Хороший муж

До бара Арсений добирается быстро. Шастуна ищет дольше, но наконец видит его сидящим за барной стойкой. Антон тянется за очередным шотом и запускает руку в короткие волосы. Браслеты чуть-чуть ползут по запястью вниз. — А вот это уже лишнее, — говорит Попов, забирая из руки Шастуна водку. — Лишнее было полбутылки назад, а это уже не имеет значения, — отзывается Антон. — Выпей со мной. В его голосе жуткая тоска и усталость, такая, что Арсений невольно удивляется, как можно говорить подобным голосом в двадцать пять. Попов качает головой, но всё-таки садится рядом и жестом показывает бармену, чтобы налили и ему. — Нахер тосты, — говорит Антон, одним глотком выливая в себя водку и жмурясь. — Нахер, — эхом отзывается Арсений и тоже выпивает. Алкоголь обжигает горло. — Всё, Тох, пошли. — Давай ещё по одной. В итоге они выпивают ещё по три, пока Арсений наконец-то не решает, что нужно валить отсюда. Он буквально тащит на себе Шастуна, что шумно дышит ему в шею, не переставая шептать пьяный бред, из которого не выцепить ни одного нормального предложения. Когда они останавливаются на улице, холодный ветер нещадно бьет в лицо и алкогольный дурман незаметно развеивается. — Я вызову тебе такси, — резко говорит Арсений и встаёт, оглядываясь и доставая телефон. Антон крутит кольцо на среднем пальце и не знает, как сказать, чтобы Попов остался. Не то чтобы это было необходимостью… Скорее, очень сильным желанием. После того, как они переспали во второй раз, Антон поклялся себе не доставать Арсения ни с какими просьбами, ведь он умный мальчик и прекрасно понимает, что у Попова жена, ребёнок — семья в общем, а он всегда будет на втором месте. В принципе, это второе место Шастуна вполне устраивало, но теперь ему, в хлам пьяному и с обнажёнными желаниями, отчаянно хотелось большего. Хотя бы на один вечер. Арсений закуривает и по привычке, или задумавшись, кладет пачку в карман своей куртки. Арсений курит только рядом с Антоном, потому что сигареты хоть как-то успокаивают нервы и приглушают чувство вины. Такси тихо подъезжает и останавливается совсем недалеко от них. Попов поднимает Антона с земли, а последний доверчиво и пьяно хватается за его руку, как за что-то очень важное. Арсений буквально заталкивает Шастуна в машину, громко и совсем неприлично ругаясь, и садится рядом с ним. Антоновский адрес он почему-то знает наизусть, хотя сам бывал в его квартире пару раз и то, только с остальными импровизаторами. Таксист молча везет их почти на другую сторону города, пока Антон ложится на плечо Попова не потому что укачивает, а просто так. Всю дорогу до дома Шастуна Арсения гложет удушающее чувство вины. И перед женой, и перед ребенком. Голова Антона давит, словно камень, который никак не получается спихнуть. Выходя из машины и забирая пьяного разомлевшего Антона, Арсений продолжает громко ругаться, кое-как пытаясь посадить Шастуна на скамейку. — Ключи где? — В куртке. Попов закатывает глаза и самостоятельно начинает лазить по многочисленным карманам, пока наконец не находит тяжёлую связку. Шастун всё это время пристально смотрит на него, а потом все-таки прикрывает глаза. Зайдя в квартиру вместе с Антоном, Арсений снимает с него куртку, вешая её в шкаф, и раздевается сам. Шастун сразу идет в ванную, долго брызгает себе в лицо холодной водой, но лучше ему так и не становится. Видя стоящего в коридоре Попова, Антон улыбается, облокачивается о стенку и спрашивает довольно: — Чай, кофе? — Спа-а-ать, Тоха, спать, — Арсений тоже растягивает губы в улыбке и проходит в первую попавшуюся комнату. Антон молча идет за ним, садится на кровать, только сейчас замечая, что он так и не снял обувь, и пытается развязать долбаные шнурки. Однако стоит наклонить голову — и всё начинает кружиться, к горлу подступает тошнота. — Блять, — выдаёт Антон, падая на кровать. Попов, продолжая улыбаться, медленно подходит к Шастуну, опускается на колени и молча снимает обувь Антона. Это выглядит довольно странно, но ни Арсений, ни Антон стараются об этом не думать. — Слушай, раз уж ты уже на коленях… Может, отсосёшь? — смеётся Шастун. — Ты сегодня столько водки выжрал… Не встанет, — Арсений откладывает ботинки, но с колен не встаёт и медленно водит пальцами по ноге Антона. — А ты проверь. Тон, каким была сказана эта фраза, настолько уместный в сложившейся обстановке, что у Арсения встаёт. Попов резко поднимается, ложится на Шастуна и целует его. От Антона нестерпимо пахнет алкоголем и ещё, еле слышно, каким-то парфюмом, и от этого запаха у Арсения не то чтобы сносит крышу, но очень похоже. Он буквально вылизывает шею Антона, оставляя алеющие засосы и проводя языком по шее, что никогда не позволял себе делать с женой, а Шастун вроде бы и не против. Шастун вообще не против, потому что извивается как шлюха и громко дышит на ухо. Стонов от него добьёшься редко. Антон пьяно смеётся, шаря руками по ребрам Попова, пытаясь расстегнуть непослушными пальцами пуговицы на его рубашке, и когда ничего не получается, Шастун лишь притягивает его к себе, продолжая целовать. Руки Антона только мешают, но Попов не отталкивает — не хочет, и сам справляется с одеждой обоих. Арсений стаскивает узкие штаны с длинных худых ног Шастуна, прижимается ближе, всем телом ложится на него, ощущая теплую кожу и рваное дыхание на своих губах. Он имитирует толчки, трётся о член Антона и улыбается, когда последний шипит ему на ухо что-то типа: «Сука-а-а, давай быстрей, я уже не могу». Вместо смазки приходится использовать слюну, но Шастун столько выжрал, что, кажется, его можно было бы трахнуть на сухую, думает Арсений, быстро вбиваясь в податливое тело и, уже находясь где-то на грани, чувствуя, что Антон до боли вцепился ему в плечи. Шастун все время притягивает его ближе, целует, кусает за нижнюю губу, а потом выпускает, зарываясь рукой в волосы Арсения и шумно дыша ему на ухо. Антону поразительно хорошо, алкоголь даёт о себе знать, скрывая неприятные ощущения и позволяя туманной дымке расползтись в голове. Оргазм накрывает волной, оставляя тело в блаженной неге; Арсений ложится рядом, шумно дыша и уже чувствуя в горле едкое желание покурить. Антон же чувствует только тепло чужого тела рядом и звон в ушах. — Охуенно, — тянет Шастун, прикрывая глаза. — Спасибо, — отзывается Попов. Они лежат ещё несколько минут в полной тишине, и Арсений старается не думать о том, насколько же это непривычно. После секса он всегда сваливал, как последний подонок, а теперь уйти кажется неуместным. И курить хочется неимоверно. — Останешься? — спрашивает Антон, и от его спокойного голоса Попову становится не по себе. Не должен он говорить так, будто они не просто трахаются. — Останусь. Антон кивает и отворачивается к нему спиной, наполовину накрывшись одеялом. Арсений думает, что неплохо было бы сходить в душ и поменять простыни, но вскорости плюёт на это, рассматривая обнажённую спину Шастуна, отчего-то считая позвонки и изредка проводя по ним пальцами. Когда дыхание Антона переходит в размеренно-глубокое, и парень спокойно засыпает, Попов встаёт с кровати, одевается и тихо выходит из квартиры. Уже дома его встречает жена.