Бёркхарт
26 марта 2018 г. в 22:17
Нику хотелось плакать.
Поначалу ему казалось, что он сделал всё правильно. Нет отношений — нет проблем. Он считал, что не увяз настолько глубоко, чтобы раскаиваться. Мама и Келли — вот и всё, что ему нужно было для счастья.
Правда, все доводы канули в Лету, как только он вновь увидел Ренара. Далёкого Ренара, отстранённого, холодного, чужого. Тут-то Бёркхарт начал понимать, что совсем не желает иметь дело с таким капитаном. Ему было жизненно необходимо подойти близко-близко, чтобы почувствовать тепло тела, заглянуть в глаза, чтобы увидеть ту самую страсть и жажду обладания ещё недавно горящие в них. Степень его заблуждения оказалась настолько высокой, что он удивился, когда понял, что буквально страдает от недостатка внимания со стороны Шона. Даже за расследованием дела Сильвертон он следил в полглаза. Ник плохо ел, мало спал и бросал отчаянные взгляды на кабинет начальника. Даже Хэнк заметил его состояние и прокомментировал (куда же без этого):
— Отвратительно, Бёркхарт! Ты настолько жалок! Он что, бросил тебя? Поматросил и бросил? Может мне ему в морду дать?
Ник показал ему средний палец и посоветовал заткнуться. Ему было стыдно, неловко из-за сложившейся ситуации. Ну, не бежать же мириться к Ренару, когда сам буквально послал его? Будто он ветреная девица, которая сама не знает, что хочет. Да и что ему сказать? Прости, люблю-не могу? Боже! Какая глупость! Бёркхарт собрал в кулак остатки гордости и самоуважения и постарался вести себя как взрослый человек. То есть, как Ренар — отстранённо и профессионально.
Ему всё же пришлось нажраться и рассказать всё Гриффину. Хоть кому-то нужно было излить душу. Мать бы не поняла, она всегда оставалась жёсткой и холодноватой, даже с отцом особенно не любезничала, когда тот ещё жил с ними. Хэнк же хоть и являлся бабником, всегда очень искренне влюблялся в своих подружек, только длилось это недолго.
— Бёркхарт, ты — дурак! — пьяно растягивая звуки, заявил ему напарник. — Это же глупость неис.. неимоверная. Просто подойди к нему и засоси. И говорить ничего не надо будет. Это даже не ссора, так, недопонимание.
— Тебе легко говорить! — расплёскивая пиво в гостиной друга, орал Ник. В бар они не пошли, слишком конфедициальный разговор им предстоял.
— Это же не на тебя он посмотрел, как на грязь под ногами, ушёл и больше даже не глянул в твою сторону. Вдруг он разочаровался?!
— Говорю же: ИДИОТ! — резюмировал Гриффин. — Да как он может в своей конфетке разочароваться? Просто ты его послал, вот он и бесится. Приголубь его, и всё пройдёт.
Ник скривился в ответ.
— Слушай, — вдруг понизив голос, забормотал друг. — А вы уже того этого?
И он изобразил что-то невнятное лицом и руками, пытаясь при этом подмигивать. Бёркхарт поманил его пальцем к себе и, когда друг подался ближе, шмякнул его по лбу ладонью.
— Не твоё свинячье дело! — гаркнул Ник.
Хэнк повалился на пол, держась за голову, и заржал.
После той пьянки мать высказала Бёркхарту много интересного.
— Я молчала, когда мой дом превратился в детский сад, — начала она, когда Ник с утра ещё умирал от похмелья. — Молчала, пока ты отлёживался в больнице, и пока мы прятались в чужой квартире. Мне пришлось смириться с тем, что в мой дом пробралась психопатка. Я терпела и ждала пока ты придешь в норму, но это уже ни в какие ворота не лезет. Ты молчишь, вздыхаешь, теперь ещё и пьешь, а я забочусь о твоём ребёнке! Спасибо, конечно, что назвал сына в честь меня, но я не нанималась ему в родительницы. Приходи в себя уже! И начинай думать о своём жилье!
Вот так вот. Жёсткость слов матери не отменяла их правдивости. Келли подрос, посещал ясли, а у Ника была постоянная работа и непроданный дом в Нью-Йорке. Глупо. Он что, надеялся вернуться и начать всё заново? Мечте быть начальником полиции в Большом Яблоке придётся остаться мечтой.
— Нужно предупредить арендаторов, что дом продаётся, — подумал Бёркхарт уже без прежней грусти, просто как о свершившемся факте. Он и не заметил, как привык и прикипел к Портленду.
Ник на досуге начал просматривать в интернете разделы о продаже недвижимости в городе. И именно в этот момент с ним на связь вышла Адалинда. Она просто позвонила в участок и позвала его на встречу. Бёркхарт не хотел, чтобы из-за отказа она заявилась к нему на порог, поэтому согласился.
Они встретились в кафе неподалеку от участка, когда у Ника выдалась свободная минутка.
— Я тороплюсь, — бросил он сухо, присаживаясь за столик, за которым Адалинда уже ждала его.
— А я тебя надолго не задержу, — ответила она подчёркнуто спокойно. Бёркхарту даже показалось, что, несмотря на уверенный вид, она нервничает. — Я хочу встретиться с Келли, пока нахожусь в городе. Дело Сильвертон веду я и до суда останусь здесь.
— А потом опять уедешь и исчезнешь на год? — язвительно поинтересовался Ник. — Хочешь, чтобы я позволил Келли вновь пережить это? Он больше не вспоминает тебя, но ценой скольких бессонных ночей не желаешь узнать?
— Ник, — остановила его женщина. — Я и так целый месяц набиралась смелости, чтобы поговорить с тобой. Мне тяжело было на это решиться. Я просто хочу всё сделать правильно, он всё-таки мой сын.
— Рад, что ты об этом вспомнила, наконец.
Бёркхарт даже злиться не мог в этой ситуации. Он смотрел на женщину перед собой, хорошенькую, в дорогом строгом костюме, которая не понимала последствия своих поступков, искренне стараясь исправить то, что исправить нельзя. Что должно было с ней произойти, чтобы она стала такой? Они с Адалиндой будто в параллельных мирах находились.
— Хочешь искупить вину? — спросил он устало. — А о Келли ты вновь не подумала? Если он вспомнит тебя, как потом переживет расставание? Он слишком мал, чтобы понять. Скажу так, хочешь общаться с сыном, дождись, когда он сам меня спросит о тебе, когда сам захочет увидеться. Будет это через год или через десять лет, зависит от него.
— Хорошо, — как-то очень быстро согласилась Адалинда, — я не буду настаивать. Но я хочу, чтобы Келли общался с сестрой. Знаю, что они познакомились, и что вы с Ренаром вроде как встречались.
Вот где собака зарыта, понял Бёркхарт.
— А уж это совсем не твоё дело, — рыкнул он, наливаясь злостью. — И не тебе решать, кому с Келли видеться, а кому нет.
— Я ничего плохого не имела в виду, — поспешила успокоить его Адалинда. — Мне просто не хотелось, чтобы моё появление что-то испортило. В конце концов, то, что было между нами в прошлом и не должно влиять на ваши отношения. И я общалась с Дианой, она скучает по Келли, пожалуйста, позволь им увидеться.
— Я подумаю об этом, — буркнул Ник и поспешил прервать эту встречу. Ещё не хватало, чтобы он обсуждал с Адалиндой свои отношения с Ренаром. Его жизнь превращалась в цирк на колёсах.
Наверное, стоило к этому привыкать.
Он совсем не был готов к тому, что последует дальше. Как только Ник, вернувшись, устроился за своим рабочим местом, к нему подскочил Ву и зашептал на весь отдел:
— Тебя шеф вызывал, сказал зайти, как только вернешься.
Ренара с утра не было на месте, теперь же в его кабинете были опущены жалюзи. У Ника зачастило сердце, когда он приблизился к двери и постучал.
Капитан сидел за столом и не сразу поднял на него взгляд от бумаг.
— Проходи, — коротко сказал он.
Ник безмолвно послушался, умостился на стул для посетителей.
— Не буду ходить вокруг да около, — выдохнул Ренар. — Адалинда рассказала Диане о брате. Она не упомянула, что это Келли, но в любом случае дочь настаивает на встрече. Я пойму, если ты откажешься, но…
— Я согласен, — прервал его Бёркхарт, чем заслужил удивлённый и смягчившийся на мгновение взгляд капитана.