Между нами

      Ренар чрезвычайно удивился решению Ника. Он-то знал, насколько упрямым может быть детектив, и был готов к долгому и сложному разговору. Которого не потребовалось. И это вселяло надежду. Шон сам себе поражался всё больше и больше: стоило Нику смягчиться, и сердце затрепетало, настроение поднялось, и ситуация уже не казалась настолько безнадёжной. Они обговорили примерную дату и время. Бёркхарт отправился на своё рабочее место, а Шон проводил его долгим тоскующим взглядом, особо залипая на достоинствах фигуры.       «Бедный глупый Ренар», — отчитывал сам себя капитан, — «такой безвольный».       Ещё утром он серьёзно поговорил с Адалиндой. Они разругались в пух и прах, когда она посмела упомянуть Ника и их отношения. Шон ревновал и не собирался скрывать этого. Ему не нравилось даже то, что с губ Шейд срывается имя Бёркхарта. Адалинда заверила его в полной своей незаинтересованности детективом, и только тогда он немного остыл. Видимо это настолько расслабило женщину, что она начала ему советовать, как вернуть благосклонность Ника. Ренар тогда твёрдо заявил, что между ними всё расстроилось и вряд ли сможет вернуться на прежний уровень. Он не сомневался, что Бёркхарт если и был слегка заинтересован в их связи, то сейчас лишние осложнения убили эту заинтересованность. Шон настоятельно посоветовал Адалинде не совать нос в их отношения, ибо это было не её собачьим делом. Получилось грубо, но капитану было не до любезностей.       Ему предстоял разговор с Дианой, которая с нетерпением ждала решения отца. Она ему все уши прожужжала братиком, настаивала на покупке подарков. Ренар, конечно, согласился. Только он не знал, что всё решится так быстро и поездку в магазин запланировал позже, чем случится визит Ника и Келли. Шон не стал тянуть и ходить вокруг да около, и рассказал дочери правду в тот же день, в который Ник дал согласие. Диана смеялась и скакала от радости по своей детской. Даже Элизабет растрогалась, глядя на неё, что уж говорить о Ренаре.       Всё это вылилось в большой набег на детские магазины, и Шон еле удержал женщин своего семейства от скупки всего подряд. Пришлось даже предупредить Ника о том, что Келли куплена кровать, машинки и роботы всех форм и размеров и даже какая-то мохнатая пижама с хвостиком и ушками. Детектив прореагировал спокойно, только предупредил, что вряд ли стоит от него ждать достойного ответного подарка, так как он не силён в девчачьих предпочтениях.       Когда назначенный день наступил, Шон не на шутку разволновался. Он твердил себе, что это не свидание или что-то подобное, и не факт, что их отношения с Бёркхартом сдвинутся с мёртвой точки, но доводы рассудка не могли развеять его надежд.       Всё утро они с Дианой помогали домработнице приводить дом в порядок. Элизабет посмеивалась над ними, сидя в нижней гостиной и закинув больную ногу на мягкий пуф.       — Сын, ты слишком стараешься, — сказала она Ренару, пока он пылесосил пол вокруг её кресла. — У тебя первый полноценный уикэнд за месяц, тебе бы расслабиться.       Шон лишь пожал плечами на это и продолжил своё занятие. По крайней мере, его руки были заняты, спать он всё равно не мог, а мерить шагами комнату надоело.       После полудня Ренар отправился за Бёркхартами. Он вызвался привезти их сам, будто затем, чтобы Ник не заблудился по дороге. Хотя на самом деле просто не хотел доставлять ему неудобств.       Доехал он без приключений, дверь ему открыла миссис Бёркхарт и пригласила зайти.       — Ник сейчас спустится, — сказала она, — Келли приспичило, как всегда не вовремя.       Шон пару раз встречался с Келли Бёркхарт на различных мероприятиях участка. Она всегда была прямолинейной и боевой дамой, говорила, что думает, курила, любила охоту и рыбалку. С первой встречи женщина прониклась недоверием к начальнику сына. Ренар не очень понимал, чем именно он ей не понравился. Вот и сейчас она молча сверлила его взглядом, присесть не пригласила, не предложила даже воды. Ему было бы наплевать на это, если бы это не была мать Ника. К счастью тот не заставил себя ждать, появился с сыном спустя пару минут.       — Привет, — нервно улыбнулся Ник, помогая Келли спуститься с лестницы. — Извини, мы немного задержались.       — Ничего, — ответил капитан, прикипая взглядом к лицу Бёркхарта. Тот выглядел усталым, немного встрёпанным, но всё равно красивым.       — Нужно переставить в твою машину детское кресло Келли, — засуетился он.       — Не нужно, — остановил его Ренар. — Я установил уже, старое, Дианы.       Тут он откровенно солгал. Кресло пришлось купить, так как при переезде он отдал все не памятные детские вещи на благотворительность. Но ему не хотелось объяснять необходимость такой покупки Нику ещё и под пристальным взглядом его матери. Тем более, что та нахмурилась ещё больше, когда Келли узнал Шона и посеменил к нему, ярко и открыто улыбаясь. Ренар поспешил поприветствовать ребёнка и, подхватив его на руки, попрощаться с миссис Бёркхарт.       Ехали они в полном молчании, только на заднем сиденье лопотал что-то малопонятное Келли. На светофорах Шон косился на своего взрослого пассажира, тому явно было неловко. Почему бы это?       Капитан смилостивился над ёрзающим на сидении Ником и заговорил первым:       — Извини за бестактный вопрос: с речью Келли всё в порядке? Если не хочешь, не отвечай.       Бёркхарт вздрогнул от неожиданности, он явно пребывал в глубокой задумчивости и не ожидал вопроса, но всё же ответил.       — Э-э-э, да мне нечего скрывать. Он немного отстаёт в развитии, но ничего катастрофичного. Скорее всего, стресс от ухода матери повлиял. Но мы потихоньку нагоняем сверстников. Со временем разницы не будет заметно.       — Конечно. Прости ещё раз. Я не эксперт, просто Диана в три уже такое выдавала, хотя в её два я ещё не знал о её существовании.       Ник глянул на Ренара и будто успокоился, расслабился. Дальше они уже спокойно разговаривали о детях.       По приезду неловкость вернулась, Бёркхарт поцеловал Элизабет в щеку и попросил прощения за то, что не навестил в больнице и позже. Та отмахнулась от него и заверила, что всё понимает. Детям же было не до взрослых, Диана схватила Келли за руку и утянула его в гостиную, где разместила все купленные вещи, кроме кроватки. Ренар в это время заносил объемную сумку Ника. Помимо необходимых детских вещей, там обнаружилась бутылка вина и пирожные, которые детектив сам испёк для милых дам. Дружной компанией они распаковали все подарки, повозились на ковре с игрушками, пообедали, посмотрели «Троллей», под которые Келли благополучно поспал. Программа на день была перевыполнена, но к вечеру стало понятно, что Диана не хочет отпускать братика домой. Пока Ник водил сына в туалет, девочка вцепилась в отца.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — просила она, молитвенно сложив руки на груди. — Пусть Келли останется с ночевой.       Такой договорённости не было, но Ренар не мог отказать Диане. Он предложил Нику выпить кофе и утащил его на кухню, оставив мать приглядывать за детьми. Когда не было времени, капитан пользовался кофеваркой, но куда больше любил кофе из турки. Поэтому Бёркхарт сидел за столом, а Шон колдовал у плиты.       — Ты не против остаться сегодня у нас? — задал Ренар вопрос, когда вторая порция бодрящего напитка уже была на грани готовности. — Я выделю тебе спальные принадлежности.       Он не услышал ответа, зато раздался звук отодвигаемого стула и легких шагов за спиной. Ник подошёл близко-близко, встал сбоку и практически прошептал:       — Я не против.       Ренар выключил плиту и развернулся лицом к детективу. Необходимо было убедиться, что ему не послышалось. Нет. В глазах Ника отражалось то же самое: просьба, приглашение, надежда.       — Прости меня, — затараторил Бёркхарт. — Я виноват, просто я испугался. И Адалинда…       Шон не хотел слушать, он просто потянулся и накрыл рот Ника своим. Поцелуй был немного неловким, смазанным, но таким горячим, что капитана буквально пронзило желанием до самого паха. Он притянул поплывшего и податливого Бёркхарта ближе, прижался к нему всем телом и вновь поцеловал, глубже и яростнее. Теперь они были на одной волне, и действовали в унисон, от чего распалялись всё больше и больше и не могли остановиться.       Их прервало покашливание. Они оторвались друг от друга, но объятий не разорвали. На пороге кухни стояла Элизабет, весело поблескивала на них глазами, ехидно улыбалась и при этом неодобрительно качала головой.       — Идите-ка вы наверх, пока Диана вас не застукала, — сказала она, наконец. — Я сама уложу детей.       — И проверю сигнализацию и камеры наблюдения, — это мисс Лассель добавила уже непосредственно для Ренара. — Быстрее давайте, пока я ещё добрая.