Между нами

      К вечеру врачи действительно оформили выписку — у Ника не подтвердилось сотрясение мозга, раны его были болезненными, но неопасными. За ним и Келли приехал Гриффин и отвёз на одну из служебных квартир полицейского департамента Портленда.       Капитан Ренар проводил Ника до стоянки, сам он должен был остаться в больнице: следующим утром Элизабет планировали вывести из медикаментозной комы.       — Может, нам взять Диану с собой? — перед отъездом спросил у Ренара Ник.       Тот покачал головой и ответил:       — Хочу, чтобы мы были вместе, когда мама откроет глаза.       Ник, не зная, что ещё сказать на прощанье, понимающе улыбнулся и собирался уже сесть в машину. Ренар задержал его, положив руки на предплечья, долго и внимательно рассматривал лицо своего детектива, а потом легко поцеловал в здоровую щёку.       — Мы серьёзно поговорим с тобой, позже, когда весь этот дурдом утихнет, — сказал Шон и отпустил Бёркхарта.       После этого Ренар пропал: не приезжал, не звонил, но присылал СМС — извинялся, писал, что очень занят в участке, что скучает, интересовался здоровьем, Келли, мамой Ника, передавал привет от Дианы и Элизабет. Ник отвечал, но не очень понимал такой формат общения, подумывал было сам набрать номер Ренара, но не решался, в душе его крепло чувство обиды. Ему никто ничего не рассказывал о деле, а на работу путь был заказан минимум на неделю. Он беспокоился и мог спать, только приняв снотворное. Хорошо, что мама была рядом и могла заботиться о Келли. В конце концов, Бёркхарт не выдержал и позвонил Хэнку. Друг для вида посопротивлялся, а потом всё выложил как на духу, забив на приказ капитана, ни в коем случае пока не беспокоить Ника.       Оказалось, что дело «Чёрного когтя» полностью ушло спецслужбам. Полиции оставили разгребать только преступления Джульетты Сильвертон. Она находилась под арестом в больнице. Выстрелом ей повредило горло и голосовые связки, следователи ждали от врачей разрешения на допрос.       Бёркхарт ни в коем случае не хотел пропустить этот момент. Он очень много думал о мотивах преступницы. Была ли она сумасшедшей? Зачем появилась в участке? Почему решилась напасть только в доме Ренара, хотя могла это сделать в любой другой подходящий момент? Она же могла убить их ещё тогда, когда залезла в спальню Келли. Что её остановило? Ник должен был понять, а ещё, сделать всё возможное, чтобы Джульетта Сильвертон больше никогда не смогла приблизиться к его семье. Никакой капитан Ренар не мог его удержать от этого.       Хэнк заранее предупредил Ника, что допрос одобрен. В день икс Бёркхарт приехал в больницу незадолго до назначенного времени. Он ещё нездорово выглядел: опухоль на лице прошла, зато синяки и гематомы расцвели пышным цветом, но на его решительном настрое это никак не отразилось.       — Что ты тут делаешь? — сердито спросил Ренар, увидев Бёркхарта, сидящего вместе с охраной у палаты Джульетты Сильвертон.       «Даже не поздоровался», — отметил про себя Ник. — «Засранец»!       Вместе с капитаном пришёл ещё один человек, которого Бёркхарт не знал.       — Я хочу участвовать в расследовании, — заявил Ник, глядя только на Ренара.       Тот нахмурился и отчеканил:       — Отойдём-ка на минуточку, детектив.       Они отошли к окну, в конец коридора.       — Ты что творишь? — начал шёпотом ругаться Ренар. — Ты жертва нападения, твоё участие в расследовании исключено.       — Да? — ответил Ник спокойно. — Тогда что ты тут делаешь? По правилам тебя тут тоже не должно быть.       Ренар раздражённо растёр лицо ладонями. Иногда упёртость Бёркхарта доводила его до ручки.       — Меня с вами не было, — ответил он уже спокойнее. — Технически я не являюсь жертвой. Давай не будем спорить. Ты не можешь присутствовать на этом допросе и точка. Поговорим позже.       — Позже-позже! — взорвался Бёркхарт. — Хватит кормить меня обещаниями, чёрт побери! Она чуть не убила меня, моего ребёнка и твоих родных тоже, между прочим. Предлагаешь мне стоять в стороне? Запретил рассказывать мне о расследовании, держишь в неведении, что это за хуйня, Ренар?! Устрой нам очную ставку тогда!       Лицо капитана от этих слов застыло, глаза сделались холодными, колючими.       — То, что я люблю тебя, — сказал Ренар жёстко, — ещё не дает тебе права так со мной разговаривать. Я твой капитан, если ты вдруг забыл.       Сердце Ника дрогнуло, он дар речи потерял и мог только беспомощно хлопать глазами. Вся его злость и бравада испарились в мгновение ока. То как уверенно и просто Ренар признался в своих чувствах, поразило детектива до глубины души. И это было чересчур… пугающим, что ли. Ник уже не хотел спорить, он даже не мог придумать ничего в ответ. Капитан тоже понял, что сказал слишком много, но остался невозмутимым.       — Шон?! — прервал вдруг напряженноё молчание до боли знакомый удивлённый женский голос. — Ник?!       Оба мужчины одновременно повернули головы в сторону говорящей. Ник испытал новый шок — перед ним в строгом приталенном костюме с черным портфелем в руке стояла Адалинда Шейд. Женщина, которая перевернула с ног на голову его жизнь.       — Здравствуй, Адалинда, — зло поздоровался Ренар. — Давно не виделись.       — Привет, Шон, — ответила женщина, улыбаясь через силу. — Вы вместе? (в смысле нахождения в одном пространстве)       Ник ещё не успел ничего толком осознать, а Ренар уже подозрительно хмурился.       — Как видишь. Вы с детективом Бёркхартом знакомы?       Адалинда стала похожа на загнанного оленя в свете фар, впрочем, она очень быстро взяла себя в руки и вновь фальшиво улыбнулась.       — Что ж, — тяжело вздохнув, проговорила она, — когда-то это должно было произойти.       — Что именно? — спросил Ренар у так и не пояснившей ничего женщины.       — Ты её знаешь? — обратился Ник к Шону, наконец, вновь обретя дар речи. Он сейчас чувствовал столько всего, что не знал, как реагировать на происходящее. Очень долгое время ему хотелось отыскать Адалинду и спросить, почему же она так с ними поступила. Он старался и никак не мог понять, а теперь, когда мать Келли стояла перед ним, то всё, что ему хотелось, это никогда больше не видеть её.       — Да, — тем временем ответил Ренар, — я её знаю, видимо, как и ты. Но всё же позволь тебе представить, мать Дианы — мисс Адалинда Шейд.       Пух! Внутри головы Ника словно что-то глухо щёлкнуло, и сердце рухнуло куда-то вниз. Тело с ног до головы покрылось мурашками, и в затылке похолодело.       Этого просто не могло быть! Это страшный сон, нелепость какая-то! — думал Ник. Адалинда — мать Дианы, Адалинда — мать Келли. Значит… Боже, что же это значит?       — Что происходит, Адалинда? — глядя на побледневшего детектива зарычал было Ренар, но тут его прервали.       — Господа! — обратился к ним молчаливый спутник капитана, уставший ждать у палаты. — У нас назначено время, подозреваемый ждёт. Могли бы вы обсудить свои дела чуть позже?       — Да, конечно, — заговорила первой Адалинда, протягивая руку незнакомцу. — Адалинда Шейд, адвокат мисс Сильвертон.       — Агент Янг, ФБР, — представился в свою очередь незнакомец. — Давайте начинать.       — Поговорим позже, — шепнул, уходя, крайне обеспокоенный Ренар Нику. Тот на автомате кивнул и опустился на ближайшее сиденье.       Всё окончательно запуталось для него и капитана Ренара. То, что началось между ними так неожиданно и многообещающе, вдруг столкнулось с огромным ворохом проблем, и последняя своей разрушительностью могла потягаться с целой сектой «Чёрного когтя».