'Артаньян? - Спросила я, полагая, что, раз уж Габриэль так много знает, то ей наверняка известно место пребывания моего друга. - Я уже сказала. «Красная голубятня»! - Дрожащим голосом повторила Габриэль. Мне показалось, что она находится на грани истерики. Я, наверное, тоже была бы в таком состоянии, если бы мне пришлось ликвидировать все попытки моей безумной сестры наделать гадостей и испортить другим жизнь. Я моментально сорвалась с места и побежала. - Спешите! - Крикнула мне вслед девушка. - Спешите, и успеете! И я спешила. Почему она помогает мне, а не своей сестре? - Пронеслось в голове. Я, конечно, верила Габриэль, и у меня, согласитесь, были на то причины. Но все это странно... В «Красную голубятню» я буквально ворвалась. Дартаньян стоял возле стола со стаканом в руке. - Я пью это вино... - дАртаньян, видимо, собирался произносить тост. Не судьба, прости, друг. - Нет, не пьешь! - Сказала я, отбирая стакан. - Что за глупости? Аде...Адольф? Уже проснулись? Портос, сидящий за столом, засмеялся. Гасконец не мог понять, почему мои глаза, каждый размером с круглую монету, сверкают недобрым огнем. В трактир вошли гвардейцы и, поскольку я стояла в дверях, толпа оттеснила меня. Д'Артаньян опять взял стакан с вином. Сколько не пыталась я докричаться до гасконца, меня не слышали. - Я пью это вино... Раздался выстрел, и стакан в руке д'Артаньяна разлетелся на тысячи маленьких осколков. Все присутствующие повернули головы туда, откуда донесся выстрел. На лестнице стоял Атос, он держал в руке пистолет. - Простите, дорогой друг, мне не хотелось, чтоб вы пили без меня. Это было бы не по-товарищески, - с еле заметной улыбкой проговорил Атос. Хвала небесам! Он появился в нужную минуту! Вдруг какой¬то неопрятный человек поднялся с лавки. Он был ужасно пьян, его шатало из стороны в сторону. Рубашка его была наполовину расстегнута. Он подошел к столу, за которым сидели дАртаньян и Портос, схватил со стола открытую бутылку с вином и произнес, еле выговаривая слова: - Зачем вы угощаете этих людей таким прекрасным вином, которые его, к сожалению, не ценят? - И он приложился к горлышку. Не успел он сделать второй глоток, как глаза его выпучились, руки затряслись, и он упал на лавку замертво. - Вот оно как. - Сказал Портос. - Вино отравлено. Д'артаньян пребывал в замешательстве, смотря поочередно то на меня, то на Атоса, который смог уберечь его от опасности. В моих глазах читался тот же вопрос: откуда? Откуда Атос узнал? Это тоже Габриэль постаралась? Мужчину, который принес вино на стол, этим же вином и напоили. Бедолага скончался, не успев и помолиться. Но его было совсем не жаль. Портос продолжил прерванную трапезу, д'Артаньян тоже взялся за нож. Атос хотел присоединиться к ним, но его осенило: - Мушкетеры, не дайте уйти миледи! Гасконец вскочил, вытаскивая из ножен шпагу. - Я сам. Сам задержу её. Нам есть, о чем поговорить. Где она, Атос? Атос молча указал на нужную дверь, и д'Артаньян бросился вверх по лестнице. - Разве мы не должны помочь ему? - Спросил Портос. - Он разберется сам. - А если нет? - Тогда он упустит её. Но поверьте, Портос, - объяснял Оливье, - если мы вмешаемся, девять шансов из десяти, что д'Артаньян будет на нас в обиде. - Шансов? - Быть может, я употребил недостаточно подходящее слово, но я все же рассчитываю на вашу понятливость. - Можете в ней не сомневаться, Атос. - И Портос принялся доедать успевший остыть обед. Атос же взял меня под руку и вывел на свежий воздух. - Мне было бы весьма интересно услышать, что произошло, пока я находилась в объятиях Морфея, - сказала я. - Терпение, мой юный друг, - улыбнулся Атос, - я и сам хотел вам рассказать об этом, но вы так нетерпеливы...В прочем, если вы не возражаете, я начну... - И пожалуйста, ничего не упускайте, - попросила я, боясь в каком-либо вопросе остаться непросвещенной. - Положитесь на меня. Только знаете, что...Давайте-ка уйдем отсюда куда-нибудь подальше — здесь нас могут услышать, а то, что я собираюсь вам рассказать — не для всяких ушей. Мы побрели прочь от «Красной голубятни» в поисках подходящего места для важного разговора. - Я намерен вам сообщить важные вещи, к тому же я хотел бы посоветоваться с вами насчет этого. Со мной? Посоветоваться? Выходит, дело обстоит действительно серьезно. Мы проблуждали около получаса, но как назло везде нам мешали посторонние слушатели коих наша беседа не должна была касаться. - Нет, нам положительно не найти в окрестностях удобного места. Скажите мне, вы храбрая девушка? Этот тон мне отнюдь не понравился. - Смотря для чего, - пожала я плечами. - Видите вон тот бастион? Он полуразрушен. Видела я отлично. - Да...Но я не понимаю, к чему вы клоните. - Как вы относитесь к тому, чтобы почтить ветхие стены своим присутствием? Нет! Нет! Миллион раз нет! Я же погибну там! Я не уверена в том, что хорошо стреляю, а это же вражеский лагерь! Упаси Боже! Избавь от мучений! Но я же не могу показаться трусливым зайцем и разочаровать Атоса! - Отличное предложение, - выдавила я из себя. И мы пошли к бастиону. Там не было ни осаждающих, ни осажденных, что несказанно меня обрадовало. - Держите ваш мушкет наготове, - предупредил Атос, - Так вот. Сегодня мы проснулись под урчание своих животов. Арамис недавно побывал в гостях у «Нечестивца», и ему там понравилось. Поэтому мы решили отправиться туда. Вас будить мы не стали, так как вы спали очень крепко, а вчера совершенно выбились из сил, и вам необходим был полноценный отдых. - Прошу прощения, что прерываю вас, Атос, но, по-моему, к нам гости. - Неужели? Сколько их? - Человек двенадцать. - Я, пожалуй, поговорю с ними! Я схватилась обеими руками за голову. Что он делает? - Господа! Я имею честь сообщить вам, что в данный момент здесь проходит важное совещание, поэтому, если ваша цель такова, как я предполагаю, вам лучше всего будет убраться отсюда. Ненадолго. Примерно через час мы закончим. Раздалось пару выстрелов, которые заставили меня вздрогнуть. Не один из них не задел Атоса. Ещё несколько пуль ударилось о стены бастиона. - Спускайтесь, я вас умоляю! - Обратилась я к Атосу. - Да, в самом деле, мы ведь ещё не закончили. - Атос вынул два пистолета и выстрелил. Два человека упали, сраженные выстрелом, остальные бросились бежать. - По пути к «Нечестивцу» мы встретили мсье кардинала. Он направлялся в противоположную сторону. Его высокопреосвященство было сложно узнать — в плаще, весь окутанный тайной, и если бы не повелительный тон его голоса, признаюсь, я бы принял его за какого-нибудь случайного проезжего. Но не будем отвлекаться. Великий кардинал де Ришелье попросил нас исполнить роль его личных телохранителей — на сравнительно небольшой срок. Сами посудите, мы не могли от этого отказаться. Местом, куда направлялся кардинал, была «Красная голубятня». Ришелье попросил нас подождать там, поскольку хотел, чтобы мы сопровождали его и на обратном пути. Я внимательно слушала. - Кардинал поднялся по лестнице наверх, а мы ждали его в небольшой комнатке с камином, внизу. - И во второй раз я прошу у вас прощения, но я вижу, как сюда приближается отряд. - Отряд? Что ж. Сколько человек? - Человек двадцать пять. - Отлично. - Отлично? - Берите мушкет...Раз, два, три...Огонь! - Скомандовал Атос. Я прицелилась и выстрелила. От удара пали, кажется, два человека. Но эти люди, в отличие от тех, кого мы имели удовольствие видеть минут пять-десять назад, нас не боялись. - Заряжайте ружья — мое и ваше, - крикнул Атос. - Черти, ни минуты не дадут посидеть спокойно. Я поочередно заряжала мушкеты. Атос стрелял. Все его выстрелы попадали точно в цель. Справедливости ради нужно отметить, что те, кто не был сразу убит на месте, неплохо отстреливались, но у меня не было времени восхищаться их мастерством. Пули иногда достигали нас, но благополучно миновали, расплющиваясь о каменную массивную стену. Или это, должно быть, Бог охранял нас, я не знаю. Вскоре весь отряд был уничтожен. Вернее, почти весь. Нашлись умники, которые побежали в город за помощью, оценив силы обеих сторон. Нападавшие не знали, что нас всего-то двое, но это было, согласитесь, нам только на руку. Атос как бы невзначай прочистил горло и продолжил свой рассказ: - Как нам стало известно, де Ришелье имел честь говорить с некой женщиной, которую он называл Миледи. Вам говорит это о чем-нибудь? Я кивнула, а глаза мои округлились от ужаса. - Если опустить все моменты, когда кардинал и эта женщина обменивались любезностями, то останется несколько ужасающих фактов. Миледи поручили лишить жизни его светлость милорда герцога Бекингема. - Бекингем! - Прошептала я, - но зачем ей это нужно? - Я повторюсь, вы, наверное, не услышали меня: ей это было поручено кардиналом. Де Ришелье мешает Бекингем — тут дело не в личной неприязни, я полагаю, он действует на благо Франции, но...используя чересчур жестокие методы. Хотя, как известно, кардинал не выбирает средства для достижения цели. Он ничем не брезгует и идет по головам. Бекингем же — англичанин, а англичане — наши враги, поэтому мне, можно сказать, все равно, что с ним станется. - Как вы можете так говорить, Атос, - возмутилась я, когда речь идет о человеческой жизни! Какая разница, друг он наш, или враг! Бог хочет обращения грешника, а не его смерти. Подумайте об этом. Атос, немного поразмыслив над моими словами, сказал: - Да, ваши речи несомненно носят благородный характер, и я, признаться, сначала думал так же, но ведь мы не спасем жизни герцога, мы не сможем это сделать при всем нашем желании! Или вы забыли, кто такой Ришелье? - Я прекрасно это помню, но остаюсь при своем мнении. Я считаю, что мы можем вмешаться, предотвратить убийство. Мы сумеем! - Я, право, не хотел бы этого говорить, но вы слишком много возомнили о том, что мы значим. - В любом случае нельзя это бросить вот так! - Что же вы предлагаете? - Нужно предупредить королеву! - Блестящее решение, но как, минуя все ловушки его высокопреосвященства, балансируя на краю жизни и смерти? Вы забыли, что мы находимся на службе, моя дорогая. Я внезапно ощутила себя связанной по рукам и ногам. - Верно, - я пожала плечами. Атос вздохнул. - Это так же верно, что через четверть часа эти ларошельцы вернуться, чтобы добить нас окончательно. Но вы не бойтесь. Нас к этому времени здесь уже не будет. Миледи пыталась убить вас, теперь она пытается убить д'Артаньяна, которого считает своим личным врагом. - Да, Атос, но ведь нам было это известно ещё два дня назад! - Она выпросила его голову у кардинала. - О-о! - Вырвалось у меня. - Да, все скверно, но мы преодолеем и это. Вот, собственно, все, чем я хотел поделиться с вами. - Помилуйте, но откуда вы узнали все эти страшные вещи? - Никак не могла понять я. - Все гораздо проще, чем кажется. Догадывались ли вы когда-нибудь, для чего могут послужить печные трубы, и как они могут оказаться полезны? Вот как. Он подслушивал. Забудем это, оправдав себя тем, что он действовал всем на благо. - Атос, но как вы поняли, что вино отравлено? Насколько я поняла, кардинал ни словом не обмолвился с миледи по этому поводу. Мушкетер формулировал в голове ответ. - Вы были у неё! - Вскричала я, озаренная внезапной догадкой, - о, и вы не сказали мне об этом! - Я посчитал, что вам будет лучше этого не знать, но раз вы так проницательны.. - То я требую, чтобы вы рассказали мне все, что происходило! - Требуете? - Черт возьми, да! Разве я не имею права? И вообще, могут ли быть мои побуждения истолкованы ревностью, которая меня, возможно, разъедает изнутри! - Она сказала, что д'Артаньян жестоко оскорбил её и умрет. - Атос ограничился этой сухой фразой, предоставив полную свободу моему воображению. - Вы напрасно думаете, граф де ла Фер, что сможете этим отделаться от меня. - Я предлагаю вам закончить этот разговор позже, так как под стенами этого бастиона толпиться ещё один отряд, и он, не сойти мне с этого места, в два раза больший, чем предыдущий. Не будем же переоценивать свои возможности и недооценивать крепкую хватку врага. Граф взял меня под руку, и мы покинули бастион. Оливье сколько его душе угодно мог говорить о том, что мы продолжим этот разговор, но я знала обратное. Во-первых, ревнивица из меня никакая, а во-вторых, разговор этот оборван навсегда. Пули ещё дружественно свистели нам вслед, как бы приветствуя, когда к нам подошел господин де Тревиль, что-то крича и усиленно махая руками. - Безумцы, великие безумцы! Какой черт вас понес на эту стену? - Сказал он повышенным тоном, окончательно приблизившись. Раз разговор все равно закончен, отдувайся, милый Атос, тебе не привыкать. А я все ещё на тебя сержусь. Оливье не расстроился и с любезной улыбкой произнес: - Видите ли, капитан, мы нашли, что в лагере слишком шумно... - Ах вы, острослов! - Тревиль обрадованно потрепал Атоса по плечу. - Молодцы, смельчаки, так держать! Атос вежливо поклонился, я последовала его примеру. - А вы, сударь, продолжаете меня несказанно радовать, - эти слова нашего командира были обращены ко мне, - вы мне нравитесь. Что ж, удачи вам, храбрые рыцари! - И де Тревиль легким шагом, с усмешкой на губах, поспешил по своим делам. Неплохо, - подумала я, - это огромный плюс. «Неплохо» - чуть погодя добавило мое второе «я», - на сегодня. Я улыбнулась. «Согласна!»