"Второе я"

Образовалась тишина, но тишина эта была не бесполезной, а насыщенной. Арамис застыл в удивлении, нечаянная радость видеть Мари проскальзывала в уголках губ, непроизвольно взметнувшихся вверх. Я подумала, что мне не помешало бы удалиться, и я бы без промедления последовала бы этому своему желанию, если бы была в состоянии сделать это. В конце концов, к моему облегчению, молодые люди решили покинуть меня, спросив, разумеется, не буду ли я возражать. И я не возражала. Пусть идут себе с Богом. Им есть, о чем поговорить. К тому же, нельзя сказать, что в присутствии Мари я не чувствовала никакого внутреннего напряжения. Только голова моя коснулась узла одежды, заменяющего мне подушку, веки сомкнулись, и я погрузилась в сон. Проснувшись, я стала искать письмо, которое мне следовало отдать в собственные руки девице Мишон. Ещё не все было решено по поводу этой небольшой записки; Атос обещал ещё прийти ко мне для того, чтобы мы смогли закончить обсуждение этого важного вопроса. А сейчас мне хотелось ещё раз перечитать строки. Когда же я обнаружила отсутствие письма, внутри у меня все похолодело. Подумать только, как эта записка могла бы скомпрометировать всех нас, попади она в плохие руки! Перспектива казалась ужасной. "Наверное, я обронила письмо где-нибудь в лесу, - подумала я. - Или...Что, если оно выпало в то время, когда я и Атос бегством спасались от преследования?" Я не находила себе места, ломала руки и от досады до крови прикусила губу. - Неужели вам стало хуже? - Это было первым восклицанием Атоса, когда он увидел меня. Тогда я поняла, что выгляжу, должно быть, отвратительно. Это то, чего сейчас мне хотелось меньше всего на свете. - Нет, нет, - поспешила я успокоить супруга. - И вы можете утверждать, что все в порядке? Я знала, что он ждет утвердительного ответа на поставленный им вопрос, но не могла сказать "да, конечно" или "несомненно". Понимая, как не любит Оливье долгих вступлений и разговоров, которые не касаются самой сути дела, я сказала: - Атос, письмо, которое мне надлежало доставить в Париж, потеряно. - Вы в этом уверены? - Переспросил мушкетер. - Увы, да, - ответила я ему. - Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так. Брови его сдвинулись, и лицо стало серьезным. Оливье молча смотрел мне в глаза, будто надеясь прочитать в них ответ на вопрос, куда я могла деть записку.. Я отрицательно покачала головой. Не в силах больше выносить этот пристальный взгляд, я попросила: - Ради Бога, Атос, я знаю, что достойна осуждения, но не сердитесь на меня слишком долго и слишком сильно. Это было бы настоящей пыткой. Граф продолжал смотреть на меня какое-то время. Перед тем, как уходить, он отвел глаза в сторону, а потом опять взглянул на меня, от чего ледяной холод обволок мое тело. - Я не могу сердиться на вас, - сказал Атос. Через четверть часа, однако, он вернулся, довольный тем, что ему удалось узнать. - Письмо дошло до адресата, не переживайте, - сказал мушкетер. - Арамис взял на себя труд передать его и с успехом выполнил это задание. Теперь у меня не оставалось ровно никаких сомнений в том, что Мари Мишон - моя таинственная гостья, не пожелавшая раскрыть инкогнито, и что она, скорей всего, вряд ли найдет время заглянуть ко мне ещё раз ввиду важного поручения, которое ей предстояло исполнить. *** Через несколько дней я поправилась. Очень радостно было вновь вернуться к привычному уже образу жизни. Атос был несказанно рад моему скорому выздоровлению и все время находился рядом со мной. - Наконец-то вы снова с нами, как это чудесно! - Говорил добродушный Портос, когда мы заряжали мушкеты. Д'Артаньян пожал мне руку, а Арамис произнес: - Нашей маленькой компании не хватало совершенства, теплоты вашей прекрасной улыбки и лучистого сияния ваших глаз. - Льстец! - Поддела я его. Но в душе мне было безумно приятно, комплимент Арамиса доставил мне удовольствие. А ещё мне приходилось сознаваться себе в том, что я скучала без интеллектуального юмора и бесконечных разглагольствований о религии, её сути и так далее, и так далее... - Какие новости? - Спросила я в перерыве между залпами орудий. - О, дорогой Д'Артаньян, прошу простить меня, - начал Арамис, обращаясь к нашему товарищу. Весьма неожиданное начало для ответа на мой вопрос. - Д'Артаньян, это монастырь в Бетюне. Мне это ни о чем не сказало, зато Д'Артаньян, кажется, все прекрасно понял. - С какой стати мы тогда ещё здесь, Арамис?! Не будем терять ни минуты! Едем сейчас же! - Позвольте, - вмешалась я.- Объсните мне, в чем дело. Вы ведь знаете, что я недостаточно осведомлена. - Я влюблен, Адель, влюблен! Черт возьми, мне кажется, большего объяснения и не требуется. Друзья мои, я отправляюсь в Бетюнский монастырь сейчас же! Будете ли вы сопровождать меня? - Ах, Д'Артаньян, горячая голова! Констанция находится в монастыре в полной безопасности, поэтому я бы на вашем месте не торопился. И подумали ли вы, что вы будете там делать? Но вы меня не послушаете, это ясно, как Божий день, поэтому, дабы вы один не натворили каких-нибудь глупостей, мы едем с вами, - заключил Атос. - Я должен увидеть её, Атос, понимаете? Я должен убедиться в том, что ей ничего не угрожает. Атос вздохнул. - Я понимаю, Д'Артаньян, именно поэтому я и решил сопровождать вас. Адель, - обратился граф ко мне. - Я еду с вами. - В этом нет необходимости. Враг ваш мертв, и вы... - Я еду с вами! - Повторила я. - Атос, вы думаете, что без женщины вам будет легче попасть в женский монастырь, чем вместе с ней?! - Я не подумал об этом..., - признался Атос, опуская глаза. - В самом деле, Адель, поедемте с нами! - С жаром вскричал гасконец. Я сменила гнев на милость. Раз уж просят, грех отказать. Ох уж эти мужчины! Смелости у них, гордости больше, чем может уместиться в одном человеке, но слишком уж они прямолинейные! Если не брать в расчет Арамиса, конечно. Дорога была длинной. Деревья мелькали так быстро, что все сливалось в один длинный зеленый коридор. Гасконец мчался впереди всех, он ехал так быстро, как будто от этого зависела его жизнь. - Д'Артаньян, вы очень быстро измучите бедное животное, а другой лошади у нас нет, - бросил Портос, подъехав к гасконцу как можно ближе, но все равно не догнав его. - Я знаю, Портос! - Крикнул Д'Артаньян. Но у меня дурное предчувствие. А это предчувствие ещё никогда не обманывало меня. Поспешим же! - Как вы думаете, Атос, насколько эти предчувствия лишены оснований? - Спросил Портос. - Не знаю, мой друг, не знаю. Нам остается только ехать вслед за Д'Артаньяном и, добравшись до монастыря, увидеть, что опасения были ложными или же убедиться в обратном. - Оптимистичные предположения, - прокомментировал Арамис. - Я не строю предположений. Я говорю то, что думаю. Подъехав к монастырю, мушкетеры спешились. Старое каменное сооружение возвышалось среди моря зелени. Колокольня, громадные стены, маленькие окошки с прочными стальными решетками, выложенные камнем узкие дорожки. Д'Артаньян уже решительным шагом направился к воротам, как его окликнул Арамис: - Вы с ума сошли! Гасконец резко развернулся и посмотрел на Арамиса. Тот продолжил: - Вы, правда, думаете, что сможете войти? Это ведь женский монастырь! - Хм, Арамис, в этом вы правы. - Д'Артаньян задумался, осматривая стены. Арамис кивнул. - Боже мой! - Сказал он, пройдясь по дорожкам и остановив взор на колокольне. - Стены монастыря...Воздух монастыря! Меня всегда сюда тянуло. - Тянуло, конечно, - пожал плечами Портос, - монастырь-то женский! Мушкетеры рассмеялись. Мне шутка Портоса тоже показалась очень удачной, и я не могла скрыть улыбку. Тем временем Д'Артаньян уже облюбовал участок стены, по которому можно было бы взобраться наверх. - Вперед! - Сказал он, ставя ногу на уступ в стене. - Погодите, мой друг, может быть, мне стоит для начала самой войти туда? Ведь мне не нужно взбираться по стене, когда меня могут впустить через ворота. Гасконец вежливо отказался ждать, ссылаясь на то, что ни минуты не может он усидеть на месте. Остальные, боясь, как бы Д'Артаньян в самом деле чего не натворил, и, что более вероятно, для моральной поддержки, полезли на стену вслед за ним. Я прекрасно видела, что влюбленный гасконец должен преодолеть все препятствия, которые разделяют его и даму его сердца, даже если он создает эти препятствия сам. - Эй, Д'Артаньян! - Сказала я. - Пора сыграть в игру "Найдите Констанцию!". - А что полагается тому, кто выиграет? - Спросил Портос. - Ящик бургундского и вечный должник Д'Артаньян. - Оставим только первую часть вашей фразы, - сказал Атос, легко взбираясь по стене, - и будем считать, что это мне подходит! Я засмеялась и пошла к воротам. На вопрос, кто я, и что меня привело сюда, я ответила честно. Я сказала монахиням, что очень устала и выбилась из сил. Это было недалеко от правды, если учесть то, как гнали мы своих лошадей, чтобы поспевать за Д'Артаньяном. Ворота мне любезно отворили, но монахини, увидев мое обмундирование, шпагу и тому подобное, чуть не упали в обморок. Я успокоила их, сказав, что в жизни бывает всякое, а к таким мерам меня сподвигли крайне сложные житейские обстоятельства. Итак, я оказалась в одной из келий монастыря. Предстояло начать поиски, обещавшие быть долгими и нудными, так как я даже не знала в лицо эту самую Констанцию, в которую был так пылко влюблен наш Д'Артаньян.